Тебе холодно?

      Чонгук думал, что для конца августа на улице довольно холодно. Даже как-то по-осеннему. Да, конечно, другой сезон не за горами, но он надеялся на теплую погоду хотя бы еще в течение нескольких недель. Ладно днем хоть солнце светило и немного согревало, а вот ночью стоял настоящий мороз, будто и не лето вовсе. Поэтому Гук радовался, что, когда его в час ночи вытолкали на улицу, он взял с собой не только толстовку, но еще и ветровку.       Этот вечер однозначно был не из самых лучших: мало того, что все мемберы поздно вернулись с тренировки, так еще и Юнги отказался ехать вместе со всеми и, не внимая уговорам, отправился в студию. Но это был еще не самым худшим…. Тэхен, которого именно сегодня ни с того ни с сего на добрые дела потянуло, предложил помощь Джину в готовке ужина. Собственно все закончилось плачевно: кухня в ничто, Джин в истерике, Тэхен в слезах, Намджун в дерьме ( ведь как-то пытаться разруливать ситуацию пришлось именно ему). Чимину досталась задача успокаивать сильно эмоционального Ви, который уставший и расстроенный фактически сразу умчался в ванну. Хосок тоже был при деле: он пытался убедить Джина, что его любимую сковородку еще можно спасти, а даже если нет, то они похоронят ее со всеми почестями и купят новую. Намджун же остался один на один с кухней, а если точнее, то с тем, что от нее осталось. Смотря на этот бардак и горы сожженной посуды, он тщетно старался себя убедить, что все не так плохо, повторяя как мантру: «бывало и хуже, бывало и хуже». Во всем этом бардаке крайним оказался только Чонгук, который сейчас очень завидовал Юнги, сидевшему в тишине и спокойствии в собственной студии, а не находящемуся посреди этой всеобщей истерии…. Гук даже подумывал свалить под шумок к нему, но во время исполнения этого плана его поймал Намджун и утащил помогать на кухню.       Где-то спустя два часа все более или менее устаканилось. Кухня пришла в относительно нормальный вид ( общими усилиями Хосока, Намджуна и Чонгука). Джин с горя заказал себе много новой посуды ( взамен той, что не получилось спасти). А Чимин все же вытащил Тэхена из ванной ( правда взамен Пак отдал Ви почти все свои запасы хлопьев и ярко-оранжевую толстовку с капюшоном… На что только ради друга ни пойдешь…). - Я больше не буду вам готовить… - обиженно бубнил Джин, думая какую бы еще выбрать кастрюлю. – А Тэхена на кухню и вовсе не пускайте, - закусил нижнюю губу брюнет, бросив взгляд на это заплаканное недоразумение, которое виновато смотрело на него с другого конца дивана. - Прости, хен, - расстроено опустил глаза Ви. – Но откуда я знал, что бывают кастрюли с дырками на дне…. - Тэхен, - обреченно выдохнул Джин, закрывая журнал и откладывая его в сторону. – Это была не кастрюля с дырками, а дуршлаг…. - Ну я же не знал, - на глазах младшего снова начали появляться слезы. - Ладно-ладно, я тебе прощаю, - произнес Сокджин, подходя к Тэхену и приобнимая его за плечи. – Просто, пожалуйста, больше не заходи на кухню.       В ответ на это Ви промычал что-то неразборчивое и уткнулся носом в плечо хена. Джин расценил это как согласие и успокаивающе провел ладонью по волосам младшего. - Джин-хен, - их идиллию прервал Чимин. – Я рад, что помирились, но у нас ужин то будет? – спросил Пак, поглядывая на часы. Полпервого ночи… Для ужина, конечно, поздновато, но что поделать. - Если честно, я не очень хочу вам сейчас что-то готовить, - устало выдохнул Джин. Ему это не очень нравилось, но он уже на полном серьезе рассматривал, как вариант, сходить в круглосуточный… - То есть мы сегодня без ужина? – разочарованно переспросил Хосок. - Это из-за меня, да, хен? - чуть ли не проскулил Тэхен. - Ох… - протянул Джин, ощущая на себе все эти жалобные взгляды, которые мемберы бросали в его сторону. – Может я бы и согласился вам что-нибудь приготовить, будь мы все вместе,- как-то расплывчато ответил старший. Ему вообще сейчас не хотелось готовить. Он надеялся хоть так отделаться от пяти голодных ртов, но не тут то было. - То есть нам нужен Юнги! – пришел к самому логичному умозаключению Хосок, мгновенно растоптав все надежды Джина на спокойную ночь.       