Мандариновый пирог

Задумчиво тру подбородок рукой и в уме пересчитываю все необходимое: мандарины, поделенные на дольки, мука – есть, сахар, масло, соль – тоже. Так, яйца. Смотрю в блокнот, где написан рецепт маминого мандаринового пирога и сверяюсь. Лезу в холодильник, беру необходимое количество, аккуратно кладу на стол, чтобы они не скатились и не разбились. Параллельно захлопываю ногой дверцу холодильника, но получается слишком сильно, из-за того, что стою на одной ноге немного теряю равновесие. Спотыкнувшись, хватаюсь рукой за стол, одно яйцо из трех штук, оставленное без присмотра, катится по столу, падает и приземляется на пол, разбиваясь характерным стуком. Блямс! Недовольно кривлюсь, ругая себя матом за неуклюжесть, тяжело вздыхаю и глазами ищу тряпку, чтобы убрать остатки яйца, который так и не увидел своё предназначение – быть в пироге. Сидя на корточках и вытирая пол, слышу, как хлопнула входная дверь. Решаю закончить дело, потом пойти встретить своего благоверного. Снова хмурюсь, так как не думала, что он придет раньше времени домой. Хотелось устроить романтический ужин в лучших традициях. В моих планах я должна была его встречать уже вкусным ужином и этим бедным мандариновым пирогом, который бы источал божественный аромат, тянул к себе всех близстоящих и манил попробовать себя. И находился бы он в руках столь же соблазнительной и обаятельной особы, вроде меня, которая должна была быть в красивом платье, купленном, специально для романтического вечера, локоны должны были лежать красивыми волнами на плечах, а на лице была ярко-красная помада, таинственные и игривые кошачьи стрелки, и самое главное – томный, чарующий взгляд, который бы звал с собой в плен, и полузагадочная улыбка под стать Моне Лизе. Но реальность была такова: на мне домашняя рубашка и шорты, которым, наверное, уже порядка пяти лет, небрежный пучок, никакой косметики, запыханная и недовольная я. А еще этот бардак. Слышу шаги в сторону кухни, молниеносной скоростью убираю свою оплошность в виде растёкшегося желтка и разбитой скорлупы, (ведь я идеальная хозяйка, у меня не бывает таких казусов), кидаю тряпку куда-то за угол стола и рывком поднимаюсь с пола, как раз в тот момент, когда в кухню заходит… — Итан! – нарочито радостно вскрикиваю я, невозмутимо подходя к раковине, чтобы помыть руки. – В чем дело? Ты так рано. Мужчина останавливается и изумленно окидывает взглядом кухню: раннее я готовила главное блюдо, поэтому по всей кухне была разбросана грязная посуда, остатки каких-то овощей, в целом выглядело так, будто здесь была битва едой. Его глаза останавливаются на мне, и на лице вампира расцветает довольная, даже ехидная улыбка, в глазах начинают плясать чертята. — Что тут произошло? Очевидно, какой-нибудь бой, - играет бровями, растягиваясь в улыбке. Сдуваю с лица прядь волос, которые мешают и как-то глупо улыбаюсь. Ужасно. Чувствую себя ужа-асно неловко. Какой девушке не претит показывать себя вот такой перед любимым? Нервно закусываю губу и переминаюсь с ноги на ногу. Как-то не очень хочется говорить, что вот это все – для него, правда в не в том виде, в котором это должно было быть. — Так чего ты так рано? – смотрю в глаза Итану и немного смущаюсь. – Я не думала, что ты придешь и увидишь все это, - усмехаюсь, сжимаю плотно губы. Прядь снова назойливо падает на лицо. Из-за быстрого ликвидирования упавшего яйца и переживания, что Итан застал меня в таком виде, я напрягаюсь и от волнения вся взмокаю. Чувствую себя, будто меня застали за чем-то непристойным или же на месте преступления. Итан подходит ко мне вплотную, мягко улыбается и аккуратно заправляет эту прядь за ухо, затем нежно целует в лоб. — Я просто соскучился. В ответ растягиваюсь в непроизвольной улыбке и обхватываю его руками, заключая в объятия. Итан в ответ крепко сжимает меня. — Я тоже соскучилась. Правда ты напрочь поломал мои планы, - признаюсь и отстраняюсь, немного посмеиваясь. – Хотела сделать романтический ужин, но ты пришел и увидел все, что творится за кулисами. Я как минимум должна была предстать перед тобой сексуальной тигрицей в роскошном платье. — А может мне больше по душе, что за кулисами. Я люблю тебя такой, настоящей. Мгновенно заливаюсь румянцем, улыбаясь до ушей, немного опускаю голову, чтобы он не увидел этого. Но он наоборот приподнимает меня за подбородок, от чего я еще больше краснею. Наклоняется и нежно накрывает мои губы своими. Неуверенно отвечаю ему, затем уже углубляю поцелуй, зарываясь руками в его волосы. Его руки сжимают мою талию, отчего внизу живота немного напрягается. Нехотя отрываюсь. Читаю в его глазах непонимание и