Благие намерения

      Очередной заказ следовало забрать и доставить мисс Найтингейл как можно быстрее. Обязанность эту Элизабет ненавидела всей душой и не понимала, почему этим нужно заниматься именно ей. Пару раз девушка пыталась отказаться. Матушка не приняла ее аргументов, а перечить Флоренс Найтингейл Элизабет не смела.       Пять минут, всего лишь пять минут, — уговаривала себя девушка, перешагивая через груды мусора, обходя кучи угля, какие-то чугунные чушки и трубы, в изобилии лежавшие на территории завода. Здесь всегда было шумно, дымно и грязно, поэтому Элизабет не стала одевать свое платье медсестры. Платье было жалко. К тому же, девушку не покидала мысль: когда сотрудничество с ней сочтут бесперспективным, мистер Алистер затащит ее в темный угол, и осуществит свои примитивные влажные мечты. Сдаваться без боя Элизабет не собиралась, а бегать и прятаться она предпочитала все же в более удобных нарядах.       По счастью для нее мистер Алистер сократил встречу до необходимого минимума. Он просто процедил слова приветствия, бросил ей увесистый пакет и, спрятав уплаченные за товар деньги, поднялся из-за стола. Он был слишком обеспокоен и раздражен и не «осчастливил» Элизабет привычными похабными шуточками.       — Этот сукин сын не получит ни пенни! — в ярости повторял Алистер. Он метался по грязному кабинету, иногда останавливался у закопченного окошка и, глядя куда-то вниз, сквозь зубы шипел проклятья. Элизабет не стала выяснять причину столь плохого настроения и, спрятав сверток в сумку, поспешила покинуть кабинет. Она уже спускалась по железной лестнице, когда два типа абсолютно бандитской наружности невежливо отпихнули ее к перилам, сбежали вниз и растворились в толпе.       Бой на голых кулаках, также известный как бой за приз — старое развлечение в Англии. Участвовали в нем в основном мужчины, но иногда, на потеху толпы, выступали и женщины. И если Джек Бротон старался придать этой народной забаве, цивилизованный вид, создав так называемые «Правила Бротона», пользовались ими в основном джентльмены. Для прочих правила кулачного боя не изменились со времен гладиаторских боев в Риме. Потом все эти несчастные обоего пола становились пациентами больницы Флоренс Найтингейл вправляя выбитые челюсти, плечевые и локтевые суставы, леча переломы ребер и сотрясения мозга. Синяки и разбитые носы были самой безобидной травмой.       К боям за приз Элизабет относилась с нескрываемым презрением, искренне недоумевая, почему ее соотечественники, оправдывая свою стойкую любовь к этой нехитрой забаве, говорили, что это характеризует их национальный характер. А Томас Беккет, сам не раз принимавший участие в боях, презрительно морщил нос и отправлял Элизабет «щипать» увлеченных болельщиков, раз уж вид мужчин, калечащих друг друга не приносил ей эстетического удовольствия.       Она равнодушно посмотрела в сторону ринга, задержав взгляд на зазывале: высоком худом мужчине в ярком цилиндре и синем сюртуке. Он бегал вокруг ринга одновременно комментируя бой, подбадривая участников и приглашая новых. Элизабет без труда отыскала двух громил мистера Алистера, стоявших у самого ринга и уже готовых к драке. Они деловито наматывали на руки полоски ткани, не забыв зажать в кулаке пару монет. Добрые малые! Они явно неправильно поняли приказ своего хозяина о сукином сыне. Что ж, кажется, в больнице сегодня будет на одного бедолагу больше.       Девушка начала было спускаться ниже, когда ее взгляд случайно зацепился за их противника. Уже вытянули с ринга поверженных ранее, засыпали кровь чистым песком, уже громилы перепрыгивали через канаты, а он все стоял, чуть опустив голову, в ленивом ожидании.       К горлу Элизабет подкатил ком. Она вцепилась в металлические перила так, что побелели пальцы, и в изумлении едва слышно прошептала:       — О, Боже! Фрай!       