— Дед, этот хлеб не может лежать у тебя с прошлого года, — моё прекрасное утро начиналось со спора с дедом, — его Кая приносила тебе на прошлой неделе.
— Да не может такого быть, Аой покупала его в прошлом году, так что, Кая, не спорь со мной, — отозвался дедуля, сведя брови, коих почти и не было.
— Дед, я — Аой. Хлеб приносила тебе Кая, — по слогам и очень громко сказала я, понимая, что старикан один хрен не услышит.
— Не спорь, я сказал! — рявкнул дедуля. Я закатила глаза, понимая, что спорить действительно бесполезно. Он и папа это такие люди, которых ещё никто и никогда не переспорил и не обыграл в карты, поэтому можно даже не пытаться.
Я с нервным прерывистым вздохом потёрла виски и направилась к двери, чтобы покинуть сию обитель без кровопролития и желательно с нормальным голосом, не сорванным и не хриплым. Но я не до конца учитывала,
где я нахожусь, а нахожусь я в доме, где можно ожидать чего угодно. Дедуля, как-никак, весельчак, вот и развлекается как может. Стоило мне приблизиться к выходу на полтора метра, как из-под дивана рыже-коричневой стрелой вылетела с громким лаем крупная чихуа-хуа, подбежала ко мне и упёрлась когтистыми лапами мне в колени. По колготкам тотчас пошли нешуточные стрелки, протянувшиеся аж до лодыжек.
— Пошёл вон, собака сутулая! — крикнула я, с досадой шлёпнув собаку по лбу.
— Сахару ему дай! — не тише меня крикнул дед.
— А харя у него не треснет?! — в тон дедуле ответила я, держась от агрессивно настроенной, но по сути безобидной рыжей собаки. — Короче, я ухожу из этого дурдома!
Я бочком, не сводя с собаки злого испепеляющего взгляда и буквально крича, что если я опоздаю в школу из-за того, что не найду новых колготок, то сделаю их из самого пса, повторно направилась к двери. Тот смотрел на меня обиженными огромными чёрными глазами, не теряя надежды на сахар. Перестав надеяться, он заскулил, запрыгнул деду на колени и начал тыкаться носом ему в руку. Я развернулась и целенаправленно двинулась к выходу. Закрывая дверь, я услышала только жалобное:
— Кушай, кушай сахарок, Аки, за меня и за Аой, она-то жадная, жалко кусочек сахара для собачки…
Слушать это дальше меня не прельщало, поэтому я торопливо захлопнула дверь и сбежала по ступенькам с крыльца, поскользнувшись на горсти сухого корма, разбросанного вокруг собачьей тарелки на первой ступеньке, и повалилась вниз. Хрупкая моя спина пересчитывала ступеньки, а вслед за мной катилась и сама тарелка, засыпая меня кормом, которого дедуля навалил собаке СТОЛЬКО, что я дома так много не ем. Наконец, я вывалилась из двери и распласталась на земле, глядя в синее небушко и чувствуя сильную боль в спине, голове, коленках, шее и руках. В кармане завибрировал телефон. По прежнему глядя вверх неподвижным взглядом и даже не интересуясь, кто мне звонит, я сняла трубку и ответила:
— Алло.
— Аой? — послышался встревоженный голосок Каи на другом конце. — У тебя всё в порядке? Я просто вдруг почувствовала такую внезапную боль по всему телу, что решила спросить у тебя…
— Конечно, у меня всё в порядке. — флегматично ответила я. — Я всего лишь скатилась с дедулиной лестницы, чуть не сломала шею, порвала колготки, поссорилась с Аки и теперь лежу, осознавая всю бренность бытия. А так ничего особенного, сейчас кофейку бахну и нормально.
Кая ошеломлённо затихла, потом закашлялась и затараторила в трубку:
— Аой, ты никуда не уходи, я сейчас приду…
— Стоп-стоп-стоп! — перебила я. — сиди уж, не ёрничай, я сейчас приду. Колготки мне найди лучше.
— Угу, — буркнула сестра и сразу сбросила.
Я полежала ещё немного, держа телефон у уха, посмотрела на небо, плывущие по нему облака и почему-то подумала: а что нас ждёт сегодня? Со дня первого геройского урока прошло уже достаточно много времени, но мне почему-то казалось, что что-то сегодня произойдёт. Да, вроде и день-то не особо знаменательный пока, но это странное ощущение меня не отпускало, а решительно отстаивало свои позиции. Я со вздохом, превозмогая боль, поднялась на ноги и шатающейся походкой пошла в сторону дома.
