Помешанные. Сопряжение с игрой.

             Погода за окном стояла потрясающая, лето только начиналось, ну и, соответственно, весна кончалась. В чистом голубом небе с редкими облаками ярко светило солнце, птицы вовсю заливались радостной трелью. Теплота и свежесть. Дул приятный тёплый ветерок. Под ногами медленно испарялись мелкие лужи после ночного дождя. Витрины магазинов и кафе пестрили объявлениями и яркими вывесками о новых товарах, скидках и подарков типа: два по цене одного или купи десять и одиннадцатый в подарок. Голоса людей вокруг сливались в один монотонный гул. Хотя в спальном районе никаких магазинов не было, в обеденный перерыв, когда многие возвращались поесть домой, всё же становилось шумно.       — Я ушёл, — парень сунул ноги в кроссовки, постучал носками об пол, подхватил стоящую на тумбочке сумку и выскочил на улицу. Он поднял руки, и тонкие пальцы сжались на висевших на шее наушниках, переместив их на уши.       — Угу, — отозвалась женщина с ребёнком на руках. — И в кого он такой? — она поморщилась и вернулась к плите.       — Просто не обращай внимания, — мужчина махнул рукой и снова уткнулся в газету.       — Так-то он наш сын.       — В семье не без урода…       Парень смотрел на мир сквозь цветные тёмно-зелёные линзы. Коротко стриженные волосы с немного длинноватой чёлкой выкрашены в серебристо-белый. Некогда коричневатые брови — в чёрный. С кожей, как он сам считал, ему повезло, она всегда была смугловатой. Но чем больше всего он гордился, так это белыми, немного сверкающими на солнце, линиями татуировки по всему телу, за которую выложил столько денег и потратил столько времени, а заодно и вытерпел такую боль, что до сих пор вспоминал с содроганием.       Фёдор ловко перепрыгнул через шлагбаум, махнул рукой кивнувшему в ответ охраннику. Пройдя к остановке возле спального района, он замер в ожидании транспорта, который довезёт его до нужной остановки, а там дальше минут пять ходьбы по парку и к летнему кафе, где он подрабатывал как официантом, так и барменом. Платили немного, но всё-таки свои честно заработанные денежки грели душу. Несколько зарплат он в полном объёме бухнул в татуировку.       В наушниках играли саундтреки из полюбившейся до глубины души игры, заставляя Фёдора на некоторых моментах подвывать в такт, а некоторые он вызубрил от начала и до конца, при этом специально не уча. Просто песни были везде и всегда, причём одни и те же. Тут любой бы выучил. Он сделал шаг назад, натянуто улыбнулся мимо пробегающей девчонке с собакой на поводке и с облегчением выдохнул, когда та отбежала на приличное расстояние. Внимания девчонок к себе он не любил. Но, из-за своеобразной внешности и спортивного телосложения, без этого не обходилось.       Фёдор закинул руки за голову, насвистывая звучавшую в наушниках мелодию. Чёрная футболка задралась, оголив живот, на котором чётко прорисовывались кубики мышц. Будь футболка не такой облегающей, возможно, живот оголился бы не так сильно. Он опустил руки, сунул одну в карман чёрных шорт и достал проездной. Напротив остановился большой автобус, заскочив в который, Фёдор маякнул прямоугольной картонкой в прозрачном чехле и присел возле входа, положив сумку-почтальонку на колени.       Дорога до центрального парка заняла не больше получаса, но за это время народу набилось столько, что Фёдора начало ощутимо подташнивать от вони пота и духов. Он еле поднялся с сиденья, за которое тут же начались споры, и попытался пролезть к выходу сквозь плотно набившихся людей. После очередной попытки он начал материть самого себя, что просидел так долго, не поднявшись заранее, чтобы избежать давки. Он застрял между женщиной и парнем и, тихо выругавшись, снова потянулся на выход, а то скоро остановка, а он продвигается как улитка. Женщина принялась громко вопить, что он ей ногу отдавил, на что Фёдор, глухо зарычав, с новой силой рванул к дверям. Чья-то сильная рука легла на его бедро, подталкивая в нужную ему сторону. Он мельком оглянулся на парня, а тот подмигнул ему. Фёдор выскочил на улицу, вдохнул полной грудью и быстрым шагом перебежал через дорогу, как раз зелёный на светофоре замигал.       