Contra spem spero

Мне страшно. Мне больно. Но я возвращаюсь. Туда, где мне было когда-то спокойно. Себя победить много лет я пытаюсь. Не знаю, что выйдет, В душе все нестройно… Все время боюсь я, что тьма победит. «Уже победила» — приходит порой, но… Я верю, что любит… Сказал он мне: «Драко…» И я не боюсь, что он мощью загубит. Я помню когда-то… Смешки… Молоко. Там, кухня на Гриммо, Заботливый… завтрак… То чувство, оно же не может быть «мимо»?.. Век нашего счастья, жаль, был так краток. Навряд ли спасу я то теплое чувство. Спустя десять лет пред ним снова паду я. Хотелось бы мне, чтоб пророчество было… О нашем с ним счастье, о ласке до гроба, О помощи другу в любое ненастье!.. Попытка не пытка. Проба есть проба… © Яойные патлы Юрия, специально для данного фанфика. (От автора фф автору стихов: Люблю, ценю и уважаю! От души, красотка! *цемк*) Статный светловолосый мужчина в сером костюме-тройке и в серой же мантии уверенно вышел из камина, покинув Министерство Магии Великобритании, где провел последние — самые утомительные за последнее время! — четыре часа. Отряхнувшись от осевшего на рукаве пепла, нежданный гость с теплой ухмылкой оглядел до боли знакомую обстановку гостиной, и тут же на всю Нору раздался насмешливый голос: — Дорогая, я дома! * Три… два… один!.. — Ебись оно все стадом гиппогриффов!.. Малфой!.. Чтоб тебя дементоры задрали!.. Я не верю своим глазам! — ЗАБИНИ!!! Мать твою!!! В доме дети!!! — Да ты просто подойди сюда, Панс! Ставлю свою зарплату на то, что верещать ты будешь сейчас похлеще меня!.. — ДРАКО!!! И вот уже на шее улыбающегося во все тридцать два блондина повисли Паркинсон (которая, между прочим, уже давно Уизли) и Забини (который Уизли стал лишь наполовину, и на том спасибо!..). — Пять! Чертовых! Лет!.. — орал во всю мощь легких Блейз, прижимая к себе Малфоя явно с целью сломать тому как можно больше ребер, чтобы Паркинсон (ну да, Уизли!..), жавшейся к Драко с другой стороны, меньше возни было. Панси же, обнимая друга изо всех сил, беззвучно плакала. — А кто тебе виноват, а? — похлопывая подругу по плечу, отвечал улыбающемуся не меньше его самого другу Драко. — Могли бы и чаще во Францию выбираться! А то все совы да совы!.. — Мамочка, а кто это? — раздалось со стороны кухни негромким и немного писклявым детским голосом. Судя по всему, говорила девочка, впрочем, не видящий ребенка из-за спин друзей Драко не взялся бы сказать на сто процентов точно. — И что такое «ипись»? — вторил второй тоненький — на этот раз точно мальчишеский голос. — Забини!.. — разъяренной кошкой прошипела молодая женщина на смутившегося мулата. — Это очень нехорошее слово, Фред! Просто забудь о нем, ладно? Выпустив Драко из объятий, Панси повернулась к детям, робко выглядывающим из-за дверей кухни. — Фред, Кейси, познакомьтесь с мистером Драко Малфоем, — отрекомендовала детям Панси, с теплотой переводя взгляд с рыженьких двойняшек на мягко улыбающегося им Драко. — Привееет, — нестройным хором протянули дети, и Малфой улыбнулся им еще шире. — Добрый день, молодые люди! — легким кивком головы, поздоровался с ними Драко. — Ну же, подойдите поближе, дядя Драко не кусается! — фыркнул Блейз, глядя на таких робких и застенчивых сейчас детей. Тем удивительнее было их видеть в таком вот состоянии, не знай Забини-Уизли, какие они на самом деле бесенята. Дети, смущённо глянув на незнакомого мужчину, а следом — на мать, сделали пару шагов в гостиную. — Мамочка, а почему дядя Блейз называет мистера Малфоя нашим «дядей»? — спросила у Панси девочка, накручивая на пальчик заплетенные в косичку волосы. — Просто он так выразился, чтобы вам было проще привыкнуть, дорогая, — мягко улыбнулась ей Панси, присаживаясь рядом. — Надо же! Ну просто пример образцовой матери! — с легким сарказмом шепнул Блейзу Драко, вызвав у того широченную улыбку. — Ооо, ты и понятия не имеешь, НАСКОЛЬКО образцовая!.. — толкнул друга в плечо Забини-Уизли. Панси же, не слыша их диалог, продолжала втолковывать дочери, в то же время посматривая и на сына тоже. — На самом деле вы и правда можете обращаться к нему «дядя Драко», — ласково погладив девочку по рыжей головке, сказала женщина. — А почему не «мистер Малфой»? — вскинул темно-каштановую бровь паренек, недоверчиво поглядывая на мужчину и как бы невзначай прикрывая сестру плечом. — Потому что Драко — друг, Фредди, — улыбнулась ему мать. — Кстати, он был бы вашим крестным, если бы мог появиться на вашем крещении. — Значит, мы можем звать его дядей, да, мамочка? — снова переспросила девочка, и тонкие розовые губки дрогнули в легкой улыбке. — Конечно, солнышко! — заправляя огненный локон за розовое ушко, сказала Панси. Дети воззрились на Драко, будто ища подтверждения того, что он не разозлится или не обидится. Мужчина сделал как можно более дружелюбное лицо, мягко улыбнулся им, и несколько раз кивнул головой. Блейз похлопал его по плечу. — Скажи, мам, а мистер Малфой будет нам таким же дядей, как дядя Блейз, или скорее… ну… — было видно, что мальчик немного напрягся, но он все же еле слышно выдохнул окончание своего вопроса. Тихо, но так, что услышали все равно все: — Как дядя Гарри?.. После этих слов улыбка замерла кривой маской на вмиг окаменевшем лице Малфоя. Забини рядом тихо чертыхнулся, тут же удостоившись гневного взгляда от Панси. — Эээм… скорее, как дядя Блейз, детка, — с запинкой, но все же ответила сыну молодая женщина. И тут же произошла просто поистине резкая перемена: дети будто мигом оттаяли, радостно заулыбавшись, и бросились с объятиями на Драко, обхватывая его ноги. — Добро пожаловать, дядя Драко! — хор из детских голосов заставил оттаять и Малфоя, который, сглотнув набежавший ком, мягко обнял их в ответ. — Ну все, раз со знакомством мы покончили, — марш на кухню! Вы обещали мне помогать! — скомандовала Панси, добавив в голос щепотку строгости. Дети рассмеялись, легко вырвались из объятий Малфоя и тут же огненным вихрем рванули на кухню. — На твоем месте, Малфой, я бы проверил одежду! — усмехнулся Блейз, разряжая обстановку хоть немного. Драко на автомате осмотрел себя, отмечая, что к его ногам сзади прикреплено несколько разноцветных колючих шариков, оставляющих при движении зеленоватый, явно отдающий зловонием, дымок. — Ох уж эти бесята! — поджала губы Паркинсон (Уизли!..), взмахивая палочкой и освобождая брюки Драко от смердящих колючек, после чего перевела взгляд на друга. – Бросай свои вещи