Мой внутренний демон любит тебя

***

Одинаковые фасады магазинов, фонарные столбы, цепи тротуаров... Сложные переплетения улиц и переулков... Очертания домов проносились мимо мальчика, словно картинки на экране. Шум в ушах заглушал гулкие голоса и шаги, которые преследовали его. Он то и дело спотыкался, но умудрялся оставаться на ходу. Ещё немного, нужно просто свернуть в какой-нибудь тихий проулок, скрыться, спрятаться, улизнуть. Сердце с бешеным ритмом стучало в груди и ноги словно сами несли его. Но он не знал, куда бежит, куда сворачивает. Он не очень хорошо знал этот район. Только пару раз здесь бывал.       Инстинктивный поворот направо, тусклый свет фонаря. Но вдруг его взгляд упёрся в стену впереди. Мальчика словно ударно волной откинуло назад, он остановился и с тревогой обернулся. Это конец. Сейчас главное вести себя уверенно, не показывать свой страх. Они не жалеют слабых, а наоборот, стараются уничтожить. Раздавить, как червя. Эл никогда не был слабым, нет.       Вот шаги приближаются. Они развязно и громко разговаривают между собой и низко гогочут своими мерзкими голосами. "Выше нос, Эл! Им не раздавить тебя, пока ты сам не позволишь им это сделать!"       Самый главный из хулиганов, Сэм, гроза всех неудачников школьного района, шел чуть впереди всех. Когда толпа подошла ближе, свет фонаря осветил лица. Сэм злобно ухмылялся. Его глаза так и сверкали ненавистью. Сегодня его жертвой должен был стать Эл.       Серьезно, немало школьников ходили перед Сэмом на цыпочках. Даже те, кто выделялся среди толпы изгоев, при нем становился заискивающей тварью, которая готова продать своего одноклассника ради своего блага и безопасности.       Эл был из непутёвой семьи. Его мать путь лет назад умерла от болезни, а отец только пил и избивал сына за любой промах или свой неудачный день. Но Эл не стал забитым. Он не выносил страх за пределы своего дома, хотя многие видели, как он прячет синяки под рукавам. Из-за пластырей на лице, шее и руках многие учителя считали его драчуном и хулиганом, поэтому относились предвзято. Его бы все равно никто не услышал, так какой смысл жаловаться, просить помощи?       Сегодня выдался один из таких дней, когда у отца Эла не было настроения с утра. Потому что деньги на водку закончились, а ещё в карты не везло. Завалившись в десять часов вечера домой и придравшись к "неуважительному тону", он хотел отыграться на сыне за свою ненависть ко всему миру. Но Эл смог сбежать, толкнув своего неудавшегося папашу в стену.       Элу нередко удавалось ускользнуть от уличных разборок. Но сегодня он случайно забрел на территорию банды, когда сбегал из дома. Теперь ему нечего было терять. Он уже не сможет вернуться домой.       Он сделал один шаг навстречу врагам. На лице его была снисходительная улыбка, словно он видит не толпу разъярённых отморозков, которые горят желанием набить ему морду, а клоунов в цирке.       - Ну привет! - звонко сказал он, наслаждаясь своим смелым и решительным тоном. - Как вы долго бежали за мной! Не устали? Может, приляжете сначала?       Стены отразили его безрадостный смех, разлили эхо ступенчатым звучанием в темноте.       На лице Сэма скользнуло удивление. Этот странный мальчишка был так спокоен...       - Ты, пидорасня ебаная! - вне себя от гнева крикнул он. - Хули ты тут ошиваешься? Ща пизды получишь, гнида уебанская!       Эл даже бровью не повел. Он смотрел на неприятелей как сквозь непробиваемое стекло, за которым ему ничего не грозит.       Сэм оглянулся на своих преспешников. Те уже были наготове. Жертва стояла перед ними, ничем не прегражденная.       Удары повалили Эла на асфальт, но потом две пары рук подняли его и поставили на колени. Грубым движением Сэм вскинул лицо парня за подбородок вверх и заглянул в гордые холодные глаза. Эла, как ни странно, смешила эта ситуация. Каким уверенным в своей крутизне чувствует себя главарь банды, когда окружён своими подражателями. И как он ничтожен перед теми, кто не признает его власть. Всего один человек, которые не боится его…       Наверное, время остановилось сейчас. Его то мерное, то стремительное течение будто замедлило свой ход. Так показалось Элу. Может вся жизнь, трепетно бьющаяся в его нескладном теле, состояла из таких фрагментов. Боль, унижение, презрение. Этим награждали его окружающие и дома, и в школе.       Небо угрожающе чернело над кучкой людей, которые наделили себя властью издеваться над другими ради своего удовольствия. Тщеславные, гордые и уверенные в своей безнаказанности, они стремятся возвысить себя над другими с помощью грубой силы.