Last breath of England.

Когда вокруг мелькают тени безысходности и вороньи крылья смерти прикрывают весь скользкий и дождливый Лондон, безумцу кажется, что весь мир рушится у него на глазах, из которых струится тихая печаль и боль. В тускло-жемчужном свете он чувствует погоню агонии и пугающий хор бесов, мчащихся на крыльях гибели. Он медленно, мучительно моргает и сразу становится чётко видно, что каждый его вдох, каждое моргание, даётся ему с непосильным трудом. Восприятие рябит, как бывает, когда неожиданно ломается какая-либо техника. Возникает некий диссонанс. Тёмно-алая кровь тонким ручейком струится из груди, окрашивая идеально белоснежную рубашку. Возле сердца — огромное чёрное пятно: дыра боли, которая образовалась от выстрела. И этой черноты, как показалось сумасшедшему, вылетело что-то чёрное, как смоль и очень похожее на ворону. И так птица за птицей. Душа гения преступного мира начала очищаться от всех грехов, которые эти вороны уносили с собой, в Ад, чтобы дать его королям возможность подумать, каким образом наказать Джеймса. Всё мерещится в чёрно-алом цвете. Рябь не прекращается, а лишь продолжается. Вороны, растаскав кусочки измученной окровавленной души, исчезают, будто их и не было. На груди зияет пустота. Душа полностью очищена, выскоблена, склевана. Мориарти, чувствуя, как медленно, но мучительно боль парализует его тело, стремится увидеть того, кто совершил выстрел совершенно без каких-либо колебаний. Изящные кисти рук лежат неподвижно на ледяном бетоне. Англия готовится к вечному сну, беспрекословно следуя в Ад за своим безумным королем. Джим кое-как видит смутный силуэт. Он нагибается над ним в безмолвии. Окровавленные длинные пальцы касаются тела умирающего. Он издает болезненный стон и прикрывает глаза. Джеймс тяжело дышит. Его рубашка вся в крови, как и место, где он лежит. Лондон моментально разрушается, словно в его сердце попала смертельная пуля. Всё уходит под землю: медленно, словно в замедленной съёмке, что позволяет разглядеть в деталях всё то, что когда-то принадлежало лишь одному. В сознание врываются осколки боли, безжалостно разрезая его с противным звуком, от которого Джим непроизвольно морщится. Бесконечная смерть. Бесконечная боль. Он чувствует, что его касается теплая рука, которая, как кажется, забирает последние силы себе. Он их отдает. Добровольно. Он знает, кто совершил выстрел. Он знает, что это было неизбежно и необходимо. Безумец считает секунды до прихода дамы в чёрном — Смерти. Мир окрашивается в ярко-алый цвет, закрашивая все темные участки. Грехи любезно унесли вороны, наконец вырвавшись из душевного заточения. Абсанс. И снова свинцовая тяжесть сдавливает грудь, словно железными обручами, блокируя какие-либо действия. Страшно наблюдать за тем, как умирает тот, кто подарил тебе вторую жизнь. Но самое страшное — это убить его. Собственными же руками, без колебаний, по приказу. Именно в этот ужасный момент полковник почувствовал, как дикий зверь страха начинает грызть его со всех сторон, оставляя кровавые следы на всём теле и, самое главное, на сердце. Страх — это шакал, который не отступит до тех пор, пока не сделает своё грязное дело. Страх возникает из неоткуда. Англия уже разрушена. Она ушла под землю, и лишь двое, оставшиеся среди пыльных развалин, ожидают своей участи, находясь неизвестно где. Ничего не видно. Непонятно. Глаза безумца накрыла пелена, подарившая слепоту. Игра в смерть. Всего лишь игра. Больше ничего. Себастьян слеп. По-настоящему слеп. Именно поэтому Джеймс решил предложить ему эту игру. Он вложил в его руки оружие. Отошёл на пару метров, заливаясь дьявольским смехом, который отзывался в голове слепца оркестром грома. Он думал, что тот промахнётся. Он хотел лишь поиграть со смертью. Сатанинский смех продолжался до тех пор, пока не случился выстрел. Уверенный. Точный. Выстрел, который, насквозь пробив грудь сумасшедшего, пробил насквозь и душу всея Англии. Всё разрушилось в несколько мгновений. Мориарти всегда ценил преданность и обожал сказки с печальным концом. Он, в конце концов, получил то, чего хотел.