тут, Малфой, и пошли на кухню. Рон потом уберет. И вся процессия переместилась на просторную кухню Норы. Драко шел хмурый, не в состоянии справиться с эмоциями, накатившими от этой небольшой сценки и такого вот упоминания Поттера. Мерлин, что можно было такого сделать, чтобы на тебя так реагировал пятилетний ребенок?!.. Из тяжких мыслей Малфоя вывел Блейз, усадивший его за стол и вручивший бокал с красным вином. — Не бери в голову, друг, — присаживаясь рядом, сказал ему явно понявший все мулат. — Но, с другой стороны, даже хорошо, что тебя сразу «ввели» в курс того, что не следует даже пытаться питать хоть какие-то иллюзии и… — Блейз, — мягко сказала Панси, прерывая его. — Будь добр, заткнись. Драко хмыкнул, отпивая вино. Как же он по ним скучал!.. — Так значит, — проговорила молодая женщина, колдуя что-то у дальнего разделочного стола, — мой незадачливый деверь все же смог уболтать тебя на авантюру века? — Авантюру? — поднял бровь Забини-Уизли. — Я что-то пропустил? — Да, милый, авантюру, — кивнула сама себе Панси, раскатывая по столу тесто деревянной скалкой. — Ты же не думал, что наш славный блондинистый бизнесмен покинет насиженное место тупо ради вечеринки среди старых друзей, хм? — Вообще-то, это даже обидно, Паркинсон! — воскликнул Драко. — Ведь знаешь же, что мне не выдавали разрешения на посещение Великобритании практически все эти годы!.. Тем паче, что и сами вы приезжали ко мне последний раз аж 5 лет назад. — Ты же знаешь, что я давно уже Уизли, — хохотнула на сморщившееся малфоефское лицо Панси. — Ну конечно, я помню, не будь занудой, Драко! К тебе тоже было довольно сложно прорваться, знаешь ли… — Чего только стоило нам выбить портключи!.. — вспоминая практически безвылазное просиживание у кабинета Главы международных транспортных систем, Забини-Уизли передернулся. Малфой фыркнул в бокал. — А с последнего раза у меня так и вообще появились совершенно другие планы, — снова мягко улыбнулась девушка, бросая взгляд на тихо играющие в углу кухни эти самые «планы». — А с их рождением все и вовсе стало сложно, ты ведь знаешь. — Да, — Драко тоже посмотрел на детей, отмечая, что от матери у них во внешности остались разве что глубокие темные глаза да небольшие ямочки на щечках. — Ты писала. — Ну, а почему ж сразу авантюра? — не унимался Блейз. — Может его просто, наконец, пожалели, решив пустить на родину в гости? — Ага, — хмыкнула Панси, укладывая слоями, по всей видимости, будущий мясной пирог. — Вот прям сразу же после первого за долгие годы странного уголовного происшествия масштабом в небольшую деревню. Как же, как же… — Вот что ты за человек, Панс? — протянул Блейз, наполняя бокал Малфоя новой порцией вина. — Двое детей, а сарказма так и не убавилось… — Без обид, зайка, но я не вижу связи, — пожала плечами брюнетка, отправляя противень в духовку. — Но, возвращаясь к изначальной теме, — думаю, маловероятно, что без определенных обстоятельств, где без Малфоя никак не обойтись, хоть кто-то в Министерстве рискнул бы даже чихнуть. — В смысле? — подал голос Драко. Его друзья переглянулись. — Прости, милый. Мы мало что можем сказать, — ответила ему девушка, обрушивая руки от муки, после чего вновь посмотрела на Забини, и следующее было адресовано уже ему. — К тому же, думаю, раз мы все еще одни и Нора не подверглась разрушениям, а в окно не стучится сова с просьбами забрать трупик твоего, Блейз, благоверного, то… Скорее всего, ОН не знает. — Так вы о Поттере?! — воскликнул Драко, поднимая в удивлении брови. Панси и Блейз снова обменялись красноречивыми взглядами. — Да, Драко, — угрюмо кивнул Блейз. — Мы о чертовом Поттере. И знаешь, друг, если твой визит хоть как-то связан с… в общем… если цель твоего визита касается этого, тебе можно даже не распаковывать вещи. — Думаю, Малфой и сам в состоянии разобраться, что ему делать. Верно, Драко? — раздался от входа в кухню усталый голос, и три головы повернулись на звук. — Добро пожаловать! — Дядя Рон! — вскричали двойняшки, подскакивая к стоящему в дверях рыжему мужчине в алом мундире и просто-таки повиснув на нем. — Кейси! Фред! Сколько раз мне просить?.. — вскричала Панси, всплеснув руками. — Да ладно, Панс! — потрепав племянников по головам, улыбнулся Рон. — Я тоже скучал, проказники! Драко невольно улыбнулся, глядя на такую теплую и домашнюю сцену. Но стоило ему иррационально перевести взгляд на Блейза, улыбка застыла на его губах. О, какими глазами мулат смотрел на картину того, как его мужа тискают племянники. Столько всего отражал тогда взгляд темных глаз — и восхищение, и любовь, и нежность! Но в то же время в глубине темных омутов на миг блеснула затаенная боль, впрочем, тут же скрытая от посторонних глаз… Однако это не укрылось от Малфоя, половину жизни знающего Забини. Мужчина сделал себе мысленную зарубку обсудить причину на досуге. А пока… — Рад снова видеть тебя, Уизли, — кивнул Малфой вошедшему в кухню аврору. Рон, уже успешно струсивший с себя шебутных племянников, неспешно подошел к мужу, кладя ладони на его плечи. — Забини-Уизли, — уточнил он и тут же нагнулся, легко коснувшись смуглой щеки едва уловимым поцелуем. — Не делай вид, что не знаешь. — Да уж. О таком забудешь. Уизли заполонили планету… — начавшаяся, как шутка, фраза к концу наполнилась затаенной горечью. Драко тут же словил на себе понимающие взгляды трех пар глаз. На несколько мгновений на кухне воцарилось тягостное молчание. Панси обменивалась взглядом то с другом, то с деверем, молчаливо ведя диалог, в который Малфоя никто не мог посвятить. Наконец, Драко надоели эти гляделки. — Итак, я здесь, — поборов желание тяжко вздохнуть, заявил он. — Так что же? Меня собираются кормить в этом доме? Блейз прыснул в кулак, а Панси запрокинула голову и расхохоталась. — О, Малфой всегда остается Малфоем, — сквозь смех, заметила молодая женщина. — В любой ситуации, — фыркая, добавил Блейз. — Хронически, я б сказал, — укусив щеку изнутри в попытке подавить улыбку, закончил Рон. Кухня наполнилась веселым смехом. Малфой даже не заметил того момента, когда очутился уже за заполненным всеми видами и возрастами Уизли столом. Но вот он сидит между будто бы из ниоткуда появившимся Джорджем и скупо усмехающимся Роном, наблюдая, как Панси, что сидела аккурат напротив него, словно заботливая мамочка всех и вся, то и дело старается подкинуть в его тарелку добавки, попеременно отвлекаясь на одергивание собственных детей, которые