Лучший друг

      Юлик уже какой день не приходит домой, скитается то по клубам, то по друзьям, Руслан даже не знает, да и знать, походу, не хочет. Он уже так устал его ждать, что как только Юлик завалится домой пьяный в жопу, то Руслан обязательно пропишет ему в харю. Это была обычная ночь. Одолжив компьютер у друга, чтобы смонтировать новый ролик, Руслан всю ночь сидел перед ослепляющим монитором с лицом протухшей селедки под шубой, подпирая щеку рукой, чтобы не провалиться в сон. Он уже было чуть не уронил голову в кофе, как вдруг раздался оглушительный звонок. В ушах до сих пор звенело, хотя прошла минута. Руслан поплёлся к двери, он знал, что это был Юлик, уже готовился уебать ему, но, открыв дверь, он увидел красные как жопа макаки его глаза. В них было столько боли, сколько он видел в глазах бездомной собаки, евшей последний раз неделю назад. — Не пизди, — все-таки нотки бухла чувствуются в голосе. Он оперся о косяк квартиры, нервно снял ботинки ногами, не заморачиваясь о их состоянии, поплелся вглубь квартиры. Руслан ему ничего не сказал, он знал, почему он так жестко бухает эти дни, но не хотел его тревожить и говорить об этом. Но тупые шутки все же лезли в голову. — Как твоя жопа? — язвительно спрашивает Руслан, облокотившись о стену. — В смысле? — Какой-нибудь батя те ее не разорвал, пока шарился в гейских стрип клубах, у тя в сторис было в инсте. — Серьезно? — У Юлика аж глаза на лоб вылезли. — Да пизжу я, — слабо улыбнулся парень, — но сторис с какой-то шлюхой у тя было дохуя, она похожа на мужика. Мужик… Поэтому от тебя Каплан-то и сбежала. Юлик просто смотрел в точку, ему было так хуево с этих слов. Они резали сердце как острейший нож от самуры. Он бы очень хотел услышать не это, а слова поддержки, знать, что близкому человеку не похуй на тебя, но он вновь слышит эти наитупейшие шутки. — Ты кончаешь оттого, что ты несёшь всякую херню и язвишь людям? Блять, Руслан, я понимаю на камеру, но в жизни… Мне так хуево, Руслан, ты бы знал. Я бы хотел от тебя поддержки, а ты как всегда со своими пидорскими шутками, заебал, реально, — белокурый хотел бы выговорить все, но понимал, что дальше нет смысла говорить, Руся, вероятнее, не слушал его. Онешко завёл руку в волосы и слегка оттянул, доставляя себе приятную боль, он прикрывает глаза. Руслан все ещё стоит у стены, без выражения на лице. Ему было искренне похуй на эту Каплан, он даже был рад, что она бросила этого уебка, ведь каждый раз, когда они дышали рядом друг с другом или случайно касались, Руслан хотел перерезать ей горло. Скорее всего, он ревновал парня, это не любовь, скорее привязанность. А в голову пришла совсем не трезвая мысль. — Хочешь расслабится, сладкий? — выпалил Руслан и попытался удержать смешок, разрываясь бесконечную тишину. Он сделал серьёзное лицо, но этого ведь никто не видел… Юлик не раскрыл глаз, только поднял брови в удивлении, надеясь, что Руся это видит. Он видел… — Звучит по-пидорски. — А на практики по-гейски, зай. Юлик слышал приближающиеся шаги и тупое нагнетение чего-то приятного. Он почувствовал опору на коленях, как медленно, словно пытается с аккуратностью сесть к нему. Его правая рука прошлась по волосам и застряла где-то на затылке. Вторая коснулась щеки, плавно переходя на шею и обратно, гладя нежную кожу, слегка шершавую из-за суровых русских морозов. Юлик глубоко и размерено дышит. Раньше их пидорские шутки заходили так далеко только на «дай леща». — Только глаза не открывай, — с веселым голосом говорит Руслан. Онешко чувствует, как Руслан улыбается, очень хочется это увидеть, но также хочется сохранить интригу. Тушенцов гладит его волосы, щеки, шею, уши, но