Пожарная безопасность

Питер закрыл глаза и выдохнул, сжав свой член крепче, чем должен, моясь в душе. Через несколько часов его ждала прогулка с Уэйдом, и парень был слишком напряжен, и не только сексуально. Сегодня у Паркера была только одна пара, он поехал домой, чтобы принять душ и собраться для встречи с Уэйдом, чтобы, разумеется, показать, как сильно тот его не интересует в этом плане. Но по ходу принятия душа что-то пошло не так, и, прикусив губу, Питер прислонил предплечье к стене кабины и уперся в свою руку лбом, второй задвигав по члену. Клубы пара не позволяли глубоко дышать. Было влажно и горячо, от того слишком хорошо. Дыхание перехватывало, он облизывал свои губы, когда те пересыхали. Теплая вода лилась на его спину, струйками стекая вниз по ногам. Все было тихо, один душ лился громко, едва слышались хлюпающие звуки, Питер молча терзал свои губы: то облизывая их, то кусая. Двигал рукой быстро, перед закрытыми глазами врезалось лицо Уэйда, который занимался бы тем же самым. Уэйд бы напрягал шею и действовал, чуть сгорбившись. По его виску спускалась бы капелька пота. Питер выдохнул резко от осознания, что ему хотелось слизать ее своим языком. Движения руки парня становились все быстрее, набирали скорость, и через пару сосредоточенных точных фрикций Паркер зажмурился, спустил себе в руку с облегченным громким выдохом. Мышцы расслабились, и парень захотел обмякнуть прямо в душевой кабине, но устоял на ногах. Он еще какое-то время стоял и выравнивал дыхание, сжимая руку, наполненную спермой. Выпрямился так, что теперь вода лилась на его шею и грудь, поднес руку под струю и позволил воде смыть содержимое своего кулака. Пит смотрел на сперму, которую засасывало в водопровод, и очень хотел, чтобы мечты о мастурбирующем Уэйде слились вместе с ней. Хотя и отмыться от своего семени было не так легко, понадобилась помощь мочалки и мыла. — Чего так долго? Дрочил в душе? — спросил в лоб Уилсон, улыбаясь широко при виде Питера, чуть опоздавшего на место встречи. Что-то было в его улыбке, кроме самодовольства, но Пит не мог опознать, что это было. — Да, и тебя представлял, — подыграл Паркер, чувствуя, какими горячими были его щеки. Говорить правду с лыбой на лице иногда было волнительно. На самом деле, всегда. Никогда не знаешь, когда голос даст петуха и выдаст тебя. — Так и знал, что ты не устоишь перед моей рожей, — Уилсон закинул легко руку на его плечи и притянул ближе. На Питере была клетчатая рубашка и джинсы с кедами, в то время как Уэйд натянул мешковатые темные джинсы, ботинки, видать, с работы в них ушел, футболку под расстегнутую рубашку. Кепки только не хватало или цепи на шее. Питер поправил очки и взглянул на развевающиеся светлые, в действительности блондинистые волосы пожарного. Они казались мягкими на ощупь, и Питер хотел лично убедиться в этом. — Я нахожу твою рожу симпатичной, если тебе интересно. — Правда? — Уэйд остановился, забрал свою руку с его плеча и притворно изумился. — О, Пити, я тронут. Ты пиздецки славный малый. Как тебя такого сладкого не сожрали еще твои студенты? Ну да ладно, позже расскажешь, куда идем? — Уэйд стал раскачиваться на стопах, сцепив руки в замок за своей спиной. Питер окинул его взглядом. Уилсон не стеснялся ронять мат и вел себя чересчур очаровательно. Питер чувствовал, что расслабляется. И зачем он переживал из-за этой встречи? Ради бога, это даже не свидание. Тревожность постепенно отступала. — Здесь неподалеку есть один бар, я хотел посидеть там. Туда не должны заявиться мои студенты, по крайней мере. Через парк будет короче. Пойдем? — Если ты настаиваешь, — улыбнулся ему Уэйд. Они двинулись в сторону пешеходного перехода. — Ну, Пити. Могу я звать тебя Пити? — Ты не в первый раз меня так зовешь