исподтишка забрасывали «доброго дядю Рона» катышками из хлеба. Впрочем, надо заметить, тот активно шпулял посланные снаряды обратно, естественно, пока Панси не видела. Джордж, прыская в кулак и гримируя это за нервную икоту, явно одобрял. В таком ключе весь ужин и шел — наполненный смехом и шутками в непревзойденной атмосфере домашнего тепла и уюта. Ужин в кругу близких друзей, по которым Драко так сильно тосковал все эти годы… По саркастичной Панси, не изменившей себе в своих привычках и в принципах ни после свадьбы с Джорджем Уизли, ни после рождения двойни. По старому доброму сердцееду Забини, сердце которого так ловко пленил очередной Уизли, сделав из вечно поддерживающего амплуа ветреного и веселого Блейза — рассудительного, повзрослевшего и вдумчивого молодого человека, располагающего к себе теперь не ехидной ухмылкой, но каким-то умиротворяющим спокойствием. Даже по Рональду, с которым в последние недели своего пребывания в Англии Малфой успел незаметно сдружиться. Да-да! Именно сдружиться, поскольку просто нельзя было игнорировать те качества, которые молодой человек демонстрировал — рассудительность, холодный ум в самой стрессовой ситуации даже касаемо близких друзей, уважение к главным человеческим ценностям — те качества, которые Малфою невольно импонировали еще тогда, десять лет назад. А уж сейчас, когда, ранее такой вспыльчивый, Рональд преподносил себя терпеливым и уверенно идущим к поставленной цели (здесь явно не обошлось без длительного и — надо отдать должное! — положительного влияния Забини), потомственному аристократу было много комфортнее в его компании. За ужином старые друзья, конечно же, вдоль и поперек обсуждали прожитые годы. Немало слов было сказано об образовавшихся семьях, а уж о детях — о да-а-а!.. Драко мог без умолку говорить о самых витиеватых выкрутасах Скорпиуса, и еще больше — о его милой ангельской улыбке, тут же подкупающей любого взрослого, о его далеко не детской рассудительности, о его… О нем в общем и целом! Равно как и смог подловить себя на неожиданно искреннем интересе, с которым он слушал о не меньших (если не больших!) происках медноволосых двойняшек Уизли, которые, стоило лишь разговору зайти о них, ничуть не смущаясь, активно приняли участие, вспоминая свои самые дерзкие проделки. — Знаешь, когда на свет за четыре минуты до Фреда появилась Кейси, мы все были в легком шоке, — негромко заговорил в ухо Драко Джордж. — Панс ведь всю беременность ставили одного ребенка — мальчика. Ее вел опытный гинеколог-акушер Мунго, ошибки просто не могло быть! — старший Уизли легко всплеснул руками. — Но, видимо, Кейси даже во время беременности любила играть в разные игры — особенно в прятки. Вот и преподнесла нам такой неожиданный, но просто сногсшибательно приятный сюрприз. Малфой, улыбаясь, рассматривал девчушку теплым взглядом. Девочка была словно милый ангел, но уже в таком возрасте, судя по отзывам родной матери, куролесила хуже беса. — Что уж говорить про нее сейчас! — тем временем продолжил Джордж. — Вот только посмотри на эту маленькую егозу! Будто именно ей одной досталась вся задорность и пакостность моего брата, вместо ее собственного, в честь Фреда названного, как бы между прочим!.. Драко перевел взгляд на мальчика, отмечая, что тот хоть и поддерживал сестренку в активных играх и вредилках, но сразу было понятно, что зачинщиком всех бед дома Уизли выступал явно не он. Мальчуган скорее выступал уже сейчас покровителем и защитником своей активной сестренки (при этих мыслях на ум Драко пришло воспоминание о поведении маленького Фреда, неосознанно прикрывающего сестру плечом, когда речь зашла о «дяде Гарри», — и от этого воспоминания, тут же уколовшего мужчину острием иголки-боли, Малфой на миг поморщился). — Да уж, — чтобы отвлечь Джорджа, который мог заметить его всплывшие эмоции, проговорил Драко, — если Скорпи в пять довел до белого каления papa, общипав его любимого белого павлина ради мягких перышек для его аппликации, боюсь представить, что могли начудить целых ДВА маленьких проказника! Да еще и Уизли! Да еще и прямое продолжение тех самых близнецов!.. — негромко воскликнул Малфой и тут же рассмеялся появившейся на лице Джорджа кислой мине. — Хотя знаешь, Джо, по всей видимости, тебе просто возмездие судьбы-злодейки аукается за ваши с братом финты в школе! И Драко, подмигнув ему, похлопал мужчину по плечу, снова рассмеявшись, когда старший Уизли попытался отмахнуться от него. Малфой же снова перевел взгляд на двойню, присматриваясь к детям и обнаруживая все новые и новые черты лица, присущие обоим их родителям. Как он уже заметил ранее — от Панси им достались красивые темные глаза, как и еще несколько черт лица. Можно было бы сказать, что цветом волос дети пошли в отца — но это было бы не совсем близко к истине. Все дети дома Уизли имели насыщенный рыжий оттенок волос — цвет солнца, даже мандарина (как любил шутить когда-то давно над Рональдом Драко). Двойняшки же имели глубокий, но на несколько тонов темнее, богатый медный цвет волос, что при тонкой, прозрачной и — что совсем уж удивительно для Уизли! — без единой веснушки коже делало детей похожими на маленьких представителей божественного народа. Да, что ни скажи, наследственность — поистине удивительная вещь!.. Далее об этом мужчина подумать не успел — его увлек в разговор Рон, активно перебиваемый Блейзом. Супруги наперебой рассказывали об успехах лавки — хотя, справедливости ради, нужно было бы сказать «сети лавок» — Джорджа, где отныне постоянным мастером зелий трудился Забини-Уизли. — И тут выкрутился, гад! — усмехнулся Драко. — С Уизли жить — в тон с ними выть! — вернул ухмылку мулат, заставляя всех за столом покатиться от смеха. Спустя года такие безобидные подколы уже давно воспринимались иначе, нежели в юности. Ужин затянулся до глубокой ночи. Давно не видевшиеся друзья все никак не могли наговориться. Драко от души радовался каждому человеку в компании, среди которой находился. Он с улыбкой видел, как Джордж заботливо оттаскивает дочь от очевидно уставшей ее одергивать матери, сажая на колени и попеременно дергая то за одну косичку, то за другую, вызывая у девчушки приступы заливистого смеха. Видел и то, как Панси с благодарностью и любовью, сквозившими в ее темных глазах, тепло посмотрела на мужа. Серые глаза невольно отмечали также и каждый едва уловимый, но, казалось, уже такой привычный набор жестов