I just fell in love with my magic mirror

Чаншик сузил глаза на лицо в зеркале. – Тебя возвращают в четвертый раз, Бинни. Я думал, мы это уже проходили. Хонбин высунул язык. – А я думал, ты тут заскучал без меня. Вернулся посмотреть, как ты поживаешь. – Клиентка сказала, ты дурно отзывался о ее магических способностях и комментировал наряды. Ты вообще осознаешь свою роль, как магического зеркала? – Ты что ли не видел, как она одета, когда она пришла возвращать меня? – Ты бесплотное лицо, живущее внутри зеркала, Хонбин, не тебе судить о модных вкусах людей. К тому же я, будучи владельцем не самой успешной лавки магических товаров, хотел бы заработать немного денег, а не отдавать их клиентам обратно снова и снова. – Признайся. Если однажды меня купят раз и навсегда, ты будешь скучать по мне. Чаншик нахмурился. – Ты… Ума не приложу, как так вышло, но да… ты мне нравишься. Что не означает, что мне не нужны эти 500 тысяч вон за первоклассное магическое зеркало, содействующее заклинаниям и прорицаниям, которым ты являешься. Аренда сама себя не заплатит, Бинни! Хонбин надулся, и Чаншик почувствовал укол совести. – Ладно, может… может, у меня получится найти что-нибудь ценное на той чердачно-подвальной распродаже, куда я поеду в выходные. Тогда я смогу оставить тебя, и мне не придется никогда больше иметь дело с недовольными покупателями, возвращающимися сюда, чтобы пожаловаться на твои язвительные замечания. Хонбин тут же встрепенулся. – Совсем другой разговор! – Надеюсь, я не пожалею об… О, добрый день! Добро пожаловать, господин! Что привело вас в мою скромную лавку? Хонбин хотел посмотреть, перед кем там расшаркался Чаншик, но зеркало стояло на прилавке, повернутым спиной к входу. Видимо, зашел кто-то богатенький, судя по тому, какую прыть развил Чаншик, спеша и раскланиваясь на ходу. Хонбин воспользовался моментом углубиться в свои мысли. Возможно, он и усложнял Чаншику жизнь, но просто никак не мог принадлежать кому-то, совершающему ошибки в самых банальных заклинаниях, и считающему в порядке вещей обращаться к нему на "Эй". Если бы нашелся кто-то осознающий, на что Хонбин способен на самом деле, каким великолепным инструментом он может быть в правильных магических руках, то… Он прислушался к шороху шагов прогуливающихся по лавке Чаншика с клиентом, к мягкому голосу, разливающемуся повсюду, дотрагивающемуся до каждого уголка, касающемуся, ищущему. Владелец этого голоса обладал силой. – А что это? – Это ээ… – взволнованный Чаншик ворвался в мысли Хонбина. Через миг он был повернут другой стороной и представлен взгляду умных и проницательных глаз. – Прошу прощения, господин, но это зеркало не… не продается. Я как раз собирался убрать его в подсобку. – Почему нет? – спросил незнакомец, внимательно разглядывая Хонбина, пока тот в ответ разглядывал его. Темные волосы, дорогая мантия, карамельного цвета кожа и легкое магическое тепло, согревающее раму Хонбина там, где ее держали чужие пальцы. – Понимаете ли, господин… – Чаншик замолчал, подбирая слова. Он был слишком добр к нему, подумал Хонбин с улыбкой. – Я могу показаться засранцем, – подсказал он. – Вот, о чем Чаншик говорит. Я не какой-то там зачарованный кусок стекла. Если вы хотите использовать в полной мере мои способности, вам нужно соответствовать мне. Богатенькие красивенькие мальчики идут мимо, если это про вас. Чаншик подавился воздухом, а потом тяжело вздохнул. Незнакомец ухмыльнулся. – Я возьму его. ** Хонбин почувствовал, как его подняли по лестнице и поставили, и стал дожидаться, когда снимут бумагу, в которую его торопливо упаковал Чаншик. Услышанные