Hide and Seek

      Ты – Бубновый Бандит, и ты терпеть не можешь игру в прятки.       В любой другой день ты бы наотрез отказался от участия в этой глупой детской игре, но. Увы, сегодня день рождения Двойки, и ни один из вас не приготовил подарок (честно говоря, ты вообще не вспоминаешь про дни рождения остальных, почти забыв даже про свой собственный), поэтому, в качестве компромисса, Двойка предложил развлечься. Ты согласился с большой неохотой, и только потому, что он внес некоторые изменения в правила: тот, кому выпала очередь «водить», может в качестве отметки нанести пойманному небольшое ранение, чтобы выступила кровь. Также его глаза будут завязаны – особняк, несмотря на его название, небольшой по размеру и в нем недостаточно по-настоящему пригодных мест, поэтому ограничения необходимы.       Основавшись в небольшой комнате с телевизором и в очередной раз бросив взгляд в сторону открытой двери, ты вздохнул и покачал стакан с ликером, держа его кончиками пальцев. Естественно, ты и не думал прятаться. Конечно, ты потакаешь желанию Двойки немного поиграть в эту идиотскую игру, но совершенно точно не собираешься марать свой костюм, пытаясь влезть в какую-нибудь антисанитарную щель. Пока ищущий ничего не видит, ты считаешь, что твое укрытие на диване сработает великолепно.       Услышав приближающиеся шаги со стороны коридора, ты поднимаешь брови и ставишь стакан на край стола, приготовившись ждать. Когда вы только начинали, «водил» Двойка, и тебе интересно, кого он поймал. Тишину комнаты вспороло громкое проклятие, когда Слик запнулся о порог. Его глаза были завязаны, а на тыльной стороне левой руки кровоточил небольшой порез. На твоих губах появилась и почти сразу исчезла ухмылка, и ты беззвучно кладешь руки на колени, чтобы принять более удобное положение. Ну конечно же. Скорее всего, Слик так и не смог молчать достаточно долго, чтобы затаиться.       Он ходит по комнате, в то время как ты неподвижно сидишь, наблюдая за ним. Здесь не так много мест, где можно спрятаться – либо под столом, либо за телевизором, но тебе потребовались бы комплекция и рост Двойки, чтобы использовать их. Наверное, Слик слышал, как он побежал в этом направлении, и двинулся следом.       Спейд ворчит себе под нос о передвижениях маленького ублюдка, топчущегося около телевизора, и протягивает руки, надеясь найти кого-нибудь, но вместо этого хватает пустоту и, не услышав быстро удаляющихся шагов, нетерпеливо двигается дальше, продолжая сыпать проклятиями. Слик идет туда, где, по его предположению, находится стол, и останавливается всего в шаге от того места, где ты сидишь, но ты сохраняешь спокойствие. Он сильно ударяется пальцами о нижнюю часть столешницы и кривится, ничего не обнаружив и там.       Чтобы сохранить равновесие, ему приходится схватиться за подлокотник, но соскользнувшая рука ложится на твое бедро. Проныра сразу узнал тебя - твоя нога слишком большая для Двойки и недостаточно массивная, чтобы принадлежать Грабителю. По выражению его лица непонятно, притворяется он или нет, что не понял, кто это, или просто удивлен, что ты вообще не стал прятаться.       Ты остаешься неподвижным.       Тебе кажется, что несколько секунд действительно была видна его ехидная усмешка, прежде, чем он начал подниматься. Скептично изогнув бровь, ты, тем не менее, решил не обращать внимания на этот факт и просто убрал руки с колен, чтобы предоставить ему возможность сесть. Он почувствовал это и мгновение спустя уже устроился сверху, упираясь коленями в спинку дивана.       - Слик, - спрашиваешь ты наконец. – Ты в курсе, что празднование дня рождения Двойки еще продолжается?       - И что с того?       - Ничего, просто решил убедиться.       Вы оба давали неопределенные обещания держаться в рамках приличия сегодня, но ведь сейчас в комнате никого кроме вас нет. Без сомнений, было бы лучше придерживаться данного слова, но Слик с завязанными глазами слишком соблазнителен - например, можно позволить себе не следить за отображаемыми на лице эмоциями, не рискуя получить за это резкое замечание. Как сейчас, когда ты слишком самодовольно улыбаешься его податливости.       А двое других могут и подождать.       Ты чувствуешь, как по спине проходит дрожь, когда Слик игриво проводит языком по твоим зубам, и бегло отмечаешь, что столь очевидная улыбка не осталась незамеченной. Твои руки обнимают его талию, и он прижимается к тебе, притягивая за галстук, и проводит пальцами по щеке. Несмотря на присущую ему резкость, когда дело доходит до прелюдии, его движения поразительным образом замедляются – поцелуи становятся глубокими и нежными, а прикосновения к коже почти невесомыми и легкими (с этой стороны его можешь видеть только ты, и у тебя нет желания делиться этим знанием с кем-то еще). И это возбуждает сильнее, чем укусы и нетерпеливое срывание одежды. Особенно когда имеешь дело с кем-то столь порочным, как Слик.       Продолжая поцелуй, ты, поддерживая партнера за спину, перемещаешься таким образом, чтобы голова Проныры лежала на подлокотнике, а сам пристраиваешься между его ног. Он довольно стонет, но тут же захлебывается воздухом, потому что твоя ладонь скользит по его паху. Еще одно преимущество: с этой повязкой на глазах он понятия не имеет, что ты собираешься делать дальше. Его бедра непроизвольно дергаются вверх, к твоей руке, и он углубляет поцелуй, все еще сжимая твой многострадальный галстук.       Когда в легких почти закончился кислород, ты наконец отстраняешься от него и шепчешь на ухо: «Как насчет того, чтобы забыть об этой глупой игре?» Ты немного удивлен неожиданной хрипотой своего голоса, но быстро стряхиваешь это с себя, ощутимо прикусив кожу между шеей и ключицей. Слик запрокидывает голову и поддерживает предложение, но быстро добавляет, что есть одна вещь, которую он должен перед этим сделать.       Ты хмуришься и, забыв про повязку, пытаешься заглянуть ему в глаза. В ответ на твой вопрос: «И что же это?», он, уже откровенно оскалившись, тянется к тебе, чтобы снова поцеловать. И ты попадаешь в его ловушку.       Прежде, чем ты успеваешь отреагировать, он кусает тебя за нижнюю губу достаточно сильно, чтобы прокусить до крови. Ты задыхаешься и шипишь от неожиданной боли, а затем тебе закрывают глаза. Слик проворно завязывает узлом полосу ткани на твоем затылке и отталкивает всеми четырьмя конечностями. Ты весьма неизящно падаешь, а твой начальник подскакивает с дивана и стремительно вылетает из комнаты.       Сохраняя молчание, ты лежишь, растянувшись на полу, и смотришь в темноту повязки, слушая разносящийся эхом по коридору дурацкий хохот Слика.       Ты действительно ненавидишь игру в прятки.