После этой фразы Чонгук почувствовал на себе лукавый взгляд четырех пар глаз. - Гуки, ты ведь нам поможешь?       Собственно вот так Чонгук и оказался в час ночи на улице, в холоде, с сонным Юнги под боком. Но парень бы соврал, если бы сказал, что такой расклад его не радовал. Чон Чонгук влюблен в своего хена – факт. Он был готов подраться с Хосоком за право просто быть соседом по комнате Юнги – факт. Шуга считает его милым маленьким ребенком, о котором вечно надо заботиться и помогать - факт. Чонгук отчаянно хочет доказать своему хену, что он не маленький и даже сам сможет позаботиться о Юнги, если только тот даст ему такую возможность.       Хен уже давно нравился Чонгуку… Его привлекало в нем практически все. Юнги прекрасный, добрый, да и вообще до жути милый, когда дуется ( и не только). Правда в большинстве своем он выглядит, как человек, не спавший несколько недель подряд, но все же… - Гуки, ты, кажется, говорил, что Джин не хочет готовить только для части из вас, - прервал, затянувшуюся тишину, Юнги. Парень перевел свой сонный взгляд на младшего. Чонгук невольно засмотрелся. Мятные волосы Юнги в лунном свете казались еще светлее… - Странно тогда, что в общежитии свет не горит, - произносит он, взглядом указывая в сторону одного из домов. Последняя сказанная фраза буквально возвращает Чонгука в реальность. - Что? – пораженно спрашивает младший. Он и не заметил, что они уже дошли. Чонгук вглядывается в очертания зданий ночного города и, с разочарованием, отмечает, что Юнги прав: в общежитии и правда не горит свет. – Может пробки? – неуверенно предположил Гук. Он нервно начал теребить рукава ветровки. Если дело не в пробках, то все плохо… У Чонгука нет ключей с собой. Тэхен так быстро вытолкал его из дома, что парень из вещей только ветровку и телефон успел захватить. Да и то вторым в него наспех бросил Чимин, когда Чонгук вышел на крыльцо. - Пробки? – как-то недоверчиво переспросил Юнги. – Не думаю. У тебя ведь если что есть с собой ключ? - Эм… - замялся Чонгук. Он почувствовал, что только что упустил очередную возможность стать хоть немного взрослее в глазах хена. – Нет… Я не думал, что они куда-то уйти решат! – попытался оправдаться младший. – Час ночи ведь! Я даже не мог предположить, что этих глупых хенов на ночные прогулки потянет… - недовольно пробубнил себе под нос Чонгук. - Ох, Гуки, какой ты еще ребенок… Надо ведь быть предусмотрительнее, - вздохнул Юнги. - А у тебя, хен, есть ключи? – обиженно пробурчал Чонгук. - Неа, - развел руками старший. - И ты меня еще ребенком называешь…. – возмутился парень. – Сам ведь не лучше. - Возможно, если бы ты меня так не торопил, я бы взял их, - хмыкнул Юнги. Он почувствовал, что и сам попал впросак. – Я, похоже, телефон тоже в студии оставил, - спустя пару секунд добавил он, хлопая по карманам джинс. - И кто еще здесь ребенок… - самодовольно хмыкнул Чонгук. – Не надо ответственность на других перекладывать. К тому же у меня телефон хотя бы с собой есть. - Не задирай нос, мелкий! – надулся Юнги. Чонгук заулыбался, смотря на надувшиеся губы хена. В такие моменты он всегда казался ему очень милым.       