между Роном и Блейзом. Такие мелочи, как передать что-то, задержав на доли секунд пальцы в ладони мужа, утереть с лица крошку, разгладить мелкую складку на одежде, на автомате наполнить тарелку любимого яствами. Драко видел все это и… как никогда чувствовал себя одиноким. Даже среди компании самых близких друзей. И его уже не кололо иголкой. В груди разгорался настоящий жар от давно тлеющих углей его сгоревшей мечты, заставляя молодого мужчину невольно сжимать под столом кулаки, чтобы неуловимо восстановить слетающий контроль… Но вот, часы в гостиной обозначили совсем уж неприличное время. Уже и Панси давно покинула их компанию, отправившись наверх укладывать детей. За ней последовал муж, откланявшись и извинившись, сетуя на то, что завтра нужно выбираться в новый открывшийся в Портсмуте магазин, чтобы проконтролировать его запуск. Из-за этого, как уже знал Драко по сетованиям Панси, Джордж будет отсутствовать в течение недели. Драко остался наедине с супругами Забини-Уизли. Блейз, видя, что муж бросает на Малфоя задумчивые тяжелые взгляды, безмолвно удалился на кухню, волоча за собой гору грязной посуды. — Ну хоть это в Забини не изменить! — хлопнул себя по коленке Драко, приподнимая уголок губ. — Да уж, — хмыкнул Рон. — Как ни пытался его отучить от этой привычки перемывать несчастную посуду по сто раз на дню. Даже домового пытался завести!.. — Да ладно! — воскликнул Малфой. — Домовой? В Норе? Серьезно?! — А что ты так удивляешься-то? — хохотнул Рональд. — Тут, между прочим, два потомственных аристократа живут! Я уж молчу про потомков одной из потомков… — тут Уизли нахмурился. — Что-то глупо прозвучало, да?.. — Нет, — сжал губы Малфой, чтобы не начать откровенно ржать в эту же минуту. — Для тебя — самое то! — Да иди ты! — фыркнул Уизли, и Малфой, не удержавшись, покатился со смеху. — Между прочим, я и правда пытался! Даже купил одного! Но наш упырь не смог пережить такого предательства, и стал выть постоянно, не затыкаясь! Что только Панси с ним не делала!.. Драко даже за живот схватился от смеха, просто представив себе всю эту картину: как Паркинсон («Я, наверное, никогда не привыкну звать ее Уизли тоже!..» — хлопнул мысленно себя по лбу Драко), размахивая палочкой в одной руке, другой пыталась отмахнуться от повиснувших на ней детей, одновременно с этим пытаясь вразумить это нелепое существо. Однако, следующее сказанное заставило блондина умолкнуть, будто и не было только что этого легкого и веселого смеха. — Я искренне рад, что, невзирая на все, ты еще способен искренне радоваться, Малфой, — негромко заметил Уизли. И пусть Рон хотел сказать это в поддержку, получилось у него лишь всколыхнуть закупоренное усилием воли в который раз за вечер жжение в груди молодого аристократа. Улыбка замерла на губах молодого мужчины, а после и вовсе сползла, будто ее и не было. Драко вытянулся по струнке, прочищая горло. — Как все мы, Уизли. Как все мы, — теперь уже сказанное Малфоем нашло горькие отголоски на веснушчатом лице, заставляя густые брови сойтись на переносице. — Пойдешь сегодня в Мэнор? — спустя минуту, спросил Рональд. И тут же добавил, увидев, как вздрогнули плечи Малфоя: — Если хочешь, можешь остаться тут. Мы уже подготовили тебе на этот случай бывшую комнату Блейза. — Спасибо, Рон, — угрюмо кивнул Драко. — Пожалуй, воспользуюсь вашим гостеприимством. Как представлю, что нужно возвращаться в Мэнор, где буду один, где столько призраков… — Понимаю, — тоже кивнул Уизли. — Что ж. Оставайся, сколько захочешь. Как я уже говорил — комната Блейза — твоя. — Но… как же… — начал было Драко, не зная, как закончить. И для воспитанников аристократии были темы, которые вышибали из колеи похлеще любого бладжера. — О, не волнуйся, — скривился на это Рональд. — После случая с двойней и выволочки от Панси, Гарри сюда не частый ходок. И не спрашивай, — поднял ладонь вверх мужчина, увидев, как Малфой уже было открыл рот для вопроса, — сейчас я бы не хотел обсуждать такие малоприятные и маловажные в рамках всей задумки моменты. Драко так же быстро захлопнул рот и кивнул. — Тем более, на завтра тебе понадобится свежая голова, — продолжил Уизли, осматривая блондина с ног до головы. — Ты вообще, как, кстати? Морально готов? — А к такому можно подготовиться?.. — угрюмо парировал Малфой, уставившись перед собой. — Ну… в любом случае. Что завтра будет — ты уже знаешь. Свою роль в этой пьесе — тоже, — безэмоционально сказал Уизли и потер виски, с усталостью опускаясь рядом с Драко на диван. — Ты ведь сам ни черта не веришь в то, что у нас выйдет, так ведь, Уизли? — вдруг понял Малфой, рассматривая собеседника, сидящего теперь на диване бок о бок с ним. — Да не важно уже, что думаю я, или Гермиона, или кто-либо еще, Малфой, — в голосе Рональда, как и в позе всего его тела сквозила просто-таки вселенская усталость. — Отвечая тебе, я лишь повторю уже ранее сказанное. Все будет зависеть только от того, насколько убедительно ты сыграешь. Особенно завтра, — Рональд вздохнул, а потом тихо добавил: — Ты — наша последняя надежда, Драко. Главное, чтобы у тебя самого она тоже еще была. Эта самая надежда. — Надежда. Мгм, — как-то невпопад пробормотал Малфой, автоматически потирая узкое запястье левой руки с тонкой бледной кожей, рассечённой голубыми венками. Кожей, скрывающей свой секрет под чарами отведения глаз. *** (Прим.автора: Тема этой части главы — трек NF — Paralyzed. Включаем, слушаем, погружаемся. Потом читаем ) Когда я стал таким оцепеневшим? Когда потерял себя? Все слова, что сходят с языка, Такое ощущение, что их говорит кто-то другой. Я парализован… Где мои чувства? Я больше ничего не чувствую. Знаю, что должен, Но я парализован. Где настоящий я? Я потерян, и это убивает меня изнутри. Я парализован. Когда я стал таким холодным? Когда мне стало так стыдно? Где тот я, которого я знал? Должно быть, эти стороны меня исчезли, Должно быть, они ушли, Забрав мою веру. Я парализован, Мне страшно жить, ещё страшнее умирать, И если жизнь — боль, то я похоронил свою давным-давно, Но я всё ещё жив, И она овладевает мной. Где же я? Я хочу что-то чувствовать, но я оцепенел изнутри, Я ничего не ощущаю, интересно, из-за чего так? В гонке с жизнью время проходит мимо. Послушай, Я сижу и смотрю, как оно бежит, держа руки в карманах, Волны бьются об меня, но я просто смотрю на них, Я просто смотрю. Я с головой ушёл под воду, но кажется, я всё ещё на поверхности. Я