Соучастница

      Сотрудник отдела кадров – так представил его Вельд, когда впервые привел в дом Эльмиры Гейнсборо. Обычный сотрудник отдела кадров, которому поручили уговорить девочку-Древнюю работать на корпорацию. Ценг сразу понял: добром это не кончится, рано или поздно все тайное становится явным.       И вот наступил день, когда кто-то рассказал Аэрис, чем на самом деле занимаются Турки. Чем им приходится заниматься, чтобы сохранить в тайне последствия деятельности корпорации. Чем предстоит заниматься и ему, как только будет получен соответствующий приказ – и он не посмеет его ослушаться.       – Ты убийца! Убирайся... не хочу тебя видеть! Ненавижу! Не смей даже приближаться ко мне!       Ценг стоит, словно вкопанный, и тогда убегает Аэрис.       С тех пор он старается не попадаться ей на глаза. И все равно почти каждый день она замечает бесшумную тень, мелькнувшую у входа или скрывающуюся за колонной. Он все еще рядом, но больше не осмеливается подойти и заговорить с ней.       Но однажды вместо него к развалинам церкви приходит Вельд.       – Вы?! Что... что случилось?!       Аэрис сжимает руки в кулаки и прячет за спину, чтобы не было видно, как они дрожат. Что-то случилось. Что-то случилось... с ним. Ценг больше никогда не придет – потому что с ним что-то случилось. А этот страшный человек здесь, чтобы сказать, что Ценга больше нет.       Но Вельд улыбается ей.       – Не пугайся, девочка. Я просто хочу купить цветы. Самые красивые из тех, что ты вырастила.       – Чтобы... положить на могилу?!       – Конечно, нет. Я не настолько сентиментален, чтобы оплакивать свои жертвы. Это просто подарок, для человека, с которым я когда-то был знаком.       – Этот человек… женщина? – вдруг догадывается Аэрис.       Как просто – к ней действительно пришли за цветами, потому что она единственная в Мидгаре, кто их выращивает. Те, кто побогаче, обычно заказывают доставку букетов из Гонгаги, Коста-дель-Соль и даже из Вутая. Бедняки довольствуются бумажными подделками. И мало кто знает, что здесь, под обвалившимися сводами древней церкви тоже растут цветы.       – Ты угадала. Это действительно женщина. Мы расстались много лет назад, а вчера я случайно узнал, что она приехала в Мидгар. Мне захотелось сделать ей подарок.       – У меня здесь много разных цветов. Можете выбрать, какие хотите.       – Я в них совсем не разбираюсь. Мне кажется, нужно что-то яркое и заметное... Да, наверное, так – цветы должны быть нежные и красивые, но при этом очень яркие.       – Тогда, может быть... огненные лилии?       – Отличный выбор. Это именно то, что нужно.       – Хорошо, только немного подождите, я срежу цветы и заверну их так, чтобы не завяли.       – Можешь не торопиться. Скорее всего, у меня не будет возможности его вручить. Заверни букет и отправь с курьером. Пусть доставит его в гостиницу "Звезда Мидгара", там знают, кому его передать.       – Может, хотите приложить к букету открытку, с поздравлением или пожеланием?       – Да, хорошо, что напомнила. Но должен признаться – у меня ужасный почерк, корявый и почти неразборчивый.       – Ничего страшного, я могу подписать открытку за вас. Только скажите, что именно написать.       – Всего четыре слова: "Самой красивой, слишком красивой", этого достаточно, чтобы она поняла, от кого подарок.       Три дня спустя Вельд приходит снова.       – Вам нужен еще один букет?       – Нет, я хочу тебе кое-что показать. Ты читаешь газеты?       – Иногда. Мне больше нравится журнал «Цветники Гонгаги», но его редко сюда привозят.       Вельд кивает.       – Да, я так и подумал, что "Криминальный вестник" вряд ли попадет к тебе в руки, потому принес его с собой. Вот эта статья: "Вчера утром в номере-люкс гостиницы "Звезда Мидгара" найдена мертвой жена главы торгового представительства..." Кстати, она считалась одной из самых красивых женщин Вутая. Трудно поверить, глядя на ее фото после смерти?       Фотография во весь разворот страницы, цветная, потому прежде чем отвернуться, Аэрис успевает разглядеть все: искаженное болью лицо, кровавую пену на посиневших губах, руки, судорожно сжавшиеся на воротнике кружевной блузки в последней попытке облегчить дыхание.       – Зачем... Зачем вы мне это показываете?       – Да так. Я собирался поручить поиск преступника Ценгу, но теперь думаю: а стоит ли? Что посоветуешь, девочка? Нет, погоди, ты ведь по-прежнему не понимаешь, что произошло? Тогда ознакомься с результатами предварительного расследования. Необязательно читать все, самое важное я подчеркнул. Вот это: "...смерть наступила в результате удушья, вызванного ядом вутайского скорпиона...", "...на теле обнаружены следы четырех укусов...", "...предположительно, скорпионы находились в букете цветов, доставленном потерпевшей накануне вечером..." Ты ведь знаешь, откуда был доставлен этот букет? И курьер это помнит. А на языке цветов, которым до сих пор пользуются вутайцы, огненные лилии означают ревность и пожелание смерти сопернице. Мотив для убийства, как говорится, налицо. Так что скажешь, девочка?       – Но ведь... это сделали вы!       – Я не прикасался к букету. Я его даже не видел. На бумаге, в которую завернуты цветы, твои отпечатки. На открытке – тоже, и твой почерк. А курьер тебя хорошо рассмотрел и запомнил. Думаю, ему будет достаточно легко тебя опознать и на фото, и во время очной ставки. Если бы расследование проводил Ценг, не сомневаюсь: он бы постарался, чтобы среди фотографий, предъявленных курьеру, не оказалось твоей. Точно так же могу поступить и я. Хочешь знать почему?       – Вы собираетесь меня шантажировать.       – Пока нет. Но если понадобится достать дело из архива, чтобы ты стала сговорчивей в вопросах сотрудничества с корпорацией, я обязательно этим воспользуюсь.       Аэрис очень хочет, чтобы он ушел, хотя ей страшно остаться наедине с тем, что произошло. Но находиться рядом с убийцей еще страшнее.       Наконец Вельд идет к выходу из церкви, но на полпути оборачивается.       – Ах да, вот еще... Совсем забыл, я ведь пришел, чтобы сказать тебе: Ценг пока еще никого не убил. А ты – уже.