Я передумала

ОРТЕГА На момент, когда они покидают “Ворон”, ей хочется кричать от ярости. Аббуд крепко держит ее под локоть и неумолимо оттаскивает ко входной двери. Кристин оборачивается, чтобы бросить последний взгляд на незнакомца в оболочке Райкера. Увиденное заставляет ее споткнуться. Двери лифта закрываются, но она успевает заметить перемену в лице чужака. Еще минуту назад он был наглым и самодовольным, а теперь его лицо выражает только боль и усталость. Кристин и Самир возвращаются в участок. У них уйма работы: нужно задокументировать произошедшее, заполнить всевозможные бланки и формы, послать доклады, известить родственников погибших, буде таковые найдутся. Все это время Кристин думает о Коваче. Теперь, когда ей удалось проникнуть за маску, которую он нацепил, в ее душе есть место не только для ярости. Она чувствует любопытство и… сочувствие? Завтра он возвращается на склад. Кристин еще долго не увидит эту оболочку. Сегодняшняя ночь может быть ее единственным шансом. Она говорит Самиру, что едет домой. Вместо этого, она направляется прямиком к “Ворону”. - Могу я вам помочь, лейтенант? - интересуется ИИ-отель. - Мне нужно увидеть Ковача, - отвечает она своим самым деловым тоном. Может, он опять пошел шляться по городу. Может, она все-таки поедет домой. Может, так даже лучше. - Мистер Ковач у себя, - сообщает отель. - Он велел мне никого не пускать к нему в комнату. Но, как я помню, у вас есть особое приглашение, так что не буду вам препятствовать. Кристин уже идет к лифту, не слушая излияний отеля. Его комната огромна. Ортега наполовину ожидает застать Ковача в постели, уже в компании - как там он выразился? - “пары элитных шлюх”. К ее удивлению (и облегчению), кровать пуста. Вся громадная хата пуста. Где этот мерзавец? Она находит его на балконе. Ковач сидит на бетонном полу, промокший до нитки. По его щекам текут слезы - или это дождь? Может, он все еще под наркотой? - Ты, - говорит Ковач, смаргивая. - Пришла меня арестовать? - Нет. - Тогда какого черта приперлась? - Я передумала. Вот теперь она завладела его вниманием. Он ухмыляется. - Вот как? - уточняет он, вставая. - Как так вышло? Я тебе больше нравлюсь в крови и синяках? Кристин уже сожалеет о своем решении. - Знаешь что, забудь об этом, - говорит она, поворачиваясь в сторону двери. - Эй-эй, погоди, стой, - говорит он ей вслед. - Я, э-э, рад, что ты пришла. Просто не ожидал, вот и все. - Он замолкает на минуту. - Может, что-то все-таки пройдет нормально сегодня вечером, - вполголоса добавляет он. Кристин поворачивается и глядит ему в лицо, родное и незнакомое одновременно. В первых раз с тех пор, как Ковач выбрался из мешка, она замечает в его глазах неуверенность. И... радость? Мужчина не дает ей особой возможности заниматься подробным анализом его мимики. Он берет ее за руку - крепко, но не грубо - и ведет к кровати. У него холодные пальцы, но ее обдает жаром. Кристин сглатывает - от напряжения или от предвкушения, она сама не знает. Ковач усаживается на край кровати, каким-то образом почти не уменьшившись в росте, и притягивает ее ближе. На этом его смелые жесты заканчиваются. Он просто сидит и смотрит на нее. - Так странно, - бормочет он. - Я никогда раньше тебя не видел, до сегодняшнего утра. А ощущение, будто я откуда-то тебя знаю. Как будто мы как-то связаны. Кристин прекрасно знает, что за связь он ощущает, и совершенно не хочет вдаваться в подробности. Она поднимает руку и касается его щеки. Он слегка наклоняется вперед, прижимаясь к ее ладони. Ее пальцы начинают дрожать, а с губ срывается вздох. В этот момент Ковач берет ее лицо в ладони и наклоняется, чтобы поцеловать. КОВАЧ Когда он кончает в первый раз, она еще даже не близко. Девушка - как ее