***
— Как думаешь, кто-нибудь захочет вступить к нам? — не теряет надежды Кохината. Сейчас один из тех редких моментов, когда он не улыбается. — Вряд ли, — натянуто улыбается Хасекура и скашивает взгляд на Фудживару. — Кстати говоря, — вступает в диалог Кадоваки, отвлёкшийся от своей игры с Кохинатой в шоги. — Ты ещё не решил, кого назначишь капитаном? Ответа не поступает. Хасекура, который всё это время сидел на старом клубном диване в расслабленной позе, теперь подбирается. Лицо его больше не пофигистично-улыбчивое; он принимается обдумывать варианты, указательным пальцем потирая висок, словно это как-то должно помочь, но, видно, с ответом он не находится. Столь больные для капитана темы не стоит поднимать так легко и так часто, это Кадоваки понимает поздно, поэтому спешит извиниться. — А, брось, — машет рукой Хасекура и вновь расслабляется. — В любом случае, новички нам нужны позарез, иначе клубу придёт конец. — И клубу шоги тоже?! — Я так думаю, нам ещё рано отчаиваться! — приободряется Кохината и встаёт с пола. — Организуем показательное выступление! — Да, — кивает Хасекура и скашивает на Фудживару взгляд. Тот сидит с прямой спиной на диване напротив с таким видом, будто ему совершенно нет дела до клубных проблем. — Только, Фудживара, в этот раз веди себя прилично. Фудживара не соглашается с тем, что его поведение можно назвать неприличным, но всё же молчит. — Только предупредите меня заранее, что мне предстоит прыгать через столы и стулья. Я думал, они рассыпятся подо мной, — со страхом вспоминает Рику. — Ох, кстати говоря! — с улыбкой восклицает он. — Сакурай-сан! Как я выступил? Тебе понравилось? Сакурай отходит от стеллажа со стопкой каких-то старых бумаг и возвращает сияющему Рику вежливую улыбку. — Ты делаешь большие успехи, Ягами-кун. Счастливый Рику зажмуривает глаза и растягивает улыбку почти во всё лицо. Ему одному в этот момент слышится неодобрительное фырканье. Фудживара чем-то недоволен, но чем? Неужели считает, что Рику ужасно справился на сцене? Ну вот, вечно ему что-то не нравится… — Вы все молодцы, ребята. Давайте не будем грустить раньше времени. — Что ж, верно, — Хасекура поднимается с дивана и смотрит на часы. — Я так думаю, нам всем пора расходиться. — Я останусь, — тут же заявляет Фудживара. — Если можно. Хасекура понимающе улыбается. — Что, снова хочешь потренироваться допоздна? Фудживара кивает. Рику, который сидит рядом с ним, вопросительно смотрит, но привлечь внимание друга ему не удаётся. — Что ж, я не вправе отговаривать тебя от этого, — Хасекура нашаривает в кармане ключи от клубной комнаты и кидает их Фудживаре. — Только не переусердствуй. Я на тебя рассчитываю.***
Приближается ночь. Под открытым чёрным небом футбольное поле, освещаемое белыми фонарями, кажется массивным и каким-то зловещим. Рику старается догнать Фудживару, который опережает его почти на пять метров, но мышцы ног и живота уже молят об отдыхе — сегодня Рику поработал достаточно. Но как же не хочется сейчас признавать превосходство Фудживары, для которого как будто бы и не существовало никогда понятия «усталость». Он бежит чуть впереди, и непохоже, что он испытывает какой-либо дискомфорт. — Ой, Фудживара, — Рику вырывается вперёд, а Фудживара сбавляет скорость. Проявляет прямо-таки оскорбительное снисхождение, но Рику решает на это закрыть глаза и с улыбкой сообщает: — Такое чувство, что капитанский пост ждёт именно тебя. — Я здесь не за этим. На этом их короткий диалог заканчивается, и Рику снова оказывается позади. Их отношения — сложные, запутанные, но всё же, какие-никакие