и только сейчас решил спросить, можно ли? Уэйд пожал плечами. С его лица не сползала расслабленная улыбка, он смотрел на все вокруг и на Питера. Особенно то, как он смотрел на Питера, сосредоточенно, внимательно, будто изучая, заставляло Питера чувствовать что-то странное в своем животе. — Восприму это за «да». Ну, Пити, расскажи о себе? Ты совершеннолетний? И то, каким взглядом Паркер наградил его, доставило. Уилсон заржал, отвернувшись ненадолго, потому что лицо Питера не помогало. Хотелось еще сильнее ухохатываться. Пит поджал губы. — Да, но я вынужден признаться тебе, что не владею некоторыми знаниями. Например, где находится ближайший дом для престарелых. Ты ведь оттуда? Уэйд закачал головой, принимая подколку в ответ. Ну, сам первый начал. Незачем было так начинать. Брать пацана на слабо было бессмысленно, это еще с самого начала было ясно. Ему палец в рот не клади, но Уэйд бы положил. И не только палец. Упс. — Скорее, из цирка уродов, — хмыкнул со смешком Уилсон, отведя взгляд, и Питер посмотрел на его обоженную кожу. Он стоял как раз с той стороны, с которой были лучше видны ожоги. Вся правая сторона щеки и шеи Уилсона была покрыта белой неровной кожей, претерпевшей изменения после "поцелуя с огнем". Большая часть его лица, конечно, оставалась здоровой, даже недавний ожог потихоньку сходил на другой половине лица, но факт отрицать бессмысленно. Кожа лица Уэйда не была безупречной. Но Питер, черт, он не понимал, почему чувствовал себя так нормально. То есть… то есть блять, что в этом такого? Подумаешь, шрамы… Они есть у всех. Зачем придавать им такое значение? Зачем придавать им хоть какое-то значение. Возможно, у парня просто не было серьезных повреждений, после которых бы остались рубцы, напоминающие об этом, но он правда не понимал, зачем обращать на них внимание. — Ты не слышал, что я сказал минутой ранее? — шуточно оскорбленно уточнил Паркер, и когда Уэйд на него взглянул, то пояснил. — Я сказал, что считаю твою рожу симпатичной. — Оставим неуместные подкаты для другого раза, малыш? — ответил, как будто отмахнувшись от этого гейского бреда, он. — Сегодня мы идем пить. Свободно и по-мужски. — Ага, — согласился без особого энтузиазма Паркер. — Конечно. — Веди меня. — Ты уже бывал прежде в этом районе? — поинтересовался Питер, шагая по парку наряду с Уэйдом. Тот неопределенно пожал плечами. Пит воспринял это за ответ «не помню». Ну, да, как Питер не помнил каждое свое слово, оброненное перед студентами на лекции, так, должно быть, не помнил районы Уэйд, которые спасал от пожаров. Дальше, конечно, общение пошло еще легче. Они добрались до бара, устроились чуть не за самым дальним столиком и заказали себе выпить. В баре было полно народу, но вместе с тем было, чем дышать, можно было и протолкнуться, и яблоку упасть. Питеру это нравилось. Они не были на ладони у всех на виду, но в то же время терялись среди прочих посетителей. В этом был смысл. После третьей пинты пива Уэйд стал разговорчивее, начал узнавать у Питера, кто он и чем живет, помимо работы. Питер опьянел после второй пинты, так что был готов с радостью рассказать, что, собственно, ничем. — Наука мое единственное хобби. — Подожди, подожди, — Уэйд не понимал почти ничего. — Ты преподаешь химию? — Аналитическую, да. — Анал… что? Питер прыснул, прекрасно отдавая себе отчет в том, что на трезвую голову никогда бы так не сделал, может быть, только закатил бы глаза. В этой шутке не было никакого смысла. Это было плоско, но это не была шутка, судя по лицу Уилсона, и это как раз было смешно. Питер пьяно улыбался, смотря на него. — На курсах пожарных, где ты учился, не преподавали химию? — ласково поинтересовался он. Он не сводил глаз с Уэйда, который поднял свои грустные глаза и поморщился. — Я