недовольство, словно лишила его лакомого кусочка. — Ну раз пришел, то будешь помогать с готовкой. В принципе все готово, осталось только сделать мой любимый пирог. — Хорошо, - он еще раз чмокает в губы и отстраняется. – Что тут у нас? – обводит взглядом стол, затем тянет руку к миске с мандаринами, чтобы незамедлительно отправить их в рот. Тут же звонко хлопаю его по руке: — Нельзя! Это для пирога. Мандаринового. — Маленький тиран, – Итан закатывает глаза. Смеюсь и лезу в холодильник за яйцом, надеясь, что больше никто не захочет суициднуться и еще больше опозорить меня на глазах Итана. Вампир стоит, облокотившись об стол, и закатывает рукава рубашки. Была бы я художником, изобразила бы его на холсте. Нервно сглатываю. Все еще не могу адекватно реагировать на него. Он слишком сексуален. Итан замечает мой взгляд и игриво подмигивает. Щурю подозрительно глаза: «Провоцирует, гад». Подхожу к столу и начинаю снова пересчитывать необходимые ингредиенты. Итан пока подходит к раковине и моет руки. Начинаю смешивать в миске яйца, понемногу добавляя туда сахар. Сосредотачиваюсь на этом процессе, с серьезным лицом, сведя брови к переносице, жду пока образуется однородная масса. Тем временем Итан возле меня облокотился об стол и внимательно смотрит на меня, даже изучает, я это замечаю не сразу. Закончив взбивать, ловлю его насмешливый взгляд. — Что? – недоумеваю я. — Ничего, - он качает головой. – Просто ты такая милая, когда делаешь серьезное лицо и так забавно морщишь носик, - как ребенку игриво пальцем щелкает по моему носу. В ответ показываю ему язык. — Подай муку, сзади тебя, - прошу я, тем временем добавляя в свою смесь щепотку соли и растопленное масло. Снова тщательно начинаю взбивать. Он молча ставит передо мной муку, затем берет в руки миску, которая находится недалеко от него, разглядывая еще непонятную ему субстанцию. — Это что? — Крем, для пирога. Еще немного изучив крем, сует указательный палец в миску, обмакивает, затем аккуратно облизывает его с пальца. Удовлетворительно кивает головой. — Сладко… Правда, не такой сладкий, как ты, - метает на меня многозначительный взгляд, я лишь закатываю глаза, не прерываясь от процесса готовки. Тем временем, ребячество еще больше начинает играть в предревнейшей пятой точке Итана, потому что он снова берет пальцем крем, только теперь тянется и мажет мне им по щеке. Я тут же останавливаюсь, удивленно вскидываю брови и возмущенно вскрикиваю: — Итан!!! Он задорно смеется, запрокинув голову. Укоризненно качаю головой и возвращаюсь к готовке, беру немного муки и начинаю делать тесто. Итан же словно не замечает моих манипуляций, осторожно подкрадывается ко мне сбоку, подходит вплотную. Я старательно игнорирую его, так как если отвлекусь, то сразу же получу бурду вместо пирога. Он аккуратно убирает прядь с лица и приблизившись, слизывает крем с моей щеки. Тут же жмурюсь, так как это щекотно, и хихикаю. — Ты как надоедливый ребенок, – бурчу я себе под нос. – Твоей помощью было бы, если бы ты сидел и не мешал мне. — Так даже вкуснее, - томным и бархатистым голосом промурлыкал мне на ухо мужчина, не обращая внимания на мои возмущения. Его дыхание обожгло мне кожу шеи, его руки обвили мою талию. Воздух мгновенно стал накаленным, сердце забилось быстрее. – Давай помогу. Прижимается сзади ко мне всем телом, тем самым заключая меня в плен. Сладкий плен. Он забирает у меня миску и начинает аккуратно сбивать, немного ссыпая туда муку. Даже через рубашку спиной ощущаю, как напрягается его тело от движения, как перекатывается каждая мышца. Облизываю губу и понимаю, что немного начинаю терять где ориентир. Какой еще пирог? Мои мысли только об этом дико желанном мужчине, который тесно ко мне прижимается и напрочь замутняет рассудок. Я уже не думаю о том, чтобы пирог получился хорошо. Все мои мысли свелись только к одному. Итан. Видимо, жидкой субстанции в миске не дано превратиться в готовое тесто. Поворачиваю голову и слегка приподнимаю ее вверх, чтобы разглядеть лицо вампира. Он с полуулыбкой и одновременно с серьезным выражением лица сбивает тесто, которое уже начало густеть. Ловит мой взгляд, останавливается. Смотрит мне в глаза, затем опускается, останавливая взгляд на губах. Я повторяю его движения, и сама тянусь к нему. Он закрывает глаза и позволяет поцеловать себя, нежно и аккуратно целую его, одним глазом смотрю вбок и ищу ту злосчастную миску с кремом. Да, я злопамятная. Хитро улыбаюсь от своей придуманной пакости, тем временем лишь углубляя поцелуй. Итан уже бросил миску и лопатку, обвил мою талию руками, поглаживая и сжимая. Одной рукой зарываюсь в его волосы, поцелуй