на самом дне, и не знаю, в чём проблема. Я взаперти, Но ведь это я себя запер, Оставив задыхаться от недостатка воздуха. — Ненавижу!!! БА-БАМММЦ! Очередная подкинутая в воздух вещь разлетается от пущенного в нее огненного шара вдребезги. Не проходит и минуты, как сильная рука вновь замахивается, с остервененьем запуская в свободный полет — что?.. О, на этот раз ему удалось наколдовать аж целый кубок чемпионов по квиддичу (и чего только память не подкинет в гневе?..). Макгонагалл гордилась бы. БУМ! — Чертов Шеклболт! Очередной прицельно пущенный шар уже летит вдогонку кубку, нагоняя несчастный предмет в полете и разбивая на тысячу мелких осколков. Вот уже сорок минут прошло с того момента, как хозяин дома на площади Гриммо усеивал пол гостиной разного рода осколками, трухой и прочим мусором, своеобразно выпуская пар. Гарри Поттер злился. Хотя нет. Не так. Когда он просто злился — это занятие его немного, скажем так, расслабляло. Сейчас же он был просто в бешенстве! Вы только представьте! Каких-то три часа назад Министр магии Великобритании лично вызвал его к себе на «важный разговор», буквально вырвав с задания на континенте. Задания, которое, между прочим, служило легким отвлечением от более насущных проблем, давая возможность немного оттянуться и сбросить лишний негатив. Поттер как раз занял удобную позицию, наблюдая за жертвой и уже предвкушал будущий допрос с последующими криками, мольбами и, напоследок, агонией, когда прилетел чертов патронус чертова Кингсли, в срочном порядке требующего немедленного появления Гарри в его кабинете. Скрипнув зубами, мужчина с сожалением на скорую руку применил к выслеживаемому преступнику легиллименцию, совершенно не заботясь о том, что буквально поджаривает мозги бедняге, выведывая нужную информацию, и так же быстро закончил дело Авадой. Вздохнув и отряхнув ладони друг о друга, Гарри Поттер крутанулся на месте, мгновенно перемещаясь из ночного клуба Турции в кабинет Министра. Все это было три часа назад. Два часа назад Гарри Поттер услышал из уст Шеклболта, что, в связи с отсутствием продвижения по основному делу страны и нехватки умов среди местных зельеваров, Главой Министерства единолично было принято решение воспользоваться предлагаемыми услугами Мастера-зельевара с материка. А дальше Поттер, по обыкновению, не слушал, целенаправленно разрушая (уже в который раз!) кабинет Министра. Впрочем, Кингсли было к этому не привыкать. Вот только лицезреть сей спектакль, как и слушать очередные матерные речи мужчина был не намерен. Устал и без того. Поэтому, чтобы разбушевавшийся нрав аврора не разнес крыло министерского здания, Шеклболт поступил неожиданно и довольно грубо — тупо бросил в руки злому аки тысяча чертей Поттеру портключ на Гриммо, крикнув вдогонку исчезающему в воронке портала Гарри: «Разберемся с этим завтра!» Час назад не рассчитавший своей злобушки мужчина стихийным выбросом выбил стекла на всем первом этаже своего дома, стоило ему только осознать, что его: а) проигнорировали в требовании «никакого привлечения к делу посторонних»; в) проигнорировали в отданном им давным-давно распоряжении «никакого привлечения к делу посторонних европейцев с континента»; с) внаглую выкинули в собственный дом, словно щенка-недоростка! И вот прямо сейчас, спустя эти три непонятно как прошедших часа, спустя более сотни разбитых предметов, вспышки гнева Поттера все еще не сошли на нет. А причина была проста. Он ненавидел европейцев с континента! Ненавидел каждого по отдельности и группами в целом! Терпеть не мог их непонимания английской культуры и ценностей. Того, как эти горделивые напыщенные идиоты приравнивали эти ценности к скрупулёзности и педантичности, не способные зреть глубже. О, с каким удовольствием Поттер каждый раз вырывался на задания в Европу с родного острова! Как от души отрывался на каждом! Однако Поттер не мог признать и основную причину, так взбесившую его, обычно довольно безэмоционального и холодного ко всему. И причина эта крылась в так и не раскрытом деле с исчезновением жителей деревни. Его личное фиаско! Ведь надо только представить, каким продуманным должен был быть преступник, чтобы дерзнуть провернуть ТАКОЕ у Гарри на родине. У самой опасной вот уже как десять лет машины для убийств прямо под носом!.. Настолько ловко одураченным Поттер чувствовал себя только раз в своей жизни. Очень давно. Когда еще в принципе мог что-то чувствовать, кроме извечного внутреннего холода, изредка сменяющегося огнем ярости, впрочем, ничуть этот холод не топящим. Данная мысль, так не вовремя возникшая в сознании мужчины, заставила его замереть посреди комнаты и с силой зажмуриться. Гарри не заметил, как, в попытке отогнать запертые воспоминания и образы из прошлого, невольно опустил занесенную руку с очередным стеклянным творением. Как гаснет огонь, уже собирающийся на кончиках другой его руки, готовящийся к атаке летящего предмета. Как задребезжал негромко дом, чувствуя эмоциональную бурю хозяина. Все, что сейчас видел Поттер под зажмуренными веками — проклятущий блондинистый призрак, возникающий пред внутренним взором каждый раз, когда аврор находился в крайней степени гнева. Мужчина резко втянул носом воздух и с силой тряхнул вихрастой головой. С удивлением посмотрев на треснувший кубок, который он все еще сжимал в ладони, Поттер хмыкнул и, щелчком пальцев устранив бедлам на полу вместе с так и не пущенным в вольный полет предметом, в два шага преодолел расстояние до камина, бросил щепотку летучего пороху и погрузил голову в зелень пламени, называя нужный адрес. Прошло не более минуты, как перед его взором вместо мелькающих каминов появилась полутемная комната, обставленная разного рода мягкой мебелью и единственным столом, за которым сейчас сидела длинноногая красотка в вызывающем наряде. — Клэр! — рыкнул Поттер. Девушка тут же подскочила на месте. — Гааааарри! — тут же расплылась в кривоватой улыбке особа. Сразу же опознав одного из своих лучших VIP-клиентов, девушка заискивающе продолжила: — Давненько не виделись! Вот уж и не чаяла… — Хватит! — рявкнул на девушку аврор. — Мне как обычно. Портал у тебя есть. Через двадцать минут жду. Все напускное приветствие враз слетело с холеного лица. — Но ведь, Гарри… Я за это время не успею даже палочкой как следует взмахнуть. Не говоря уж о выборе… подготовке… — Да. Мне. Плевать. Как. Ты. Это. Сделаешь. Клэр, — зеленые глаза в пламени