прогуливал, — зато честно. Питер терпеливо вздохнул. Уэйд подумал, что меньше бы прогуливал химию, если ее вел у них такой препод. Можно было прийти на занятие, чтобы хотя бы просто поглазеть на него. — Я пишу докторскую сейчас, — кивнул он. — Этим я и занимаюсь в свободное время. Ты ожидал услышать что-то более веселое? — Да нет, — Уэйд откинулся на стуле, глядя на парня. — Если честно, чего-то подобного я и ожидал. Логан говорил, что кафедра химии у вас деловитая. Питер не смог придумать ничего получше, чем пожать плечами, мол, ну, да, слухи оказались правдой. — То есть ты ботаник? — губы Уилсона расползлись в игривой улыбочке. Питер готов был ставить сотню баксов на то, что такие, как Уэйд, задирали в школе таких, как Питер. Питер знал немало таких Уэйдов Уилсонов. Проблема была в том, что к этому его тянуло больше, чем он хотел того. — Если не вдаваться в подробности этого термина, потому что ботаники изучают растения, то да, — сдался Паркер и отпил еще пива. Его щеки наверняка покраснели. Уэйд закатил глаза, отвернулся с улыбкой и посмотрел на других посетителей. За одним из столиков сидели две лесбиянки и чуть не пожирали друг друга глазами. Господи, блять, Уэйд молился, чтобы он не выглядел так же. Он был готов сожрать Пити со всеми его склянками и растениями. С каких пор ботаники были такими сексуальными? Еще и верхние пуговицы на его рубашке были преступно расстегнуты. Уилсон будет гореть в аду, это без вариантов. Но если бы огонь и правда был ему так страшен, как большинству… Как раз из-за этого бесстрашия его рожа и отпугивала всех, кого не лень. Питеру, видимо, было лень, но давайте не забывать, что они здесь находились не по этой причине. Они просто выпивали как приятели. Без сексуального подтекста. Матерь божья. Пити облизал губы. — Черт, — протянул Уилсон, запрокидывая голову и находя в себе силы существовать. Найдя их, он вернул голове прежнее положение и распахнул глаза. Кажется, его и правда слегка уносило. — А ты чем занимаешься в свободное время? — все еще потягивая второй большой стакан пива, поинтересовался Паркер. — Я читаю. — Читаешь? — переспросил он. Уэйд пожал одним плечом, пряча глаза. — В основном фантастику или комиксы. Но это случается, когда и правда выдается свободное время. Когда ты встречаешься с девушкой, личного времени у тебя почти не остается. Уж ты-то должен знать. — Ну, да. — У тебя есть девушка, Питер? — спросил Уилсон. — Или парень? Питер поднял на него глаза после последнего предположения и вылупил их на него. — Что? Я более разносторонняя личность, чем кажусь. Можешь не стесняться меня, — он махнул рукой. — Меня уж точно не стоит стесняться. Так… так что? Ты занят или свободен, как птица? — Второе, — Пит отсалютовал ему стаканом и отпил пива. Облизал губы и пожал плечами, пока ставил пиво на место. — В смысле у меня были девушки… и парни, — досказал он, кивнув. Уэйд посмотрел на него внимательнее, оттолкнувшись от спинки стула. — Но это ничем хорошим не заканчивалось, как правило. — Ты когда-нибудь заказывал проституток? Или проститутов? — задал вопрос Уилсон внезапно. Питер покраснел, но кивнул. Уэйд расхохотался, а затем присвистнул. — Ничего себе! — Это было в студенческие годы, — оправдался Паркер, а его щеки пылали. — То есть вчера? — Четыре года назад, — уточнил он, прежде чем продолжить. — Ее звали ЭмДжей или как-то так. Она была рыжая, и оказалось, что очень общительная. Я не знаю, зачем снял ее, просто она мне понравилась? Она была грустной, и я сказал, что заплачу, если она пройдет со мной. — Звучит стремно. Ты гангстер, Паркер. — В ту ночь мы много разговаривали и разошлись под утро. — И ты остался девственником? — спросил Уэйд, но заржал, стоило мельком посмотреть на парня. Пит пнул