зовут, Кристин? - скачет на нем верхом, ее глаза полузакрыты, ее кулачки упираются ему в плечи. Когда он начинает пульсировать внутри нее, девушка останавливается, давая ему пару мгновений для разрядки, а потом сразу же начинает двигаться снова, дразня его, соблазняя на второй заход. Справедливости ради надо сказать, он приходит обратно в боевую готовность ошеломительно быстро. Они больше не разговаривали. Они почти не смотрят друг на друга. Все, что ему сейчас нужно - это касаться, ощущать, удовлетворить гложущую жажду контакта. Он слегка удивлен тем, что девчонка, похоже, движима теми же эмоциями. Впрочем, так ли это поразительно? Она натура пылкая, он в этом уже убедился. С ее дотошностью, она наверняка замужем за своей работой. Работа собачья, а с возможностью расслабиться у девчонки туго. Ему, можно сказать, повезло. Когда она кончает, он еще только на полдороге. Девушка стонет и вцепляется ему в плечи, а потом скатывается с него, потная и тяжело дышащая. Он знает, что она наверняка устала, и пытается сдержаться, но жажда близости так сильна, что он просто не способен спокойно лежать на месте. Он трется об нее носом, целует, ласкает, гладит ее волосы, пока она наконец не бормочет: “Может зайти и закончить, если хочешь”. Ковач тут же с готовностью заскальзывает в нее обратно. У него не занимает много времени, чтобы дойти до пика. - Я тебя люблю, - выдыхает он, когда кончает. Мда, неловко получилось. Слова вырвались у него сами по себе, без участия мозга. Девушка у него в объятиях напряжена и прячет лицо. Почему? Обычно женщинам нравится слышать такие признания, пусть даже есть повод сомневаться в их искренности. - Ты в порядке? - спрашивает он. - Я сделал тебе больно? Она мотает головой ему в плечо, все не поднимая головы. Ему кажется, что он слышит всхлип? Когда она наконец выныривает из объятий, ее глаза подозрительно блестят. - Просто мне уже очень давно никто не говорил этих слов, - объясняет она. - Понадобился псих-террорист, чтобы я их наконец услышала. - Эй! - Он чувствует себя задетым. - Прекрати меня так называть. - Это ты прекрати болтать и обними меня, - ворчит она, поудобнее устраиваясь в его объятиях. Это требование он охотно выполняет. Очень скоро он хочет ее снова, но девушка явно вымотана, поэтому он дает ей заснуть, по-прежнему крепко сжимая ее в руках. Даже спящая, она выглядит сердитой. Между черными бровями залегла складка. Красивые брови, кстати. Ковач целует одну, потом другую. Постепенно складка у нее на лбу разглаживается. Какая она теплая и мирная, когда спит. Он осторожно меняет положение, стараясь устроиться поудобнее, не потревожив ее сон, и наконец задремывает сам. Девчонка пробуждается меньше чем через час и рывком садится на кровати, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Когда ее взгляд останавливается на нем, она выглядит так, будто готова нырнуть за пистолетом. Ковач ждет развития событий с любопытством. - Еще разок? - предлагает он, возбужденный видом ее тоненькой фигурки. Она фыркает, но потом кивает и подается к нему. В этот раз все проходит идеально. Они движутся вместе, стонут вместе, завершают вместе. Они плывут по течению, не пытаясь что-то выяснять или о чем-то догадываться, и каким-то образом это работает. Они оба там, где хотят быть. Когда все кончается, они засыпают вместе, так и не разомкнув объятий. Ковач не знает, как и почему так случилось, но девушка, спящая рядом с ним - та самая, что весь день допекала его, дышала ему в спину и сквернословила как сапожник - сейчас дала ему больше тепла и заботы, чем он знал за долгое-долгое время. Впервые с тех пор, как его насильно вернули в этот мир, Ковач чувствует, что хочет жить. Возможно, Квелл была права. Возможно, ему пора жить дальше.