Кая встретила меня сразу, как только я закрыла за собой входную дверь.
— Как же ты так, а? — приговаривала она, обрабатывая ссадину на коленке ватным тампоном с перекисью водорода. — Не забывай, что ты не одна на свете живёшь и что я чувствую всё то же, что и ты и…
— Я знаю почти всё, о чём ты думаешь, да, да, да, всё это я уже слышала помногу раз и всё это я знаю уже лет с четырёх, с тех пор, как у нас проявилась причуда, да, да, да… — зевнула я, но вдруг фыркнула и поморщилась от боли, стукнув по краю стола кулаком.
— Тогда будь добра, веди себя осмотрительнее. — строго сказала Кая и наклеила мне на колено пластырь. Я раздражённо вздохнула и снова закатила глаза, хотя, впрочем, спорить я не стала.
В доме было абсолютно пусто. Онну с утра пораньше умчался на учёбу, родители были на какой-то беседе, предоставив нас с Каей Онну, а тот в свою очередь оставил нас на произвол судьбы. К счастью, на этот раз он не съел всю провизию в доме, поэтому существовать можно было беспрепятственно.
Пока сестра суетилась с моими «боевыми ранениями», я рассказывала ей о ссоре с дедушкой из-за его стремления показать себя героем во всём, даже по части экономии продуктов, хотя в нём такого качества отродясь не бывало.
— Не стоит сердиться на него, Аой, — мягко сказала Кая, — он же всё-таки дедушка нам, а не кто-то.
— Да я это понимаю, — отмахнулась я и потёрла синяк на плече, отвлекшись от переодевания колготок. Да я как предчувствовала, что не стоит школьную форму надевать! Хорошо, что так и сделала… — Но ты знаешь мой характер и знаешь, что я не терплю подобного выпендрёжа, так что…
Кая тяжело вздохнула и покачала белокурой головой. Я перестала говорить и просто посмотрела на время. Судя по всему, уже пора было начинать паниковать, суетиться и бежать в метро, из которого нужный нам рейс уйдёт минут через пятнадцать. Все эти мысли я выразила в несколько более краткой, зато совершенно ясной форме:
— А-А-А-А-А-А-А!!!
Кая посмотрела на часы, вскочила с места и исчезла в коридоре. Я же точно так же подпрыгнула, бросилась за сестрой, но по дороге споткнулась об табуретку, задела больным плечом горшок с мамиными цветами, который ловко поймала в воздухе и, не останавливаясь, поставила его на первую попавшуюся свободную горизонтальную поверхность. Кая в это время легко сбежала с лестницы, кинув в меня моим же рюкзаком. Поймав его, я запрыгнула в балетки и подождала, когда-то же сделает и сестра, после чего вместе с ней выбежала из дома и как на крыльях устремилась к метро. По дороге не было традиционной остановки у ларька с напитками, не было вообще никакой передышки. Лишь у самого поезда я вдруг услышала где-то сзади:
— Аой-тян, Кая-сан!
Наспех обернувшись, я увидала в толпе знакомую ярко-красную шевелюру Киришимы, который пробирался в нашу сторону, расталкивая прохожих. За ним, извиняясь за одноклассника и случайно наступая на ноги другим, плыла не менее яркая голова Ашидо, остального тела которой не было видно из-за загородивших её людей. Я остановилась, наблюдая за сией делегацией. Поток спешащих людей толкал меня и Каю, которая махала друзьям ладошкой, меня даже чуть не толкнули под подъехавший поезд. Когда одноклассники наконец пробились к нам, поезд остановился и раскрыл двери прямо напротив нас. Хлынувших из него людей было даже больше, чем снаружи, поэтому пришлось ждать ещё как минимум минуты три, прежде чем протолкаться внутрь.
Народу не убавилось. Сидячих мест, понятное дело, уже не осталось, поэтому пришлось стоять, оказавшись прижатой спиной к Киришиме. Каю и Мину отнесло куда-то вглубь вагона, я же стояла прямо перед дверьми. Точнее, прямо у дверей стоял Эйджиро, я просто прислонилась к нему, чтобы меня не раздавило другими людьми. Как оказалось, это было не самой хорошей идеей, потому что теперь мне было даже не почесаться. Я просто одной рукой держалась за лямку рюкзака одноклассника, а другой за поручень.
— Чтоб я ещё раз поехала на метро… Нет уж, дудки! — пробубнила я, но никто меня не услышал.
Поезд тронулся. На поворотах было было хуже всего, особенно вправо. Но не так страшны были повороты, как остановки. Как только открывались двери, Киришима едва не падал под напором людей. Поначалу приходилось выходить из вагона, чтобы пропустить всех недовольных и торопящихся и остаться в живых.
