Конфуз программы «Буриме»

— Павел Андреич, что не так? — спросил Кирк у Чехова, уныло сидящего над своим подносом. Чехов о чём-то размышлял и был настолько поглощён этим, что забыл про еду. Нетронутый завтрак стоял перед ним, а лейтенант сидел, уставившись в одну точку и подперев щеку рукой. Иногда он будто возражал сам себе, отрицательно качая головой. — Да нет, — сказал доктор Маккой, убирая сенсор медицинского трикодера, — показатели нормальные. Давай, Чехов, колись! С Даной поссорились? — Нет, — грустно сказал юный навигатор. — Я тут пытаюсь придумать, как мне её поздравить с днём рождения. — И что тут сложного? — спросил Кирк, отправляя в рот кусок отбивной. — Идёшь в оранжерею и срезаешь все цветы, какие тебе понравятся. Только Сулу предупреди, а то он тебé голову срежет. — Нет, Паша, — сказал Боунс, — цветов мало, обязательно надо принести бутылку чего-нибудь приличного. Когда день рождения? — Завтра, — упавшим голосом сказал Чехов и совсем потух. — Да ты чего расстроился? Ну, до завтра ничего приличного мы не найдём, наше с Джимом приличное уже закончилось, а у Скотти только жесточайший скотч, девушке такое дарить не годится. Но я тебя выручу! — и доктор многозначительно поднял палец. — Подари ей триббла! Кирк подавился и закашлялся. — Боунс, с ума сошёл? — Погоди, Джим, это шикарная идея! Ты подари ей моего триббла не насовсем! А только на одно утро. — Что же это за подарок такой — на одно утро? — шмыгнул носом Паша, но уже смотрел на доктора с маленькой надеждой. — Подарком будет не триббл! Подарком будет стих про триббла — ну и цветы, само собой! Стих такой, знаешь, весь из определений! Мы тебе накидаем слов про триббла, ты слепишь из них стих, а она пусть догадается по словам, что это! И хорошенький пушистенький триббл сидит в красивой коробочке! С бантом! Паша поглядел на него и просиял: — Буриме! Спасибо, доктор! Спасибо, капитан! Я быстро, там делать нечего! И он умчался из кают-компании, так и не притронувшись к своей картошке с котлеткой. — Надеюсь, Чехов не забыл, что у него альфа-смена? — спросил Кирк, опрокидывая в себя компот и выуживая ягодки со дна. Поглядев напоследок на тарелку Паши, он стащил с неё маринованный огурчик и, довольный, встал из-за стола. — Ну, он же говорит: где-то «там» с чем-то «там» делать нечего, — Маккой спокойно закончил с завтраком, аккуратно вытер рот и тоже поднялся. — Я у себя, Джим. — Ага, доброго дня, — кивнул Кирк. — Да уж, доброго опасного дня, — заворчал доктор, — какие инфекции и неврозы, какие травмы и ранения нас ждут сегодня? Его прервал свистяще-кудахчущий звук коммуникатора. Капитан поднёс его к уху и сказал: — А на мой день рождения, Чехов, придумай мне новый рингтон, чтобы я больше этого не слышал. — Стандарт Федерации, — Маккой пожал плечами, — представители всех рас должны различать этот звук. — Лейтенант, что хотел? На час? А навигатором у нас кто будет, мистер Спок? Или мне сесть вместо тебя? Да ладно, Паша, ладно, я понимаю. Давай. Через час. *** Через сорок минут после начала альфа-смены радостный Паша выскочил из лифта на мостик. — Разрешите занять своё место, капитан? — Охотно, мистер Чехов, — Кирк поднялся из-за консоли навигатора и пересел в собственное кресло. — Как успехи? — Я такое придумал, такое! Вернее, это доктор предложил, но программа-то — вот она! — И он взмахнул коммуникатором. — Я её в коммуникатор встроил, очень удобно! Мистер Спок развернул своё кресло и устремил любопытные глаза на Чехова: — Программа, мистер Чехов? — Я назвал её «Буриме»! Это такая старинная русская игра… — Мы в курсе, мистер Чехов, — вставил капитан, — у неё ещё старинное французское название. — Да, так вот в салонах России раньше все играли в буриме и сочиняли забавные стихи. Я задаю программе первую строчку, из трёх определений-подсказок, которые наведут Дану на мысль, что же там, в коробочке! Пушистый! — сказал он в коммуникатор. — Так? Мягкий! Ненасытный! Вот, это