Бензин

      В классе Неджи никому не понравился сразу. Первое время, хвостиком за ним ходила только его кузина Хината, которая, по словам родителей, должна была помочь старшему Хьюге обустроиться на новом месте, поспособствовать его плавному вливанию в новый коллектив.       Но сам коллектив десятого класса ну никак не хотел, чтобы этот новенький «вливался». И причина была не в том, что ребята не хотели принимать кого-то чужого в свою сформировавшуюся и проверенную временем тусовку, совсем нет. Неджи сам зарекомендовал себя незаинтересованным ни в чём и ни в ком засранцем, который при своём знакомстве с классом, стоя у доски, скучающе выдал: «Ваши судьбы не переплетаются с моей, вы все слишком тупые». На этом знакомство, в принципе, закончилось, и все, недолго пообсуждав поведение новенького, и, удивившись тому, что этот надменный парень действительно родственник тихой, стесняющейся всего и всех Хинаты, успокоились.       Всё-таки, это был почти выпускной класс, в основном остались умные, более-менее повзрослевшие дети, не собирающиеся разводить пустые конфликты, заставляя Хьюгу отвечать за слова. Десятый класс здраво решил игнорировать надменного новенького, который после своих громких слов перестал издавать вообще какие-либо звуки. Его практически перестали замечать.       Выяснять отношения с этим Неджи никто не собирался, конечно, кроме особо нежных натур, с уязвленным чувством собственного достоинства, таких как Наруто, Наруто и Наруто, который единственный не смог пропустить мимо ушей престранную фразу Хьюги и оставить его в покое. Наруто пытался устроить ему «разбор полётов», в не особо вежливой форме требуя прилюдных извинений, но Неджи просто не среагировал на грубый оклик Наруто, от чего последний разозлился.       Наруто нельзя было назвать тупым, но и гениальностью своей он не особо блистал, и когда дело касалось человеческих взаимоотношений, то он становился сродни бревну, не в состоянии здраво проанализировать свои или чужие поступки, поэтому Узумаки рассудительно решил ответить новенькому той же монетой, то есть, оскорблениями на оскорбления, только в большем масштабе. Были и жирнейшие намёки, например, сказать очень громко, но как бы не Неджи, а ничего не слушающему Саске, что «б-о-ж-е, новенький такой тупой и гордый ебланоид, он своим эго пытается заполнить пустое пространство в штанах?» (всё влияние Сая), и были обычные, напрямую обращённые к «жертве» Узумаки насмешки всех категорий, начиная с глаз «сварщика» и заканчивая женоподобной причёской. Остроумные, как скромно считал сам Наруто, оскорбления новенькому, словно слону дробина. На неприступного Неджи нападки не действовали от слова совсем. У парня в голове будто стоял фильтр, попросту блокирующий всё, что исходит от Узумаки и позволяющий вести непринуждённые беседы с соседом по парте, Рок Ли, судьба которого, видимо, все-таки переплеталась с его собственной, ведь через некоторое время ребята, на удивление остальных, «спелись», под злобные выкрики Наруто.       Наруто раздраконивался из-за игнорирования страшно и решительно поставил себе цель довести новенького до бешенства.       С другими одноклассниками у Узумаки были хорошие взаимоотношения, ребята относились к нему с терпением и благосклонностью, за десять лет обучения привыкнув к неугомонному нраву, и не то, чтобы смирились, даже полюбили его такой характер. Остальные же дети в школе всегда смотрели с усмешкой, с ожиданием очередной глупости от карикатурного образа главного заводилы и дурачка Наруто, прославившегося своими громкими, но абсолютно бестолковыми фразами. Нет, конечно, его никто открыто не унижал в школе, но Узумаки, который никогда не хотел становиться центром всеобщего внимания и никогда не желал ловить на себе несколько десятков ехидных взглядов и прослыть «ну, тем, шумным, из десятого класса», чувствовал себя всё равно неуютно, встречаясь с теми самыми взглядами, или слыша в коридоре приглушенное «безмозглый», адресованное, ну конечно же, ему.       К Узумаки всегда было приковано внимание, потому что он выделялся, будучи самим собой.       А сейчас, когда Наруто буквально жопу рвёт, чтобы задеть и расшевелить нового одноклассника, все идёт наоборот.       Неджи был умным, спортивным, оценки у него сразу были хорошими и учителя относились к нему нормально. Шуточное поле Наруто должно было сузиться до одной стыдной для любого современного человека с мозгом по объему чуть больше грецкого ореха, категории «размер члена», но Узумаки на то и Узумаки, чтобы игнорировать факты и подстраивать обстоятельства под себя, окликая Неджи не иначе, как «тупое чмо».       За первые два месяца безостановочных нападений от Наруто, который с задней парты, словно заклинивший торговый автомат с едой, обстреливал новенького колкостями в разной степени грубости, Неджи ни разу не шелохнулся в его сторону, а Узумаки уже день начинал не с приветствия одноклассников, а с «похоже ты рожей по асфальту проехался с утра, Хьюга».       Наруто злился, как чёрт, расхаживал перед совершенно незаинтересованном в этом Саске у него же в комнате, причитая на «ебланозавра этого, почему он такой толстокожий, его вообще ничего не трогает!». Наруто вообще часто извращался в оскорблениях в сторону Неджи, оценивал это только такой же немного глуповатый Киба, который, при каждом выпаде Узумаки в сторону Хьюги подвывал, но сам на него не зарывался, предпочитая просто поддерживать друга в его нелёгком противостоянии.       Не в состоянии понять, почему же Неджи уже не разобьёт ему лицо за всё происходящее, и что можно сделать, чтобы этот индюк отреагировал, Наруто обратился к умнейшему человеку, которого только знал.       Шикамару, встретивший злого друга на пороге, хотел дверь тут же захлопнуть и закрыться на три замка, для надёжности, уже по голубым, будто кровью налитым глазам понимая, о ком именно хочет побеседовать Наруто в непринужденной обстановке. Узумаки, изворотившись, словно глиста, протиснулся в квартиру к вечно уставшему Нара и, снимая по пути обувь, начал жаловаться на несправедливость мира сего: из далека решил пойти. Наруто буквально каждому человеку прожужжал про то, как его бесит новенький своей неприступностью и холодностью, «пиздец застудиться можно!». Неверующий Нара, закрывая дверь, только шептал: «господи, дай мне сил».       Спустя час, Наруто, нахохлившийся, ушёл от Шикамару, ни с чем. Большую часть времени Узумаки просто опять заводил свою песнь с обвинениями Неджи во всех смертных грехах, которую, кажется, скоро каждая собака в классе выучит (Киба как раз на полпути). Потом он выдохся, сел обреченно на кровать, и посмотрел с просьбой в глазах на друга, который уже несколько раз успел покурить в комнате, предварительно сняв с окна сетку и проверив двор на наличие родителей или вездесущих бабок. — Чем ещё, кроме оскорблений, можно довести его до истерики, в которой постоянно теперь нахожусь я сам, даттебайо?       Шикамару, затянувшись в последний раз, прямо взглянул на друга, и сказал то, что, в принципе, Наруто и ожидал: — Попробуй оставить его в покое, думаю, он будет в глубочайшем шоке.       Наруто взвыл. Он не может, просто не может этого сделать уже физически. Довести Неджи до состояния бешенства стало целью.