— Да когда это уже кончится?! — едва ли не возопила я, подняв голову к потолку, но в той стороне меня ожидало только усталое лицо Эйджиро.
— Скоро. — необычно мрачно сказал он и вдохнул. — Нам недолго ехать осталось.
— Надеюсь на это. — сказала я.
Когда двери открылись на нужной нам станции, задремавший Киришима едва не вывалился на тротуар. Точнее, он вывалился из поезда. Ладно, если бы падал только он, но самая большая проблема заключалась в том, что я держалась за его рюкзак. Рука как-то застряла, поэтому меня тянуло вслед за одноклассником. Благо, он выстоял на ногах и даже придержал меня, чтобы я не приземлила свой несчастный зад на бренную землю. Высвободив руку, я стала искать глазами Каю и Ашидо. Вот из вагона буквально вывалилась основная масса людей, но ни светлых кос сестры, ни розовых кудряшек Мины среди них не было. Но в голове вдруг послышался встревоженный голосок Каи:
—
Аой, где вы с Киришимой-куном?
—
В смысле «где мы»? Мы только что из вагона вышли, вы обе где? — ответила я недоумённо.
—
Мы уже в классе… Уже все на месте, через пару минут начнётся классный час, нет только вас двоих.. — сказала Кая.
— КИРИШИМА, СКОЛЬКО СЕЙЧАС ВРЕМЕНИ?! — запаниковала я, обернувшись к однокласснику, высматривающему Ашидо и Каю в поезде, который уже отъезжал.
— П-почти девять… Кая-сама, что нам делать? Где мы вообще?
— Понятия не имею. И не зови меня Каей, я Аой, попугай ты разноцветный! — прикрикнула я. — Что делать, что делать… Ждать рейс на Токио, что нам ещё остаётся. А вот где мы, это уже вообще другой вопрос. Я даже не могу предположить, куда нас занесло и как нам теперь выбираться!
— Это мы что, не на тот поезд что ли сели?! — испуганно произнёс Киришима, отчего его глаза были размером с олимпийские коллекционные монеты.
— Да нет же, на тот, мы просто проехали наши станцию, — пояснила я, призывая парня успокоиться.
Киришима вздохнул и сел на первую попавшуюся лавочку. Я опустилась рядом и привалилась к спинке, посмотрев вверх. Посидев немного, я сказала со сдержанным вздохом:
— Ладно, если мы проехали нашу станцию, а мы её проехали, то нам в любом случае нужно на другую сторону, поезд-то оттуда пойдёт.
— Ты права, Ка… Ирими-сан. — исправился Эйджиро и поднялся. Как только он отошёл вперёд, у меня спёрло дыхание от смеха. Киришима остановился и повернулся.
— Ой… Я сейчас… Упаду…
Дело было в том, что от лавочки у Киришимы теперь была уникальная расцветка штанов: серая в оранжевую полосочку. Причём только сзади. Когда Киришима заметил это, сначала его взгляд был полон безысходности, а потом парень усмехнулся и посмотрел на меня.
— Ну-ка, Ирими-сан, повернись-ка ко мне спиной…
Смех как рукой сняло. Я почувствовала, как медленно бледнею и встала с лавки, повернувшись спиной к красноволосому. Сзади послышалось икание, потом кашель, но через секунду Эйджиро громко рассмеялся, задыхаясь от хохота.
— А НУ ПЕРЕСТАЛ РЖАТЬ УСПОКОИЛСЯ И СФОТОГРАФИРОВАЛ, ЧТО ТАМ ТАКОЕ! — рявкнула я через плечо. Киришима послушался и, подойдя минутой позднее ко мне, протянул мне телефон.
— Ну… Кхм… Вот… Кхм-кхм…
— ЭТО ПОЗОР НА ВСЮ ЖИЗНЬ! — вскричала я.
Вся моя белая рубашка, юбка и новые колготочки были в такой же расцветке, как и штаны одноклассника. Хуже того, покрасились даже полураспущенные волосы.
***
Спустя сорок минут мы с Киришимой эпично вошли в класс. Я метала глазами молнии, Эйджиро трясся от смеха. Аизава, лежащий у стены в жёлтом спальном мешке, смотрел на нас всененавидящим взглядом, остальные перешёптывались. На столе у каждого были какие-то бумажки, в классе стояла тишина. Я бочком аки крабик начала двигаться вдоль стен к свободной последней парте, чтобы сидеть там и не показываться на глаза людям. Киришима, кажется, действовал по тому же плану, но увы — парта была одна. Каждый провожал нас недоумённым взглядом, на которые я отвечала испепеляющим или жалобным. Приблизившись к парте, мы с Эйджиро переглянулись и синхронно молниеносно кинулись к ней. В последний момент мне удалось оттолкнуть парня и усесться на стул, огрев в придачу Киришиму по голове тяжёлым рюкзаком по голове.
