Какой же я идиот

— Адриан!.. В общем, это, ну, м... — пролепетала Маринетт, краснея. — ты мне нравишься! Ветер начал играть вокруг них с лепестками только недавно распустившихся цветов. Солнце ярко светило на голубом небе, где мирно плыли белоснежных облака. Здесь были только двое — Маринетт и Адриан. После озвученные слов сердце Маринетт стало биться ещё сильнее, а и без того красные щеки стали ещё краснее. Голубые глаза смотрели в сторону, обладательница этих глаз пыталась скрыть свое смущение, что росло в ней с каждым мгновением. Адриан был, мягко говоря, удивлён. До сего дня он был уверен, что они с его одноклассницей просто друзья и ничего более. Он не видел её как свою девушку, как бы печально это ни было. — Маринетт... — после упоминания её имени девушка посмотрела парню в глаза. — прости, но ты мне больше нравишься как друг. — А.. Оу.. Ладно, х-хорошо, просто сделаем вид, ч-что этого диалога н-не было, ладно?.. Адриан кивнул и вызвался провести её до дома. — Нет! То есть, я пойду одна.. Пока. Дюпен-чен не хотела, чтобы Агрест видел её слёзы. Попытавшись улыбнуться, девушка быстро покинула столь прекрасное место. Тихие всхлипы выходили из её груди, пока солёная жидкость струилась по горячим щекам. Девушка совсем не смотрела на дорогу, её взгляд был устремлен в пол, а глаза были пусты. Она не заметила лежащий на асфальте камень и благополучно споткнулась на нем и упала. Нога болела, но Дюпен-чен не чувствовала эту боль, ведь изнутри её гложет более сильная боль. Уже не сдерживаюсь, она зарыдала, так же сидя на тротуаре. — Почему все так.. Ну почему... — кричала она, задыхаясь от слёз. На удивление, людей на улице не было, и никто не заметил, как медленно разрывалось юное сердце от нестерпимой боли. Иссиня-черные пряди спадали на лицо, юбка была в грязи, а из царапины на коленке медленно текла алая кровь. «Как же жалко я выгляжу..» — подумала девушка. Поднявшись с тротуара, она поправила белую юбку и убрала пряди с лица. Тыльной стороной ладони стерев слёзы с щёк, она направилась домой.

***

Маринетт лежит на своей кровати, в руке сжимая свой смартфон. В белых наушниках звучат грустные песни, а по щекам вновь течет солёная жидкость, падая на простынь. — Кх.. — произнесла девушка, закусывая губу до крови, ощущая металлический вкус у себя на языке. — Какая же я глупая. И на что я надеялась. Что он тоже меня любит и мы будем вместе? Ха. Дура, — разговаривала Маринетт сама с собой. Дюпен-чен прижала к себе подушку, стискивая её в руках, скручиваясь калачиком. Всхлипнув, она откинула наушники с телефоном куда подальше. Зажмурив глаза, она хотела заснуть, но тут ей в голову пришла мысль получше. Девушка подошла к шкафу и стала прикладывать к себе разную одежду. Но не ту, которую она носит обычно. Это были чёрные вещи. Наконец, подобрав себе нужный наряд, она стала одеваться. Спустя пятнадцать минут девушка в чёрных джинсах, футболке, кожаной куртке и кроссовках вышла из пекарни. В ушах наушники, в которых звучат грустные песни, но по щекам больше не текут слезы. Взгляд голубых глаз был прикован к Эйфелевой башне.

***

Адриан сидел перед телевизором, вилкой ковыряясь в салате, еда не лезла ему в горло. Вздохнув, он начал говорить сам с собой: — Правильно ли я поступил с Маринетт? Наверное, она расстроилась.. Интересно, что она делает? Надеюсь, что не плачет. Нужно ей позвонить! Или лучше не надо?.. Че-ерт! — парень уткнулся лицом в подушку, пытаясь заглушить свои мысли. — Срочные новости. На верхушке Эйфелевой башни обнаружена девушка, похоже, что она собирается спрыгнуть. По некоторым данным известно, что это Маринетт Дюпен-чен, дочь самых известных пекарей Парижа. Полиция пытается что-то предпринять, но ситуация критическая, — звучит голос в телевизоре. — Что? Маринетт?! Какого черта... Агрест схватил куртку и быстро направился к достопримечательности Парижа — к Эйфелевой башне. «Толпа людей.. Очень много людей, как же пробраться..» — думал парень, пальцами теребя замок от куртки. Наконец, он дошёл к башне сквозь толпу и протиснулся между полицейскими, которые не давали ему пройти. Быстро поднимаясь наверх, перепрыгивая через две ступеньки, парень думал о девушке. «Главное, чтобы глупостей не натворила». С силой открыв дверь, парень увидел Маринетт. Она стояла на самом краю, подняв взгляд наверх, на вечернее небо. Её иссиня-черные волосы развевал прохладный ветер. Агрест остановился на пороге. — Маринетт, стой! — крикнул парень, пытаясь отдышаться. Дюпен-чен услышала знакомый голос и медленно повернулась к источнику звука. По её щекам стекали хрустальные слезы, а на губах была горькая улыбка. — Ты пришёл... Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть мысли в глазах, находящихся напротив. Девушка чуть отодвинулась от края, медленно направляясь к парню, пока тот делал то же самое. Они встретились рядом с краем и смотрели друг на друга. — Пожалуйста, можно я тебя поцелую, — шепнула Маринетт, но Адриан услышал её. Не дождавшись его ответа, девушка встала на носочки и остановилась в паре миллиметров от лица Агреста. Голубые глаза смотрели на приоткрытые губы Адриана, а тот смотрел на неё. Поддавшись вперёд, девушка коснулась своими губами губ Адриана. Парень почувствовал на её губах солёный вкус прозрачных слез, что весь день почти без остановки текли по её щекам. Он положил руки на её талию и прижал к себе, углубляя поцелуй. Маринетт открыла глаза цвета василька, хоть и было темно, но парень увидел румянец на её щеках. Она медленно спиной подходила к краю, на её губах была все та же горькая улыбка. — Спасибо, Адриан. — Маринетт... — Спасибо тебе за все. Я правда люблю тебя. — Я тоже тебя люблю! — Так не бывает. Не в этой жизни. А она у меня довольно коротка. Ну, что же, прощай? — Дюпен-чен подошла к краю и стала падать спиной вниз, в последний раз глядя на своего любимого. — Маринетт!!! — стал кричать парень, пытаясь схватить её за руку, но, дотронувшись до неё, её рука соскользнула, и девушка упала вниз. — нет!! Пожалуйста!! Нет! Парень стал плакать. Его глаза покраснели, а по щекам стекала прозрачная жидкость. — Черт, черт, черт!!! — ругался парень, пиная все на своём пути. Он не слышал сирену, восклицание толпы, чей-то плач. В его ушах зазвенело. Потеряв равновесие, она упал и сел, пальцами зарываясь в светлых волосах. — Какой же я идиот.