его кроссовком по щиколотке под столом. — Я не был девственником, до того как… — Родился? — все еще потешался Уилсон. Пришлось пнуть его еще разок, чтобы он угомонился. Помогало слабо, но помогало. Уилсон просто глупо пялился на него и улыбался. — Очень сложные шутки у тебя. — Есть немного, — Уэйд ничего не мог поделать с лыбой на своей роже. — Так у тебя был гомосексуальный опыт? — Если петтинг можно назвать опытом, то да. — У меня тоже, — легко согласился он. — Раза два. Ты много смотрел порно? — В подростковом возрасте? — До того как остался девственником после секса? Ауч! — воскликнул Уэйд, потому что Питер не оставил безнаказанным это. — Я не стану говорить, что не смотрю его и не смотрел, но, — Пит пожал плечами и поджал губы. — Это не интересно? В смысле меня привлекает один сайт, я даже могу заделиться с тобой ссылкой. Мой любимый. Там не порно, а какое-то произведение искусства. Человек, который придумал делать из траха искусство, гений. — Заметано, жду ссылку вечером, — ухмыльнулся Уилсон. — Ты меня заинтриговал. — Хотя, готов поспорить, тебе будет некогда посмотреть его, ведь тебя здорово пасут, я прав? — это прозвучало с сочувствием, и Питер не мог изменить тон своего голоса. Что до Уэйда, он поджал губы и покивал головой. — Это долгая история, если честно. Шикла не любовь всей моей жизни, мы сошлись просто потому, что она терпит меня. Терпит мои закидоны и рожу с кожей. Не имеет ничего против и, бывает, поддерживает даже мои идеи. Не без иронии, правда, но это ее стиль. Такой человек. И мы привыкли друг к другу. То, что творится в последнее время, мракобесие какое-то. Она раньше не выносила мозг, я не понимаю, когда все успело так скатиться. Она и раньше была ревнивой, но сейчас, может, я устал от этого. Не знаю. — Она кажется мне немного злой, если честно, — пробормотал, не подумав, Питер. Уэйд взглянул на него из-под бровей. — Тебе не кажется, — он сказал это предельно серьезно, дабы больше не развивать эту тему. Оно и ладно, потому что было еще столько тем, которые можно было бы обсудить! Питер чувствовал, что не хотел, чтобы вечер заканчивался. Они могли еще так много сказать друг другу. Найти интересного собеседника дорогого стоило. Питер чувствовал, что был вдохновлен их беседой. С Уэйдом было… комфортно. Парень практически ощущал потребность рассказать ему все. Абсолютно все, но все же понимал, что вечер не резиновый. — А как ты относишься к бодиарту? — вдруг спохватился Уилсон, и Питер не мог не поддержать и эту тему. — Я смотрел видео, в котором наносили краску на себя. Выходили забавные причудливые узоры и даже звери! — Я видел, как девчонка в интернете, наносила макияж на все лицо и рисовала закат или морды зверей, кстати, да, я тоже видел его. Интересно, должно быть, это. Но не отмывать это все с себя по окончании. — Зато не нужно тратиться на холсты и бумагу. Уэйд прыснул с этого комментария и выпил еще пива. — Я видел, как та девчонка еще гримировала себя под лица знаменитостей и персонажей. Джек Воробей! Губка боб, блять. Локи из Мстителей даже был. — О, это должно выглядеть круто. — Она делала это так, как будто репетировала тыщу раз. — Я учился с однокашником, который репетировал практически каждую свою реплику. Он делал это тихо, бывало, шипел даже. Впечатление, что он говорил на… забыл, — Питер потер висок, беспомощно смотря на вникающего ему Уилсона. — На змеином языке из Гарри Поттера? Совсем вылетело из головы. — На Парселтанге, — понял, о чем он говорит, Уэйд и кивнул. — Точно! С ума сойти, столько лет помнить все факты о Поттериане, чтобы потом забыть такие простые вещи! Как этот мозг работает? Уэйд хихикал, непонятно чему радуясь: тому, что Питер был знаком с произведением Гарри Поттер, или тому, что нашел в