Еле протиснувшись между столпившимися возле входа мамочками с колясками, он бегом бросился к кафе: времени оставалось не так много. А ещё нужно было переодеться в форму. Он перемахнул через невысокий заборчик, несильно хлопнул по плечу официантку, которая ещё и администратор, та ему кивнула и вернулась к посетителям.       — Кто-то немного опоздун! — хихикнула девчонка за стойкой.       Фёдор, поморщившись, мотнул головой и принялся быстро натягивать фартук, принимая свою смену. По правилам он должен был надеть ещё и брюки с рубашкой, но жара становилось всё сильнее, и он понадеялся, что его простят за это маленькое самоуправство. Он включил вентилятор, достал из холодильника пару яблок и, нарезав дольками, сунул в соковыжималку. Пока машина делала свою работу, он залез в ящик стойки, откуда достал бейджик и прицепил его на карман фартука. После чего заглянул в морозилку, с усилием наковырял пару кусков льда и, кинув в стакан, налил немного воды. Когда соковыжималка закончила, он убрал ошмётки и вылил сок в стакан с водой и льдом, сунув в холодильник остудиться.       Его взгляд скучающе скользил по посетителям кафе, которых в обед было в достатке, и замер на знакомом мужчине средних лет, у которого была нехорошая привычка учить Фёдора жизни. Фёдор вновь натянуто улыбнулся, когда мужчина ему приветливо помахал. Он тут же принялся делать его любимый эспрессо.       — Доброго дня, Фёдор, — мужчина подошёл к стойке, и Фёдор тут же поставил на стойку стакан с напитком.       — Доброго, Аркадий Валерьевич, — Фёдор растянул губы сильнее, пытаясь улыбаться как можно естественней.       — И опять ты за своё, — Аркадий покачал головой, его взгляд стал укоризненным, а Фёдор недоумённо приподнял брови. — Это не твоё имя, — Аркадий указал рукой на бейджик, где красивым почерком красовалось «Фенрис».       — Как бы странно ни звучало, но я в курсе.       — Фёдор, тебе уже двадцать три…       — Почти, — поправил тот. — А если быть совсем точным, то будет двадцать девятого декабря. Ещё даже лето не началось толком.       — Ты же понял, про что я. Нельзя жить чужой жизнью, твоя пройдёт, так ты же сам потом жалеть будешь! — порывисто зашептал Аркадий Валерьевич.       — Создатель… — Фёдор устало потёр глаза. — Слушай, Аркаш, — Фёдор сложил руки на стойку и пододвинул стакан к мужчине, — ты меня достал всеми этими нравоучениями. Ты какого хера ко мне пристал? Тебе жены и дочерей мало? Или может заняться не чем?       — Я просто хочу тебе помочь. Ты хороший парень, это видно, просто ты запутался, — мягко проговорил Аркадий, сжав руки Фёдора.       — Погодь, ты чё, запал на меня? Трахнуть хочешь? Ну так сорян, мужики в возрасте не в моём вкусе! — Фёдор вырвал руки, смотря на побледневшего мужчину.       — Ф-фёдор, что ты такое говоришь?! — возмутился Аркадий. — Я вовсе не это имел в виду! Просто ты, как заблудшая душа, нуждаешься в проводнике!       — Скорее, я нуждаюсь в высоком, широкоплечем и кареглазом мужике с бородой и чёрными волосами, — отозвался тот. — Ой, чего вы так уставились? — Фёдор хохотнул и делано взволнованно зашептал — неужто только поняли, что я нетрадиционной ориентации?! Какой ужас! — он делано запричитал, а Аркадий Валерьевич, нахмурившись, начал медленно отходить. Но тут же вздрогнул и замер, когда Фёдор властно сказал:       — Стакан! — мужчина сжал стакан и, понурившись, поплёлся за свой столик. — Создатель, спаси меня от таких, — Фёдор, вздохнув, принялся натирать стойку чистой тряпкой.       На глаза Фёдора попался ещё один сомнительный персонаж, и он, тихо вздохнув, достал с полки бутылку с ромом и от души плеснул в стакан, накидал немного льда, сунул в него зонтик и поставил на стойку немного в стороне.       — А ты, блядь, всё цветёшь и пахнешь! — зло проговорил севший напротив Фёдора парень. — В кровь бы выебать твою тугую дырку, чтобы орал погромче! — Фёдор на это заявление только скептически поднял бровь. — Хули вылупился?! Выпить налей! Пидарас несчастный.       — Слушай, Эн, мы с тобой о чём договаривались? — сдержанно протянул Фёдор.       — Иди с ёбарем своим договаривайся! Выпить налей! — не унимался Эн.       — Повторяю для тех, кто в «танке»: ещё раз, ты покусишься на мой зад, даже в шутливой форме, я тебе бутылку рома в твой зад засуну. Было такое?       — Иди ты на… — не успел Эн договорить, как Фёдор резко выбросил руку вперёд, схватил его за ворот футболки и, не жалея сил, приложил о столешницу щекой.       — Повторяю ещё раз! — прорычал Фёдор. — Ещё одно слово вывалится из твоего рта в мой адрес в подобно стиле, и ты у меня ходить не сможешь! Я ясно выражаюсь?!       — Ясно, Фенрис, ясно! Только отпусти! — взмолился Эн.       — Молодец, исправляешься, — Фёдор отпустил парня и, сделав шаг в сторону, дотянулся до стакана и пододвинул ближе к нему. — Какого хрена ты с утра уже бухой? Опять жена допекла?       — Она вообще уже зае… — Эн осёкся, красноречивый взгляд Фёдора заставил его замолчать, — заколебала! — Эн сделал несколько судорожных глотков.       — Один мне вечно мозги выносит, пытаясь вывести мою душу из тьмы, — Эн, на эту фразу Фёдора, даже подавился. — Второй вечно сношает меня в своём гнилом мозгу. Когда меня нормальные люди окружать будут?!       — Сказал зависимый от игр, — хмыкнул Эн.       — Я хотя бы адекватный! Не лезу никому в помощники и тем более не угрожаю изнасиловать! — возмутился Фёдор, доливая Эну выпивку.       — Ты целыми днями сидишь дома.       — Ты ослеп, что ли? — Фёдор развёл руки в стороны. — А сейчас я, по-твоему, где?       — Ну да, я малёк перегнул палку. Но ты втюрился в это! — Эн ткнул в бейджик.       — Я в него не втюрился, он мне близок по духу, и я хочу быть как он! А втюрился бы я с удовольствием в такого, как Гаррет Хоук. Такой мужик и в огонь, и в воду за Фенрисом готов.       — Ты к херам сошёл с ума, — Эн замер, когда Фёдор встав перед ним и положив руки на стойку, сцепив руки в замок, тихо проговорил:       — Сказал алкаш.       Эн начал причитать что у него работа дерьмо, семья дерьмо, он сам дерьмо. Слушая его краем уха, Фёдор понимал, что не имеет права его осуждать. Он зависим от алкоголя, а сам Фёдор от придуманных рисованных миров. Пока он вытирал мытые стаканы, его разум вновь и вновь нырял в несбыточные мечты о прекрасном будущем. О том, как его спасает некий Гаррет Хоук, как они вместе, мечом и магией, прорубают себе путь к свободе. Как его накрывают чьи-нибудь тёплые руки, спасая от холода этого мира.       За всё время работы в кафе, он видел много людей, очень много. Он не специально, так получалось, выискивал в них сходство с полюбившимися героями. К своему недовольству очень много мужчин походили на Карвера, что внешностью, что поведением. Он видел всего одного, кто походил на Гаррета, но и то тот обжимался со знойной блондинкой, постоянно с ней целуясь. Фёдор тихо выдохнул, проклиная себя за свои фантазии, которые быстро переходили от простых нежностей до постели, красочно и в деталях вырисовывая все позы, изгибы тела, вздохи и стоны, капли пота на спине и висках, как руки сжимаются на талии, плечах, шее, члене… Фёдор мотнул головой, пытаясь вынырнуть из грёз, чтобы не уйти в них с головой.       Эн продолжал бурчать про семью, а Фёдору до этого откровенно не было дела. Со своими бы проблемами разобраться. Он устало повёл плечами: смена только-только началась, до вечера ещё несколько часов, а два субъекта из него все силы уже высосали, а ещё даже часа не прошло. Ему захотелось вернуться домой, сесть за компьютер, врубить в наушниках любимый трек, уникальной мелодии Фенриса, включить игру, взяться за любимого персонажа, и нагло охмурять хмурого эльфа, ловя кайф от его милых смущений и того, как тот виновато отводит глаза, когда начинает оправдываться. Фёдор чуть в голос не разревелся.       — Хороший ты парень, Фенрис, — пьяно протянул Эн, вертя в руке пустой стакан. — Я б тя любил. Кажую ночь раз по сто… Ты стока выдерпишь?       — Эн, ты совсем «того»? — Фёдор удивлённо округлил глаза. — Какое ещё «выдерпишь»? Ты где такое слово вообще взял?       — Сазал! — Эн икнул и снова растёкся по столу.       — Чего сделал? — шёпотом спросил Фёдор, градус его недоумения быстро рос. — Эн? Может ты прекратишь столько пить всё-таки?       — Меня игры не вставляют как тебя, а бухло очень даже, — отозвался Эн, смотря в одну точку перед собой.       — Надеюсь я тебе не в долг наливаю, — вздохнул Фёдор, ставя рядом с Эном стакан.       — Не-а, — отозвался тот, доставая из кармана пару купюр. — Сдача твоя, котёнок, заслужил! — взяв стакан, он встал из-за стойки и уселся за ближний столик.       — Дра-асьте… — протянул подошедших брюнет, который взглянув на пьяно бурчащего Эна, повернулся к Фёдору, он взглянул на бейджик, быстро, но цепко осмотрел его и хмыкнул.       — Привет, — Фёдор вопросительно изогнул брови. — Чего хотите?       Не успел брюнет ответить, только рот открыл, как его перебил пьяный восклик Эна:       — Ты чё к котику пристаёшь?!       — Эн, заткнись, — попросил Фёдор, молясь, чтобы он на клиента с кулаками не полез.       — Да я же просто за соком пришёл, — начал оправдываться клиент.       — Я его ёбарь! Руки прочь!       — Что ты несешь?! — простонал Фёдор. — Эн, по-хорошему пока прошу, завали хлебало лучше!       — Да я не против геев, если что, — кашлянул клиент.       — Чувак, серьёзно? — Фёдор страдальчески посмотрел на брюнета, а тот неоднозначно пожал плечами. — Пьяный упырь в бреду несёт, что попало, а ты уже уши развесил? Я сейчас пол бара выжру и тоже всем буду говорить, что с тобой сплю!       — Не надо пол бара, — брюнет виновато хохотнул.       — Какой сок нужен? — Фёдор вздохнув, озадачено поглядел на храпящегоЭна.       — Мне, пожалуйста, свежевыжатые яблочный и апельсиновый с ананасом, — клиент нервно кашлянул.       Фёдор кивнув, принялся за работу, украдкой поглядывая на обернувшегося назад клиента. Высокий, широкоплечий, чуть отросшие лохматые чёрные волосы, аккуратно подстриженная короткая борода, светло-карие глаза. Фёдор чуть слюной не захлебнулся пока его рассматривал. Очередной Гаррет Хоук прямо перед ним. Фёдор бы, наверное, продолжил на него пялиться, руки заученными движениями тыкали в кнопки на машинках, которые выжимали сок из фруктов, если бы тот не помахал красивой, смуглокожей брюнетке за столиком. Фёдор от обиды чуть не взвыл, но сдержался. Он перестал пялиться на клиента, заметно пригорюнившись.       — А мне ещё сказали взять какие-то листики с соком, — клиент с интересом рассматривал парня, настроение которого упало явно куда-то ниже плинтуса.       Фёдор достал из шкафа небольшой листок-пометку, черканул на ней пару слов, поставил плюсы и передал парню.       — Отдашь официантке, когда рассчитываться будешь, — пробурчал Фёдор.       — Что-то ты как-то погрустнел.       — Тебе-то какое дело? Топай давай! — Фёдор раздражённо отвернулся, злясь на самого себя.       — Ладно… — протянул брюнет, отходя от стойки.       Фёдор, намешивая очередной фруктовый коктейль, украдкой поглядывал в сторону столика брюнета. Но тот его не замечал по одной простой причине: сидел спиной. Фёдору как никогда захотелось присесть за столик, поговорить, обсудить… Но от осознания, что ему снова возвращаться домой, где его откровенно ненавидят за его «болезнь». Фёдор постарался улыбнуться вежливому и улыбчивому клиенту, но улыбка откровенно вышла неудачно и клиент, пожелав ему всего самого-самого, хитро подмигнул и ушёл.       — Самого-самого? — задумчиво прошептал Фёдор, посмотрев на поднявшегося бородатого парня. — Нет, Фенрис, — он покачал головой, — этот Гаррет не наш. — Усмехнувшись, он надел на уши наушники и включил на всю громкость любимую музыку.              Ничего нового. Всё так на протяжении уже больше пяти лет. Фёдор столкнулся с безразличием в глазах «родителей», насмешкой младшей сестры и мысленно послав их всех в пешее эротическое приключение, поднялся на второй этаж и заперся в своей комнате. Прижавшись спиной к двери, он устало выдохнул. Оглядел увешанные плакатами стены, не смог сдержать улыбки. Он завалился на кровать, прямо в одежде, его зелёные глаза замерли на плакате на потолке. Конечно не плакат, но всё же рисунок, над которым он корпел несколько дней. На большом ватмане, где Гаррет крепко обнимал Фенриса.       — Вот бы меня кто так обнял… — тихо прошептал Фёдор, натягивая наушники и включая музыку.