Возьми меня, Джонс!

- Мне кажется, что кто-то наклюкался, Лиззи, - ободряюще, но не без доли усмешки заметил Фредди, когда Роджер дошел до кондиции "на слабо могу всё". - Да ну нет, - бодро промямлил Тейлор, свалившись на диван в белом банном халате, по случайности - или нет - закидывая голени на таз рядом сидящего русоволосого мужчины. Тот, в свою очередь, забыто опустил ладонь на чужую щиколотку, поправляя ворот струящейся и уже расстёгнутой на три пуговицы рубашки, которая открывала великолепный вид на острые ключицы и сухую грудь, которая уже была замечена распаленным взором ударника, который лениво с ног до головы оглядывал сидящего рядом мужчину. - Я думаю, мне уже хватит, - сдвинув брови вместе, глухо признался гитарист, запуская руку в душную густую шевелюру, расположившись на диване напротив Роджера. - Какой хватит? Ушла только бутылка вина и половину виски, - возбуждённо воскликнул Фредди, пытаясь руками открыть себе доступ к Шардону, - мы даже не порадовали Роджера и не приступили к водке! Тейлор мечтательно улыбнулся паралельно тому, как Фредди называл алкогольные напитки и поднял руки, прямыми закинув из за голову, томно потягиваясь. - Я, пожалуй, пойду курить, - Дэвид подхватил чужую голень, мягко согнул и поставил на диван, повторив это и со второй ногой. - Я тоже хочу, - Роджер подскочил, тут-же легонько пошатнувшись. Подперев колено диваном, Тейлор смог удержать равновесие и, слегка ослабив пояс халата, запахнул его сильнее, предвкушая пронизывающую последождевую погоду. Разноглазый молча направился к балконной двери с массивными стеклами, задерживаясь и ожидая ударника. Тот быстро перебежал босыми ногами порог и ступил на влажную поверхность. Но только когда Дэвид выудил из кармана брюк пачку, Роджер понял, что забыл свои сигареты в куртке. - Угостишь? - Роджер непривычно-робко стрельнул глазами в сторону ладони, зажимающей пачку. - Да, но сначала ты ответишь на пару вопросов, - зажимая тонкими губами фильтр, сказал Боуи. Его голос, как отметил про себя немного растроившийся ударник, в мгновение потвердел. Кожу на стопах уже немного холодило, а ветер уже вовсю забирался за воротник халата, хватая своими прохладными лапами разгоряченное тело. - Ну, - Роджер облокотился на перегородку, слегка обиженно поворачивая голову к свому спутнику, - только не слишком умно, я сейчас пьяный. Дэвид шумно выдохнул, со смехом в глазах смотря на барабанщика, стряхивая пепел с тлеющего окурка, - ты когда-нибудь целовался с мужчиной? Лицо напротив клавишника расплылось в довольной улыбке. Это уже теплее! - Ну, пришлось пару раз, - кокетливо прогнувшись в спине, всё так-же сжимая ладонями перегородку промурлыкал Роджер, - помню, я один раз целовал Брайана. Секунд семь, а потом Фредди назвал нас геями, - блондин улыбнулся городу и вцепился зубами в нижнюю губу. Дэвид вновь поднес ко рту фильтр, глубоко затягиваясь. Роджер заинтересованно повернул голову обратно на Боуи, ожидая следующего вопроса, что дало русоволосому кроткое мгновение. И вот Тейлор уже ощущает в своем рту сначала едкий дым, потом и чужой язык, который исчез так же быстро, как и проявился. Пару раз хлопнув глазами, Роджер удивлённо уставился на мужчину напротив. Не сумев скрыть своего ликования, он раскрыл губы в улыбке и прикусил язык, не переставая бегать взглядом от глаз до губ мультиинструменталиста. Негласно спросив разрешения, Тейлор уже сам потянулся к мужчине, поддаваясь бедрами вперёд, раскрывая свои губы для поцелуя. Второе же соприкосновения губ было менее спешно, но то, как кончик чужого языка постоянно, немного болезненно задевал корень языка ударника, то, какими оказывается жёсткими и горькими могут быть губы, то, как нижнюю постоянно прикусывали ряды узких и не совсем ровных зубов, всё это говорило о том, что мужчина, уже притягивающий блондина с себе, давно поняли и распознал слегка сумасшедший замысел ударника. И был совершенно точно не против. Холодные порывы ветра взвыли сильнее, но было так плевать, когда широкая ладонь забралась под подол белого халата, поглаживая скрытое светло-голубыми боксерами бедро. Губы спустились ниже, прикусывая подбородок, проводя влажные дорожки языком, кусая кадык и основание шеи. Актер с приятным удивлением