до губ не доходит. Он любуется этим человеком, который, кажется, так далёк от него, постепенно чувствует, как внутри что-то будоражит, не хочет отпускать это чувство. Его руки ложатся на плечи, тело ближе прижимается к груди коллеги по цеху, наклоняет голову к щеке, касается губами и тяжело дышит. Ему невероятно стыдно, за свои действия — действия развратной девушки четырнадцати лет, но так приятно чувствовать тепло, исходящее от парня. А последний молчит, только дышит в такт другу, сопя забитым носом. Сразу становится неудобно, и Руслан ёрзает на коленях, случайно задевая самые сокровенные места, отчего Юлик тяжело выдыхает с хрипотцой. У Руслана зажигаются глаза. Он слезает с друга и становится на полу на колени. Руки нежно гладят ноги долго, вальяжно. Руслану приятно наблюдать за Онешко, который откидывает голову назад, показывая кадык, морщится, тихо стонет от нетерпения. Как до такого дошло вообще? Руки Руслана поднимаются вверх по бёдрам, зацепив ширинку. Молния легко поддаётся, ремень сам расстегивается во властных пальцах. Юлик слегка приподнялся на руках, чтобы парень мог стянут спортивки и трусы. Собственно, Руслан так и сделал. Увидев перед собой не малого размера член Тушенцов громко сглотнул, вызвав пошлую усмешку у коллеги. — Только не жалуйся потом, что у тя хуй весь в крови, у меня опыта не было, — довольно громко говорит парень. — Руслан, молча, — фыркает Онешко, нащупывая затылок Руслана, резко потянувшая волосы вниз. Когда Руслан почти полностью заглотнул ствол, сразу стало мерзко, рвота уже готова была навестить его, но Юлик издал недо-стон-рык-выход, от которого у блогера произошёл слуховой оргазм, и это того стоило. Если бы это был аудионаркотик, то это однозначно лучше героина. Тушенцов пытался сделать ему приятно, так как кому, как не мужику знать, где лучше ускорится, замедлиться, рукой подрочить, заглотнуть с яйцами. Вообще у него хорошо получалось, судя по стонам, издаваемым Юликом. Когда разрядка подходила к концу, он решил взглянуть Юлию в лицо и увидел, что глаза его распахнуты и смотрит он прямо на него. Онешко ухмыльнулся, ему захотелось запечатлеть лицо Руси. Такое невинное, когда он сжимает щеки и смотрит на него, как бродячая собака. — Ты бы видел свою рожу, — поднял глаза к потолку Юлий. Тушенцов фыркнул и как бы невзначай задел головку зубами, отчего Онешко шикнул, как кошка. Руслан в конце концов устал и просто дрочил ему, в когда Юлик смачно кончил чуть ли ему не в рот, он съязвил в духе Русика: — Ты смотри, разнесёт тебя от спермы, на ложку аж 5 калорий, дорогой. — Иди нахуй, — обиженно надул щеки, — кстати, как тебе мой феерический-эпик-нереальный-фантастический-умопомрачительный минет? Скажи же, Дашка те так не сосала, — Руслану не захотелось пробовать ещё спермы. Пошло, грязно, отвратительно, но ему было бы приятно такое… Он слизывал аккуратно, размеренно, проводя своим шершавым языком по всей длине. Чтобы не доставить дискомфорта, он даже с ткани штанов все слизал. Сперма оказалась не по вкусу, но ради друга можно потерпеть. — Признаю, твой рот лучше других, соси мне почаще, — улыбнулся Юлий, натягивая треники. — Ты мне должен. — Я думал, это подарок на Новый год. — А ты мне подари свою задницу, — сказал Тушенцов, достав сигареты и зажигалку из кармана, закурил прямо в квартире. — Сука ты, теперь как минимум два дня будет вонять здесь. — Какие мы нежные. Надеюсь, на деле ты такой же милый, как и твои слова. — Блять, братан, я те сосать не буду, — на полном серьезе протянул Онешко и посмотрел с недоумением на коллегу, выпускавшего пар изо рта. Руслан даже не посмотрел на него, ушёл монтировать видео дальше.