у нас первая строчка, и мы задали ритм! И дальше мы вот так насобираем слов, программа сама создаст стихотворение, а последним словом будет разгадка! Его назовёт Дана. И достанет триббла! — Буриме, говорите? — уточнил мистер Спок. — Ну, не совсем по правилам, согласен, но там много возможностей! А фишка в том, что программа запомнит и использует только те слова, которые эмоционально окрашены. Дана сразу поймёт, сколько в это вложено чувств. Услышав слово «чувства», мистер Спок поднял бровь и развернулся обратно к своей станции. — Вы же мне поможете? — спросил Чехов, с надеждой обводя взглядом всех офицеров мостика. — Ну конечно, поможем! — сказал Кирк. — А ты уверен, что Дане будет дорого изъявление чувств всей команды? Ну, или хотя бы офицеров мостика? — Вот именно, Дана оценит! И подарок будет как бы от нас всех! — Я помогу, с удовольствием! – сказал капитан. — Записывай: урчащий! Любопытный! — Любопытный? — засомневался Чехов. — Шапка ужас какой любопытный, спроси Маккоя! Или вот ещё: симпатичный! Не возражаешь? — Ну, вы называйте слова, — сказал Чехов, глядя на экран, — а программа сама разберётся. И помните, слова должны быть эмоционально окрашены! — Космический! — предложил суровый Сулу, глядя вперёд, в панорамное окно. — Прожорливый, — сказал мистер Спок. — Мне очень жаль, коммандер, слово хорошее, но программа не записала. Вложите в него побольше чувств! — Увольте, мистер Чехов. — Ему нельзя, Чехов, отстань от него! — вмешался капитан. — Давай ты займёшься этим после смены, договорились? Что там такое впереди, мистер Спок? Туманность? А навигатор у нас сегодня дежурит, нет? И они принялись сканировать туманность и на время позабыли про Пашину программу. А зря. *** К вечеру Пашин коммуникатор накопил уже много слов. Чехов обошёл после смены всех своих друзей и даже заглянул в спортзал, где отжимались краснорубашечники. Хэнк Хэндорф, сложив за спиной руки-окорока, командовал: — Упал-отжался! Лёг-встал! Раз-два! Паша, что тебе? — Одно слово, Хэнк! — Решительный — раз! Смелый — два! Крепкий! Три! Мощный! Четыре! Кто на свете круче все-ех? — Мы на свете круче всех! — подхватили несколько голосов. — Кровь на красном не видна! — Кровь на красном не видна! — Страха нет и смерти нет! — Страха нет и смерти нет! — Мы смеёмся им в лицо! Всё, вали, Павел, не мешай! Взво-о-од, бегом марш! — Бегом точно не подходит, — вздохнул Чехов и отправился к инженерам. *** Из инженерного отсека он вышел с двумя замечательными словами. Первое лейтенант Кинсер лично нацарапал на падде и поднял на Пашу счастливые карандашики, заменявшие ему зрачки. Скотти прочитал слово про себя, крякнул и озвучил его с такой эмоциональностью, что слово полыхнуло на дисплее алым: — Безотказный! Отличное слово, молоток, Кинсер! — Э-э, — промямлил Паша. — Что, разве плохое слово? Безотказный! А ещё исправный, великолепные же слова! Ничего лучше от инженеров ты не услышишь! — Ладно, — сдался Чехов, вспомнив, что не был ещё в медотсеке, а уж там-то, где жил триблл Шапка, не могли не подарить ему кучу восхитительных и подходящих слов! — Не за что, Паша! Ещё приходи, только попозже, а то мне что-то не нравится это постукивание! Ты слышишь? — спросил Скотти у Кинсера, и оба забыли про Чехова и направились к инженерным консолям. *** — Слово? — спросила хорошенькая медсестра, с которой Паша ещё не успел познакомиться. — У нас тут сегодня только одно слово: грозный! — Нет, два, — подхватила вторая сестра, пробегая мимо с паддом в руках, — сердитый! Кошмарный! Невыносимый! Вот тебе, Паша, целых четыре слова! — Я кому сказал, что применяем перорально?! — раздался рёв доктора Маккоя из карантинного блока. — Ты какого хрена засунул капсулу себе в хобот? У тебя рот есть? Засунь это туда немедленно! Перорально — это означает в чёртов рот! Доктор Маккой вышел из карантина, и сестра сразу подбежала к нему с паддом. Доктор глянул на экран и проворчал: — Ну, слава богу. Все