Рыжий

Послышался звук бьющегося стекла — посуда со звоном упала на пол. Огненный Лис зашипел и отряхнулся: врезаться в шкаф, полный посуды, было неприятно. И больно, особенно когда стеклянные дверцы бьются слишком просто. За стеной, в коридоре отеля, уже слышались привычные переклики Кота и Ледибаг, которые взяли на себя так не вовремя разбушевавшуюся акуму. Медленно встав, Лис наклонился и опёрся о колени, ожидая, когда в глазах перестанет двоиться. Чуткий слух уловил момент, когда был призван Талисман удачи и, учитывая, что Лиса никто не позвал... Выйдя через окно, через которое его и закинули, Лис осторожно залез на перила и перепрыгнул на соседнюю крышу, прихрамывая на левую ногу. Он не мог себе представить, что когда-нибудь судьба благословит его, явив желания в реальность. Он не думал о том, что в студию, где он занимался картиной, влетит сама Ледибаг и скажет, что ей нужна его, Натаниэлья, помощь. И на её ладони будет лежать дар, который будто с издёвкой намекал на его цвет волос. Огненный Лис родился как герой всего неделю назад и пока существовал с переменным успехом. Рассудив, что быть, как называют в играх, танком — даже не так уж и плохо, он всегда врывался в бой, защищая своим щитом простых граждан, в то время как Ледибаг и Нуар старались заманить акуму подальше от города, чтобы уменьшить ущерб. Внутри зашевелился червячок ревности. Лис завидовал слаженности команды. То, как Кот понимает Леди без слов, как она полностью доверяет ему, зная, что Нуар всегда поймает и поддержит. Да, Лиса приняли хорошо (хотя поначалу Нуар и фыркал, глядя на его обнажённую ключицу), но он ощущал, как уже давно сложившийся тандем героев привыкает к нему. Что их теперь не двое, а трое. Что планы теперь нужно составлять с расчётом на всех, иногда объясняя то, что раньше читалось по взгляду, вслух. — Может, я просто не рождён для геройства? — Лис забрался на каменную трубу, подобрав под себя здоровую ногу и рассматривая серебряный щит на запястье, который переливался отблесками фонарей. — Может, я был слишком самоуверен для всего этого? Мечтатель, не больше... — Ну, зато мыслишь здраво, — дёрнувшись, Лис опустил взгляд. Подпирая спиной трубу, под ним стоял Нуар, закинувший руки за голову. — Что ты тут делаешь? Кот пожал плечами, неопределённо кивнув головой: — Мы там разобрались с акумой. Ледибаг отправила меня тебя разыскать, а сама пошла на перезарядку, просив передать, что скоро придёт. — Зачем я вам? Сегодня я был помехой. — Это да. — Ну спасибо, обрадовал. Огненный Лис подобрался, чтобы уйти, но рядом послышалось жужжание: это Нуар поднял себя на шесте на уровень трубы, усевшись рядом. — Слушай, Лис, я знаю, что с самого начала наши с тобой отношения не заладились. — Ты хотел прибить меня, — напомнил он, инстинктивно проводя пальцами по краю сложенного щита. Кот хихикнул. — Было дело... я не со зла. И не ревную, — Лис фыркнул, приподняв бровь, а Нуар в ответ закатил глаза, — ладно, если только немного. Ладно, не немного! Но ты тоже пойми: героями не становятся в один день. И не всегда всё должно получаться с первой попытки. Я вообще облажался, упустив акуму. И в холодильнике застревал... и акуманизировали меня... и под действие акум попадал раз... пять?.. — Нуар замолкал, видимо, осознавая. — Воу, да тебе достаётся. — Но это не означает, что я сдаюсь! Я просто стараюсь стать лучше. Для моей Леди. Для парижан. Для самого себя. — И тебе советую сделать то же самое. Нуар и Лис обернулись. На соседней трубе, поигрывая йо-йо, стояла Ледибаг. Кот невольно расплылся в улыбке, а Лис про себя подумал, что любовь — слишком неконтролируемое чувство. Герои спрыгнули на крышу, потянувшись. Огненный Лис уже собирался попрощаться, когда увидел, что Нуар и Ледибаг протянули в его сторону сжатые кулаки. Кот подмигнул: — Отличная работа, партнёр. Натаниэль впервые в жизни почувствовал себя на своём месте. Все нелепые мысли, что не давали ему покоя, растаяли, как ночной кошмар. И, не удержавшись, он обнял Ледибаг и Нуара, прижимая их к себе со скрипом костюмов. — Спасибо. Чуткий лисий слух уловил, как Кот улыбнулся, а Леди растрепала его рыжие волосы. — Какой же ты глупышка...