Чонгук думал: если бы сейчас у него были ключи, хен бы не воспринял его, как несамостоятельного ребенка? Юнги, конечно, и сам был не особо лучше и Гук это знал, но… Старший всегда заботился о Чонгуке. Он приносил ему еду после тренировки, никогда не отказывал в помощи, разрешал спать с ним в одной кровати. Чонгук мог приходить к нему хоть каждую ночь, под любым предлогом (даже самым убогим) и хен никогда бы не выгнал его. Порой он даже звал младшего пойти вместе с ним в его студию. Юнги всегда говорил, что компания Гука помогает ему сосредоточиться. Чонгуку льстило подобное отношение, поэтому он всеми силами старался отвечать Юнги тем же. Но зачастую выходило так, как сейчас получилось с ключом: Чонгук облажался, Чонгук - ребенок… Чону казалось, что Юнги в нем никого, кроме ребенка, о котором надо заботиться, не видит…       Гук и Юнги подошли к дому. Чон очень нервничал, надеясь, что остальные серьезно не свалили куда-то… Это будет очень плохо. Юнги вглядывался в темные окна, думая увидеть хоть какую-нибудь тень, указывающую на то, что в доме кто-то есть, но не смог ничего разглядеть. Он, медленно поднявшись на крыльцо, в надежде хоть на что-то, подергал ручку входной двери. Она отозвалась тихим скрипом, но открываться не пожелала. Глубоко вздохнув, Юнги нажал на звонок. Он уже ни на что не надеялся. Чонгук все это время стоял, словно примерзший, и пустыми глазами наблюдал за действиями старшего. - Так и будешь столбом стоять? – спросил Юнги, так и не дождавшись ответа изнутри. – Позвони им, - сказал он, облокачиваясь спиной на входную дверь. – Где этих придурков в час ночи носит? – недовольно пробурчал он, закрывая глаза.       Чонгук, все же выйдя из транса, тут же начал лазить по карманам в поисках телефона. Спасибо, что хоть он при нем… Парень иногда поглядывал на Юнги. Старший, похоже, сильно устал. Лунный свет так падал на его лицо, что кожа казалась еще белее, а синяки под глазами больше. Чонгук обреченно вздохнул… как же ему хотелось, чтобы старший больше спал. Иногда Юнги выглядел настолько уставшим и изнеможенным, что Гуку казалось, что он вот-вот упадет.       Все же выудив из кармана толстовки телефон, младший принялся нервно тыкать пальцами по экрану. Первым на глаза попался номер Чимина. С мыслями, что звонить ему многим лучше, чем Тэхену, Чонгук нажал на кнопку вызова. - Да? – раздался мягкий голос на другом конце линии. - Ну и где вы? – недовольно пробормотал Чонгук. - В круглосуточном. - Все? – пораженно спросил Гук. Пять мемберов BTS в час ночи в круглосуточном… картина маслом. – Почему все вместе? - Не вместе, - не долго думая, ответил Чимин. Чонгук уже даже почувствовал облегчение. – С нами нет тебя и Юнги-хена. – Мгновенно добавил он. Чувство облегчения прошло так же быстро, как и появилось. - Какого черта никто не остался в общежитии? – тише спросил Чонгук. Ему не очень хотелось, чтобы Юнги услышал их небольшой спор с Чимином. Мин бы скорее всего придрался к нему за неуважительное отношение. Старший всегда относился к Паку как-то уж сильно хорошо. Чонгук уже не раз от ревности изводился, когда видел как его хен засыпал на Чимине. Вот его плечо, как подушку, Юнги никогда не использовал. Возможно, прозвучит странно, но Чонгука это даже слегка задевало. Ибо какого черта все Чимину? - Нууу, - как-то неуверенно протянул старший. – ТэТэ ведь сжег всю еду. А раз ты серьезно пошел за Юнги-хеном, Джин-хен сказал, что нужны продукты. Тэ решил пойти с ним в качестве извинения, чтобы помочь донести покупки. А Намджуну надо было деньги на телефон положить. Он хотел сделать это завтра, но раз все решили выйти сейчас, он пришел к выводу, что можно сделать это вместе. Ну, а нам с Хоби просто скучно стало, вот и мы присоединились… - Чтоб вам пусто было… - практически прошипел Чонгук. - Что это с тобой? – спросил Чимин, смущенный такой реакцией младшего. - У меня нет ключей. Я и Юнги-хен не можем зайти, - объяснил он, поглядывая в сторону хена, который уже начал сползать по стене на бетонный фундамент крыльца. - Серьезно? Ты взял телефон, но не ключи? – как-то насмешливо хмыкнул Чимин. - Я бы и его не взял, если бы ты мне им в лицо с порога не бросил, - проворчал Гук. - Да, помню, было такое, - или Чонгуку кажется, или Чимин сейчас смеется над ним. – Подождите немного, мы скоро будем! – добавил он, после секундного молчания. – Эй, Джин-хен, а мы скоро закончим? – услышал Гук крики Чимина на другом конце провода. - Если ты заберешь от меня Тэхена, то да! – из трубки послышался голос Джина.       