Твои гены

Кто бы что ни говорил, осень – одно из лучших времен года. Сентябрь окутывает людей приятным теплом и уютом, занимая место знойного и жаркого августа. Однако только середина октября считается поистине осенним месяцем. На улице становится тихо и спокойно, а пожелтевшие, огненные листья медленно, с присущей только им грацией, падают на землю. Именно этот период времени считается "золотым", и он способен по-своему очаровывать и влюблять в себя с первого взгляда... Сегодняшний день ни чем особо не отличался от других. Ну, почти. Молодой омега шестнадцати лет с нескрываемой скукой разглядывал кабинет директора. Стены здесь выкрашены в светло-голубые тона, а проникающие через окно лучи солнца делали это место до тошноты ярким. В помещении было душно, но паренек молчаливо терпел, переводя взгляд на свои новенькие кроссовки. Из-за такой позы на лицо падали уже порядком отросшие черные пряди. Он ввязался в драку. Снова. По левую сторону сидел "пострадавший" и его несмолкающие родители. Женщина-омега постоянно взмахивала руками и истошно орала, тыкая своим наманикюренным пальчиком то в своего "бедного" сыночку-альфу, у которого красовался фингал под правым глазом, то на отвратительного "омеги-так-себя-не-ведут" мальчугана. Рядом с ней сидел её муж, периодически поддакивая жёнушке и клятвенно заверяя, что лично "разберется" с родителями негодяя. - … что это за поведение!!! Да я напишу на вас жалобу!!! Где его родители?! - Мисс Джиао, пожалуйста, успокойтесь. Родители Хэ Вэя приедут с минуты на минуту... - Успокоиться? Успокоиться?! Да как я могу быть спокойна, когда моего сына обидело что-то вроде этого!? Почему мы должны ждать?! Знаете что... Она не успела договорить, как вдруг входная дверь жалобно скрипнула. Все присутствующие оглянулись на вошедшего. Высокий и серьёзный мужчина лет тридцати пяти - сорока без лишних слов вошёл в кабинет. Белая рубашка, брюки, черные ботинки и даже хмурый взгляд - все это как нельзя сильно подходило ему, придавая образу строгость и величество. Единственное, что казалось каким-то неуместным и неестественным для него - это ярко-рыжие волосы, сбритые на висках и зачёсанные назад. Светло - карие глаза из-под очков бегло пробежались по присутствующим и остановились на темноволосом пареньке с такими же выбритыми висками. - Прошу прощение за опоздание, Господин Дин Ксу. - Ох, ничего страшного, Мо Гуань Шань. Проходите, присаживайтесь, - быстро пролепетал директор, указывая на стул, стоящий по правую сторону от Хэ Вэя. Мужчина кивнул и сел рядом со своим непутёвым сыном. Пыл женщины подугас, и теперь она пытливо смотрела на родителя обидчика. Конечно, а что можно сказать, если оказалось, что папа-омега этого хулигана в два раза больше твоего мужа-альфы. - Что ж, Господин Мо, ваш сын снова ввязался в драку... - Из-за чего на этот раз? - Это мы и пытаемся выяснить уже на протяжении получаса... Ни один, ни второй не хотят говорить причину инцидента. - А что тут непонятного? У кого-то руки просто чесались! Плюс у этого молодого человека, я так поняла, это не в первый раз! Обидел ни в чем не повинное дитя... - Ма, не надо, - все-таки решил подать голос второй подросток, низко наклоняя голову. - Вэй, может, ты расскажешь? - уже взмолился директор, видимо ему тоже начала порядком надоедать сложившаяся ситуация. Паренек быстро поднял взгляд на директора, а затем развернулся и встретился с таким же глазами, только более светлого цвета нежели у него самого. Папа смотрел пристально и как-то понимающе. Знает ведь, его ребёнок просто так в драку не полезет. Значит есть причина и есть за что. - Он обидел мою сестру, толкнул её, отобрал портфель и назвал «малолетней шпаной», - быстро проговорил Вэй, в упор смотря на Шаня, будто оправдываясь только перед ним. Он правда не хотел, чтобы все так получилось. Просто не сдержал эмоций, и случилось то, что случилось. Больше всего ему не хотелось расстраивать папу. Ведь только перед ним одним он испытывает чувство стыда и угрызения совести. Даже перед стариком (как он любил называть отца) таких чувств не возникает. После предпоследней из его драк, когда на этом стуле сидел Хэ Тянь, а не Мо, родители здорово повздорили. Он случайно услышал их разговор на кухне, когда Шань пытался оправдать сына, а вот Тянь напротив. Именно в тот момент в пылу ссоры его отец произнес те самые слова, которые никак не хотели выходить из головы юного Вэя: - Привычка махать руками - твои гены. Я просто не хочу, чтобы из него выросло... - Что-то типа меня? - Нет, я не это хотел сказать. - Именно это ты и хотел. - Стой, ты куда? Малыш, прости, я сказал сгоряча... Шань! А дальше последовал хлопок входной двери... Этот разговор состоялся неделю назад, а родители не разговаривают друг с другом до