Лето.

      Землю озаряло яркое солнце, прогревая всю ее поверхность с самого утра. Пекло невыносимо, особенно в маленькой отцовской машинке, что ехала не так уж и быстро из-за своей старины. Спасал лишь ветерок, что прорывался в салон через открытое окно. В машине тихо играла советская музыка из старенького радио, тихо кряхтевшее свои знакомые мелодии, которые младший знал уже почти наизусть. Пока музыка тихо проигрывала свои ненавязчивые мотивы, глаза невольно закрывались. Ранний подъем дал о себе знать, и теперь Россия просто клевал носом весь путь, пытаясь сфокусироваться на дороге, но, казалось, она только больше усыпляла его. — Можешь поспать, нам еще около часу ехать. — тихо отозвался Союз, заметив в зеркале свою «совушку», но тут же перевел взгляд обратно на дорогу, слабо сжимая руку на руле.       Федерация лишь кивнул, усаживаясь поудобнее на потрепанном кресле. Очень не хотелось добираться до пункта назначения, так и быть в этой машинке, наблюдая за тем, как быстро сменяются за окном пейзажи. Все же оставаться одному совсем не хотелось, даже на время. Отец хоть и был строг, но всегда нравился России. Рассказывал какие-то интересные истории, что случались в его жизни. Находил прекрасное в простых вещах и часто учил и давал советы, как поступить в той или иной ситуации. Со старшим сыном он был ближе всего, с ним и вел себя более открыто, не стесняясь даже и лишнего сболтнуть. Это и ценил русский. Одна лишь мысль о том, что этого человека не будет рядом заставляла грустить, но отступать уже поздно. Единственный путь — вперед.       Прошло еще около часа, как старенький москвич остановился у каких-то пятиэтажных домов. Остановка заставила Россию раскрыть глаза, выходя из своего состояния «полудрема». Он потер глаза, всматриваясь в окно. Местность была не очень большая. Вокруг центра находились пятиэтажные дома, создавая небольшой дворик. Сейчас он был достаточно пуст и не удивительно. Лето же, а на часах лишь 8 часов.       Как только парень вышел из автомобиля, то почувствовал, как все тело начало колоть. Все же, спать в машине было не самой лучшей идеей, что приходила ему в голову. Пока он отходил от своих спазмов после неудобного сна, ему удалось лучше оглядеть местность, в которой он будет жить последующие три месяца. В целом городок был не очень большим, как и говорил отец. Больше было похоже на какой-нибудь лагерь для таких обалдуев, как Россия. Во дворе стояло несколько столиков с прилагающимися лавками и большие качели. За домами выглядывало пара магазинов с продуктами, в которые скоро предстоит наведаться. В принципе ничего примечательного здесь и не было. Обычный город, обычный двор.       Спустя какое-то время отец с сыном уже стояли на пороге отведенной квартиры. Русский занес свои вещи и встал перед отцом, пока тот смотрел на него с каким-то подозрением. Рука его потянулась в карман, достав оттуда связку ключей. Россия уже потянулся за ними, как Союз резко остановил его. — Только не устраивай здесь балаган и обойдись, пожалуйста, без глупостей. Я буду звонить по вечерам первое время, после — реже. Разберешься со всем сам. Если что случится, знаешь куда звонить. Уяснил?       Короткий кивок и ключи у него в руках. СССР выглядел спокойно, но в то же время какие-то нотки тревоги читались на его столь холодном лице. Однако, Россия решил оставить это закрытым и, вздохнув полной грудью, мягко улыбнулся отцу, на что тот кивнул ему в ответ. — Буду скучать, бать. До встречи. — В пол голоса проговорил юноша, приобнимая взрослого мужчину, что был выше его на голову, а может и больше. Союз обнял сына в ответ и на его лице даже появилась мягкая улыбка. Приятно.       Объятья продолжались недолго и Россия отпрянул, последний раз окинув взглядом Совета. Тот неспешно удалился из квартиры, напоследок кинув короткое: «Удачи.» Дверь закрылась, проводив собой последний намек на силуэт отца. На душе появилось какое-то неприятное ощущение, но это было лишь из-за осознания того, что сейчас он совсем один. Однако, делать было нечего, пришлось осваиваться в своей новой небольшой однокомнатной квартире.       Помещение выглядело довольно потасканным. От каждой вещи веяло какой-то стариной, что создавало определенную атмосферу ностальгии по старым временам, уносило далеко в самое детство. Это России довольно понравилось, он любил свои беззаботные деньки, когда еще ни с кем из братьев не было серьезных споров по той или иной проблеме. Все дружили и ладили. Сейчас вспоминать это было немного грустно, но что он мог сейчас поделать? Ничего.       