напоследок слова "Покупка не подлежит обмену и возврату!" все еще звенели в ушах, Хонбин фыркнул себе под нос. Это мы еще посмотрим, язвительно подумал он, хотя уже осознал, что новый владелец был совсем из другой категории. Начать с того, что он выглядел, как бог, так в нем чувствовалась настоящая сила, какой не было ни у кого из его предыдущих хозяев. Интересно, каким магом он был? Хорошо хоть теперь Хонбину не будет в тягость смотреть на лицо напротив во время накладывания заклинаний. Бумага вокруг Хонбина зашуршала и слетела, и он растерянно заморгал под лучами яркого полуденного солнца, бьющего в окно спальни. Первым он увидел ряд маленьких кактусов в горшочках и свечей, выстроенный на подоконнике, затем в целом со вкусом обставленную мебелью комнату. Она была светлой и просторной. Наконец, Хонбин заметил своего владельца, который установил его, судя по всему, на крышке комода или невысокого шкафа. Пока все выглядело неплохо. – Что скажешь? – спросил незнакомец, обводя рукой комнату. – Нравится вид? Хонбин вскинул бровь. – Не так ужасно, как могло бы быть. – Ты знаешь, кто я? Хонбин поднял вторую бровь. – А должен? – Меня зовут Хагён, – тот приветливо склонил голову. – Приятно познакомиться. – Хонбин, – отозвался он, изо всех сил стараясь не поддаться чужому обаянию. – Почему ты купил меня? Хагён рассмеялся тепло и открыто. Он распахнул створки окна изящным поворотом запястья. Его мягкая демонстрация магии не прошла незамеченной для Хонбина. Мастерство телекинеза было подвластно не каждому встречному-поперечному, даже если те и владели иным Даром. – Мне было нужно более совершенное устройство для прорицания. Для работы. – Какой? Хагён снова улыбнулся. Он открыл черную сумку, которую носил с собой, и стал выкладывать вещи: кошелек, телефон, наушники, внушительных размеров кристалл турмалина для защиты и серебряный нож, покрытый рунами— Хонбин ахнул. Улыбка Хагёна стала шире, их взгляды встретились. – Я надеюсь, мы сработаемся. – Хагён склонил голову на бок. Его красивое лицо, подсвеченное солнечными лучами, струящимися из окна, кажется, немного ослепило Хонбина. Другими словами, если бы у него было сердце, оно бы пропустило удар. Это могло быть и хорошим знаком, и очень плохим. ** – Чанни! Чанших нахмурился и огляделся по сторонам. – Бин? – Сюда! Где зелья! Чаншик вышел из-за прилавка и поспешил на голос. Он нахмурился, когда обнаружил расплывчатое отражение Хонбина в идеально начищенном боку большого котла. – Что ты тут делаешь? – Мне нужно было с кем-то переговорить. Помнишь парня, который меня купил? Он некромант, Чан. Ты знал, что продаешь меня некроманту? – Он не некромант, – ответил Чаншик, опускаясь на пол, чтобы не стоять, согнувшись, разговаривая с Хонбином. – Ну или скорее не плохой некромант. – Какая разница хорош он или плох в некромантии, если он имеет дело с мертвякам— – Я не про уровень его способностей. Он некромант, это так, но он работает на министерство Высшей Магии. Он наводит порядок в загробном мире. Возвращает людей, сосланных туда по ошибке. Освобождает застрявшие души. И изгоняет духов, которые завладели телами невинных людей. И так далее и тому подобное. Что ты смотришь на меня? – Откуда, по-твоему, я должен был это знать? – Ха, – фыркнул Чаншик. – Если бы ты чуть меньше глумился над своими владельцами и чуть больше уделял внимание миру вокруг, то увидел бы упоминания о Ча Хагёне в новостях. Он знаменитость. Хонбин моргнул. – Я принадлежу знаменитости? Вот почему он спросил, знаю ли я его! Чаншик кивнул. – Не испорть все в этот раз, будь любезен? – Ты совсем в меня не