Sleepwalking

Когда ты бродишь улицами сонными, не помня, кто ты, где ты и зачем, когда в подземке дремлешь перегонами и чуешь тёплый призрак на плече, идёшь с работы очень поздним вечером и до утра сворачиваешь в бар — о чём же скрытом, в сердце недолеченном пытается сказать тебе судьба? А отвлечёшься — в мыслях сразу крутится: отчёт, очки, садовая пила; и в городских огнях далёких чудится знакомый строгий блеск зелёных глаз, и кто-то в сотый раз зовёт отчаянно, но голос тонет в снежной тишине, и темнота в тенях почти живая, но… протянешь руку — никого там нет. Тебя зовут Эженом. Или Стефаном — приходится на карточку смотреть, и вроде ни обмана нет, ни блефа, но — себя реальным чувствуешь на треть. И девушки тебя кадрить пытаются, а как идёшь в цветочный магазин, лиловый вереск взгляду попадается. И ты сбегаешь, ты всегда один. А дома пусто, холод как на улице; привычка — ты окна не закрывал; в стекле опять лицо чужое хмурится, к чертям, не память, а сплошной провал. Не гасишь свет. До утреннего зарева ты пишешь бесконечное письмо и в забытьи, бездумном сонном мареве всё мучаешься: не успел, не смог. …Лиловые осколки в небе кружатся, боль в сердце уступает красоте, и тени цветника — живое кружево — манят за лепестками полететь — до горизонта, позабыв о холоде и наконец-то вспомнив имена, туда, где все любимы, вечно молоды и безразлично, какова цена. Мы в мир приходим — хочется, не хочется — совсем одни, одни же и уйдём. Но кто-то вдруг, устав от одиночества, на плечи руки тёплые кладёт, а сад в закатном золоте купается, и ветер мягко трогает цветы… Нет, Эрик, не друзьям так улыбаются. Особенно за миг до темноты. Когда ты бродишь по пустынным улицам, клочки письма доверив сквозняку, когда от ветра тень твоя сутулится, пытаясь звать по имени тоску, когда из бара трезвым возвращаешься (не лезет в горло выпивка, хоть плачь), а мир в глазах рябит, а мир качается, дразня огнями — призраком тепла, и ты бежишь на зов, почти поверив им: мол, эта жизнь — кусок чужого сна, вот-вот из-за угла, нет, из-за дерева сейчас он выйдет, щурясь на фонарь, закутан в тёплый шарф до глаз сияющих, продрогший, но упрямый и прямой, и скажет: «Ох, и долго ждать тебя ещё? Я так замёрз… пойдём скорей домой».