камина полыхнули гневом. — Высылай кого-нибудь и немедленно! Жду. И изумрудное пламя, напоследок особо яростно вспыхнув, потухло. О, да. Это определенно хорошая идея. Как раз то, что ему сейчас необходимо. Мужчина сделал пару глубоких вздохов и размял шею. До «посылки» от Клэр оставалось еще минут пятнадцать — как раз хватит, чтобы успеть пропустить парочку порций бурбона для разогрева. Мужчина прошел на кухню. Да. Именно такой была теперешняя жизнь бывшего национального героя всея Британии. Выпивая порцию, Гарри в очередной раз подумал, какая забавная штука жизнь. Особенно — его жизнь. Вот только посудите: все его существование — это сплошные качели. Вверх-вниз. Вверх (мужчина поднимается наверх по лестнице) — вниз (опускается рука с пустым бокалом). Вверх — Гарри жил с любящими родителями, пусть и не помнил этого. Вниз — и вот он уже никому не нужная сирота. Простой домработник «на правах нахлебника» у единственных родственников. — Аааааа! — Заткнись! — утробный рык. — Тебе должны были разъяснить правила. Вверх — и ему сообщают, что он волшебник. Вниз — ему также сообщают, что он являлся и всегда будет являться целью номер один у местного волшебного маньяка-социопата. Вверх — в волшебном мире он обретает дом, друзей, интересные и поистине ВОЛШЕБНЫЕ знания. И вниз — всегда за ним хвостом идет опасность, страдание и смерть. Раздается громкий вопль, а после — скулеж. Конечно же, двадцать минут — ничто для того, чтобы успеть подобрать «товар», все разъяснить, вручить портключ и накачать зельями. Уже не говоря о том, чтобы успело подействовать хотя бы обезболивающее. Вверх — он обретает любовь… Вниз — ее он находит в своем сопернике. Вверх — он борется. В очередной раз за жизнь один-на-один с чертовым психопатом. С предательством друзей. С жестким режимом, навязанным глупым министерством. С внутренними демонами и снова с проклятым Волдемортом. Вниз — он теряет слишком многих. Ох, Мордред, да когда ж ты уже заткнешься!.. Ну сколько можно ерзать и скулить?! Вверх. Очень-очень высоко. Туда, за облака, где видно стайки пролетающих птиц. Где тепло согревает солнце. Он обретает счастье. Он пьян взаимностью. Он парит, нежась в лучах любви и… Вниз. Вниз. Вниз… Разбиваясь о свои мечты. Разлетаясь вдребезги. Теряя способность к любому человеческому. Вниз. Еще ниже! Пробивая дно. Опускаясь в липкую тьму. Полностью теряя себя прежнего… Обретая только бесчувственность. Абсолютный вакуум. «Вокруг бушует ад, а я замерз», — сказал он тогда Гермионе, отвечая на вопрос о том, как он и что чувствует. Да ничего не чувствует. В этом-то одновременно и главная фишка, и основная проблема. У него есть все время мира. У него в руках абсолютная власть. В нем безгранная мощь, способная двигать горы. Он может позволить себе все, чего бы ни пожелал — от поста Министра до жизни «звездного мальчика», транжирящего деньги направо и налево, прожигающего жизнь в кутеже и удовлетворении любых — даже самых безумных — потребностей, но… Вот тут и начиналась проблема. Поттер не хотел. Ничего. Вообще. Не хотел и не чувствовал. Ни к друзьям. Ни к родившимся детям, на которых он даже ни разу не взглянул. Ни вообще хоть к чему-либо. Как и обещал ему Том, будь он трижды проклят в своем обиталище, все его эмоции состояли из иногда возникающих гнева, ярости и низменных инстинктов. И единственной спутницей, четко придерживающейся константы, вот как уже десять лет у Гарри Поттера была скука. «Ну наконец-то!». Прекратившиеся невольные судороги больше не мешали, и аврор с наслаждением ускорился. Очень скверная вещь, эта скука, надо сказать. Мало того, что мужчине ничего не хотелось, ему вечно было элементарно скучно. Первые пару лет с ним жила Гермиона, спасая его от этой серой напасти. Гарри помнил, как они часто сидели напротив камина вечерами. Будто два выпотрошенных призрака. И только передавали бутылку с виски. Туда-обратно. И снова. И снова. И опять… В те времена Грейнжер была его немым отражением. И благодаря этому — его лучшей компанией. Жаль, их идиллия продлилась так мало. Герм повысили до правой руки начальника Отдела тайн, и девушка совсем растворилась в работе. На Гриммо появлялась только чтобы в душ сходить да поспать. А уж когда у нее кто-то появился (хоть Грейнжер и не говорила, но, для текущих умений Поттера, произносить вслух было и не надо), вообще приобрела первую попавшуюся квартирку недалеко от Министерства и съехала от Поттера. Тот лишь пожал плечами. Но проблема скуки осталась. И если раньше он придерживался четкой схемы — Аврорат с поимкой и допросами днем, виски, камин и Грейнжер вечером, — то после отбытия подруги вечера его стали вновь пресны и бесконечны. А уж со временем, когда на всей территории Великобритании не осталось ни одного беглого Пожирателя (да, была парочка, сумевшая-таки раздобыть международные порталы и растворившаяся среди массива других стран), да и сам уровень преступности был минимальным (еще бы, ведь все боялись расправы «давно-уже-не-героя», как Гарри теперь именовали газеты, — он долго смеялся, впервые услышав, честно!), Поттера и вовсе заела тоска-печаль. Делать было нечего. И тут, незнамо как, мужчина столкнулся с одним бароном на допросе свидетелей. И барон этот поручил ему заданьице — устранить одного зарвавшегося дилера в Болгарии. И вот тут Поттер и обрел свою панацею. И, так как в Британском магическом министерстве не осталось двери, для него закрытой, он довольно легко оброс всеми примочками международных путешествий — и понеслооось! И такая жизнь приобрела какие-никакие краски для Поттера. И все его вполне себе устраивало очень долгое время. Пока не произошел тот самый случай в деревне Ко… Мало того, что даже вся его мощь не стала помощницей в деле, так еще и это теперь!.. «Чертов. Европеец. С континента!» — делая последние толчки и взрываясь, подумал Поттер. Скатившись с блондинистого паренька, не старше двадцати лет на вид, аврор выпрямился на спине и, призвав сигарету и подпалив ее, с удовольствием затянулся. Спустя несколько минут тело рядом едва заворочалось. Поттер брезгливо осмотрел его. Жалкая подделка. Весь подрагивает. Зрачки от перенасыщения тела зельями — в частности, мощными обезболивающими, — заполняют всю радужку бледно-голубых глаз. Вся простынь под вызванной шлюхой, как всегда, в крови. — Очухался? — затяжка. — Проваливай. От Обливиэйта Клэр не бегай. Иначе найду. Более слов не требовалось. Не смотря