веришь! – скривился Хонбин и, улыбнувшись на прощание, исчез. Чаншик покачал головой и поднялся с пола. – Он еще вернется ко мне, не так ли? – пробормотал себе под нос. ** – Приветствую, – поздоровался Хагён вежливо, закрывая за собой дверь спальни легким кивком головы. Хонбин мгновенно материализовался на поверхности своего зеркала. С тех пор, как вчера Хагён поставил его на комод и ушел, то вернулся откуда бы то ни было очень поздно и сразу направился спать за ширму, не уделив Хонбину и секунды времени. Спасибо, хоть не стал накрывать его презренным покрывалом, но Хонбин теперь дожидался его появления, не находя себе места. – Вызывали, Хозяин? – поинтересовался он самым невинным тоном, оценив промелькнувшую тень какой-то эмоции на лице Хагёна. Об этом он подумает на досуге. – Куда делся твой гонор, с которым ты встретил меня в лавке? – спросил Хагён, искоса поглядывая на зеркало, пока перемещался по комнате, выкладывая свои вещи. – Все еще жду, когда ты докажешь мне себя, – сообщил Хонбин. – Хотя, признаться, я только что узнал, что ты знаменитость. – О да, – всплеснул руками Хагён, – Знаменитость. Большинство тех, кто знает меня, наверное, считают, я какой-то гадкий некрофил или типа того. То, чем я занимаюсь, – сказал Хагён, наконец, останавливаясь напротив Хонбина, – не самый легкий или привлекательный труд, но министерство обожает пропихивать меня везде, как мальчика с плаката для своих политических игр. – То есть внимание тебе претит? – спросил Хонбин, наблюдая за ним. – Я этого не говорил, – осклабился Хагён. Хонбин фыркнул. Улыбка Хагёна влияла на него сильней, чем он готов был признаться. – Сегодня мне нужно найти кое-кого в загробном мире. Настроен поработать? – А ты? – перебил Хонбин. Хагён положил руки на раму, кончики пальцев коснулись холодной поверхности зеркала, и запрокинул голову назад, медленно набирая воздух. Губы приоткрылись, нашептывая слова стандартного заклинания, Хонбин чуть отвлекся на движение кадыка по длинной изящной шее. Когда Хагён выпрямился и открыл глаза, они были полностью черными. Затем все случилось в долю мгновения. Хонбин не привык к такому ошеломляющему уровню силы и мастерства, но Хагёну даже не потребовалось говорить, что ему нужно, Хонбин просто знал, кого тот ищет. Подгоняемый потоком энергии, Хонбин метнулся в загробный мир, подобный комете, устремленный к единственной, необходимой Хагёну персоне. Он озарил ее светом, как маячком, на который последовал за ним Хагён. Он увидел, кого искал, и завершил заклинание. Если бы у Хонбина были ноги, они бы подкосились. Он бы присел, обмахивая свое лицо. Он был попросил стакан воды. – Ты в порядке? – спросил Хагён с удивлением, его глаза стали обычными. У Хонбина не было легких, и ему не нужно было дышать. Он был олицетворением силы зеркала, лишь потому, что множество лет назад какой-то маг, придумавший изготавливать магические зеркала, решил, что будет приятно обращаться и отдавать приказания подобию человека. Так почему у него будто перехватило дыхание? – Я никогда не испытывал ничего подобного, – признался Хонбин с широко раскрытыми глазами. – Ты задействовал столько моих возможностей. И это не стоило мне капли усилий! – Я польщен, – с улыбкой выговорил Хагён. – Но, я уверен, я не первый у тебя. – Нет, – отозвался Хонбин с непривычным для себя пылом, – но ты лучше всех предыдущих. – Комплимент засчитан, – хихикнул Хагён. – Ты тоже лучше всех. Никто даже близко не стоял. Хонбин вдруг почувствовал, что они говорят не только о магии. ** – Чанни! Чаншик оглянулся через плечо на Хонбина, призывно шипящего ему с сияющего нагрудника