Решив не дослушивать их разговор, Чонгук сбросил. Становилось довольно холодно. Подул легкий ветер и стал морозить руки и щеки. Очередной порыв ветра заставил Гука поежиться. В этот момент он вспомнил Хосока, который поражался тому, зачем младший столько вещей на себя нацепил: и ветровка, и толстовка, и плюс под этим всем майка. Да, возможно, вещей было и правда много, но зато Чонгук сейчас чувствовал себя прекрасно. Жаль, что этого нельзя сказать о Юнги. Парень стоял в тонкой водолазке и содрогался от каждого порыва ветра, а его рваные джинсы лишь усугубляли положение. Мин вздрогнул и, сжавшись, скрестил руки на груди в надежде, что так станет теплее. Это не укрылось от зорких глаз Чонгука, который только что смог разглядеть в этой ситуации свою возможность. - Ты замерз, Юнги-хен? – вопрос на самом деле был глупый, ведь по старшему было видно, что он весь продрог. Чонгук думал, что будь он каким-нибудь суперсильным, он бы сейчас взял хена на руки, пафосно выбил дверь и, как принцессу, отнес его наверх и укутал в одеяло. Но представляя себе такую ситуацию, парню начинало казаться, что Юнги бы не захотел быть принцессой. Да, его бы, конечно, порадовала возможность не самостоятельно подниматься наверх, но не более. - Немного, - ответил Юнги, не открывая глаз. Он уже практически сидел на холодном бетоне. - Врешь… - произнес Гук, видя, как трясет старшего. – Ты весь дрожишь, - добавил он, стягивая с себя ветровку. Чонгук знал, что предложи он Юнги свою куртку, Мин бы без раздумий отказался. Именно поэтому Гук, ничего не предлагая, просто набросил свою ветровку на чужие плечи. Такие действия заставили даже вечно равнодушного Юнги открыть глаза и заинтересованно взглянуть на Чонгука. - Решил повыпендриваться, мелкий? – усмехнулся Мин, хотя ветровку назад все же не отдал.       Подобный вопрос Гука даже немного разозлил. Он все равно мелкий… Что ему надо сделать, чтобы перестать быть таковым? Даже Намджун признал, что Чонгук пусть и самый младший из них, но ведет себя взрослее, чем Тэхен и Чимин. И только для Юнги он ребенок. Гуку иногда казалось, что хену просто забыли сказать про его настоящий возраст, вот он и относился к нему как к маленькому. - Почему ты относишься ко мне, как к ребенку, хен? – тихо пробубнил парень. Он перевел недовольный взгляд на Юнги, который весь сжавшийся сидел на холодном полу, обхватив руками колени. Его глаза были закрыты, а голова наклонилась немного вбок. – Хен? – неуверенно позвал Чонгук. Он подошел поближе и, опустившись на колени рядом с Юнги, начал теребить того за плечо. – Заснул что ли? – парень не смог сдержать нежной улыбки, смотря на спящего хена. Он во сне казался ему еще милее.       Чонгук, конечно, был знаком с потрясающей способностью Юнги засыпать абсолютно везде, стоит тому лишь принять горизонтальное положение, но подобного он все равно не ожидал. Смотря сейчас на хена, Чонгук ощущал чувство вины. Юнги холодно, он устал. И сейчас вместо того, чтобы спать на диване и в тепле у себя в студии, он, сжавшись от холода, заснул у дверей общежития. А все Чонгук и его невнимательность…. Парню казалось, что все это подходило под обычное: Чонгук облажался, Чонгук – ребенок. Только сейчас Гук был готов заменить привычное «ребенок» на «идиот», потому что по-другому его назвать было сложно.       