сих пор и виноватым во всем этом чувствует себя Вэй. - Донг, это действительно так? Молодой альфа потупил взгляд и заелозил на месте. Тяжело выговорить хоть слово, когда на тебя смотрят пять пар глаз. "А может, у этого полудохлика совесть проснулась", - пронеслось в голове у младшего Хэ, перед тем как они выслушали нотации директора. Выходили родители и их чада в полной тишине. Мать Донга немного успокоилась и кажется поняла, что её сын не такой уж белый и пушистый, но признавать это на виду у всех явно не хотела. Она и её альфы быстро скрылись в коридоре, наградив семью Хэ последним испепеляющим взглядом. Вэй нервно переминался с ноги на ногу. Стыд и неловкость стиснули его в свои крепкие лапы, и он банально боялся поднять голову и посмотреть в глаза папе. Не успевает он и рта раскрыть, как его сшибает маленький рыжий ураган, который тут же виснет на шее. Маленькая альфа двенадцати лет весело болтает ногами в воздухе, радостно повизгивая, встряхивая свои темно-рыжие волосы, которые и без того напоминали взрыв на макаронной фабрике. Большие серо-карие глаза воодушевленно блестели, а губы растянулись в торжественной улыбке. - Братик, ты самый смелый омега на всей этой планете! Классно ты его отмудохал, так ему и надо! Но в следующий раз я сама ему с удовольствием врежу! – радостно щебечет Шу, которой было безразлично на стоявшего сзади Шаня, в то время как у Вэя пробежался холодок по коже от её слов и испепеляющего взгляда в спину. Девчонка же в свою очередь, всё-таки взглянула за брата и нахмурив бровки, пропыхтела. – Папочка, он не виноват! Этот задира Донг первый начал! - Я все прекрасно понимаю, но это не повод для драки, – с напущенной строгостью говорит Мо. В его глазах нет ни злобы, ни разочарования, плескается лишь усталость и едва заметная печаль, от которой внутри старшего ребёнка что-то болезненно сжимается, и в голове против воли всплывает веское отцовское «привычка махать руками - твои гены». Кажется, такое настроение заметила и Шу, которая тут же отлипла от старшего брата, быстренько подходя к папе, цепляясь за его руки. - Пойдемте, – тяжело вздыхает Шань и направляется к выходу из здания школы. Вэй идет чуть позади и ему отчего-то больно и неприятно, а на шею будто взвалили всю тяжесть Атланта. Он даже и не замечает, как они доходят до новенького BMW X3. Подарок отца на их с папой годовщину. Тогда Шань страшно матерился на своего альфу, прикрывая уши сидевшей за столом Шу. А вечно веселый дядя Цзянь, не вовремя пришедший навестить лучших друзей, пытался увести всё в шутку, но чуть было сам не попал под горячую руку. Дело в том, что омега всеми клетками души ненавидел богатство и жизнь больших шишек. Но в этом был весь Хэ Тянь, который любил баловать свою семью дорогими подарками, что очень бесило Шаня. А один раз старик принёс в дом небольшую абстрактную картинку, состоявшая из кучи брызгов и каких-то кривых линий. Мо был на кухне и что-то стругал на ужин, когда в проёме появился до ужаса гордый собой Тянь. - Эта стена в гостиной вечно пустует, и я решил взять нам картину. - Если это "картина", то я звезда оперы и балета. - Ну, не скажи. Она стоит семьдесят тысяч юаней, солнце. Купил у одного своего знакомого, чуть ли не с аукциона. Вэй до сих пор помнит, как он стал невольным свидетелем этой сцены и таким же невольным спасителем для Тяня. Ведь именно за него спрятался старший Хэ, когда Шань кинулся на него с кухонным ножом. Омега улыбнулся этим воспоминаниям, наблюдая за пролетающим мимо пейзажем по ту сторону окна. Солнце уже медленно кренилось к горизонту, окрашивая небо в оранжевые краски, немного ослабляя яркость своих лучей. Будто оно само устало и всё никак не дождется покинуть их городок до следующего дня. Машина плавно повернула к гипермаркету, и Шу радостно защебетала на заднем сиденье. - У нас сегодня будет киноночь?! Мы приехали за вкусностями, да? Припарковав машину, Шань обернулся и потрепал дочку по волосам. - Конечно, я же обещал вам, что сегодня мы закупимся вредной едой и весь вечер пробудем перед телевизором. - Ура! Я первая! - затараторила она, быстренько ухватившись за ручку, но та не поддавалась. Девчушка непонимающе уставилась на папу, который заблокировал двери. - Шу, если ты будешь убегать и плохо себя вести, киноночи даже и не жди! - Хорошо, – фыркнула вечно веселая альфа и замерла в ожидании. Но стоило им зайти в магазин, как неугомонная сестрица быстро обогнала их и скрылась в отделе со сладостями. Да, своей гиперактивностью и болтливостью она уступает разве что дядюшке Цзяню, с которым ей лучше не пересекаться. Ведь если эти два смерча встретятся, то могут болтать без умолку хоть трое суток и ни разу не повторяться. - Вэй, все в порядке? – парнишка даже вздрагивает от неожиданности, услышав