романтические — не из тех, что общество легко принимает. Достаточно только раз допустить оплошность, на виду у знакомых задержать взгляд друг на друге чуть долее, чем это необходимо, случайно произнести вслух что-то очень личное, и тогда начнётся — подозрения, расспросы, недоверие. Ни Рику, ни Фудживара к такому не готовы, именно поэтому их отношения, по крайней мере, в кругу людей, не претерпевают никаких изменений. Осторожность лишней не бывает. Однако иногда Фудживара о ней забывает в самый нужный момент, когда, например, оставляет отметины на теле Рику, причём на самых видных местах, или когда ведёт себя… слишком активно, что Рику приходится на следующий день кривить лицо от малейшего движения. Сегодня ему чудом удалось преодолеть элементарнейшее препятствие и не застонать. А иногда Фудживара вспоминает об осторожности, когда в ней совсем нет никакой надобности. Вот как сейчас. — Знаю-знаю, тренироваться в поте лица, и всё такое, — Рику начинает тяжело дышать. Ещё и эта тупая боль чуть ниже поясницы… — Но всё же. Хотя бы иногда думай и о чём-то другом. — Рику снова нагоняет товарища, чтобы выразить одну важную мысль: — К примеру, как насчёт того, чтоб сходить куда-нибудь на выходных? — Свидание, — догадывается Фудживара. — Ну, в общем, да. — Выходные дни нужно тратить с пользой, так что — исключено! — Вот прям так сразу? — опешивает Рику, хотя помнит, что степени заинтересованности страйдом у них с Фудживарой значительно отличаются. Обидно. На язык просится одна малоприятная фраза, которую Рику когда-то уже озвучивал: что Фудживара такой же, как аники. Остаток времени, отведённый на самостоятельную тренировку, они проводят в некомфортном молчании. Тьма в раздевалке оказывается настолько зловещей, что Рику чуть не впадает в панику — вот сейчас заскрипит металлическая дверца какого-нибудь шкафа, а потом на них надвинется существо не из этого мира, обязательно бледно-белого цвета! Рику делает шаг назад и чувствует, как сзади за плечи его кто-то хватает, не давая двигаться дальше. — А! — подскакивает он, натыкаясь на что-то затылком. Тьма моментально исчезает, и яркий свет от ламп больно режет глаза. — Эй, поаккуратнее! — не выдерживает Фудживара, убирая от Рику свои руки. Ой-ой. Кажется, Рику своим дёрганьем разбил ему нос. — Ой… извини… — бормочет он. Фудживара продолжает осуждающе на него смотреть. Правая ладонь закрывает нижнюю половину лица, и когда сквозь пальцы прорываются тоненькие алые струйки, Рику становится совсем уж не по себе. — Я не хотел, Фудживара! Прости-прости-прости! — Он начинает лихорадочно рыться в кармане штанов, а потом протягивает товарищу белоснежный носовой платок. — Вот! О, Господи! — Не надо так орать, — пугающе спокойно заявляет Фудживара, принимая платок чистой рукой. — И в следующий раз веди себя поспокойнее. — Я сам не знаю, что на меня нашло. Ну-ка, дай гляну. — Не стоит, — отмахивается Фудживара, не давая к себе прикоснуться. — Кровь сейчас остановится. Советую тебе не терять время даром и посетить наконец душ. И тут Рику не выдерживает: — Что с тобой такое? Что, чёрт побери, с тобой такое? Ведёшь себя как последний кретин, не подпускаешь меня к себе близко, отказываешься со мной нормально разговаривать… Мы вообще кто друг другу? — Ой, не начинай… — Видишь? Об этом я и говорю. Фудживара, что происходит? Я думал… я думал… Я думал, мы с тобой больше, чем друзья. Так скажи мне, может, в этом вообще нет никакого смысла? Сохраняя прежнее спокойствие, Фудживара отвечает, медленно, словно именно так Рику сможет понять его предельно правильно: — Так и