A la guerre comme a la guerre

Дэрил очнулся в стенах заброшенного сарая, в далеке от своей группы. Во рту стоял кисловатый привкус железа, глаза воспаленно слезились от пыли. Кругом валялось старое барахло, а сквозь щели забитых досками окон, прорывались лучи солнечного света. В ушах стоял гул от недавнего удара тупым предметом по голове. Так, ладно, собрался. Тряхнув головой, Диксон стал восстанавливать цепь последних событий. Помнится, он отправился на охоту, поднялся сильный ветер, за напуганным оленем было не угнаться. Ходячий, второй, их с десяток. Не сдаваться, все под контролем. Окружён. Ранен. В нос бьет невообразимая трупная вонь, в ушах стоит хрип и клацанье черных зубов, под ногами хруст подгнивших костей, месиво из грязи и кишок. Руки болят, устал отбиваться, мышцы словно залили свинцом… не помню… удар по голове. Так, ладно, уже что-то. Осмотримся. Диксон окинул комнату мутным взглядом. На полу лежал грязный матрас, застеленный свежей простыней. Подушки, одеяла, пустая банка из-под консервов, барахло, стол, пара стульев, барахло, что-то напоминающее дохлую тушу, барахло, относительно новый рюкзак. Не густо. Комната обустроена наспех. Здесь определённо кто-то живет. Судя по обстановке, либо недавно и ненадолго, либо этот парень не шибко заморочен относительно порядка и уюта. В темном углу, поодаль от рюкзака поблескивало что-то металлическое. Нож! Дэрил подался вперёд, тело затекло настолько, что только в этот момент осознал — руки плотно привязаны к кажется несущей, трухлявой балке. Одно неловкое движение, и эта рухлядь несчадно рассыплется ему на голову. — Как самочувствие, боец? — за спиной раздались шаги в сопровождении низкого, женского голоса. Незнакомка звучала бодро и непринужденно, будто зашла проведать младшего брата перед школьным забегом. В нос ударил запах табака, по деревянному паркету скользнула тень. Тот обернулся, но незнакомка стояла в слепой зоне, разглядеть её не представлялось возможности. — Я тебя там подлатала как умела, не обессудь. — Тебе чё надо? — голос Дэрила звучал твёрдо. — Мне угодно, чтобы все были доброжелательны, скромны и любезны. — из темноты шагнула женщина жесткой военной поступью. Резким броском подняла с пола нож, который тот приметил в начале, и присела на корточки напротив Диксона. Она была высокого роста, кажется, даже чуть выше Дэрила. Из-под обтягивающей майки обнажались не по-женски жилистые, широкие плечи, из-под неплотных джинс выступили мощные ножные мышцы. Волосы каштановой волной рассыпались по груди и плечам до самого пояса. Возраст было сложно определить за счёт её спортивности, но судя по отсутствию даже одной седой пряди, ей предположительно до 35. Смеющиеся глаза женщины уставились на него. — Ты это, кардан подвинь. — странное выражение резануло слух. Его употребляли в неблагополучном районе, где Диксону довелось вырасти. Дэрил выдержав небольшую паузу, вглядываясь в лицо покрытое узорами побелевших шрамов, которое будто показалось ему знакомым, послушно вытянул ноги отползая немного в сторону, чтобы женщина смогла пролезть к столбу, где были зафиксированы его руки. Легкий чирк ножом. Та заправила оружие за пояс и выжидающе уставилась в глаза реднека. Почувствовав что свободен, резким движением тот схватил незнакомку за шею и повалил на лопатки оказавшись сверху. Затёкшие мышцы подрагивали, хоть и не чувствовали сопротивления. Незнакомка лежала на полу неподвижно, уставившись на своего гостя взглядом утомившейся тургеневской барышни. — Урок жизни через один, два… — звучало из её уст полушёпотом, убаюкивающе, от чего тот даже подрастерялся и немного ослабил хват на её шее. На счёт три женщина с размаху ударила Диксона в кадык ребром ладони. Пока тот потерял бдительность, поджала ногу, и уперевшись стопой в его корпус отшвырнула от себя толчком в сторону. Пока Дэрил откашливался, женщина в один шаг приблизилась к реднеку и скрутила по-армейски «мордой в пол» — Будешь ещё брыкаться? Хотела бы тебя убить — скормила бы дохлым. Так что давай без фокусов. Я так-то баба не злобная, но с