обеспокоенный голос Шаня. - Да, па, все хорошо, – он мастерски улыбается, и будь на месте Мо посторонний человек, то он бы непременно решил, что с ним и правда все нормально. - Ты же знаешь, что на меня эта твоя "хэтяновская" улыбочка не действует? И положи молоко, ты его уже минут 15 рассматриваешь с учетом того, что оно нам не нужно. Тот быстро кладет продукт обратно и отчаянно смотрит в пол, пытаясь подобрать слова, и сказать наконец папе, что его грызет уже на протяжении недели. Шань и не торопит, он лишь выжидающе смотрит на него и старается самостоятельно понять, что творится в детской черепушке. - Мне стыдно перед тобой, пап. Я вечно тебя подвожу и ввязываюсь во все это, просто потому что не могу иначе… Ты всегда меня понимаешь и поддерживаешь, а я веду себя из рук вон плохо! А старикан и вовсе скидывает на тебя все мои проблемы. Я слышал, как вы поссорились и уже неделю не разговариваете и это все моя вина! Если бы я мог себя контролировать, вы бы… - Так, Вэй, стоп. Взгляни на меня, – парень с трудом поднимает глаза, всматриваясь в светло-карамельный взгляд напротив, а его плечи легко сжимают ладони отца. – И думать забудь о том, что ты мне сейчас наговорил. Ты не виноват, что у твоего отца язык как помело, и когда-нибудь я его ему обязательно оторву, - серьезно говорит Шань, но в его глазах то и дело сверкают искорки веселья. – Он ругает тебя за всё это, забывая, как сам поступал точно так же. Он явно не помнит, как дрался на школьном дворе с Шэ Ли, а потом пришёл ко мне с окровавленной рукой и запасом тупых фраз. Да и позабыл он тот случай, когда хотел в одиночку драться с кучей головорезов. Бесстрашие и цель защищать своё, чего бы то не стоило, всегда брали верх над здравым смыслом… И ты такой же, Вэй, и это неплохо, просто он за тебя, как и я, переживает и не хочет, что бы ты влип в передрягу, как мы с ним когда-то. Вэй стоял как вкопанный, и не мог поверить собственным ушам. Об этих историях он слышит впервые, даже вездесущий Цзянь о них не говорил ни слова. Вместе с тем, он почувствовал огромное облегчение после этого разговора и посмотрел на папу с немой благодарностью. Тот же, в свою очередь, ласково потрепал его по волосам и поманил в отдел всяких сладостей. - И не заморачивайся насчёт нашего бойкота. Он для того, чтобы Тянь научился сначала думать, а потом говорить, – фыркает Шань и смотрит на подбегающую к ним Шу с целой охапкой разнообразной еды и газировки в руках. По прибытии домой, переодевшись в повседневные вещи, Шань все-таки заставил их нормально поесть, ибо «нельзя забивать желудок всякой ерундой даже перед фильмом». Потом Шу притащила свой плед, Мо взбил подушки, а Вэй разложил сладости на кофейный столик перед диваном. И вот они дружною семьей сидят в полном комфорте и уюте перед огромной плазмой. И не хватает лишь одного. - А где отец? Он же говорил, что будет с нами, – спрашивает девочка, усаживаясь на колени папы. - Он приедет, но позже, милая. - Его опять задержали на работе? – интересуется Вэй, быстро облокотившись на Шаня и укрывая их всех пледом. - Да, от этого никуда не денешься, – отвечает он и обнимает руками своих детей. - Что смотреть будем? – спрашивает паренёк, листая новинки фильмов. - Мне все равно, что ваша душа захочет. - Я за мультики! – вскрикивает Шу, отбирая пульт у старшего, переходя в раздел мультфильмов, давая понять, что у остальной части семьи нет права голоса. И вот на экране замелькали первые кадры какой-то анимации. Сюжет был до банального прост, но одновременно с этим мил. Вэй с сестрой с неподдельным интересом глядят на происходящее на экране, стремительно поедая попкорн. - Какой кошмар, – произносит Шань, после получасового просмотра. - Неужели современная молодежь смотрит такую ерунду… - Времена меняются, как и предпочтения в музыке, кино, искусстве... Ну, случай с отцовской картиной не считается, тут уже ничего не изменишь, – играючи говорит Вэй, устремляя свой взгляд на Шу, которая тут же прыснула в кулак. - Вот если бы отец сидел тут, вы бы так не гыгыкали и явно не вспоминали этот случай, – усмехается папа, но нотку беспокойства и тоски в голосе услышать можно было бы в любом случае. Шань не любил громких слов, никогда не говорил, что скучает, ждет, волнуется. Тянь это видел в его глазах, как и Вэй сейчас. Сколько между родителями не было бы споров и бойкотов, они любят друг друга, хотя и выражают это странным образом. Они начали смотреть другой фильм и мальчишка замечает краем глаза, как Шу периодически зевает, все сильнее откидываясь на грудь папе, прикрывая глаза. Вскоре и сам омега увалился на такое родное плечо, а чувство умиротворения и тепла взяли свое. Парень медленно закрывает глаза и сам не замечает, как проваливается в объятья Морфея.