показатели нормальны. Хочу, чтоб так было всегда, все слышали? Все показатели нормальны! — Ну ё-моё… — сказал Паша и побрёл к капитану. По корабельному времени полагалось уже спать, а у Чехова были пока только договорённость насчёт триббла и красивая коробочка. С зелёным бантом. *** Он мялся у каюты капитана, размышляя, удобно ли войти. Вдруг коммуникатор ожил, и Паша услышал голос Кирка: — Чехов? — Кэптин Курк! — воскликнул несчастный Паша, и Джим хмыкнул: — У-у, ясно. Давай топай ко мне. — Я тут, за дверью, — ответил Паша, и двери со свистом разошлись. Никогда ещё Чехов не был так рад компании капитана. И доктора, потому что вскоре в каюту явился и Боунс. К концу смены он был настроен уже вполне благодушно. — Как дела, Петрарка? — спросил он, доставая третью рюмку, и Чехов махнул рукой, усаживаясь за стол. — Горю! — сказал он. — Полыхаю! — Погоди-ка, — вмешался Кирк. — С Сулу договорился? — Договорился, он сам завтра срежет букет. — Раз! — Кирк загнул палец. — Триббл будет? — За Шапкой зайдёшь завтра, — сказал доктор. — Раньше не дам, нечего животное мучить. Посадим в коробку перед самым поздравлением. Надеюсь, ты дырки предусмотрел при репликации? — А как же! – сказал Паша. — Параметры мне мистер Спок рассчитал, всё строго научно. И, — он вздохнул, — «в целом — удовлетворительно». — Ну, так значит — два! — Кирк загнул второй палец. — И что грустим? — Стиха-то нет! Стих-то не клеится! Из женских голосов у меня есть только ваши медсёстры, доктор. — Медсёстры — это хорошо! Скинь мне потом копию. На память. Хорошие девочки. — И у меня совсем ничего нет от мисс Ухуры! — Ну что ж ты? — укорил Боунс. — Чего ушами хлопал? Они уже у себя в каюте, сам знаешь, чем занимаются, так что твой стих им до одного места… — Вызову-ка Ухуру, — сказал капитан. — Они должны быть на связи и точка. — Ты засранец, Джим! Нельзя так поступать, — сказал доктор. — А товарища в беде бросать можно? Лейтенант Ухура! Коммуникатор заговорил голосом Ухуры: — Лейтенант… Ухура… на связи… — Скажи одно слово, — приказал Кирк. — Ты вот за этим вызываешь?! — взбеленился коммуникатор. — Иди на хуй, Джим! — О! — сказал Чехов. — Записала капслоком! — И ты, Чехов, отправляйся на хуй со своими глупостями! — Я тебе говорил, Джимми, — начал доктор и был немедленно послан по тому же адресу. Затем все услышали странно-мурлычущий голос Спока: — Обсценная лексика, лейтенант Ухура? Очаровательно! — Во! Подходящее слово! — обрадовался Чехов. — Вот же настырный! — возмутился голос Ухуры. — Ну, и ещё одно словечко, — сказал Кирк, и Нийота рявкнула: — Как же ты достал! Связь оборвалась. *** Все трое помолчали. Доктор разлил всем по капельке саурианского бренди и предложил: — Ну, за поэзию! Они опрокинули рюмки. — А вот мне интересно, — сказал Кирк, — кто назвал тебе рифму для слова «триббл»? — Это как раз просто, — ответил Чехов. — Программа подберёт её сама. У неё огромный вокабулярий…. Впечатляющий, как сказал мистер Спок. Но, к сожалению, он был недостаточно эмоционален. — Да ладно, Шапка не такой уж и впечатляющий, — сказал доктор Маккой. — Но я его люблю, засранца такого. — Я тоже, — сказал Кирк. — Если бы не Шапка… — Во-во! — сказал Боунс и предложил: — За Шапку? Может, и не самого красивого, но очень полезного, очень хорошего триббла! — А что получилось-то? — увлечённо спросил капитан. — Давай прочитаем, что получилось! — Программа «Буриме»! — сказал Паша в коммуникатор. — Итог сбора данных! Коммуникатор зашуршал. Если бы доктор и Кирк посмотрели на экранчик, они увидели бы, как программа укладывает большое сердце в подарочную коробку и обвязывает её лентой. Вышло симпатично, но увы! Прочитать стих они не смогли. Похоже, вскрыть подарок могла только именинница. *** Следующее утро Дана Бола встретила в отличном настроении. Чехов что-то затевал, и она предвкушала необыкновенный подарок. Что он придумал, смешной мальчик? Наверняка что-то удивительное! Ведь Дана ясно дала ему