вредителями — строга. — её голос в голове отдавался эхом, женщина нехило приложила его и так повреждённой черепушкой к полу. — Да я понял, бля. Отпусти нахуй! — Я поял биля атпути нахюй — женщина скорчила гримасу и ещё раз стукнула Диксона головой о пол, для верности. — Ты бы поел, выглядишь дерьмово. Дэрил так и не поднявшись с пола, хоть и женщина давно освободила его от захвата, раздраженно фыркнул. Девчонка уделала, как щенка. «Дэрилиииинааааа» раздалось у него в голове голосом Мэрла. Нет, ну, а хули, эта милая леди как минимум 200 ногами жмёт. Да и выглядит здоровой, без каких-либо ранений, если не брать в расчёт давно зажившие шрамы от открытых переломов, обильно покрывавшие обнажённые руки, и многократно сломанный нос, который раз за разом вправлялся неправильно, из-за чего та немного гнусавила, а рот всегда был слегка приоткрыт для облегчения дыхания. — Ты идёшь? Бери что хочешь, у нас тут самообслуживание. Не шведский стол в рэдиссон блю, но не отравишься. — женщина протянула Диксону вилку, и жестом пригласила к столу. В помещении оборудованном под кухню, свет был значительно ярче, за счёт чего Дэрилу удалось лучше рассмотреть её лицо, которое показалось ему ещё более знакомым. Нет, всё куда хуже. Дэрил её узнал. — Блядь, Шантал… — выдохнул тот с сожалением. Воспоминания хлынули черно-белой лентой. То что он так отчаянно хотел забыть, накрыло его волной, и с новой силой заскреблось где-то глубоко внутри. Чувство вины, стыда, отвращение к себе. Словом, весь калейдоскоп дерьма был готов хлынуть наружу. — Нихуя себе, Диксон! Ты столько раз башкой о попутные деревья приложился, пока я тебя по лесу волокла, и не надеялась что хоть своё имя вспомнишь. Да и лет прошло нормально. Сколько? Пятнадцать? Двадцать? — Шантал скрывала не меньшее отвращение за насмешливым тоном, скрывала все это время. Её в отличие от Дэрила эти воспоминания не покидали. Она ими жила. Мысли о произошедшем так давно, не давали ей расслабляться и уступать кому-то физически. «Нужно всегда уметь оказать сопротивление» звучало в её голове как мантра. «Нужно всегда быть готовой ударить первой» высекла бы она на фамильном гербе, будь у нее семья. Эти воспоминания не то что повлияли на неё как на личность, они её сформировали. Все что она есть — результат той отправной точки, за которой полыхали мосты. В воздухе повисла тишина, Дэрил крутил вилку в руках так и не подняв головы. Он не мог смотреть в её глаза, боялся опять увидеть в них эту нестерпимую боль и всепоглощающее разочарование. — Прости… — Диксон словно проронил это слово, после чего осознал нелепость сказанного. Блядь, «прости». Что ей это прости? Ещё и спустя пятнадцать, двадцать, или сколько там лет? — Не бери в голову. — Шантал подорвалась со стула, будто не желая продолжать этот разговор, начала торопливо закидывать вещи в рюкзак. — Давай ешь и пойдём нахуй отсюда, я прямо чувствую как трупная вонь усиливается, через час здесь будет полчище дохлых. Расклад такой. У меня есть лагерь в нескольких километрах отсюда. Там тусовалась группка отщепенцев. Они конечно дебилы, но забор возвели надежный. И дом там охуенный, прям на зависть. Душ, электричество, короче полный фарш. До темна доберёмся. Меня тут давеча грабанули, так что я без оружия, от большой группы дохлых при всём желании не отобьюсь в одиночку. Проводи меня — и катись куда хочешь. Услуга за услугу, смекаешь? — женщина деловито вскинула бровь и протянула руку навстречу Дэрилу за рукопожатием, дабы обозначить серьезность сделки. В местах где она выросла, это была обязательная процедура. Своего рода неразрывный акт, обесценивавший тебя как человека, в случае невыполнения надлежащих условий, о чем реднек знал как никто другой. — Что стало с группой из твоего лагеря? — Диксон протянул руку навстречу. — Гниют в сырой земле, что. А ля гэр ком, а ля гэр*, блядь. — сжав ладонь старого знакомого, Шантал многозначительно улыбнулась и притянула его к себе, прошептав практически на ухо. — Если что-то пойдёт не так, присоединишься к большинству, Диксон. А большинство нынче — дохлых.