становится все требовательнее. Наконец, рукой нащупываю миску с кремом, черпаю оттуда немного субстанции и быстрым движением хлюпаю им по щеке Итана, размазываю крем по лицу. Отрываюсь и громко хохочу. Мужчина от шока резко раскрыл глаза, затем неодобрительно и хищно прищурился. — Ну все, чертовка. Значит, война, - тихим вкрадчивым голосом произнес мужчина. Он резко прижал меня к столу, одной рукой сцепляя мои руки в единый замок. Секунда, и я полностью обездвижена, но меня это не волнует. Я все также смеюсь, запрокинув голову. Итан берет немного муки и наносит мне на лицо. Жмурюсь и тут же чихаю, так как пыльца попала в нос. Мужчина усмехается и освобождает мои руки, позволяя нанести ответный удар, что я и делаю. Тоже беру в кулак муку и бросаю в Итана, сразу поднимается облако из муки, в котором одновременно оказывается мы вдвоем. Его лицо, рубашка, брюки оказываются в белом порошке, как и моя рубашка, кстати. Итан смотрит на меня долгим, глубоким, заставляющим сжиматься в один узел внутренности, взглядом. Хищно улыбается, руками берет меня под ягодицы и усаживает на стол, впивается страстным поцелуем, от чего у меня перехватывает дух. Мгновенно отдаюсь ему, отвечая не менее пылко и жарко. Мы яростно сминаем друг другу губы, дыхание у обоих уже сбито, громко дышим. Его ладони сжимают мои бедра, еще ближе прижимается ко мне. Я сперва обхватываю его лицо, затем начинаю спускаться ниже, расстегивать пуговицы на рубашке. Итан повторяет мои действия, желая освободить меня от рубашки. Чувствую его возбужденный пах и лишь еще сильнее жмусь к нему, обхватив ногами его бедра. В ответ слышу мужской глухой стон в губы, и это еще больше раззадоривает меня, заставляя впиваться в его обнаженную кожу руками. Наши рубашки летят вниз на пол, остаемся полуобнаженными. Руками начинаю водить по торсу, груди, плечам, рукам. Его пальцы так же очерчивают мое тело. Мгновенно уже пачкаемся, так как руки в креме и в муке, но никого из нас это не волнует. Тянет мои волосы вниз, заставляя запрокинуть голову, затем впивается страстным, горячим, жарким поцелуем в шею, от чего, скорее всего, останется засос. Ловлю ртом воздух от слишком ярких и крышесносящих ощущений, стону в голос. Мужчина лишь еще сильнее целует, одновременно рукой находит застежку бюстгальтера. Быстрым, рваным движением спускает лямки и выбрасывает. Рукой давит на грудную клетку, заставляя прогнуться спиной и лечь на стол. Его губы спускаются все ниже, целуют грудь, затем обхватывает сосок, рукой сминая другую грудь. Снова задыхаюсь, зарываюсь руками в его волосы, тяну их. Желание напрочь вытесняет остальные эмоции, требуя отдаться ему прямо здесь и сейчас. Резко поднимаюсь с места, тянусь к застежке ремня, ловлю его губы своими, снова уносясь в небывалый мир страсти и похоти. Итан же не церемонится со снятием нижней части моей одежды, а просто рвет шорты, сразу же за ним и нижнее белье. Отрываюсь, бросаю недовольный взгляд. «Куплю тебе новое», - шепчет мужчина и снова впивается в мои губы. Больше не имея претензий, отвечаю ему, стаскивая с него штаны и трусы. Он подхватывает меня руками, выбрасывает тряпки, которые некогда были одеждой, жмется ко мне своей эрекцией в промежность. Мгновение, и он без особых прелюдий врывается в меня. Шумно выдыхаю, охаю и издаю громкий стон, выгибаясь всем телом, впиваюсь ногтями в его плечи. Затем жмусь к нему и при следующем толчке двигаюсь ему навстречу. Оба стонем в унисон. Лицом утыкаюсь в его шею, громко и часто дышу, замечаю его пульсирующую венку, затем немного крема на ней и провожу по ней язычком, слизывая, прикусываю. Это лишь больше заводит вампира, толчки становятся еще более мощными, яростными, напрочь сжигающими. Не сдерживаю себя и стону громко, выкрикивая его имя снова и снова, словно какую-то небесную мантру. Итан. Итан. Итан. Кульминация выходит не менее яркой. Протяжный стон обоих заполняет всю комнату и квартиру. Вероятно, даже соседей. Но о них бы думали в последнюю очередь. Лежу на столе, тяжело дышу, Итан лежит на мне. Когда немного приходит в себя, приподнимается на локти и осматривает нас обоих и стол, на котором мы лежали. Картина была просто потрясающая: мы, абсолютно голые и запыханные на столе, повсюду рассыпанная мука, опрокинутая миска несчастного пирога, точнее смеси, остатки крема на столе, но в большей степени на нашем теле. Не было, пожалуй, участки тела, где не было бы пятна. Начинаю хихикать, Итан тоже не удерживается и смеется. Приподнимаюсь к нему, трусь своим носом об его. Мужчина улыбается, затем наклоняется к моей щеке и слизывает крем. — Ммм, очень вкусный пирог. Приготовим еще?