нем хоть какой-то проеб. И его память была не безупречна, когда за все остальное хотелось поставить высший балл и отблагодарить за послушание. Пиздец. У Уилсона судорога прошлась по телу, но быстро отпустила, когда он увидел хмурящегося растрепанного пацана, снявшего очки с лица. Без очков он тоже был соблазнительным, проклятье. — Не знаю. Но я понимаю. Со мной постоянно такое происходит. — Это так бесит. — Странно, что ты помнишь, как звали эскортницу, но не помнишь, как называется змеиный язык. Интересно, интересно получается, — протянул довольно Уилсон. — Я сообщу маме Ро, какой ты проказник. — Перестань, она мне понравилась, потому и запомнил. Я никогда не встречал настолько красивых пр… — Проституток? — переспросил Уилсон. Питер покраснел, но кивнул. — Мне стыдно за то, что я так ее называю. Она достойна большего. Уэйд закатил глаза, но не в обиду проституткам, Питер все-таки имел слишком большое сердце. Такое, которое не умещалось в представлении Уилсона о больших сердцах. Уэйд думал, таких людей не существует. Они остались в книгах и романтических повестушках по телеку. — Я встречался с проституткой, мы чуть не поженились, — посчитал нужным признаться Уэйд, смотря в пиво на дне стакана. Питер поднял глаза. — Но там трагическая история. Не думаю, что ты захочешь ее знать. — Я хочу, — просто ответил Питер, и Уэйд хмыкнул. — Было все хорошо, почти идеально, — сдался Уилсон. — Я даже смог ее уговорить бросить работу и все в таком духе. Мы собирались пожениться, но у нее возникли трудности на работе незадолго до свадьбы. Не знаю, может, сутенер не отпустил, может, коллега позавидовала, повздорили между собой, не знаю. Но я узнал, что она принимает наркотики, в клинике, когда она передознулась. Мы много говорили об этом, но… — Уэйд сглотнул. — Когда я узнал о втором передозе, тогда же я узнал о ее смерти, и все закончилось. — Уэйд, мне так жаль, — вздохнул с сочувствием Питер. — Я не… и предположить не мог, что исход и правда оказался трагическим. Прости. — За что ты извиняешься? Ты ни в чем не виноват. — Но я спросил у тебя подробности. Ты не хотел рассказывать. Это же личное. Я не должен был. Прости. — Но я первый заговорил о проститутках, так что, малыш-Пити. Будь осторожнее. Просто совет, — Уэйд поднял ладони в капитулирующем жесте. — Никогда не знаешь, какой второй жизнью живет близкий тебе человек. Нельзя ни в ком быть уверенным. — Да уж, — согласился все же парень. — Если бы мне еще был полезен твой совет, вообще замечательно бы было. — Ты совсем один? — спросил Уэйд. — Из тех холостяков, которые хотят этого? Или это вынужденное одиночество? Уэйд задавал слишком много вопросов. Питер начинал чувствовать себя неуютно под его взглядом. Однако решил ответить честно. Он не терял себя, отвечая на личные вопросы. Хотя и ощущения были странными, как будто он выворачивается наизнанку в ответ на изнаночную сторону Уилсона. Так, они были два вывернутых наизнанку предмета одежды, которые в конечном итоге никому не были нужны, кроме друг друга… Или это Питер замечтался, думая обо всем этом в таком ключе. Неважно. — Смотря, на что я собираюсь променять это одиночество. Мне комфортно в своем одиночестве, если хочешь знать. Мне намного удобнее с самим собой порой, чем с людьми. Трудности в схождении, если это можно так назвать. Иногда проще нацепить панцирь, чем кого-то удерживать около себя. Особенно, когда знаешь, что роман обречен на расставание. Так какой смысл, какая разница, когда расходиться? Из-за простого непонимания или потом, когда отношения неминуемо изживут себя. — Звучишь, как упертый старпер, — Уилсон его откровенности не оценил. — Как будто тебе дохуя лет и ты повидал многое на своем веку. Тебе там не тесно под упругой кожей? Я думал, старперы