понять, что подарок на день рождения любого орионца должен быть чем-то особенным, а у неё и дата была не рядовая. Её смущало то, что они давно не подлетали к планетам-галактическим базарам, но она верила, что Паша обо всём позаботился, и даже если ничего не купил в Антибошуа, где «Энтерпрайз» была пару месяцев назад, то уж точно что-нибудь придумал! Он очень умный мальчик, её Паша. Красная униформа Даны приятно сочеталась с медно-рыжими волосами и не менее привлекательно контрастировала с изумрудной кожей. В таком виде мисс Бола и явилась в кают-компанию. Её ожидания не были обмануты! Посреди кают-компании стоял единственный стул, к которому её галантно подвёл сам капитан, а все друзья и сослуживцы выстроились перед стулом буквой «П». Здесь были офицеры мостика и целый взвод ребят в красных рубашках под командой Хэндорфа, удивительно импозантного, при полном параде, с кортиком. Дана ощутила волнение, предвкушение и лютый интерес. Нет, Паша всё-таки необыкновенный! Такой внимательный! Столько почёта… И это ещё не вручён подарок! Дане хотелось подпрыгивать на стуле от нетерпения, как девчонке. О, она уже была довольна, ёрзала и осматривалась, смеясь, и громоздкие парни из её взвода добродушно улыбались ей. Не хватало двоих — мистера Спока и самого Паши. Когда они вошли, Дана медленно поднялась, не веря глазам. Старший помощник Спок, правая рука капитана, всегда невозмутимый и недосягаемый — кроме случаев, когда нужно было утрясти кадровые вопросы — сам мистер Спок нёс в руках небольшую коробку, перевязанную зелёным бантом, а Паша шёл рядом с чудесным букетом и смущённо улыбался. Глаза Даны засветились. — Что там, Паша? — спросила она. — Это подарок, — ответил Чехов, — мы поздравляем тебя с днём рождения, Дана… — Отставить! — сказал Кирк, подошёл к Споку и встал с другой стороны. — Мисс Бола! Двадцать пять лет — это не просто день рождения! Это особенный случай, поэтому вся команда присоединяется к Пашиным поздравлениям и вручает небольшой подарок-загадку. — Загадку? — сочным голосом, полным любопытства, переспросила Дана, и все присутствующие мужчины ощутили приятное волнение. Маккой, скрытый спинами краснорубашечников, достал трикодер и поводил сенсором, стараясь не привлекать внимания. Впрочем, всё внимание было обращено на хорошенькую девушку в центре. — Но чтобы получить эту коробочку, ты должна отгадать, что в ней! — сказал Паша. — Да много чего может быть в ней! — задумчиво произнесла мисс Бола и оценивающе взглянула на презент. — У нас есть подсказки! — сказал Чехов и вынул коммуникатор. — Вот послушай, это легко! Ты должна сказать только последнее слово! И он решительно произнёс: — Программа «Буриме»! Подарок мисс Дане Бола! Автор — Павел Чехов! Ну и все остальные тоже участвовали! И коммуникатор зашуршал: программа разворачивала изображение подарка. Все замерли. — Пушистый! Мягкий! Ненасытный! — сказал коммуникатор голосом Паши, и дальше зазвучали разные голоса, но программа сгладила разницу в тембрах и установила единый темп речи, так что стих пошёл довольно гладко: — Пушистый! Мягкий! Ненасытный! Сердитый, грозный и решительный! Весёлый! Смелый! Любопытный! И в целом удовлетворительный. Пока всё шло неплохо, но на последней строчке взгляд мистера Спока слегка затуманился. Капитан, напротив, оживился. — Хорошо! — сказал он. — Клёвая штука-то! А ты боялся, что от мистера Спока не будет слов. Ты безотказный! Лёг и встал! И применяем перорально! Настырный! Как же ты достал! Все показатели нормальны! Паша смутился. — Исправный! Я ещё предлагал — исправный! — тихо сказал Скотти. А программа всё декламировала: — Он крепкий, мощный, обаятельный! Не зверь, не птица и не гриб, Перед тобой очаровательный, Космический, прекрасный… — Член!!! — крикнула Дана Бола, вскочив. *** Парни из взвода Даны стали почти одного цвета со своими рубашками. Мистер Спок, сохраняя в целом невозмутимый вид, с сомнением покосился на коробку в