— Есть! — победоносно воскликнула я, вскинув сжатый кулак. Но, наткнувшись на обращённые ко мне взгляды, я медленно опустила руку и перестала триумфально улыбаться. Повисла давящая тишина.
— И как это понимать? — раздался голос Аизавы из-за кафедры. Я сложила губы в тонкую полоску, думая, как ответить сенсею. А между тем в классе была словно похоронная обстановка: Киришима весь дрожал, всё ещё держась за голову, а одноклассники смотрели на нас с этим идиотом с сожалением, мол, земля вам пухом, братаны.
—
Ну, Кая, собирайте деньги на гроб, — телепатически сказала я, благополучно забив болт на ответ на вопрос сенсея. Кая обречённо вздохнула, всем своим видом показывая, что никто, никому, никуда собирать ничего не будет.
— Ну? Долго будем молчать? — нетерпеливо сказал Айзава, испепеляя меня и Киришиму взглядом.
—
Аой, ответь ты ему уже наконец, — дала мне совет Кая, после чего я посмотрела на сенсея. Выглядел он весьма жутко: чёрные, как смоль волосы были подняты вверх, глаза сверкали красным цветом. Создавалось ощущение, будто Сотриголова сотрёт не только мою причуду, но и вообще меня с лица земли. Вздохнув, я произнесла:
— Сенсей, я прошу… — я взглянула на Эйджиро, и он кивнул мне, после чего я исправилась, — мы просим у вас прощения. Дело в том, что когда мы с Киришимой добирались на метро, случайно проехали свою остановку. Из-за толпы, её гула и шума мы ничего не услышали.
— Сенсей, нам правда очень жаль, что мы опоздали на классный час, — добавил Эйджиро. В следующую секунду мы синхронно поклонились Айзаве, лишь бы он не исключал нас. Шота устало отвёл взгляд в сторону, волосы вернулись в привычное положение, а глаза перестали быть красными.
— Я бы исключил вас, но постольку поскольку сегодня меня не завалили кучей работы, как это делают обычно, я не буду этого делать, — решил Сотриголова, чем обрадовал как нас, так и наших одноклассников. Я посмотрела на Каю лучезарной улыбкой, однако, — но в течение всей этой и следующей недели вы оба будете ежедневно приносить мне письма с извинениями.
— Огромное спасибо, Айзава-сенсей, — сказал Киришима, поклонившись ещё раз.
— Да, спасибо, сенсей, — взяв портфель, я переместилась на своё привычное место — парта, что слева от Бакуго, — к слову, если не секрет, что вы сегодня делали?
— У нас прошёл выбор старосты, — подал голос Иида.
— И как всё прошло? — поинтересовалась я.
— Решили, что Мидория будет старостой, а Яойорозу — заместитель, — заключила Урарака, обрадованно рукоплеснув руками. Тут же прозвенел звонок, и Айзава вышел из кабинета.
— Хух, — вздохнула я, откинувшись на спинку стула, — это было… Стрёмно.
— Да уж, хорошо хоть так, а то он вас и исключить мог, — сделала вывод Ашидо.
— Ля, чуваки, вы что, рил свою остановку проехали? — уточнил у нас Каминари, на что мы ему ответили положительно, хотя я чувствовала, что это ни к чему хорошему не приведёт, — Лол, вы лохи, люди.
— Действительно, — согласился Серо и, переглянувшись с Денки, они начали синхронно ржать, как две диких лошади, которым пустили пулю в круп.
— Да пошли вы все! — крикнули мы с Киришимой в унисон, обиженно и язвительно. И тут естественно, Кая начала нас шипперить, что раздражало меня ещё больше, чем две смеющиеся, уже ставшие мне ненавистными, рожи Каминари и Серо. К слову, к которым Эйджиро пошёл рекламировать агентство «Втащи за все дела».
Между тем, глаза тех, кто стоял позади нас с Киришимой расширились. На штанах парня всё ещё была краска, она никуда не делась, а я сзади была вся оранжевая, вся. Минута молчания и всех порвало на смех.
— Ну всё, вы меня достали! — выкрикнула я, злобно посмотрев на всех в классе.
POV Кая.