есть. Ближе тебя у меня в этом клубе, а впрочем, вообще у меня тут никого нет. И ты сам это прекрасно понимаешь. — Тогда зачем всё это? — руки Рику начинают мелко дрожать. Ещё немного, и он либо вцепится в куртку Фудживары, либо прямо у него на глазах расплачется. — Я же говорил тебе о конспирации. — Фудживара отнимает пропитанный кровью платок от лица и, отвернувшись от Рику, нацеливается на умывальник. — И я теперь вынужден смотреть, как ты лапаешь других парней, верно?! — кричит ему в спину Рику. От гнева его дыхание сбивается. — Да?! — не выдерживает Фудживара и оборачивается, направляя в сторону расстроенного-разгневанного Рику злой взгляд. — Ты бы сначала разобрался в своих чувствах к нашему менеджеру! Думал, приятно наблюдать, как ты с ней флиртуешь — глазками стреляешь, сладко говоришь… Так сладко, как со мной не говорил никогда. Не тебе меня спрашивать, кто же мы друг другу, Ягами, пока сам делаешь вид, будто меня поблизости нет. Мгновение спустя, когда до разум остывает и приходит понимание случившегося, Фудживара пристыженно молчит. Глядит во все глаза на Рику, но тот стоит и вопросительно смотрит в ответ. Кажется, он теперь злится ещё больше — так, по крайней мере, сообщает его взгляд. Фудживара собирается сгладить ситуацию, но его опережает Рику: — Я пошёл в душ. Похватав из сумки всё необходимое для мытья, он бежит мимо Фудживары, не давая тому и шанса на извинения.***
Мозг, кажется, уже покрывается инеем. Сверху на макушку из старой заржавелой лейки душа частыми тонкими струйками падает холодная вода. Плевать. Чем она холоднее — тем лучше. Рику считает, что сейчас это самый верный способ остудить пыл, но, похоже, единственное, что похолодело — это тело, а не разум. Чёртов Фудживара. — И как тебе только хватило смелости мне такое говорить, — с кривой усмешкой говорит Рику, обращаясь к лейке душа, представляя на её месте физиономию товарища. Здравые мысли, что, вообще-то, Фудживара имеет право на точно такие же претензии, на которые имеет право Рику, просятся в голову всё назойливее. Рику зажмуривается, не давая воде попасть в глаза, прокручивает их эмоциональный разговор в памяти и… окончательно запутывается. Ему надо отдохнуть. — Господи… В самом углу рядом с отверстием слива невостребованно стоит флакон с шампунем. Рику смотрит на него, но у него просто нет сил за ним нагибаться. Ничего страшного. Голову можно помыть и дома. А потом он вздрагивает всем телом. — Твои двуглавые мышцы стали куда крепче, — со знанием дела сообщает Фудживара, и Рику чуть не стонет — в весьма интимном месте почти под самыми ягодицами приятно ощущаются тёплые руки. Рику понимает, насколько сильно замёрз под ледяным душем. — Ты так простудишься. — Фудживара тянется к регулятору температуры, и вскоре на Рику льются тёплые потоки. — Что? — Фудживара… — виновато начинает Рику, поворачиваясь к Фудживаре. — Прости. — Но получает только полный недоумения взгляд. — Прости, что заставил тебя думать, будто я… флиртую с Сакурай-сан. — Ничего, — не менее виновато отвечает Фудживара, становясь под горячие струи рядом с Рику. — Не стоило на тебя так давить. — Спасибо, что сказал мне это. Я, — Рику закусывает губу, подбирая слова, и Фудживара не к месту начинает думать о не совсем приличных вещах. — Очень ценю твоё доверие. Потом они просто стоят, стиснув друг друга в объятиях. Позже Фудживара вспомнит, что время не на их стороне — совсем скоро от остановки отойдёт последний автобус, а надо ещё попасть домой и хорошенько выспаться. Но это всё будет позже. — Доверяй мне, — говорит Фудживара, зарываясь