Парень был в откровенном смятении. Надо было что-то делать. Нельзя же оставлять Юнги и дальше спать на холодном бетоне. Так он наверняка заболеет. И что делать? Гук думал позвонить Чимину и остальным и велеть им поторопиться, но что от этого изменится? Они ведь все равно мгновенно здесь не появятся. Можно, конечно, было вернуться обратно в студию. В ней тепло, к тому же там должны были остаться ключи Юнги. Минус лишь в том, что до нее идти несколько кварталов. Ребята могут вернуться раньше, чем они просто до нее дойдут. - Почему у нас, как в каких-нибудь американских фильмах, нет запасных ключей, которые лежат под горшком с цветами или садовым гномом? – расстроено выдал Чонгук, посматривая на дрожавшего Юнги.       Гук озадаченно глянул сначала на дверь, а потом на хена. И, не придумав ничего лучше, парень уселся рядом с ним и прижал продрогшего Юнги к себе. Сердце Чонгука пропустило пару ударов, как только он почувствовал холодную макушку Юнги на собственной шее. Щеки парня начали нещадно краснеть, а сердце, похоже, решившее наверстать упущенные удары, начало бешено колотиться в груди. Желая успокоиться и привести мысли в порядок, Гук закрыл глаза и глубоко вздохнул, но все было тщетно. Юнги был слишком близко. Не так, как обычно. Даже, когда они спали в одной кровати, парень не чувствовал подобного. Между ними всегда была какая-то дистанция, ровно до этого момента. - Мелкий, что ты делаешь? – сонный голос Юнги ударил по нему, как наковальней. - Х-хен…? – неуверенно промямлил Чонгук. Он опустил голову вниз, поймав на себе взгляд темных глаз. У парня не получалось прочитать его. Смотря в глаза Юнги, у Гук никак не мог определить о чем он сейчас думает, злится ли… Единственное, что получилось осознать Чонгуку – хен побольше дрожал. – Ты замерз и заснул, - хмыкнул Гук, стараясь держаться более уверенно. Правда его сердце от волнения билось так громко и быстро, что ему казалось, что Юнги его тоже слышит. – А еще меня ребенком называешь… Сам не лучше. Ключи забыл, ветровку забрал, еще и заснул… - нагло улыбаясь, перечислял парень. Он говорил это не в осуждение хену, а скорее в шутку. Чонгук так пытался свести на нет, образовавшуюся напряженную атмосферу, которую сейчас можно было хоть ножом резать.       Юнги долгое время ничего не отвечал. Он, не двигаясь, сидел и смотрел своими заспанными глазами на младшего. Чонгуку даже показалось, что хен еще не до конца проснулся. - Да, ты прав, - все-таки выдал Юнги. – Какой-то никудышный из меня хен, - немного грустно улыбнувшись, добавил парень и закрыл глаза. В этот момент Чонгук почувствовал, как чужое плечо сильнее прижалось к его груди. От этого действия на душе даже как-то теплее стало. Чонгуку показалось, что он добился всего. Что он больше не просто ребенок для хена. - Хах, есть такое, - расслабившись, пошутил Чонгук. – Может это мне стоит называть тебя ребенком, а не наоборот. - А? – Юнги резко открыл глаза и вновь посмотрел на Гука. Младшему показалось, что сейчас он точно сказал лишнее. – Тебя так напрягает, что я называю тебя ребенком? – спросил старший, всматриваясь в обеспокоенные глаза Чонгука. Юнги просто не мог не обратить внимания на то, как часто Гук затрагивает эту тему. Он стал замечать, что младший даже реагировать странно стал на подобное обращение к нему. - Я… я просто не хочу, чтобы ты относился ко мне, как к маленькому ребенку , - смущенно ответил Чонгук. - Я не отношусь так к тебе, - произнес Юнги. Ему начало казаться, что этот разговор может плохо закончится. – Если я называю тебя так, не значит, что на полном серьезе считаю ребенком. – Добавил он, смотря на Чонгука серьезным взглядом. - Но ты же всегда делаешь что-то для меня или даже за меня, будто бы я сам не смог…. - разозлившись, выкрикнул Гук. Он не понимал, почему Юнги все это отрицает. - Это называется помощь, Чонгук, - выдохнул Мин, высвобождаясь из объятий парня. – Мы ведь, как семья… А в семье принято помогать друг другу, - развел руками Юнги, отходя все дальше от Чонгука. – Что же ты тогда Хосока в подобном не обвиняешь? Он тебе и еду носит, и сладости у Джина тебе ворует… - Юнги начинал злиться. – А, Чонгук?       