Ангел-хранитель

      В тот день Дженсен пришёл на площадку позже, чем обычно.       С утра и днём снимался только Миша и ещё двое ребят из массовки, то ли какие демоны, то ли ещё что за твари — Эклз не особо интересовался, потому что с ними у него совместных сцен не было. Он просто помнил их в лицо, мог поздороваться и помахать рукой, «снизойдя» со своих звёздных высот — хотя ничего такого «звёздного» за ним особо не наблюдалось.       В общем, Дженсен, выбравшись из трейлера-гримерки, направился сразу на рабочее место. Сильно он не торопился, всё равно нужно было ждать, пока стемнеет. Разумеется, Дину и Касу днём было просто нечего делать в очередном жутком доме, принадлежащем очередной жуткой ведьме — зачем ходить туда, когда светло и есть возможность увидеть ловушки? Ночь, хоть глаз выколи, чтоб операторы ругались, когда засветишь в камеру фонариком — вот это самое оно. Самое то, что нужно.       Когда Эклз прибыл в нужное место, как раз был перерыв. Операторы и помощники реквизитора крутились возле отгороженного для съёмок места. Миша и те ребята-«демоны», сидели втроём, уткнувшись в один телефон. Когда в поле их зрения появился Дженсен, и девушка заметила его, она толкнула своего напарника локтем и рассмеялась. Миша тоже поднял голову — увидел Эклза и прыснул со смеху.       — Что опять? — ворчливо спросил Дженсен, пряча улыбку. Он понимал, что скорее всего, на самом деле тут ни при чём — опять, наверное, Миша раздобыл какую-то фотку со съёмок старых сезонов, или того лучше — какое-нибудь видео.       — Да ничего, — Коллинз попытался ответить серьёзно, но его надолго не хватило. Два слова — и он опять прыснул, только теперь уже не сдержался и расхохотался после этого в голос. Эклз поискал взглядом какую-нибудь поверхность, на которую можно было бы опустить свою пятую точку. Нашёл стул.       — Ну, говори, — потребовал Дженсен, придвигая этот самый стул как можно ближе к компании. Миша фыркнул, протягивая ему телефон. Во вкладке был открыт какой-то текст; пробежав по нему взглядом, Дженсен понял, что это был слэшный фанфик про Дина и Кастиэля. С весьма яркими и красочными описаниями всего, чем охотник и ангел могли бы заняться, будь у сериала рейтинг повыше. Внизу красовались гифки по схожей теме и рисунки. Весьма откровенные рисунки, надо сказать.       — Ну давай, Дин, — услышал Эклз у себя над ухом. Поднял взгляд, оторвав его от телефона, и увидел Мишу, который по привычке склонил голову набок и сейчас стоял, возвышаясь над ним. В глазах у него плясали чёртики, но он сдерживал себя, как мог. — Дин, — вновь раздалось низким голосом Кастиэля, — позволь мне… — Миша запнулся, то ли припоминая текст, то ли пытаясь не сорваться и не заржать в голос. — Позволь мне овладеть твоим телом, Дин. Спаси меня, скажи мне «да», Дин, — дальше Коллинз издал непередаваемый и неописуемый звук, схожий одновременно и со вздохом, и со стоном. Дженсен бросил ему телефон, заставив тут же переполошиться и выйти из образа. — Ты придурок! — воскликнул Миша, хватая гаджет у самой земли.       — От придурка слышу, — парировал Эклз, улыбаясь, — нарываешься, Миш, нам с тобой сегодня всю ночь ещё работать, а ты…       Сзади раздался смех. Дженсен сделал фэйспалм, увидев, кто смеётся — звукооператор, конечно, снова всё записал.       — Иногда мне кажется, чувак, что ты специально преследуешь нас, чтобы потом обеспечить себе безбедную старость, — тут же «куснул» развеселившегося звуковика Миша. — Будешь нас шантажировать любым пятнадцатисекундным отрывком из наших разговоров, чтобы загубить нам карьеры, да?       — Не подкидывай ему идеи, — посоветовал Дженсен. Судя по тому, как хитро подмигнул ему звукооператор, этот стартап он уже оценил. — Ну всё, расплачиваться теперь будешь сам.       — По местам! — пронеслось по площадке. Миша закатил глаза. Веселье прервалось начальственным тоном Спейта. Ребята-демонята ушли, Миша и Дженсен заняли свои позиции.       — Если тебе интересно, Дженни, — подумав, сказал Миша за пару секунд до команды «Мотор!», — потом «Я» умер, потому что кое-кто, — тут он выразительно кашлянул, — выбрал свою мнимую гетеросексуальность.       — Заткнись, Коллинз, — беззвучно, одними губами прошептал Дженсен. Звуковик опять заржал.       Всё начиналось привычно и понятно — они заходят в дом, Кас морщится и сообщает, что его силы что-то глушит. Дин находит один защитный символ под ковром на полу и нарушает его. Спрашивает, всё ли в порядке, и Кас предлагает пройти дальше. Легко и просто — к тому же, сегодня на площадке не было Джареда, так что сильно мешать Мише у Дженсена настроения не было. Коллинз, конечно, был настороже, и пару дублей они всё-таки запороли, но в целом, Ричард был весьма доволен.       Дальше им пришлось переместиться на «второй этаж». На деле — немного другую площадку, специально оборудованную для съёмок той сцены, что была задумана. В ней всё было довольно динамично — после скучного осмотра нижней части дома, Дин и Кас поднимались наверх и там в ход шла «магия» хозяина дома. На Дина должна была упасть огромная люстра, больше похожая на большой стеклянный шар. Поскольку режиссировал Спейт, любитель реальных разрушений и опасностей, решено было люстру уронить и разбить по-настоящему. Было сделано несколько дублей с разных ракурсов, её полёт и красиво разлетающиеся осколки сняли и пересняли тысячу раз. Всё измерили, приготовили, и когда Миша с Дженсеном пришли на площадку, им объяснили: по команде они должны вздрогнуть и поднять головы. Затем Кас должен защитить Дина от удара — и это они снимут без падающего шара. Зато потом они переснимут этот момент со стороны Дина, когда он схватит прикрывшего его собой Кастиэля — и вот тогда люстра полетит на пол, когда и Миша, и Дженсен уже будут вне зоны досягаемости осколков.       — Всё будет нормально, — успокоили их, — мы всё проверили.       — Может, зелёный экран, Рич? — осторожно спросил кто-то из команды. Режиссёр только отмахнулся — лишняя трата времени и ресурсов. Ладно.       Первую сцену сняли без проблем. Миша по сигналу бросился через комнату и оттолкнул Дженсена, выпрямился, будто прикрывая собой от дождя несуществующих осколков. Дженсену подумалось, что съёмки ещё никогда не шли так гладко — Коллинз кидался через комнату ещё несколько раз, но Эклз был уверен, что и с первого дубля всё вышло, как надо.       Затем снова объявили технический перерыв. Им переставляли метки, и рядом суетились гримёры — Дженсен почти вальяжно откинулся на своём стуле, позволяя девушке с кисточками и расчёсками поправить ему растрепавшиеся волосы и подкрасить круги под глазами.       — Коллинз, — неожиданно возник в поле зрения актёров пышущий энтузиазмом Ричард. Дженсен даже покосился на часы в телефоне — уже близилась полночь. Рич вообще кто, человек или машина? — Коллинз, иди сюда, — потребовал Спейт.       Миша мягко отстранил от себя гримёршу и поднялся со стула. Дженсен попытался последовать его примеру, но режиссёр отмахнулся:       — Только Миша.       — Эй! — возмутился Эклз.       — Тебе не нужно ничего менять, — успокоил его Ричард. — Только Миша, — повторил он.       «Ну и ладно», — подумал Дженсен, наблюдая, как Спейт шушукается с Коллинзом о чём-то, тыкая пальцем в сценарий. Миша слушал весьма сосредоточенно — наверное, нервничал. На его месте Дженсен бы тоже нервничал — сложно выслушивать требования начальника, который хотел разбить у тебя за спиной огромную стеклянную хреновину. Хотя, в общем-то, всё должно было быть в порядке. В конце концов, они разбили, наверное, штук пять таких шаров, рассчитали высоту, скорость, безопасное расстояние…       — Попробуем вот так, посмотрим, что выйдет, — уловил он краем уха. Миша ещё раз кивнул, и Спейт его отпустил — только чтобы через пару минут снова приказать всем занять свои места.       — Всё будет нормально, — сказал Дженсен, стоя напротив «Каса». По идее, они должны были приблизиться друг к другу. Дженсен должен укрыться за Мишей от осколков, которые до них даже не долетят, а потом — подняться, схватить за плечи, и спросить, всё ли в порядке. «Кас» рассеянно кивнул, будто отвлечённый своими мыслями. Возможно, Миша прокручивал в голове слова режиссёра и пытался понять, как ему лучше выполнить задуманное. Решив ему не мешать, Эклз глубоко вздохнул и «нащупал» Дина. «Тебе страшно, Дженсен, — сказал он себе, — всё, переключись, тебя довела до инфаркта падающая без видимых причин лампа, и ты собираешься тревожиться за пернатого идиота, что снова без вопросов прикрыл тебя собой. Прочувствуй и сделай испуганное лицо».       Раздалась команда режиссёра. Эклз рванулся вперёд, запоздало осознал, что погорячился, и преодолел свою метку, сместившись чуть правее от Коллинза и оказавшись ближе, чем надо. Во взгляде Миши он заметил секундную растерянность, но команды «стоп» от Спейта не последовало, так что Коллинз быстро подстроился под положение Дженсена. Стеклянный шар сорвался и полетел вниз, раздался звон — Эклз сжался, зажмурился, инстинктивно прикрылся рукой, прячась за «Касом».       Потом открыл глаза, выпрямился. Режиссёр всё ещё ничего не говорил — да и заняло всё это всего пару секунд, не больше. «Нашёл» взглядом Мишу, схватил его за плечи — все камеры сейчас были направлены на них, такой дубль запороть уже нельзя, в конце концов, на эти люстры им бюджета не хватит, — и хрипло, испуганно позвал:       — Кас? — Коллинз молчал, но так и надо было по сценарию. Дженсен моргнул, придавая лицу уже более уверенное выражение: — Кас, ты как?       Миша не ответил, глядя куда-то ему за плечо, поверх второй камеры. Эклз вспомнил — точно, его же отводил в сторону Спейт. Видимо, так ему сказал режиссёр. Дженсен слегка растерялся — что ему делать? Почему ему ничего не сказали? Ничего не нужно менять — значит, сейчас «ангел» всё-таки ответит?       Что ж, тогда он немного посамовольничает. В конце концов, этот момент уже можно переснять без очередного сбрасывания люстры на пол.       Дженсен крепче схватил Коллинза за плечи и слегка встряхнул его:       — Кас! — настойчиво позвал он. Миша наконец перевёл на него взгляд — и Эклз вдруг почувствовал, как он цепляется за его руку, чуть дрожит. Теперь уже сцена его захватила, и он решил подыгрывать до конца: — Кас, что с тоб… — невольно приблизившийся больше, чем хотел, Дженсен переместил одну руку с плеча на спину товарищу, и вдруг оцепенел, ощутив под пальцами что-то острое и влажное. Миша вздрогнул и вдруг кашлянул, будто пытаясь привлечь чьё-то внимание — на губах у него выступила яркая кровь. Иррациональный не-Касовский страх в глазах Коллинза неожиданно приобрёл смысл. — О Боже, — пробормотал Эклз. Дрожащая рука стиснулась на его запястье, будто актёр не мог выговорить ни слова, будто не мог даже вздохнуть. Наверняка так и было, мелькнула мысль, осколок торчал из спины, что, если он пробил лёгкое? — Миш?.. Миша?.. — Коллинз пошатнулся, и Дженсен едва успел его удержать, подхватить, чтобы попытаться уложить на пол. Вокруг засуетились люди, до команды начало доходить произошедшее — что-то крикнул Спейт, кто-то начал звонить медикам, ещё кто-то — поспешил выгнать всех, кто наверняка был сейчас лишним. Например, группку фанатов, которых пустили посмотреть издалека на съёмки — сцена не должна была быть ключевой, и на «большой бум» разрешили посмотреть самым преданным, избранным.       Миша издал пугающий звук — кажется, попытался вздохнуть, но получился только хрип, судя по всему, причинивший ему неимоверную боль. Глаза расширились, Коллинз вздрогнул всем телом. Дженсен всё ещё не рискнул его отпустить, боясь, что он упадёт на пол и осколок вонзится глубже. Миша закашлялся, его тело судорожно пыталось расчистить путь для воздуха, и вновь на губах возникла кровь. Алая, яркая, чуть пенистая — точно не такая, какая использовалась в капсулах, что они раскусывали во время съёмок. Это не было злой шуткой Спейта. Это было по-настоящему.       