Если честно, то я не знаю, как так получилось, что Аой вместе с Киришимой-куном проехали остановку. Хотя, наверное, это было не столь важным. Главное — Айзава-сенсей не исключил их обоих за опоздание, а то бы Аой никогда себе этого не простила, да и это было бы миллион очков в её копилку неудач, что было бы на руку и потеху Онну.
В кафетерии всё было как всегда спокойно. Мы с сестрой обедали за столом вместе с Каминари, Киришимой и Кьёкой. Когда Денки в очередной раз посмеялся над Аой с Киришимой, ему нехило досталось от Джиро, отчего парень не говорил ничего до конца обеда. Пока все болтали и спорили о чём-то важном, где-то вдалеке, в конце кафетерия, я заметила одинокую мелькающую на фоне светлую макушку. За столом, где сидел этот человек больше не было никого. Блондин казался мне одиноким и отчуждённым…
Внезапно прозвенел долгий звонок и в колонках послышалось: «Уровень безопасности три, срочно эвакуироваться». Я вскочила с места, оглядываясь, глядя на ребят глупым и ничего не понимающим взглядом.
— Что ещё за уровень безопасности три? — Аой привстала с места, обратившись к какому-то старшекласснику.
— Это значит, что кто-то проник на территорию школы! Это первый случай за все три года, что я здесь учусь, — поспешно ответил парень, оставляя поднос на столе и убегая прочь из кафетерия.
— Что? Как? Кто-то проник на территорию Юуэй? — я оглядывалась вокруг и видела лишь возмущенными и напуганные лица студентов академии. Все они бежали к выходу, а так как людей было много от слова дофига, появилась такая толпа, что нельзя было ни пройти ни проехать. Да что там это, к нам позже подошли сзади начали прямо толкать в этот балаган. Из всех нас пятерых сестра возмущалась сильнее всех, потому что именно из-за толпы людей сегодня был риск её исключения. Я хотела взять Аой за руку, но я не успела, меня отнесло на другой конец. Я едва ли не упала, чуть не став тряпкой для пола. Все толкались, пытались куда-то пробиться, спасали только свои шкуры…
— Аой! — выкрикнула я в толпу от безысходности, но, видимо, меня никто не услышал.
— Кая, где ты? С тобой всё в порядке? — спросила Аой.
—
Я… Я не знаю, не очень, я… — я постаралась отойти в сторону, но я получила лишь больше тычек в спину. Устав от этого всего, я закрыла глаза и сморщилась. Стоя у окна, к которому меня вот-вот напрочь приплющат, я была готова расплакаться прямо здесь. Однако за место тычек, я почувствовала над ухом чьё-то горячее дыхание. Передо мной стоял Киришима, своей спиной закрывая меня ото всего. В моих глазах он выглядел как спаситель. Эйджиро стоял ко мне близко, почти вплотную.
— Ты в порядке, Кая-чан? — несколько смущенно спросил юноша, на что в ответ я кивнула, — отлично.
Эйджиро схватил крепко меня за руку и мы отошли от окна, вернувшись в толпу учеников. Хоть и рядом со мной был Киришима, я думала когда же это всё кончится, но тут на моё счастье у выхода появился Иида, причём именно над дверью, рядом с табличкой запасной выход.
— Ребята, пожалуйста, успокойтесь, это всего лишь пресса. Это же Юуэй, давайте вести себя, как лучшие из лучших! — как обычно вдохновляюще и уверенно произнёс Тенья. На него устремилось всё внимание и, прислушавшись к его мнению, все успокоились.
Вздохнув с облегчением, я мягко улыбнулась, посмотрев на Киришиму. Он искренне радовался, что всё закончилось, а я разделяла с ним это же чувство.
***
К концу дня всё урегулировалось. Старосту, к слову, у нас поменяли. Им стал Иида, из-за чего Аой ворчала ещё весь оставшийся день. Да и вообще, день у неё сегодня как-то не задался. И с дедом поссорилась, и с его собакой, с лестницы потом упала, проехали с Киришимой нужную станцию, опоздали на классный час, из-за чего чуть не исключили, на покрашенную лавку сели, а теперь ещё и вот это. К тому же они и с Онну под конец дня пособачились, Аой мешала ему делать уроки, когда сидела на кухне, щёлкая семечки. Конечно, рассказать брату о нашем сегодняшнем приключении в Юуэй было не самой лучшей идеей, потому что Онну начал загонять про то, что эта академия — сборище идиотов и так далее, но в целом, день выдался весьма продуктивный. Даже не считая того, что я очень разволновалась, когда была эвакуация, если бы не Киришима-кун…
…П р о д о л ж е н и е
с л е д у е т…