выглядят не так привлекательно, эй? — Нет, — отрезал Питер и отвернулся. Обратил внимание на целующихся девушек и набрал воздуха в легкие. — Я не говорю, что не верю в любовь. Она есть. Но я ее не встречал. Знаешь ли, трудно, верить в то, что никогда не видел. — Скажи это воздуху, — хмыкнул Уэйд. Пит поджал губы. — Или единорогу. Знаешь, я вообще-то верю в единорогов. — Посему выходит, что я старый ворчун, а ты игривая пони. — Нет, Пит, я просто… не принимай это в штыки, хорошо? У всех разное мнение, и это, черт, нормально. Было бы пиздец скучно, если бы все считали одинаково. Разные точки зрения это охуенно. — Ты много материшься, — заметил Питер, глядя на него. — А ты нет. Тебе бы не помешало, кстати. — Я матерюсь вообще-то, — возразил Питер. — Иногда. — Иногда, — повторил Уилсон, а потом улыбнулся, глядя на нахохлившегося парня, который успел пожалеть о том, что разлил мысли перед кем попало. — Воспитанник Логана, — заключил Уэйд. Питер посмотрел на него с недоверием, которое, черт знает, откуда взялось. — Мы хорошо общаемся с ним. Подружились два года назад. — Ну, считай, что у тебя новый друг, — Уэйд ухмыльнулся. — Взгляды могут измениться от круга общения. Так что, — он горделиво выпятил вперед грудь, — беру твое воспитание на себя. Возможно, твои взгляды изменятся? — Не очень-то надейся на это, — ворчливо подметил Пит. Уэйд засмеялся. — А ты дерзкий для препода. Я думал, ты будешь сидеть здесь, молчать и краснеть, изредка рассказывая о популяции какой-нибудь ящерицы обыкновенной, — честно высказал свои ожидания Уилсон. — Я ничего не смыслю в популяциях, — признался Питер, покачав головой и с грустью опустив взгляд в свой пустой пивной стакан. — Я тоже. Оба прыснули, что разрядило обстановку. Плечи Питера расправились, щеки Уэйда залил румянец, потому что он хорошо выпил. И не собирался это прекращать, раз на то пошло. — Вот и общий стык найден. На таких стыках люди и сходятся. — Я тот, кто все поджигает, а ты тушишь. Наш общий стык был найден до этого разговора. — Боже, — Уэйд хохотнул, отодвигая стул от их столика. — Ты такой очаровательный зазнайка. Принести тебе пива? Я собираюсь заказать еще выпить. — Я не зазнайка, — ответил со смешком Питер. — Но да, если можно. — Я скоро вернусь. Позднее, когда Уэйд и Логан проводили уикенд, что называется, по-мужски, выкуривая по сигаре за просмотром матча, Логан преминул воспользоваться их встречей и прокашлялся, привлекая внимание. — Питер про тебя спрашивал. — Да? — Уэйд повернул голову к собеседнику на одном диване. Логан хмыкнул утвердительно. — Я произвел впечатление на твоего коллегу? — Еще какое. — Пацану, видимо, совсем скучно, — рассудил Уилсон, затягиваясь крепким табаком. — Его окружение не умеет так круто рассказывать байки и шутить. Как он сам, интересно, с такими занудами уживается? — Даже не представляю, — без эмоций отозвался Логан, считая, что начало положено. Логан, разумеется, не подозревал, что начало уже давно положило фундамент и активно надстраивалось. Питер нашел мем по типу: «Я тебе мемы кидал?» «Кидал» «Ты смеялась?» «Смеялась» «И где сиськи?» «Какие сиськи?» И скинул Уэйду. Тот ответил: «И где сиськи?» Питер, подумав немного, задрал домашнюю рубашку, сфотографировал свою грудь и отправил Уэйду. На фотке красовался один сосок и немного другой, так как Пит сделал фото в три четверти, из-за этого стали выделяться более отчетливо его ключицы, виднелся небольшой участок пресса, уходящий вниз после солнечного сплетения. Симпатичного. Уэйд присвистнул, получив его. «Твоя очередь» Уэйд заржал и сфоткал свою. Это было несложно, хотя и нижнюю часть правой груди с животом покрывали шрамы. Он сконцентрировал свое внимание на левом соске. Незачем пацану видеть кошмары перед сном.