на телесные повреждения, паренька как ветром сдуло. Поттер хмыкнул. Да. И это — очередной аспект его теперешнего существования… *** «Да блядь, когда ж ты уже кончишь?» — взвыл про себя Поттер, запуская пальцы в волосы от тягомотины, вот уже третий час потоком льющейся из Робардса, словно из Рога изобилия. И тут же фыркнул. — «Точнее — закончишь». Еще через сорок пять минут этого ада, коим ни много ни мало являлось данное совещание Аврората, Поттер готов был повторить вопль вслух. «Кончишь. Закончишь. Без разницы!..» — вздохнул тяжко мужчина. — «Только остановите уже это безумие кто-нибудь!!!» И ведь снова все тот же проклятый Шеклболт. Развернул его с утра. Информации не дал. Была, конечно, мысль тупо взломать его ментальный щит, чтобы ознакомиться с новостями об ожидаемом «госте» с континента, но… Гарри помнил о наличии клятвы. И мог наломать дров. А жить ему еще хотелось. Поэтому приходилось довольствоваться малым, а именно — ожидать объявления от Робардса. И — надо же! — молитвы Поттера, наконец, кто-то услышал. Гавейн попросил у секретарши кофе — верный признак того, что основные моменты на повестке дня уже были обсуждены — удобнее устроился в своем глубоком кресле и кивнул девушке, шепнувшей ему некоторую информацию на ухо. — Итак, — мужчина окинул всех присутствующих авроров внимательным взглядом. — Как вы уже наверняка знаете, в деле об исчезновении жителей Ко были обнаружены некоторые элементы, которые могли быть задействованы в разного рода запрещенных зельях. Поттер, раскинувшийся на своем стуле, словно на кушетке, нахмурился и принялся постукивать указательным пальцем по колену, как делал когда-то давно всегда, когда находился в ожидании чего-то, вызывающего его раздражение. — К сожалению, — тем временем продолжил заметно поседевший за последние годы Глава Аврората, — наши местные зельевары не смогли дать делу ход. Поэтому Министром было принято решение привлечь, так сказать, «иностранный ум» с международным опытом и богатой практикой, — Робардс встал, и, одновременно с этим, дверь в зал совещаний отворилась, впуская статного молодого мужчину. Тут же все взоры были прикованы к вошедшему и, стоит отметить, посмотреть было на что. Мужчина был одет в обсидиановый пиджак поверх глубокого черного же цвета рубашки и серые брюки. Снятая серебристая мантия, аккуратно свернутая, висела на его предплечье — и этот жест смотрелся настолько же небрежно элегантным, насколько же выглядел и сам мужчина в целом. Черный верх идеально оттенял платинового цвета волосы и аристократическую бледность кожи. Поттер неверяще уставился на вошедшего, замерев в кресле, и даже перестал отстукивать пальцами заданный ритм. — Поэтому представляю вам нашего нового коллегу и в то же время знакомого многим соотечественника. Драко Люциус Малфой. Любить не прошу, жаловать требую. Мистер Малфой, располагайтесь, — Робардс указал на пустующее до этого кресло по правую руку от него самого. «Ну, сукин же сыыыын!..» — протянул про себя Гарри, приподнимая уголок губ в кривой ухмылке, глядя, как Драко, будто чертова королева, степенно усаживается в предложенное кресло. — Итак, — вновь сказал Гавейн, — сейчас каждый из начальников ответственных групп в общих чертах введут в курс дела мистера Малфоя, а их подчиненные будут внимательно следить за сказанным, чтобы, при необходимости, дополнить. По залу разнесся гул недовольных мужских голосов. Зазвучали просьбы перенести остаток собрания из-за длительности текущего. — Ну-ка прекратить балаган! — рявкнул Робардс, и все разом замолчали. — Вам лишь бы поныть! Вот поэтому мы и не нарыли еще ни черта! Позорище, а не авроры!!! В зале воцарилась тишина. Мужчины насупленно поглядывали исподлобья на начальника. И только Поттер активно буравил взглядом Малфоя. «Что ж тебе во Франции-то не сиделось, пакость блондинистая?!» — не меняя выражения лица, все с той же ухмылкой, теперь уже больше напоминающей оскал, рассматривал восседающего рядом с Робардсом мужчину Гарри. — «Похорошел, гад. Возмужал. Статность и умение подачи от Люциуса перенял. Ишь, какой сидит!» Холеное лицо же аристократа не выражало абсолютно никаких эмоций — лишь холодная маска с вежливой, едва заметной полуулыбкой. Серые глаза медленно осматривают сидящих за столом переговоров авроров, иногда сужаясь в явном признаке презрения. Поттер не выдержал и фыркнул. «Смотрит вокруг медленно и будто со скукой. Куда угодно. Только не на меня. Стервец!» Робардс, добившись тишины, кивнул главам групп, и те поочередно начали излагать суть. Малфой сложил руки замком и, положив их перед собой на стол, принялся внимательно слушать и внимать излагаемую информацию. А тем временем, ситуация все больше и больше забавляла Гарри. Мужчина стал размышлять. Вот у Министерства возникло серьезное дело. Настолько серьезное, что заинтересовало даже представителей власти соседних стран. И те, в свою очередь, поняв, что дело в Британии не движется, спешат предложить помощь. Конечно! Кто же хочет распространения чумы с самого безопасного острова с личным оберегающим и карающим монстром?! Шеклболт мог выбрать любого. В этом Поттер был уверен. Но выбрал он именно чертова Малфоя. В резонах Кинга Гарри не сомневался — уж слишком много факторов сыграло в пользу Малфоя. И тебе, какой-никакой, соотечественник. И лучший ученик, а по совместительству крестник, умнейшего зельевара — Снейпа. Да даже банальный расчет на патриотизм Малфоя, исходя из имущества рода, оставшегося в Британии. Но вот сам Малфой. Что же двигает им?! Ибо в миссию по спасению британских граждан Поттер не верил ни на кнат. Аврор словил себя на мысли, что он впервые за несколько лет ощущает тот подъем адреналина, который испытал, разве что, после первого задания в Болгарии. Даже магия покалывала на кончиках пальцев! Подлец явно что-то задумал, это было очевидно. Но вот что? Хотя… кто ж мешает посмотреть?.. Гарри сполз ниже по креслу, подпирая голову правой рукой и упираясь локтем в стол. Он коснулся указательным и средним пальцами виска, в то время как сжатыми остальными прикрыл губы, пряча хитрую ухмылку. Малфой так внимательно слушал выступающих авроров, что впору было рассмеяться. Ну прям сам образец идеального работника! Снова хмыкнув, Гарри сосредоточился и аккуратненько так потянулся щупальцами своего разума в блондинистую голову напротив. Миг — и вот он уже внутри, мягко пытается прощупать что к чему, но… Внезапно