стальных доспехов. – Подожди секунду, у меня клиент. – Чанни, я, похоже, влюбился. – Один момент, госпожа— Чтоооооо? – Он потрясающий. И такой сильный, Чан, он использует меня так, как никто прежде. – Фу. – Я знаю, Чан, кошмар. Я предвкушаю его возвращение весь день. Жду не дождусь, когда он воспользуется мной. Благодаря ему, я чувствую то, что никогда не чувствовал. – Так. Кто ты, и что ты сделал с Хонбином? Хонбин в ужасе прикусил язык. – Я отвратительный! Я знаю. Я бы сам себе врезал, но у меня нет рук. – Это немного беспокоит, – нахмурился Чаншик. – Я не думал, что магические зеркала способны на такие эмоции. – Хотел бы я, чтоб это было правдой, – жалобно проскулил Хонбин. – Самому тошно. Я пытался остыть к нему, подколоть пару раз, но все без толку. Он слишком классный. И смеется над моими шутками, и я просто расплываюсь мерзкой лужей эктоплазмы или из чего я там сделан. – Две недели прошло, Бин. – Знаю, – простонал он. – И он нашел столько вещей и людей через меня, использовал столько раз, и каждый из них был как... как... – Хонбин зажмурился от стыда. – Может, это легкое помутнение рассудка и пройдет? – спросил Чаншик и тут же закатил глаза на свое же предположение. – Поверить не могу, что обсуждаю это с тобой. – А если это невзаимно? – отчаянно воскликнул Хонбин, пропуская слова Чаншика мимо ушей. – Тогда мне придется придумать, как себя разбить. – Или ты можешь дальше служить ему так, как предполагалось, и наслаждаться фактом, что принадлежишь такому могущественному хозяину, который добр к тебе и ценит твои способности. Как тебе такой вариант? Хонбин смотрел, не мигая, на Чаншика несколько секунд, пока не вздохнул. – Ты прав. – Это то, чего ты хотел, не так ли? – сердечно улыбнулся тот. – А если ты выкинешь какую-нибудь глупость, и он принесет тебя обратно, я запру тебя в подвале навечно. Хонбин неразборчиво проворчал что-то в ответ. ** – Хонбин, – мягко позвал Хагён, и он появился на поверхности, предварительно досчитав до десяти, чтобы не выглядеть слишком нетерпеливым. – Вот ты где, – улыбнулся тот, проведя пальцем по его щеке в зеркале. "О, черт", подумал Хонбин. – Я, наверное, задержусь сегодня допоздна. Нужно вызволить кое-кого, и я не знаю, сколько времени это займет. – Это опасно? – спросил Хонбин, нахмуриваясь. – Это всегда опасно, – с улыбкой выговорил Хагён, одновременно и развеивая беспокойство Хонбина, и подстегивая его. – Но все будет хорошо. Лишь хотел предупредить, чтобы ты меня не терял. – Будь осторожен, – пробормотал Хонбин, желая залечь в самом темном углу из-за обострившегося чувства тревожности от слов Хагёна. – Я буду ждать, Хозяин. – Я знаю, что будешь, – сказал Хагён, вскидывая на плечо сумку и останавливаясь на пороге. – Я обязательно вернусь. Увидимся позже. Дверь захлопнулась за ним, и Хонбин глухо зарычал, мечтая приложиться головой о что-нибудь твердое. Он не знал, сколько прождал. Многие часы, совершенно точно. Полночи? Возможно. И когда Хагён ввалился в свою спальню, покрытый пятнами крови неизвестного происхождения, Хонбин едва не закричал. Хагён бросил на него взгляд, будто извинялся, и медленно, явно превозмогая боль, стал снимать свою куртку, затем рубашку. Бросив их в кучу на полу, развел огонь. Магический, конечно, который горел синим пламенем и не затронул ничего, кроме одежды, оставив от нее лишь горстку пепла. После Хагён поднял руку и посмотрел на рану, оставленную в боку. Хонбин почти умирал на месте, насколько магическое зеркало может умирать, как от вида чужой крови, так и всей оголившейся кожи. Хагён накрыл рану ладонью и прошептал несколько