Громилы соскочили с канатов на ринг по обе стороны Джейкоба, собираясь взять его в тиски. Он сделал неуловимое движение в сторону того, который оказался на несколько дюймов ближе. Все остальное произошло в долю секунды: Фрай ловко ушел из-под удара, перехватил руку нападающего и нанес несколько сильных ударов по корпусу. Наклонил противника с силой нанеся удар между лопаток и откинул громилу ударом колена в лицо. И сам пропустил достаточно сильный удар в голову.       Толпа застонала. Вне всяких сомнений Джейкоб Фрай был ее любимчиком. Люди радовались его победам, переживали его неудачи. И волшебным образом настроение толпы передалось Элизабет. Вместе со всеми она кричала проклятья и улюлюканья, вместе со всеми яростно топала ногами и вскидывала вверх кулаки. И, наверное, впервые за долгое время она поняла дикую любовь народа к этой кровавой забаве.       Кто-то сильно толкает ее в спину. Девушка выныривает из своего неистового забытья и в недоумении смотрит вслед тройке Висельников, грубо прокладывающих себе путь через возбужденную толпу. Они идут прямо к рингу. Зачем? Бой почти окончен. Победитель — определен. Победитель!       Элизабет сбрасывает с себя остатки наваждения и тревожным взглядом обводит заводской цех. Висельники идут к рингу со всех сторон, и девушка невольно задает себе вопрос: сколько же заработал Фрай? И сама отвечает на него — много, очень много. Так много, что мистер Алистер готов рискнуть репутацией ринга. Хотя, что он теряет? Бандиты отняли выигрыш у незадачливого игрока, пусть и любимца публики? Кого удивишь этим в Лондоне?       Но Фрай вряд ли станет избегать драки. Алистер ошибся в выборе жертвы. От широких ворот завода уже просачиваются люди в зеленых пиджаках. Помещение становится слишком тесным для них всех. Воздух наполняется металлическим запахом и идет он не от доменных печей. Сколько невинных людей пострадает, если сейчас здесь начнут стрелять?       Элизабет быстро спрыгивает с лестницы, с трудом протискивается через толпу к рингу. Ей приходится хорошенько поработать локтями и отвесить парочку оплеух парням, посмевшим ущипнуть ее за задницу или приобнять за талию.       Джейкоб уже в рубашке, неторопливо застегивает жилет. Топпинг наклоняется к нему, шепчет что-то на ухо и вкладывает деньги в раскрытую ладонь. Фрай, вскинув руку с выигрышем вверх, еще раз приветствует толпу, ответившую ему восторженным ревом. Наконец, Элизабет оказывается достаточно близко, чтобы схватить его за локоть, но Фрай понимает ее движение по-своему. В один момент девушка оказывается в медвежьих объятиях и Джейкоб запечатлевает у нее на губах поцелуй победителя.       Толпа взрывается радостным ревом, а Элизабет от стыда готова провалиться сквозь землю. Она яростно вырывается, только силой воли заставляя себя не обтереть тыльной стороной ладони губы и не залепить Джейкобу пощечину.       Сжав зубы, стараясь ни на кого не смотреть, девушка настойчиво тянет его за собой. Зрители понимающе хихикают и расступаются перед парочкой, отпуская вслед сальные шуточки. Джейкоб не сопротивляется, ему льстит внимание толпы и настойчивость женщины. Через несколько минут он объяснит этой милой леди, что несмотря на все ее очарование у него есть неотложные дела. И что он обязательно найдет ее! Потом! Когда-нибудь…       А сейчас он вернется к Грачам и поможет им в расправе над Висельниками.       Он уже открывает рот, чтобы озвучить свои мысли, когда девушка, не замедляя шага, поворачивается, и швыряет под ноги толпе два шарообразных предмета. Он видит, как они катятся по земле, как люди недовольно вскрикивают, поднимая ноги, и слышит два легких хлопка. Часть толпы охватывает легкий синеватый дымок. В тот же миг люди, оказавшиеся в зоне поражения, хватаются за горло, сипло и надрывно кашляют, размазывают по лицу неудержимо льющиеся слезы. И изо всех сил стараются вырваться на свежий воздух. Чтобы там не задумывали Висельники, теперь им просто не до этого. Вместе со всеми они прорываются к выходу, грубо расталкивая попавшихся на пути.       