Пройдя в спальню, русский обнаружил довольно большую кровать в углу комнаты. Она выглядела очень мягкой, но прикладываться было пока рано. Около двери стоял письменный стол, что запылился за долгое время отсутствия хозяина. Но что-то было в нем такое родное, что привлекло парня с первого же взгляда. Чувство, будто он ему хорошо знаком не покидало, может так оно и было, но память жестоко подводила с этим вопросом. На стене висел старый ковер, что еще больше переносил в старину и в детство. В комнате также присутствовали пустые горшки со старой землей. Видно, раньше здесь росло много цветов и растений. Без них стена с окном казалась даже очень пустой, но в общем, комната выглядела уютной. Открыв окно, дабы проветрить эту берлогу, оставалось лишь прибраться.       Парень уже набрал воду в какое-то первое попавшееся немного ржавое ведро, что лежало в чулане этой маленькой квартирки. Тряпки были подобраны с батареи, что были напрочь сухие, даже жесткие, но вода их смягчила, и они начали хоть немного походить на прежнюю ткань.       Пока тряпкой проводили по поверхности стола, собирая всю пыль в кучу, с улицы доносились какие-то непонятные звуки, смешанные с криками ласточек. Эти звуки были похожи на вопли детей, а также смех. Злой смех, что становился все громче и, кажется был уже под окном. Любопытства в России было больше, чем желания продолжать уборку. Это он может сделать в любой момент, а потраченная минута ничего не будет стоить. Так он и рассуждал, подходя к окну и выглядывая из-за штор.       В глаза бросились только деревья, чьи верхушки слабо прогибались под ветром, но голоса не прекращались. Взгляд был опущен чуть ниже, внизу показались чьи-то макушки. На вид были ровесники России. Это его не смутило, но почему-то именно сейчас ему стало противно за таких личностей. Внезапно послышался чей-то испуганный крик, тогда ситуация полностью прояснилось. Какого-то паренька зажали в углу и видно, били. Да при чем не жалели сил. Вновь крик, и громкие вопли с просьбами и мольбами прекратить это делать.       Русский, был бы не русским, если бы остался в своей квартире спокойно убираться, пока какого-то бедолагу жестоко избивают прямо под его окном. Мысль о том, что он сможет стать для кого-то настоящим героем даже воодушевила, и он, отбросив грязную тряпку в ведро, направился на выход из квартиры. Пять этажей достаточно быстро были преодолены по лестнице. А лифта в этих домах и вовсе не было. Ну что ж, придется тут и побегать.       Как только дверь из подъезда распахнулась, русский быстрым шагом направился на источник звуков. Кажется, это место было где-то за домом. Его не волновало, что с ним будет и что его тоже могут побить. Точнее, он даже не рассматривал этот вариант. Он просто хотел помочь попавшему в беду без особых корыстных целей. Шаг сорвался на бег, пока он не увидел толпу из трех человек, что зажали у стены одного. Лиц их было не видно, лишь спины, но они особо ничего не давали. Руки были грубо сжаты в кулаки, да так, что костяшки побелели. Он уже готов был к ударам по их рожам, но решил для начала лишь оповестить их о своем присутствии. — Эй, Уроды, вам заняться нечем? — неожиданно даже для него самого, он проговорил очень громко. Казалось, что его услышал весь двор. Это даже придало своего азарта. Внимание парней не заставило себя ждать, все четверо подняли свои глаза на высокий силуэт за пять метров от них. А на лице последнем даже читалась какая-то искра надежды, что удалось уловить за истерзанном лице, что практически смешали в мясо. Нос был разбит, что из него текла багровая струя крови. Глаза опухли от слез, а под ним красовался фиолетовый фингал. Нижняя губа была разбита в кровь и слегка подергивалась. Сам этот парень сжался в комочек, поджав колени. На него было больно смотреть, что Россия невольно для себя прикусил свою губу.       Один из четверых парней, что был в середине лишь усмехнулся, оглядев с ног до головы Россию. Он выглядел стильным, на понтах, как говорят в простонародии. Фигура его была достаточно крепкой, но ниже русского. Глаза были за темными солнечными очками, что кого-то напомнили, но парень не мог понять кого, пока тот не поднял их, оставив на волосах. Твою ж мать.