Эмиссар

Стайлза вообще-то всегда видно в толпе: он единственный осмеливается ходить по резервации в народном костюме, потому что ему плевать, чего хотят люди (свои, чужие – неважно). Его грудь расписана красным, на шее висит клык, а на голову всегда накинут капюшон, скрывающий глаза. Лейтенант Уиттмор, хоть убей, не понимает, как этот сопляк ещё не спарился в шкуре, которую снимает только в особую жару, ну и как у него не развилось косоглазие от всех болтающихся перед глазами и сбоку от лица побрякушек. Джексону по большей части плевать на идиота, но он нарушает приказ, что может дурно сказаться на авторитете администрации, поэтому он вылавливает мальца на площади и требует, чтобы тот снял капюшон и в следующий раз вышел на улицу в пристойном виде. Стайлз улыбается, как умалишенный, и ничего не говорит, только глаза в тени капюшона отсвечивают красноватой искрой. Женщина с очередным "природным" именем – Мелисса – оттаскивает Уитмора в сторону и говорит, что парень ходит с волками и его не надо трогать. Джексон хмурится, скидывает ее тонкую цепкую руку со своего плеча и считает, что это эвфемизм к сумасшествию на местном диалекте. Отец мальчишки был шаманом, и его убрали одним из первых, конечно, сын теперь "ходит с волками". Он даже в поселении не живёт. Уходит ночевать в лес или к реке, Уиттмор отправлял ребят проследить: поганец спит на сырой земле, брезгуя цивилизацией и нормальным матрасом. Джексон смотрит, как чудаковатый малец уходит по тропинке в лес и разворачивает лошадь к зданию администрации, чтобы в тишине придумать повод избавиться от шаманского сынка. Стайлз заботливо заговаривает травы и плетёт обереги, наполняя их своей силой: каждый волк будет под защитой, когда он вплетет стебли в густую шерсть и наденет тугие нити на широкие шеи. Ему не нравятся новые порядки в поселении, и особенно не по душе приходится лейтенант, но время ещё не пришло – волки слабы. Им надо дожить до кровавой луны, а потом они придут в деревню, поклоняться старым идолам, найдут кости отца Стайлза, чтобы он мог спросить совета, и пополнят стаю, ворвавшись в резервацию. Дерек обещал, что перегрызёт бледнолицему, застрелившему шамана, горло своими клыками, и Стайлз ему верит. Их альфа силён и хитёр, а Стайлз хороший маг: он им поможет и защитит. Дерек носом отодвигает тяжёлый край шкуры, занавешивающей вход в шалаш, и недовольно морщится, втягивая густой запах трав – дикому альфе всё ещё в новинку магия и присутствие духов, но он старается не мешать эмиссару работать. Стая жива и сильна только благодаря магу, укрывающему их всех уже несколько месяцев. Волк подходит ближе и укладывается у ног Стайлза, прижимаясь лобастой головой к его бедру. Тот хмыкает и начинает вплетать в черную, нагретую солнцем шерсть первый стебель. Дерек закатывает глаза и фыркает. – Молчи, глупый альфа, –усмехается Стайлз и тянется за следующей травинкой. Ему предстоит тяжёлая работа: над каждым волком он будет петь песню, моля богов о пощаде, а духов о защите; каждому зверю он даст частицу своего света, чтобы те всегда могли найти свой якорь, вернуться в стаю и выжить, и от каждого возьмёт себе клочок шерсти, чтобы в любом случае найти и спасти, пройдя туда, куда альфе нет хода. Стайлз будет подле волков, пока у него не кончатся силы, тогда альфа обратится человеком, даст надеть на себя и каждого бету оберег, а потом унесет Стайлза в шалаш и долго и нежно будет любить его на шкурах. Он вылижет его везде, покрывая своим запахом, помечая его, как своего, заберёт своими сильными широкими ладонями всю усталость, пока будет готовить Стайлза для себя. Покроет его поцелуями и метками, заставит стонать и поминать духов зазря, а потом заполнит собой. Стайлз будет кричать и метаться под альфой, задыхаясь от счастья и удовольствия на каждом толчке, будет просить не останавливаться и всегда быть рядом в этом мире и в последующем, будет царапать спину волка, целовать его оскаленный рот и часто-часто шептать его имя. Дерек будет рычать от удовольствия и коротко целовать его в висок, подбородок, скулы, вылизывать шею и крепко держать, растягивая узлом и содрогаясь от страсти. А потом они будут лежать рядом, соединённые так, что на миллиметр не отодвинуться и целоваться, как делали это до прихода бледнолицых: легко и нежно, словно им не надо мстить за смерть родных, а необходимость стать альфой и советником ещё слишком далека. Всё прекратится, когда узел спадёт, уставший Стайлз уснёт, а Дерек обратится волком и отправится охранять свою территорию в надежде успеть загрызть любого, кто сунется к их логову. Стайлз ещё не знает, но Уиттмор решит выползти в лес именно сегодня на рассвете. В кровавое зарево, разлившееся по небу, крик лейтенанта разбудит птиц, а душа улетит к суровому бледнолицему богу, когда зубы альфы сомкнутся на его шее. Дерек приведёт в стаю нового бету – сержанта Лейхи – и им не придется ждать кровавой луны.