Гук расстроено опустил взгляд на свои ноги. Юнги накричал на него… Чонгук не думал, что подобным сможет подорвать его привычное равнодушие, не думал, что подобное его сможет задеть. Парень в очередной раз почувствовал себя идиотом. Если так подумать, то Юнги и правда всегда помогал ему, также как и остальные. Единственное - он всегда называл его мелким или ребенком при этом… - Возможно, иногда я и правда могу перестараться с помощью, - начал вновь Юнги, уже более спокойно. Он видел, что Гука, похоже, сильно расстроили его слова. – Но ты ведь все-таки младше… Не намного, конечно, но все же это так. Ты не хочешь, чтобы я относился к тебе, как к ребенку? – немного подумав, спросил Мин. – Тогда как ты хочешь, чтобы я к тебе относился?       Чонгук все так же смотрел в пол. - Не знаю, - промямлил он в надежде, что Юнги его не услышит. - Хах, не знаешь? – усмехнулся Юнги. Он стянул ветровку с плеч и бросил ее обратно Чонгуку. – Поэтому ты и ребенок… Ты не понимаешь.       Гук и правда не понимал… Не понимал, почему Юнги так думает о нем. Парень чувствовал разочарование, в груди будто бы все сжалось и заболело. Его сердце снова начало бить в быстром темпе то ли от волнения, то ли от обиды… Гук сам еще не понял. - Это ты не понимаешь, хен! – выкрикнул Чонгук. Парень прекрасно знает, какого отношения желает… Но Гук колеблется, не может сказать, ведь нет гарантии, что Юнги поймет это. - Может быть, - соглашается Мин, больше не желая спорить. Парень отходит в сторону и опирается локтями на деревянные перила веранды. Очередной порыв холодного ветра заставляет Юнги вздрогнуть, но ему уже все равно. Ему стало холодно еще тогда, когда он осознал, что они с Чонгуком друг друга не понимают. - Тебе холодно? – спросил Гук, смотря в спину Юнги. - Н-нет, - голос Мина предательски дрогнул. Вышло не так самоуверенно, как ему бы хотелось.       Чонгук нахмурился. Только он подумал, что они перешагнули через этот этап, как он налажал, и все вернулось к началу… Как бы ему хотелось стереть эти последние несколько минут из жизни. Парень подошел со спины к Юнги и обнял его, одновременно прикрывая собственной ветровкой. Если Юнги решит выстроить стены между ними, то Чонгук их просто сломает. Ну, или хотя бы попытается. - Хен, - начал он. – Знаешь, ты мне нравишься,- Чону казалось, что он должен это сказать. Ведь иначе все останется, как сейчас. – Точнее, я думаю, что влюблен в тебя. И я хочу, чтобы ты любил меня в ответ, - заулыбался Чонгук, сильнее прижимая Юнги к себе. Ему казалось, что это в последний раз, когда он сможет сделать нечто подобное. – Возможно, ты прав, - продолжал он. – Я правда веду себя, как ребенок. Не всегда, конечно. Но сейчас точно… - парень, слабо улыбаясь, пытался взглянуть на лицо Юнги. Он хотел узнать его реакцию. Гук боялся ее, но она была для него очень важна… - Я боюсь, что ты отмахнешься от меня. Я всегда этого боялся. Молчать проще, но чем дальше, тем хуже, - Чонгук и сам не заметил, как углубился в этот разговор. Он хотел, чтобы Юнги понял его чувства перед тем, как дать ответ. Не ради того, чтобы выслушав этот рассказ, Мин пожалел его, Гук просто хотел быть услышанным. Но не кем-то другим, а именно им, именно Юнги. – Я всегда думал, что если просто смотреть все будет нормально. Знаешь, как во всяких мелодрамах, в которых один друг влюблен в другого. Но он ничего ему не рассказывает, молчит, и так они дружат несколько лет. Если честно, я думал, у нас будет так же. Только это оказалось тяжелее, чем я предполагал. Со временем выяснилось, что просто смотреть – слишком мало. Хотелось большего, очень хотелось… Я боялся, что мой эгоизм все разрушит, я молчал. Но сейчас ты сам меня спросил, какого я желаю отношения. Теперь ты знаешь, - последняя фраза была сказана на выдохе, поэтому была практически не слышна. Но для Юнги она прозвучала громко и четко.       