Фрай открывает рот, чтобы высказать девчонке все, что он о ней думает, но сам заходится в сухом и надрывном кашле. Легкие пылают дьявольским огнем, а из глаз непрерывно льются слезы.       Элизабет ведет его, ослепшего и кашляющего, больше неспособного к сопротивлению, через толпу, стараясь не упасть. Наконец, она решает, что лучше будет переждать, и толкает Фрая в щель между складами. Можно передохнуть. Она устало опирается на стену и равнодушно взирает на то, как людская лавина покидает территорию завода. Диверсия не делает ей чести. Матушка не одобрила бы подобных действий. Но в выборе между напуганной толпой и напуганной толпой в которой стреляют ответ кажется ей очевидным.       Джейкоб медленно приходит в себя. Горло перестает драть, и хотя резь в глазах все еще заставляет его болезненно жмуриться, Фрай уже способен разглядеть свою загадочную спутницу.       Она стоит, прижав руку к кожаной сумке на боку, и терпеливо ждет. Джейкоб не сомневается, как только у нее появится возможность, девушка исчезнет в начавших сгущаться сумерках. Свидание с ним не входило в ее планы, а настойчивость, с которой незнакомка тянула его от ринга, была продиктована вовсе не обаянием победителя или вниманием толпы, как могло показаться вначале.       Девушка даже не смотрит в его сторону и Фрай может беспрепятственно продолжить осмотр. Невысокого роста, стройная. Она поправляет край капюшона и темные прядки волос касаются нежной щеки. Нижняя часть ее лица прикрыта шелковым шейным платком, именно поэтому девушка не задыхается как все остальные.        У нее довольно необычное платье. У Иви тоже есть пару таких. Сестра одевает их, когда ей надо соблюсти приличия, но остаться при этом достаточно подвижной. Если Джейкоба не обманывает память, у такого платья нет нижней юбки, но есть глубокий вырез чуть ли не до середины бедра.       Резким движением он хватает ткань юбки, обнажая стройные ноги в высоких сапогах и тут же получает хлесткую пощечину. Шелковый платок соскальзывает с ее лица и девушке даже удается удивить его еще больше.       — Мисс Мантел? — изумленно произносит он. Фрай боится ошибиться в полумраке и выдать желаемое за действительное, но по тому, как девушка быстро отводит взгляд, Джейкоб понимает, что это действительно она.       — У вас несколько необычный вид, — насмешливо комментирует Фрай, касаясь края ее юбки. Совсем чуть-чуть, чтобы не нарваться на очередную оплеуху.       — У вас тоже, — не остается она в долгу и протягивает Джейкобу носовой платок, потому что мужчина периодически все еще трет слезящиеся глаза. — Бог ты мой, я видела плачущим самого главаря Грачей.       — Я ослеплен вашей красотой, мадам, — Джейкоб галантно приподнимает чудом сохранившийся в толчее цилиндр. Фрай улыбается той странной улыбкой, что прячется в самых уголках его губ, а в покрасневших глазах рождаются озорные искорки. Очень трудно устоять перед его обаянием и младший Фрай прекрасно знает об этом. Элизабет снова отводит взгляд.       — У вас странный арсенал для сестры милосердия, мисс Мантел. Что это было?       — Перцовая бомба. Вам понравилось, мистер Фрай?       — И зачем же она вам? — Джейкоб намеренно игнорирует ее вопрос. — Отбиваться от назойливых пациентов?       — От назойливых кавалеров, — зло бросает Элизабет, но следующий его вопрос застает девушку врасплох:       — Тогда зачем вы тянули меня за собой от самого ринга?       Метнув в его сторону уничтожающий взгляд, Элизабет выходит из их укрытия и быстро идет вдоль улицы. У нее нет времени и желания объяснять ему столь очевидные вещи. К сожалению, Джейкоб проявляет неожиданную настойчивость. Он догоняет ее и крепко сжимает руку, которой она собирается взмахнуть, останавливая кучера.        — Вечер еще не окончен, мисс Мантел. Мы можем продолжить, — она вспоминает его горячие губы на своих губах и лицо заливает густой румянец. Ей становится так душно, что на мгновение кажется, что даже платье вспыхнет вслед за ее щеками. Стараясь совладать со своими эмоциями Элизабет с тревогой вслушивается в часовой бой, плывущий над городом, и понимает, что безнадежно опаздывает. Опять!       Джейкоб явно не оставит ее в покое. Если она попытается исчезнуть, то он без труда отыщет ее, как было уже не раз. Может у него есть какое-то волшебное оборудование из лаборатории Александра Белла, которое помогает в поисках нужных вещей и людей? Стоит проверить. Тем более Элизабет уже не видит других вариантов.       Дымовая шашка взрывается у них под ногами. Удушливый серый дым окутывает фигуры молодых людей и Джейкоб с удивлением ощущает легкие, даже нежные, прикосновения к своим рукам, груди, шее. Но когда дым рассеивается, Фрай остается один посреди улицы. Элизабет исчезла, растворилась и была унесена прохладным ветром, налетевшим с Темзы. Озадаченный, он делает несколько шагов вперед и осматривает пустую улицу. Темные переулки пусты, одинокая повозка громыхает по пустой дороге, из кабака у сквера доносится музыка и пьяная ругань. В куче отходов неподалёку копошатся крысы, а за дощатым забором громко лает собака.       Девушки нигде нет. Все-таки какой необычный у нее арсенал для простой медсестры, и прячется она всегда довольно ловко. Продолжая размышлять над странностями в поведении мисс Мантел, Джейкоб поворачивается в сторону Саутварка. То, что девушка сбежала его ничуть не заботит. Есть и другие, более сговорчивые, девушки. Он довольно бьет себя по карману с выигрышем и в изумлении останавливается. Выигрыша нет! Всех двух тысяч!       Джейкоб потрясенно хлопает себя по карманам и буквально зеленеет от злости. У него нет ни-че-го: ни денег, ни пистолета, ни ножей. Из всего арсенала остался только наруч, да и то не известно, то ли девушка не поняла, как его снять, то ли ей просто не хватило на это времени.       Фрай срывается с места. Воровка! Как же ловко она его обставила! Он мчится по темным улицам, как яростный демон ночи, одновременно негодуя и восхищаясь.       Девушка плутает в лабиринте трущоб, замирает, петляет, прячется. Она ловко обходит подгулявшую компанию, пост Висельников на границе районов. Она не боится заблудиться в узких переулках, оказаться в тупике. Элизабет знает это место. Слишком хорошо знает!       Мир периодически становится блеклым, обостренное сознание фиксирует врагов, союзников и следы воровки. Но последние шаги Джейкоб делает на голос. Чудесный голос Айзере. Он доносится из паба на перекрестке улиц. Он чарует и манит за собой.       Этот паб хорошо знаком Джейкобу. Он принадлежит ирландцу О’Малли, тайно влюбленному в Агнес. О’Малли бездетный вдовец, Агнес, насколько известно Джейкобу, не замужем. Но ирландец явно побаивается свою зазнобу из-за твердого характера и неженской силы, и не спешит совершать каких-либо решительных действий.       В пабе всегда можно встретить кого-нибудь из Грачей. После того, как Уайтчепел отбили у Висельников, последние тут редкие гости.       Джейкоб останавливается у двери. Элизабет сидит на стойке бара задорно распевая песенку про подвыпившего шотландца, заснувшего у паба и странно и неприлично награжденного двумя любопытными красотками, заглянувшими ему под килт. Половина зала жадно слушает девушку, в то время как вторая не менее жадно пялится на ее ноги, раскрытые в глубоком разрезе платья. Элизабет совсем не смущает их внимание, более того, кажется оно ей даже льстит.       Зал заходится в хохоте, присутствующие радостно хлопают, стучат кружками о столы и требуют еще и еще. Она довольно ухмыляется и внезапно встречается взглядом с Джейкобом, который грозным изваянием застыл в дверях. Несколько мгновений он может наслаждаться почти первобытным ужасом, мелькнувшим на ее лице, но затем лукавая усмешка трогает ее губы.       — Эй, мальчики! — девушка вскакивает на стойку под неодобрительное бормотание О’Малли. — Что же так тихо? Поддайте жару! Я угощаю! — и азартно бросает себе под ноги несколько сколотых булавкой бумажек.       Публика дружным ревом приветствует щедрую красотку, требует у О’Малли оплаченного ею пива. Музыканты принимаются наигрывать озорной рил, и некоторые, уже изрядно подвыпившие посетители, начинают танцевать вслед за девушкой.       — Эй, шеф! — Найджел протискивается к Джейкобу сквозь возбужденную толпу и протягивает ему кружку дармового пива. В ее бесплатности Фрай сильно сомневается. Лично ему она обошлась в две тысячи. Может чуть меньше, если в Элизабет проснется совесть. Найджел тянет его к столу и Джейкоб тяжело опускается на стул.       — Аттракцион невиданной щедрости, — смеясь бросает один из Грачей, салютуя шефу своей кружкой.       — Повезло! — скалится Найджел в сторону девушки. — У кого-то сегодня щедрый клиент!       — Чрезвычайно щедрый, — угрюмо отмечает Джейкоб и пробует пиво, неожиданно оказавшееся достаточно хорошим. Грачи и Найджел не понимают его мрачной иронии. Они увлеченно хлопают танцующей Элизабет, стучат ногами в такт музыке.       Она уже стоит на полу, подхваченная в танце огромным детиной. Рядом с ним воровка кажется совсем крошечной, может быть именно это заставляет партнера обращаться с девушкой, словно хрустальной. Но в какой-то момент Джейкобу кажется, что он начинает вести себя весьма фривольно: слишком тесно прижимает ее к себе, крепко сжимая грязными ручищами тонкую талию, слишком близко наклоняется к нежному лицу.       Не говоря ни слова Фрай вскакивает с места. Он пробирается сквозь толпу, расталкивая веселящийся народ и хватает воровку за локоть. Девушка удивленно вскрикивает, ее кавалер ревниво смотрит на Фрая, непроизвольно сжимая кулаки. Джейкоб примирительно поднимает руки. Эта девушка, которую он принял за мисс Мантел ему совсем незнакома. А Элизабет? Элизабет снова исчезла, воспользовавшись веселой суматохой.       В ярости Фрай хватает О’Малли за шиворот, грубо вытягивает его из-за стойки. Ему необходимо получить ответы, но шум в пабе мешает это сделать. Они выходят на улицу. О’Малли зябко поводит плечами и обиженно трет локоть, за который его вытащили.       — Девушка! — рычит Фрай. — Та, что пела!       — Соловей? — О’Малли удивленно смотрит на него.       — Кто она? — требовательно произносит Джейкоб. На секунду ирландец отводит взгляд, собираясь соврать, но тут же оказывается прижатым к стене, а носки его старых ботинок едва касаются земли. За спиной у Джейкоба раздается женский вскрик. Не отпуская свою жертву, он поворачивается, галантно приподнимает цилиндр свободной рукой. Его улыбка не предвещает ничего хорошего и спутник женщины спешит увести ее подальше от опасного места. Джейкоб вновь поворачивается к О’Малли:       — Кто она? — раздельно повторяет Джейкоб. У ирландца больше нет желания врать.       — Соловей, — жалобно хрипит он, тщетно пытаясь разжать руку Фрая, безжалостно сжимающую его горло. Железная хватка ослабевает, и мужчина беспомощно сползает по стене. Джейкоб склоняется над ним:       — Дальше!       — Она приходит, поет, встречается с одним типом. Потом уходит.       — Кто он?       — Я не знаю       — Он там? — Джейкоб кивает на дверь паба.       — Нет. Он ушел сразу, как только они поговорили. Мистер Фрай, Богом клянусь, я больше ничего не знаю.       Джейкоб рывком ставит ирландца на ноги, ободряюще хлопает по плечу. Знает О’Малли еще что-либо или нет, Фрая это больше не интересует. К мисс Мантел накопилось слишком много вопросов, так почему бы не спросить у нее самой.       Соловей. Найтингейл.       Он с удовольствием нанесет визит им обеим.