слов, вздрогнув, когда разорванные края начали медленно затягиваться, останавливая кровь. – Что случилось? – выпалил Хонбин, не в силах больше сдерживаться. Хагён устало пожал плечами. – Рабочий момент. Ничего нового. – Ты в порядке? Хагён кивнул, сделал несколько неустойчивых шагов к комоду, где стоял Хонбин, и потянулся за бутылкой виски, которую, Хонбин знал, он там хранил, но брал редко, в особенных случаях, судя по всему. Налив себе немного, он одним глотком осушил стакан и скривился, когда спиртное обожгло горло. Хонбин улыбнулся под нос, несмотря на несмешную ситуацию. Хагён в самом деле редко выпивал. – Заставил я тебя поволноваться? Хонбин встретился с Хагёном взглядами и отвел глаза. – Это неважно, раз теперь все хорошо. – Так заставил или нет? – переспросил Хагён, медленнее в этот раз и с легкой ухмылкой на лице. Хонбин скрипнул зубами. – Возможно. – Да так сильно, значит? – Хагён со вздохом упал в кресло возле стола, не сводя с Хонбина глаз. – Сам должен понимать, – пробурчал Хонбин, чувствуя, что с каждым следующим словом желание провалиться под землю становится все сильней. – Я ждал всю ночь, не зная, что происходит, как ты там, все ли хорошо и— Хонбин даже не понял, что произошло, но в одну секунду он был магическим зеркалом и стоял на комоде, а в другую неуклюже летел с него вниз, падая на руки и колени со вспышкой острой боли. И Хагён был рядом, набрасывая сверху схваченное впопыхах с кровати одеяло, помогая прикрыть наготу и одновременно поднимая на обретенные ноги. Хонбин ошеломленно уставился на него, затем на комод, затем на себя. Он подрыгал пальцами ног, которыми решительно точно не обладал еще минуту назад. – Привет, – поздоровался Хагён с неловкой улыбкой. – Ты что взял и… – начал Хонбин и замолчал, вдруг растеряв все слова. – Ты что поместил меня в человеческое тело? – попытался он снова. – Я превратил тебя в человеческое тело, – поправил Хагён. – Ты все еще тот, кем был, просто… в другом обличье. – То есть вот так просто??? Ты взял??? И трансфигурировал меня в плоть и кости??? – Хонбин едва не кричал в голос, пытаясь объять мысль, какой же силой наделен Хагён, что так с полпрыжка взял и превратил его в человека. – Ты серьезно??? – Тише ты! – Хагён поспешил накрыть его рот рукой. – Я живу в этом доме с двумя другими министерскими работниками. Они могут тебя услышать. Как ты понимаешь, это не совсем легально то, что я сделал. – Тогда зачем? – Хонбин отодвинулся, заворачиваясь в одеяло, вдруг остро осознав свою наготу. Находиться так близко к полуодетому Хагёну будучи голым самому не виделось ему стопроцентно безопасной ситуацией. – Приятно иметь под боком того, кто волнуется о тебе? – с грустью выдохнул Хагён. – Жить моей жизнью это ощущать постоянное одиночество и… О боги, прости меня. Я превращу тебя обратно сейчас же— – Нет, не превратишь, – резко прервал его Хонбин. И покраснел. – О? – Бровь Хагёна взметнулась вверх, на лице расцвела улыбка. – Ты не… не возражаешь? – Сам ты "О"! – Хонбин отвернулся в притворном раздражении, но Хагён поднес его ладонь к губам и нежно поцеловал. Хонбину пришлось спрятать свое вспыхнувшее лицо у него на плече, к его искреннему восторгу. – Я подберу тебе что-нибудь из одежды, – промурлыкал Хагён в волосы Хонбина. – Нет, не подберешь, – повторил Хонбин еле разборчиво, уткнувшись в Хагёна, и почувствовал, как тот завибрировал от смеха под ним. Тепло его ладони проникало через тонкое одеяло и согревало кожу на талии, там, где его обвила чужая рука. – О? – повторил Хагён на тон ниже и еще слаще. – Сам ты "О"! – возразил Хонбин, позволяя одеялу соскользнуть на пол.