Мин почувствовал, как Чонгук отстраняется. Руки парня больше не лежат на его плечах, к его спине больше не прижимается чужое тело. Юнги на пару секунд показалось, что Гук просто растворился. На мгновение он перестал его чувствовать, слышать. Это казалось невыносимым. Но Мин все еще ощущал ветровку Гука. Она так и не пропала с его плеч. Ветровка пахла Чонгуком: его одеколон, дезодорант и еще какой-то сладкий запах. Это запах Гука. Только его и больше ничей. Юнги хотел чувствовать его всегда. - А ты и правда еще ребенок, - усмехнулся Юнги и обернулся. Чонгук стоял прямо у него за спиной. Сил у парня хватило лишь на то, чтобы отойти на пару шагов. – Хотя я не лучше. Всегда думал, что о чувствах легче молчать, чем говорить вслух, - выдохнул он. – К тому же… Мне и в голову никогда не приходила мысль, что они могут быть взаимны.       У Чонгука внутри будто что-то порвалось, а вся тяжесть в груди и ком в горле будто бы растворились. Юнги только что сказал, что у него есть чувства к Чонгуку? Младшему показалось, что это просто слишком хороший сон, о котором он мечтал уже очень давно. Гук не думал, он действовал. Расстояние между ним и Юнги сократилось в мгновение, и в следующую секунду младший уже прижимал хена к входной двери. Это и называется поддаться порыву чувств? Чонгук не отдавал себе отчета в действиях. Но ему этого однозначно хотелось этого очень давно. Сон это или нет, для него уже стало не важно. Чонгук, не желая терять возможности, припал к губам старшего. Так осторожно и нежно… Губы Юнги оказались даже мягче, чем он думал. Дыхание сбивается, а кислород буквально испаряется из легких. Гук зарывается длинными пальцами в мягкие волосы Юнги и отстраняется, разрывая поцелуй. Мин в ответ смотрит на него с такой любовью и нежностью, что Чонгук не может сдержаться. Ему мало… Мало всего: тепла, кислорода, Юнги… - Хен, - шепчет Гук, наклоняясь к самому уху старшего. Юнги чувствует его горячее дыхание на собственной коже, из-за этого его щеки становятся алыми, дыхание сбивается, а сердце начинает биться слишком быстро. – Еще, - выдыхает Чонгук в его ухо, вызывая море мурашек на коже Юнги. Они прекрасно видны на его белой шее. Младшему это очень нравится. Чонгук, не желая останавливаться, горячими губами оставляет поцелуи на шее старшего, выцеловывая дорожку прямо до его острых ключиц. Юнги тяжело дышит, краснеет. Он чувствует, как Гук начинает засасывать нежную кожу, оставляя после себя пламенные засосы, которые словно цветы один за другим распускаются на его шее. Юнги опрокидывает голову назад и, обомлев, обмякает на руках парня. – Хен, как-то тебя ненадолго хватило, - самодовольно хмыкает Гук. Мин чувствует его руку у себя на затылке, ощущает, как длинные пальцы перебирают его волосы, нежно поглаживая. - Вам, детям, вечно всего мало, - ухмыляется Юнги, смотря на слишком довольного Чонгука. Младший буквально нависает над ним, придерживая голову Мина так, чтобы тот не смог отстраниться. – Это можно расценивать, как домогательство? - Нет, хен, боюсь, что здесь все добровольно, - ухмылка Чонгука становиться шире. Парень, не задумавшись, вновь накрывает его губы своими. Осторожно язычком он пробирается в чужой рот, обхватывая язык Юнги. Старший в ответ обвивает руками шею Гука и прижимается еще сильнее, углубляя поцелуй. – Хен, я все еще для тебя ребенок? – все же оторвавшись от чужих губ, спрашивает Чонгук. - Надоел, - кряхтит Юнги, тяжело дыша, и утыкается носом куда-то между ключиц младшего. – Если я скажу «нет», ты отстанешь от меня с этим тупым вопросом? - Ага, - счастливо улыбается Чонгук.       Сейчас он даже рад, что забыл эти дурацкие ключи. Да из-за него, конечно, хен может и замерз. Но Чонгук уверен, что теперь Юнги точно больше никогда холодно не будет.