пальцами в мокрых волосах. Рику забыл снять резинку. — Доверяй мне. Ягами. Рику, хоть и кивает, до последней секунды сомневается, когда решается на ответственный шаг. Но нет. Фудживара не отталкивает его. Фудживара охотно принимает его поцелуй. Замёрзшее тело быстро согревается, и Рику не уверен, что это из-за воды. Температура подскакивает ещё больше, когда его мягко прижимают к мокрой плиточной стенке. Из робкого поцелуй перерастает в жадный и влажный. В какой-то момент Фудживара останавливается, распахивает глаза, и Рику встречает его расфокусированный, но вопросительный взгляд — боится, что момент выбран неудачно и лучше прекратить. Но Рику с ним не соглашается и увлекает в новый поцелуй. — Фудживара, — выдыхает он, оказавшись прижатым крепким телом ещё сильнее. — Я тебе доверяю. Значение этих слов оба понимают правильно. Фудживара просовывает руку между их телами вниз, и Рику всхлипывает — да, это именно то, что ему сейчас нужно. Только бы не начать умолять вслух не останавливаться. Но, Фудживара, похоже, и не собирается прерываться. Дальше Рику понимает, что перед ним не уютное натренированное тело, а скользкая стенка. Фудживара сзади мягко давит на поясницу, заставляя прогнуться пониже, и принимается вводить пальцы. Сначала неприятно. А потом привычно. Рику задумывается, было ли у них когда-нибудь в общей душевой. Вот уж точно будет что вспомнить. А Фудживара тем временем бросает, что сейчас подойдёт, и Рику чуть не стонет от одиночества. Спустя минуту сквозь шум льющейся воды слышит шлёпанье босых ног по мокрому полу. — Постарайся расслабиться, — советует Фудживара. Рику слышит, как он надрывает какой-то пакетик, и, напротив, только больше сжимается. — Но я остановлюсь, если тебе станет неприятно. Из Рику вырывается стон боли. Но она вскоре отступает. В общей душевой становится ещё горячее. Катастрофически не хватает воздуха. Тяжело дыша, сквозь сумбур в голове и поднимающийся пар, Рику пытается сделать температуру воды пониже, но его руку перехватывают. — Ягами… — судорожно выдыхая при каждом толчке, Фудживара сплетается с ним пальцами, и начинает наращивать темп. — Прости… Всё хорошо, хочется ответить Рику, но удовольствие заполняет его слишком внезапно.***
— О, ребята! — радуется Кохината. — Не хотите сыграть в шоги? В клубную комнату заходит невозмутимый Фудживара. Вместе с ним, стараясь скрыть хромоту, а ещё новый засос, уже с другой стороны, вплывает как можно более радостный Рику. — Нет, спасибо, — отказывается Фудживара, падая на диван. — О-о, — расстраивается Кохината — поднадоело ему второй час играть с Кадоваки в шоги, а заменять его никто не хочет. — Ребята, — встречает вошедших приветливой улыбкой Сакурай. — О, Сакурай-сан! — сияет в ответ Рику. — Ох, на тебе новое платье? Пряча смущённую улыбку за ладошкой, Сакурай всё же подходит к Рику поближе, демонстрируя обновку. — Тебе чертовски идёт, — одобрительно кивает Рику, по-лисьи улыбаясь и скашивая взгляд на молчаливого Фудживару. Через секунду начинает жужжать в кармане телефон. Пока остальные заняты обсуждением новой стратегией привлечения новых участников, Рику выгадывает момент и достаёт телефон. «Что ты творишь?» Рику сначала смотрит на Фудживару — в его взгляде не слишком много тепла. А потом с довольной улыбкой набирает и отправляет ответное сообщение: «Если сегодняшняя тренировка закончится тем же, чем и вчера, я готов поиграть с тобой в эту игру, Фудживара». — Господи, — читая, говорит вслух Фудживара, чем только привлекает к себе всеобщее внимание. А Рику только и остаётся, что зайтись в счастливом смехе.