понимает, что абсолютно ничего не может увидеть в сознании мужчины. «Ах ты ж скользкий змей!» — в полувосхищении воскликнул про себя Поттер. — «Что же ты задумал?! Я обязан это выяснить!» «А не пойти ли тебе нахуй, Поттер?!» — вдруг раздался в ответ саркастичный голос Драко. От неожиданности аврор даже руку на стол уронил — настолько он не ожидал быть не то, что услышанным, но в принципе пойманным. А уж услышать ответ… «Как?..» — только и смог спросить Гарри, возводя в этот короткий вопрос сразу все свое удивление и негодование. «О, Мерлин, не позорь себя больше, чем ты уже сделал», — хмыкнул голос Малфоя в ответ. — «Ты у меня в голове, хоть и заведомо безрезультатно. Естественно, ты будешь меня слышать, идиот!» Боги! Голос Малфоя звучал, будто радио, вещающее из давно позабытого прошлого, возвращая Гарри на краткий миг в школьные времена. Когда Малфой действительно был собой по отношению к нему. Когда искренне выливал на его голову тонны яда. Когда не играл в жестокие игры… От этих мыслей Поттер тут же завелся, решив надавить посильнее. В ответ раздалось лишь раздражённое шипение, но, по-прежнему, Гарри не увидел ничего. «Да какого дементора?!» — прошипел Малфой. — «Я ведь сказал, ни хрена у тебя не выйдет! Только мигренью меня обеспечишь, бестолочь!» «Музыка для моих ушей!» — прорычал в ответ Гарри, снова делая попытку надавить посильнее. Самое интересное — внешне Малфой даже мускулом не дёрнул. Все с тем же внимающим видом сидел и смотрел на вещающего главу ликвидации проклятий. И это бесило Поттера еще больше. — «Даже самый крепкий орешек можно разбить, посильнее надавив ногой!» «О, госссподи-боже, какой. Недалекий. Баран!» — Поттер не видел, но кожей почувствовал, как мысленно закатил глаза Малфой. — «Вот, казалось бы, тридцать лет уже почти мужику. Такой опыт за плечами должен быть! Но где там!.. До сих пор не уяснил, что не все решает грубая сила и упрямый напор!» Услышав столь нелестное высказывание в свой адрес, аврор вспыхнул, сжимая кулаки под столом. Его гнев медленно начинал подходить к пределу терпения. «Ах даааа!» — тем временем, продолжал потешаться голос Малфоя в своей же собственной голове, которую, тем не менее, все еще пытался атаковать ментально Поттер. — «Ты ведь так гордишься своей властью! Сиииила, да, Поттер? Мощь. Но, оказалось, и это — ничто — когда в ответ вступает чужое наследие.» «Что?» — Гарри даже на миг ослабил хватку, услышав подобное. «Не ты ли мне, Поттер, как-то внушал о наследии?» — ехидно вопросил голос Малфоя, противно растягивая гласные. Как давным-давно в школе. Будто подслушал сам мысли Гарри. Будто специально дразнил. — «Ты думал, ты один у нас такой, — уникальный весь из себя, а?» Малфой, будто невзначай, медленно перевел взгляд с начальника группы на Робардса. Потом неспешно обвел аудиторию. И вот он на миг — всего лишь на краткий миг! — скользнул серыми глазами по Гарри, но и этого мига аврору хватило, чтобы увидеть в них плещущееся торжество и пренебрежительную ухмылку, на краткую долю секунды коснувшуюся пухлых губ. «Что, и правда думал?» — фыркнул Малфой мысленно, переводя глаза вновь на начальника группы. — «Да ты еще больший идиот, чем я думал, Поттер!» «Ты играешь с огнем, Малфой!» — прорычал в ответ Гарри. «Пффф… Как банально. И ожидаемо. К тому же, это я уже слышал. Придумай что-то новое», — Драко, забавляясь, бросал фразы отрывисто и с гадкой насмешкой, будто факт непрекращающегося давления Поттера на его ментальные барьеры ничуть его не заботил. — «Тебе пора понять, Поттер, что даже со всей этой мощью останутся вещи, для тебя недостижимые. Как мое сознание, например.» «В котором я уже был», — парировал Гарри. «Так это пока я спал, Поттер», — фыркнул снова Малфой. — «И да, после этого ты еще меня смел называть гнусным за поступки. Впрочем, что-то я с тобой заболтался. А собеседник из тебя был всегда не ахти. Так что я вновь от всей души желаю тебе пешего эротического из моей головы!» «Почему я не могу пробиться?!» — вскричал в ярости Поттер, чувствуя, что барьеры блондина начинают давить, вытесняя его. «Потому, тупоголовый ты идиот, что мой дед имел природный дар к окклюменции и легиллименции. Пусть не такой большой, как у того же покойного Лорда, но и против него — твои потуги, словно пшик. И да, позаимствованная у Лорда же мощь не передает и его дар, так что даже не пытайся!» «Я все равно узнаю, что ты задумал, сученыш!» — кричал в негодовании в ответ Поттер. — «И мне даже торопиться некуда! Ты сам вырыл себе могилу! Я буду наслаждаться, воздавая тебе по заслугам!» «Боюсь и трепещу, Поттер!» — гадко рассмеялся Малфой. И смех этот был уже едва слышен из закрывающихся дверей сознания Малфоя. — «А пока… Иди. Нахер. Из. Моей. Головы!» И Поттера тут же вышибло, больно приложив откатом напоследок. — Знаете, господа, — тут же проговорил Драко, поднимаясь, — все это, безусловно, интересно. Но намного полезнее будет, если я все увижу сам. — Отлично, — кивнул Робардс. — В таком случае, продолжим обсуждать детали на месте по факту вашего ознакомления с местом преступления. Завтра же вам будет доставлен портключ в соседнюю деревню — не хотим портить магический след, знаете ли. — Спасибо, сэр, но я предпочту аппарацию, — возразил Малфой. — Рон Забини-Уизли доставит меня на место. Ну, а далее уже, понятно, буду сам. — Что ж. Ваше право, — свел кустистые брови на переносице Гавейн. — В таком случае, на сегодня вы свободны, мистер Малфой. — Благодарю, сэр, — Драко пожал протянутую ладонь и достал из кармана мантии часы на цепочке. — Хорошего вечера. И, с этими словами, Малфой нажал на циферблат, тут же растворяясь в вихре портключа. — Тоже мне, аристократ, — фыркнул в усы Робардс, усмехнувшись. Поттер скрипнул зубами от ярости. Весь этот небольшой диалог между Малфоем и Робардсом он пытался остыть. Ведь и правда, спешить ему некуда. Он мог в любую минуту аппарировать их отсюда и разобраться с Малфоем на месте. Вот только… не хотелось бы потом иметь очередного европейца-зельевара. Ведь разборка с бывшей пассией делу движения не даст. А оно уже и так набило оскомину. Уж лучше этот… Стоит только выяснить, что им движет. Но на это у Поттера будет время… Малфой оказался посреди гостиной своего дома и кулем рухнул на диван, бросая мантию прямо на пол. Этот спектакль высосал из него все соки. — Что ж, Гарри, — негромко сказал он, потирая виски от нарастающей мигрени. — Игра началась.