***

Тянь как можно тише заходит в дом, еле слышно скрипнув дверью. Время перевалило за полночь, а он только что освободился от этого дерьма, что навалилось на него за эти ближайшие дни. Пальто быстро оказалось на вешалке вместе с шарфом, и он прошел из просторной прихожей в гостиную. Телевизор тихо что-то урчал, а на кофейном столике валялись упаковки с зефиром, шоколадом, попкорном. Какие-то были пусты, а какие-то наполовину полными. Такой же беспорядок творился и на полу, только в придачу там валялись бутылки из-под газировки. Хэ быстро поднимает взгляд на диван, и сердце невольно щемит от счастья и умиления. Шань сидел посередине, откинув голову на спинку, а Шу и Вэй лежали, прижавшись к нему и громко сопя. В этот же миг он почувствовал невыносимую тоску. Он же обещал, что сегодня проведет с ними время. «Становлюсь прям как отец…» - и от осознания этого его передергивает. Мысли о своем собственном отце холодной глыбой оседают в голове. Он не хочет быть таким же для своих детей. С тяжестью на сердце мужчина заставляет себя отвернуться и пройти в кухню. «Надеюсь, малыш Мо что-нибудь мне оставил на ужин…» - думает он, шарясь по холодильнику. - Твоя еда уже в микроволновке, – послышался хрипловатый голос сзади, и Тянь невольно улыбается. - Я тебя разбудил? - Я и не спал. Хэ разворачивается и смотрит в такие родные глаза напротив, но от которых даже спустя годы веет недовольством. Вместе с тем во взгляде явно читалось волнение и усталость. Мо разворачивается и уже было собирается уходить, но Тянь не спешит его отпускать. Альфа резко подрывается и хватает того за руку, упираясь лбом в чужой затылок. - Прости меня… Я был не прав, впредь буду следить за тем, что говорю, - тихо шепчет темноволосый, будто боясь спугнуть остановившегося Шаня. Скажи рыжему лет двадцать назад, что перед ним сам Хэ Тянь начнет извиняться и признавать свою вину, то он от души посмеялся бы над шутником. Но им далеко не шестнадцать, и все это детское ребячество осталось далеко позади. Они научились друг к другу прислушиваться, и, пожалуй, это лучшее их достижение. Мо разворачивается, обхватывая лицо Тяня своими ладонями, не разрывая зрительный контакт, произносит: - Впредь думай головой, прежде чем бросать такие слова… И прекрати тюкать Вэя за драки, будто сам таким же не был. И даже не думай возражать! Хэ тяжело вздыхает, нехотя соглашаясь с ним, наклоняясь и соприкасаясь лбами. - Только вчера говорил Шу, что сегодня мы точно проведем время все вместе, но эта работа... - Я взял отгул на завтра, хочу выходные провести с детьми. Лин Фэй приглядит за рестораном в мое отсутствие. Ты не мог бы послать к черту Чэна хотя бы в эти выходные? Потому что если нет, я сам это сделаю, - прерывает Шань, прикрывая глаза и в следующую секунду целуя лоб альфы. - Иди ешь, купайся и ложись спать. Я перенесу детей в комнаты и приберусь в зале. - Я помогу, малыш Мо, - улыбочка Чеширского кота быстро расцветает на лице темноволосого, и он тут же накрывает чужие губы своими. Руки нахально обхватывают талию омеги и притягивают к себе. - А потом мы... - А потом мы пойдем спать, придурок, потому что я устал! - фыркает в ответ Мо, выпутываясь из объятий и направляясь в зал. Тянь на это лишь усмехается. И прежде чем присоединиться к нему, набирает заветный номерок и шлет ко всем чертям Чэна.