Коллинз чуть прикрыл глаза, а потом, словно испугавшись своего действия, вновь распахнул их и опять вцепился в руку Дженсена.       Ему было чертовски страшно.       Он понял всё в первую секунду — когда Дженсен оказался ближе, чем должен был. Подумал, что стоит прекратить, но уже раздалась команда увлекшегося Спейта, шар полетел к полу, и Мише просто пришлось занять свою позицию. Он надеялся, что всё пройдёт нормально, но резкая боль в спине дала понять, что надежда не помогла.       Мишу как будто парализовало от страха и боли, когда он понял, что не может вдохнуть. Как раз в то мгновение до Дженсена и окружающих начало доходить, что происходит, и что он не притворяется — так долго, чёрт возьми, но позади него не было камер, чтобы кто-нибудь увидел, что из спины у него торчит огромный кусок, мать его, стекла!..       Коллинз отчаянно пытался сделать вдох и не менее отчаянно цеплялся за Эклза. Ему было просто страшно — вдруг накрыло осознанием того, что сейчас может всё кончиться. Он оставит своих детей сиротами, оставит Викки вдовой, оставит всех тех людей, которые… Чёрт, он же им нужен, он не может просто так взять и умереть, так не бывает, не от дебильных затей Спейта на площадке, не сейчас!..       Перед глазами начало темнеть, ноги стали подкашиваться, и Миша почувствовал, что Дженсен теперь уже его держит, не давая рухнуть на пол. Он мягко опустил его на колени, попытался удержать в такой позе. Потом — кажется, кто-то ещё оказался рядом. Его уложили на бок. Он снова закашлялся, потерялся в ощущениях, в какую-то секунду понял, что выпустил руку Дженсена, за которую так цеплялся в испуге. Разглядеть людей, окруживших его, было тяжело — зато опустить веки и погрузиться в темноту оказалось проще простого.       — Миш! — раздалось над ухом. Коллинз вздрогнул, узнав голос, даже открыл глаза. Кажется, эта рука, что придерживала его за левое плечо, не давая повалиться на спину, принадлежала Эклзу. — Миш, только не отключайся, слышишь? Врачи уже тут, Миш, всё будет хорошо, только не… — звук пропал, Коллинз упрямо моргнул, приложил усилие, чтобы вернуть себе чувствительность. — …держись, ладно? Миша, Миш, пожалуйста! — было так больно, что слушать Дженсена вовсе не хотелось. Рядом мелькнуло, кажется, лицо Ричарда — он стоял на коленях возле него и придерживал голову, помогая Эклзу.       — Не вздумай, — тревожно звучал его голос, — мы тебе не позволим. Роба вытащили и тебя вытащим, — вторил он обещаниями. — Эй, — Спейт наклонился ещё ближе. Миша смутно ощутил прикосновения на собственной шее — кажется, ему развязывали галстук. Очень кстати — он ощущался удавкой, хоть и не был затянут туго. — Я тебе задницу надеру, слышишь?! Я угрожаю, понял? — тем не менее, трясти его никто не рисковал, а сознание всё так же уплывало, хоть Миша изо всех сил старался сконцентрироваться на речи друзей. Кажется, его скрутило в новом приступе болезненного кровавого кашля, когда медики оказались рядом. — Эй, осторожнее! — возмутился кто-то. Кажется, всё тот же Ричард.       Голоса потонули в темноте.       Дженсен и Ричард, оба заляпанные чужой кровью, растерянно смотрели на то, как врачи аккуратно грузят захлёбывающегося собственной кровью «ангела» на носилки. Боком, чтобы не навредить ещё больше — но это было сложно. Так что Коллинз издал жалобный стон, когда его небрежно тряхнули — Эклз даже шагнул вперёд, порываясь чисто по-Винчестерски вмазать ублюдку, что не мог догадаться придержать Мишу за плечо так, как он делал это те несколько минут, что врачи добирались до них. Спейт, видимо, это его настроение почувствовал, и потому поднял руку, прикасаясь к его груди ребром ладони, будто ставя барьер.       — Не надо, — сказал он. Дженсен выдохнул, глядя на то, как Коллинза уносят с площадки. Ричард выждал секунду и шагнул вперёд, Эклз последовал за ним.       Они дошли до машины, чуть отставая от группы с носилками. Видели, как у Миши всё же закрылись глаза, и как его рука, до этого прижатая к груди, безвольно скользнула вниз. Голова его мотнулась в сторону, похоже, он потерял сознание.       Оба поняли, что он и правда держался, слушая их голоса — и переглянулись, молча. Никто ничего не сказал, но каждый почувствовал вину за то, что замолчал, что не заставил Мишу и дальше держаться, ориентируясь на их речь, обращённую к нему.       — Я поеду с ним, — скорее вопросительно, чем утвердительно, сказал Дженсен. И он заранее знал ответ, ведь ничуть даже не изменился в лице, когда Ричард покачал головой.       — Нет, — прибавил он к этому движению. Эклз перевёл взгляд на девушку, какую-то там супер-ответственную за что-то там, и опустил взгляд в пол. Ричард пояснил, назвал её имя, даже назвал должность — скорее, чтобы успокоить этим самого себя, чем Дженсена. Он прекрасно понимал, что Эклз его даже не слушает. — Иди к себе, я разберусь тут со всем, — сказал Спейт, опуская руку на его плечо. Дженсен развернулся и побрёл с площадки.       Он завалился в трейлер, с чужой кровью на руках, потерянный и разбитый, будто по нему проехались асфальтоукладчиком. Мелькали фоновые мысли — наверное, ему нужно переодеться, поехать на съёмную квартиру, или что-то типа того, ведь съёмок сегодня ночью уже наверняка не будет, сейчас всех разгонят, останется только Ричард, доказывающий полиции и медикам, что это был несчастный случай…       Он не успел даже потянуться за одеждой. Зазвонил телефон.       Дженсен нажал на зелёную кнопку на автомате. Это был видеозвонок, так что на экране немедленно возникла довольная физиономия Падалеки.       — Ну, чувак, как там у вас? — бодро спросил он. Перерыв у него был — всего сутки, и Джаред не стал отправляться домой, в Остин. Судя по всему, он сейчас шёл по ночному Ванкуверу к себе, то есть, тоже на съёмную квартиру — Дженсен отметил это тоже на автомате, увидев за спиной у Джареда знакомую вывеску.       — Джа, не до тебя сейчас, — послать прямым текстом Дженсен его почему-то не смог. Поставил телефон на столике и собрался отойти, но Падалеки был слишком упрям — и похоже, ничего не знал.       — Да ладно, — протянул он, улыбаясь.       — Отстань, пожалуйста, — сил спорить у Дженсена совершенно не было. Он действительно был разбит. Джаред тут же почувствовал его состояние, и улыбка пропала с его лица.       — Что случилось? — спросил он.       — Миша случился, — констатировал Эклз.       — Чего?       — Ты вообще ничего не знаешь, что ли?       — Нет. Мне никто не звонил, — здесь Дженсен, набравшись сил, поднялся на ноги и отошёл всё-таки от столика за своей одеждой. Джаред прищурился. — Погоди, ты что, в крови? Насколько я помню, у вас сегодня всё радужно, никаких таких…       — Это не бутафорская, — тихо сказал Дженсен.       — Что?       — Это настоящая, — ещё тише сказал он. Опустил глаза, не глядя на ошарашенного напарника. — Миша, — повторил Дженсен. Падалеки молчал несколько секунд, а потом коротко сказал:       — Сейчас приеду.       — Да нахрен ты тут нужен, площадка закрыта, — обессиленно ответил Эклз. Джаред покачал головой, сбрасывая звонок.       Дженсен, немедленно забыв о его словах, скинул с себя костюм, плюнул на всё, бросил его в трейлере, и через пять минут уехал с площадки, зная, что больше всего на свете сейчас хочет три вещи. Первую — попасть в душ, чтобы отскрести от себя не только кровь, но и воспоминания о пережитом кошмаре. Вторую — нажраться до чёртиков, чтобы уснуть и забыться. И третью — узнать, что Миша выжил. Живого Мишу, пожалуйста.       Одного на всю планету такого — живого Мишу.