заметил, что узкие ладони опустились на плечи, а кадык под губами рвано дернулся под аккомпанемент тихого хриплого стона. Оставив первое и последнее красно-фиолетовое пятнышко, Джонс отстранился от блондина, утирая влагу с нижней губы большим пальцем. Тейлор распахнул глаза, глянув на мужчину, который снова выуживает сигарету из упаковки. - Второй вопрос, - прозвучали слова, сбивающие с ног своим спокойствием, - ты делил постель с мужчиной? Роджер, услышав это, ещё пару секунд переваривал слова воспаленным мозгом, полностью прожевывая их. - Нет, - просипел Тейлор, шумно сглатывая вязкую слюну. Боуи исподлобья глянул на сжавшегося от холода Роджера. Его волосы были в полном беспорядке, что позволяло ветру подхватывать пряди и потрясывать их в воздухе. Слегка пьяные голубые глаза, великолепно-припухшие губы, покрасневшая на шее кожа, блестящая уже высыхающими дорожками, худые ноги с острыми коленями, румянец, бутонами раскрывающийся на щеках из-за него, из-за Боуи, алкоголя и холодного воздуха. - А ты бы хотел? - он откровенно издевается над ударником, играя с ним. Ну, что говорить, Роджеру самому нравится эта игра. - С мужчиной нет, - вот блондин снова походит скорее на изнеженного лаской хозяина кота, - а с тобой, - он в секунду оказывается ближе, скользя по чужим рёбрам под рубашкой. - Не здесь, - Дэвид мягко оттолкнул разгоряченного барабанщика, тут же хватая его за локоть и затаскивая обратно в номер, ведя его в спальню, минуя залу, где сейчас оживлённо, кажется не замечая ничего, спорили вокалист с гитаристом. Снова встретившись с теплом, Роджер собирал свои ноги, которые то и дело норовили подкоситься от скручивающего возбуждения. Не успев Тейлор и слова вымолвить, как его уже крепко приложили спиной о дверь, проталкивая в темную комнату, и, собирая все углы, кинули на кровать. Дверь захлопнулась, оставляя лишь темноту. Роджер попытался встать, но нависшее над ним жилистое тело не дало ему это сделать. Губы вновь встретились, сминая друг друга, позволяя прочувствовать то, к чему ударник совершенно не привык. Но, похоже, придётся, ибо к узлу на поясе халата уже потянулась чужая рука, освобождая резко вздымающуюся грудь. Ладонь проходится по крепкому возбуждению, на что блондин шумно выдыхает, буравя потолок голубыми глазами. Но, выйдя из маленького анабиоза, Роджер резво поднял руки, нащупывая пуговицы рубашки, вытаскивая из их крепких петель, сразу оглаживая кожу, чувствуя под пальцами впадинки грудины. Боксеры бесцеремонно стянуты, и пальцы крепко охватили блестящую от смазки головку, коротко проводя рукой вверх-вниз по члену. На движение чужой ладони Тейлор отреагировал молниеносно, прогибая поясницу и сдавленно постанывая. Ниже живота скрутилась тугая пружина, когда Боуи убрал руку, занявшись своим гардеробом. Ремень отлетает влево, брюки стянуты к голени. Роджер, наконец, смог подняться и схватить недо-любовника за плечи. - Подожди, - прошипел на ухо ударника Боуи, - нужна смазка. - Нахер! - Ага, конечно, - Боуи скривился, - ты не то что удовольствие не получишь, ты встать потом не сможешь. С этими словами Дэвид поднялся с нагретой кровати и оглянулся; на тумбе стоял стакан, какая-то неразличимая в темноте ваза. Приметив тумбу, клавишник потянулся к ней, открывая совершенно не скрипучий шкафчик. Содержимое относительно порадовало. Среди шампуней, гелей для душа, и влажных салфеток в единичных упаковках нашелся короткий тюбик ароматизированного крема для рук. Схватив его, Дэвид вновь навис над ударником, зубами открывая крем. Выдавливая на подушечки двух пальцев текстуру, Джонс поднес ладонь ко входу, немедля проталкивая сведённые вместе два пальца на одну фалангу. В плечо сразу вцепилась чужая треморная рука, до побеления сжимая. Боуи приблизился к чужому лицу, выдыхая прямо в губы. - Тише, терпи, - с этими словами мужчина глубже продвинул пальцы внутри ударника. Тейлор что-то несвязное проскулил, когда пальцы внутри начали совершать возвратно-поступательные движения, то сдвигая пальцы вместе, то раздвигая их подобно ножницам. Особого наслаждения это не приносило, но и боль уже перестала чувствоваться. Когда сопротивления со стороны мышц более не чувствовалось, мужчина скользко вытащил из ударника