— Нихао, — поздоровался Китай. — В сегодняшних поставках только одежда и химия… Для дома. Разберёмся быстро, — Россия заметил, что его торговый партнёр усовершенствовал навыки русского языка. Ещё две недели назад он неправильно склонял слова. Хотя было заметно, что Китай, время от времени, запинается и ищет синонимы словам. Но даже так недопониманий больше не случалось, особенно относительно прошлого года. И Россия был благодарен за это.
— Документы как всегда отложим на потом или сразу разберём? — немного подумав, спросил русский. Закончивший пересчитывать товар, чтобы всё было ровно, Китай согласился. На самом деле он радовался возможности провести больше времени с соседом.
— Как у тебя народ говорит? Лучше сделать сегодня это, чем отложить на завтра? — Россия усмехнулся тому, что китаец неправильно произнёс поговорку, но и поправлять не стал. — Я сказал не правильно? — догадливый Китай сложил руки на груди, приподняв бровь, но всё ещё улыбаясь.
— Прости-прости, всё хорошо. Ты сохранил смысл, — небольшая пауза. — Пойдём документы разбирать, — парень дружелюбно закинул руку на плечо чему-то смутившегося Китая.
Разбор бумаг проходил спокойно: китаец спрашивал у русского время от времени что-либо, а последний время от времени доказывал свою точку зрения, да и разговор время от времени уплывал от документов. Китай внимательно его слушал и подмечал, что Россия куда умнее, чем о нём думают другие страны. Просто он ленивый. Совсем немного.
— Хочешь чай? У меня недавно был сбор очень редкого чая, — китаец встал, добродушно улыбнувшись. И даже если холодная страна считал, что чаёвничать — удел Великобритании, он согласился, не отвлекаясь от буквально последнего документа.
Потягивающийся Россия через несколько минут направился на кухню, зная, что Китай уже там. Они часто бывали друг у друга, поэтому знали даже то, где у кого заначка алкоголя.
На кухне уже вовсю орудовал Китай — прогревал фарфоровые чайник, подаренный им же, аккуратно полоскал чай от пыли, пока в обычном чайнике закипала вода.
— Какой хоть чай принёс? — спросил русский, снимая кофту из-за жары и вспоминая, как однажды Шотландия напоил его чаем с яичными желтками.
— Это элитный белый чай* «Серебряные иглы», — Китай хотел сказать названия чая на своём языке, но передумал. — Сбор периода Щецянь**, чай в это время самый нежный, — стоило Китаю договорить, как он обеспокоенно бросился к закипевшему чайнику.
— Россия, прости, я вскипятил воду, — русский недоумевающе поднял бровь вверх. Китай пояснил. — Вода слишком горячая для белого чая. Она должна быть 70°, иначе чай потеряет все свои свойства, что ему принадлежат.
— Всё хорошо, просто подождём. Не извиняйся, — Россия похлопал по стулу, мол, садись рядом.
Через некоторое время молчания русский сказал:
— Мне нравится слушать то, что ты рассказываешь о чае, — он начал повторять монотонный жест рукой, словно пытался что-то докрутить, додумать. — Когда мне пытаются объяснить что-то про чай Великобритания или Шотландия, становится неловко, а с тобой это даже как-то приятно. Расскажешь что-нибудь ещё? — Россия редко «Прорывало» на такие откровения и комплименты, тем более на смущение, которое, на удивление, испытывал и китаец.
— Давай я расскажу о «Серебряных иглах»? — в ответ утвердительный кивок. — Этот чай имеет целебные свойства, если часто его пить. Но что самое часто, при частом употреблении он замедляет старение кожи и убивает возбудители раковых клеток, — Китай лучезарно улыбнулся. За время разговора тема сменилась несколько раз и продолжала бы меняться, если бы китаец не прикоснулся тыльной стороной ладони к стеклянному чайнику.
— Вода остыла. Сейчас сделаю чай, — тот встал, повторно прогрел чайник, в который, насыпав чаю, налил горячую воду. — Немного подождать и всё.
Теперь в довольно больших кружках был бедно-зелёный белый чай. Китай рассмеялся, глядя на свою и чужую кружки, после чего пояснил:
— Япония рассказала мне, что что если на поверхности чая стоит чаинка, то обладателя такой кружки будет преследовать удача. Это интересное совпадение, правда? — согласившись, глядя на две стоящих в разных кружка чаинки, русский подметил, что Китай стал использовать вопросы, присущие простой разговорной речи, не несущие особой смысловой нагрузки, чего не было раньше.
Наступило неловкое молчание. Как и мысли, заскочившие в голову Китая. Он внезапно занервничал, пусть это выдавал лишь чуть сбившееся дыхание. Но раз сулит удача…
— Россия… — Неуверенно начал тот, отводы взгляд то влево, то вниз, то заставляя себя посмотреть на русского. — Кажется, я люблю тебя.
Сам же Россия застыл на момент, словно перезагружаясь, не веря своим ушам и глазам. Но и «перезагрузка» не помогла. Китай, неуверенно смотревший в сторону, потирая пальцем кружку, всё больше нервничал, ожидая реакции.
Всё знают, что Россия недолюбливает геев и Китай — не исключение. Всё знают, что Россия начнёт протестовать, чувствовать отвращение и Китай — не исключение.
Но этого не произошло.
Россия обнял рядом сидящего Китая, который, кажется, жалел о сказанному и выглядел подавленным.
— Живи, сохраняя покой. Время придёт и сами распустятся цветы, — попытался как-то утешить китайца русский, сказав его же мудрость, пусть и не до конца правильно. — Я пока не могу ответить взаимностью.
Китай поднял голову, ранее уткнувшуюся в чужую шею. Но и ждать он не мог, поэтому в нежном жесте коснулся чужих губ своими и, спустя несколько не то моментов, не то вечностей, отстранился. Редко Китай отклонялся от собственных мудростей, на это его сподвигнуть только сильное чувство.
Оба продолжали молчать, сидя в объятьях.
Почему? Потому что так сулит удача.