своих руках, и доктор Маккой вдруг затрясся и закрыл ладонями лицо. — Ой Паша-а, — сказал Скотти, а Кирк шепнул Споку: — Ведь ты спасёшь Шапку, если что? — Не вопрос, — почти не разжимая губ, коротко ответил первый помощник. — Не вопрос?! — Джим так изумился, что на секунду забыл про Дану. — Ты имел в виду, что спасёшь Шапку, если она вздумает кинуть его в утилизатор? Или ударит им Чехова? — Я имею в виду, Джим, что да, я успел бы всё это, но трибблу ничто не угрожает, – быстро ответил мистер Спок. — Посмотри на мисс Бола, она довольна. Мисс Бола была не просто довольна. Она подпрыгивала на месте, хлопая в ладоши, переполненная эмоциями настолько, что не находила слов, и наконец разразилась воплем: — Подумать только! Космически прекрасный член! Господи! — Она прижала кулачки к щекам и обвела всех сияющими глазами: — Вы всем мостиком сочинили это для меня? Вот лично для меня — такую прелесть?! И мистер Спок! Я слышала голос мистера Спока! — Конечно! — сориентировался капитан. Видя, что немедленного смертоубийства не будет, он тут же перестроился: — Мы все старались, но мистер Спок особенно! Как он переживал, что у него не получается произнести слова с нужной интонацией! Вот Боунс не даст соврать! — Зато у мисс Ухуры идеальные интонации! — мечтательно произнесла Дана. — Такая восхитительная экспрессия! И вы несправедливы к мистеру Споку, капитан. — Неужели? — Кирк посмотрел на неё с интересом и симпатией. — О, орионцы знают, что означают эти мурлыкающие звуки! Какой по-королевски щедрый подарок, мистер Спок! Спок широко открыл глаза и, кажется, впал в ступор. Ухура, видя его затруднительное положение, быстро приблизилась и спросила Дану, указывая на коробку: — Ты не посмотришь, угадала или нет? — А! Да! — опомнилась та и взяла коробку у первого помощника. Мистер Спок с облегчением спрятал руки за спину и хотел было незаметно ретироваться, но Кирк и Боунс, предвидя этот манёвр, чуточку сместились у него за спиной и сомкнулись широкими плечами. Мистер Спок упёрся в них и остановился. — Отставить! — шёпотом сказал Кирк. — Терпи уж до конца! — Я нуждаюсь в медитации, — слабым голосом ответил Спок, и Боунс ответил сердобольно: —Я тебе Шапку дам подержать, не волнуйся! Он очень терапевтический! — Странно! — сказала Дана и удивлённо посмотрела на Чехова, стоящего с закрытыми глазами, ни жив, ни мёртв. — Стих сочинили про член, а в коробке триббл! А! — догадалась она. — Это шутка такая? — Это шутка такая, — с облегчением подтвердили Чехов, Скотти и взвод краснорубашечников. Кинсер молча покивал. — Смешная! — засмеялась Дана. — Молодцы! Не ожидала! Но стих всё-таки — самое лучшее! Никогда, никогда в жизни мне не дарили такого подарка! Вы замечательные! Потрясающие! А теперь давайте повеселимся! — Обязательно! — улыбнулся Кирк и кивнул Хэндорфу. Ребята в красных рубашках расступились, и взору присутствующих предстал накрытый для фуршета стол. Сулу включил лёгкую музыку. — Вы меня спасаете, капитан, — сказал Чехов, уже увлекаемый Даной на середину. При этом она всё ещё держала коробку с трибблом, и Боунс понятливо протянул руки. Дана радостно сунула ему коробку и больше о ней не вспоминала. Зато помнила Ухура. — Дайте триббла Споку, — потребовала она. — Верните мне моего вулканца! Я ещё потанцевать хочу! И Боунс послушно отправился к Споку. — Коммандер! — сказал он, вручая ему растрёпанный рыжеватый меховой комок. — Вам прописан триббл. Гладить не менее десяти минут и не отлынивать! Пальцы Спока уже и так погрузились в мягкую шёрстку, триббл заурчал, и на лицо старшего помощника начали возвращаться естественные краски. — Вот так, – удовлетворённо вздохнул доктор Маккой. — Другое дело. Слу-у-шай, у меня шикарная идея! Давай пошлём наше стихотворение в Вулканскую академию и напишем — смотрите, мол, каких успехов достиг мистер Спок в социальной адаптации! Что, тебе опять нехорошо? Ты гладь Шапку, гладь! Я же говорю: он очень терапевтический!