пальцы под сдавленный хрип. Никак на это не отреагировав, Боуи парой движений отправил свои боксеры в сторону остальной одежды, не обратив внимания на висящую расстёгнутую рубашку, которая невесомо покрывала его плечи и спину. Предусмотрительная ладонь приблизилась ко рту ударника, с силой накрывая губы, не оставляя возможности вымолвить слово. Устранив угрозу быть замеченными, Джонс ниже навис над чужим телом, прикасаясь к своему члену и направляя туда, где секунд сорок назад находились его пальцы. Он специально растянул Тейлора не слишком сильно, поэтому когда плотный мышечный покров обхватил смазанную головку, блондин вцепился зубами в чужую ладонь, зажмурив глаза. Продвинувшись дальше, Боуи равно выдохнул. Приятное давление со стороны Роджера, иглами идущее по всему телу возбуждение, которое наседало всё сильнее, великолепное ощущение чужого такого угловатого, но поддатого тела пьянило не хуже пресловутого Дэниелса. Джонс, продвигаясь дальше, периодически срывался на резкие от нетерпения толчки. Да, в этом плане Тейлор уступал какой-нибудь групи. Но короткие вздохи, тянущие стоны и то, как коротенькие ногти впиваются в плечи под рубашкой просто очаровывали, и Дэвид, войдя на достаточную глубину, начал коротко двигаться внутри. Чуть увеличив амплитуду, он услышал мычание в ладонь. Затем снова, снова он входил, ловил стоны своей рукой, ускоряясь с каждым движением. Мычание стало громче, а сам Хамелеон поймал себя на низком гортанном стоне, спешась заткнуться. Вот он уже входит на всю длину, наполняя темную комнату глухими шлепками, наклоняется к чужой груди, оставляя над соском след от челюсти. Убрав, наконец, руку с чужого лица, Дэвид подхватил бедра партнёра находя для себя удобный угол проникновения и закидывая ноги ударника на свою поясницу. При новой позе скованности в движениях совсем не было, толчки перешли на бешеную скорость, а Роджер, прогибая поясницу, резво схватил Боуи за плечи и уткнулся носом в ткань рубашки, которая пахла сигаретным дымом, чужим телом и парфюмом. Дэвид резко поднялся, хватая Тейлора за щиколотки и переворачивая на спину. Откинув халат, Боуи подтянул за бедра мужчину под ним, заставляя встать в коленно-локтевую. Тот согнул шею и упёрся лбом в подушку, закусывая ее, когда почувствовал, как партнёр вновь входит в него, преодолевая уже менее сильное, но приятное ощущение сопротивления. Но Дэвид, запустив пятерню в пшеничную макушку, потянул ее на себя, агрессивно двигая худыми бедрами, вдалбливая Тейлора в кровать. Тянущая боль от ладони в волосах меркла по сравнению с ощущениями ниже. Рядом с рукой Роджера легла чужая, кулаком вжимаясь в кровать, чьи новые пружины слегка поскрипывали. Боуи навалился на спину барабанщика, выпуская его голову. Свободная рука сразу скользнула к животу Роджера, проводя пальчиком по груди. Сжав снизу чужой член, Джонс выскользнул из Тейлора, водя рукой вверх-вниз, размашисто надрачивая, пока белесая жидкость не брызнула в его кулак, стекая на покров кровати. Тейлор с подрагивающими ногами уткнулся лицом в подушку, тихо всхлипывая. Но его бедро схватила ладонь Боуи, вновь переворачивая на спину. - Вставай на колени, - знакомый металл в голосе уже режет ухо, но Роджер не хочет и не может сопротивляться. Как только он устойчиво упирается коленями в кровать, на затылок тяжело опускается ладонь Боуи, которая подталкивает вниз, в сторону колом стоящего и жадющего внимания члена. Блондин хотел было сам доставить удовольствие своему партнеру, но рука грубо притягивает. Тейлор мажет губами по головке, под давлением вбирая ее и, расслабляя горло, позволив Джонсу двигаться в глотке, входя глубже. Периодически, Роджер проходился зубами по члену, на что получал шипение и новую порцию глубоких толчков. Когда пелена из слез застелила глаза Тейлора, Джонс притянул его настолько близко, что ударник мог почувствовать губами лобок, и взрывно кончил в чужую глотку. Теплая слеза скатилась по потемневшей от солнца Швейцарии коже, а Дэвид, закусив кулак, вышел из горячего рта. Сквозь шторы начало пробиваться яркое солнце, отражаясь от мокрого после дождливого дня асфальта. На белой кровати откашливался миловидный блондин, а на краю сидел красивый мужчина, закуривая прямо в комнате.