Кислород

      Том вскидывает руку с волшебной палочкой вверх.       — Авада Кедавра! — и Гермиона зажмуривается.       Вот и всё. Либо она сама, либо Гарри, сейчас упадут замертво. Он никогда не промахивается.       Но Грейнджер продолжает от чего-то жить и слышит, как шевелится в стороне Поттер. А где-то чуть дальше от них падает тело.       Сложно поверить, что пару секунд назад умерла мадам Лестрейндж.       Все стоят, разинув рты, до конца не понимая, что сейчас произошло. Темный Лорд сжимает зубы, от чего его челюсть выпячивается вперёд, делая скулы заметнее, эмоции рвутся через край. Он чувствуют каждый порез, синяк, рану на теле Гермионы. Всю её боль целиком. И страх. И жалость. И что-то ещё, но не может разобрать.       А потом комнату охватывает дым, выпущенный кем-то из палочки под шумок.       В этот же самый момент, Гарри бросается к Грейнджер, а Рон делает рывок в сторону Волан-де-Морта.       Крик. Собственные слезы. Гермиона хочет остановить Уизли, но руки Поттера плотно обхватывают её тело, прижимая к себе. Писк Добби. Щелчок аппарации. И всё темнеет.       Опять темнота. Опять она не понимает, где оказалась.       — Гарри, Гермиона! — знакомый обеспокоенный голос Флер. — Мы вас заждались! Что с вами? Вы все в пыли? Мерлин, Гермиона, тебе срочно нужна медицинская помощь! — хлопочет женщина, пока ребята пытаются встать, увязая руками в песке, который норовит пробраться под одежду.       — Где Рон и Добби? — Грейнджер отталкивается от Гарри, хватая ртом воздух. — Где Рон?       — А кто это? — удивленно спрашивает подошедший Билл. — Вы где вообще были? Может сообщить в аврорат, что на вас напали?       Друзья обмениваются не понимающими взглядами.       — Миа! — знакомый голос окликает её сзади, и девушка резко поворачивается на него. — Вы всё-таки сунулись на старый склад за теми травами? — голос звучит ровно, и Билл верит в это оправдание внешнего вида ребят.       Окликавший парень в момент оказывается рядом, падая около Гермионы на колени, а потом знакомые руки смыкаются у неё на талии.       — Я вам всё объясню. — тихо шепчет на ухо, крепче прижимая к себе. — Это очень странная история. — а потом аккуратно проводит палочкой над всеми её ранами, приводя девушку в порядок, пока Билл занимается Поттером.       — Мы думали, что вы забыли о нашем празднике в честь рождения Мари-Виктуар! Вы же обещали быть ещё с утра, а на пороге появился только Том, и он понятия не имел, где вы. — вокруг хлопочет Флер. — Молли и Артур вот-вот будут здесь.       — Войны нет? — одними губами спрашивает Гермиона.       — Только если с мамой, когда Том ей рассказывает о своих планах стать аврором и дорасти до поста Министра магии. — усмехается Билл.       — Мне кажется, мы умерли или у нас коллективный бред. — шепчет Поттер, обращаясь к Гермионе, и та дарит ему в ответ растерянный взгляд.       — Так, я с тобой закончил и иду продолжать готовить стол к приходу гостей. Вы здесь пока побудете? — выпрямляется Билл. — А после праздника, я хочу услышать от вас, что с вами случилось, маму, конечно, шокировать не будем.       Они с Флер уходят с пляжа, скрываясь за дверью коттеджа.       — С одной стороны, я хочу услышать, что ты нам расскажешь, а с другой придушить тебя. — выплевывает Гарри, держась за голову. Встречу с молодым Риддлом из дневника, он никогда не забудет, и юноша, находящийся перед ним, имел слишком много сходств с ним, чтобы не понять, кто это. — Где Рон и какого черта ты выглядишь молодым?       — Ну, раз уж мы так откровенны друг с другом, то я просто хочу её, а ты мог бы удалиться. — хмыкает Том, опускаясь на песок и вытягивая ноги.       — Успокойтесь. — старается взять себя в руки Гермиона, скрывая появившийся румянец за волосами. — Ты хотел всё объяснить.       Он молча протягивает девушке письмо и переводит взгляд на море, абстрагируясь от двух друзей, жадно вскрывающих конверт.       «Думаю, я должен был вас предупредить о моем плане, но вы бы вряд ли на это пошли. Когда Гермиона рассказала мне, что это я предложил Афелии остановить Тома, я понял, что не она была ключевой фигурой, а Хилл и я. Это мы должны были спасти прошлое. А потом мне не давала покоя Лана, она снилась мне каждую ночь, но я ничего не мог сделать, пока наконец ты, Грейнджер, не сказала мне про «кислород». Моя любовь к ней, и любовь Тома к тебе, была одинаковой. Наши отношения были одинаковыми. Кроме того, что я был из будущего, а он из прошлого. Но любовь, излишне сильная и крайне редкая была схожей. Это любовь — движок временной петли, а кто её запустил, вопрос на который мы вряд ли смогли бы найти ответ. Я нашел информацию о жизни Ланы. Она родила спустя девять месяцев после моей смерти. И так и не вышла замуж. Ханна Аббот, с которой мы учились, моя внучка. Вы только представьте? Ну, то есть не моя, а Джордана, но ведь в нем была моя душа и моя любовь к Лане. С того момента я понял, что должен быть в прошлом рядом с ними. И нашел только один обряд, который мог мне в этом помочь. Сложность была в том, что для него нужен был человек из прошлого, человек, который согласился бы добровольно поменяться со мной местами, действуя с тем же мотивом, что и я. То есть Риддл. Вся беда в том, что он должен был этого действительно захотеть, и не превратиться в монстра в настоящем. Думаю, все, что произошло, было именно для этого. Он должен был обрести тебя, пережить потерю и снова встретить, чтобы осознать, что не готов это повторить. И я только надеялся, что он вспомнит тебя увидев. Что он не зачерствел за столько лет. И что он согласится пожертвовать собой. Для меня место в прошлом было, а для него, пришлось немного отредактировать заклинание, и он занял мое место в будущем, вернее стал приемным ребенком моих родителей. Не знаю, поможет ли это что-то исправить, но я подумал, что если хотя бы четыре человека будут счастливы, то в этом есть смысл. И когда Волан-де-Морт убил не нас, а Беллатрикс, я не мог не рискнуть. К слову, он к тому моменту об этом обряде тоже знал. Надеюсь, вы меня за это простите. Я вас люблю, друзья! Вспоминайте обо мне! Рон.»       — Я пойду помогу Биллу с Флер. — Гарри, как в тумане, поднимается со своего места с трудом волоча ноги и скрывается в коттедже вслед за его хозяевами.       Гермиона и Том и остаются сидеть вдвоем на песке, не в силах посмотреть друг другу в глаза.       — То есть, теперь ты получается Уизли?       — В этом есть некая ирония, правда? — усмехается Риддл. — Всегда недолюбливал Септимуса.       — Ты видел себя в будущем? Видел каким стал?       — У меня есть часть его воспоминаний. — он берет паузу, тяжело вздыхая. — Прости, что принес столько боли в этот мир.       — Я должна была помочь тебя убить. И ещё я грязнокровная подружка твоего врага. Нужно говорить о ненависти, которую я к тебе питала все шесть лет? Перед тем, как попасть в прошлое, я сражалась с твоими Пожирателями. Заклинание одного из них меня отправило в сорок четвёртый.       — Это звучит правдоподобнее, чем-то, что ты чистокровная американка, серьезно, ты мало чем на неё походила. — Гермиона не может не усмехнуться в ответ.       — Но я очень старалась, мне было страшно рассказать тебе правду. Мне и сейчас страшно.       — Ты всё сделала правильно. Сейчас, с его воспоминаниями, то есть с моими, но… ты поняла… Мне действительно всё равно кто ты, я только знаю, что без тебя всё теряет смысл, однажды, я его уже потерял, и больше не хочу. Вот даже готов к семье Уизли присоединиться, ты не можешь не оценить эту жертву.       Они наконец поворачивают лица друг к другу, а через секунду, она оказывается в его объятиях.       — Мне было так плохо без тебя! — она утыкается носом в его шею, а глаза становятся мокрыми от слёз. — И так страшно, что мне придется присутствовать при твоей смерти и радоваться ей…       — Я рядом, теперь всё хорошо. — его теплые губы касаются её. Для него прошло несколько часов, а для неё почти год. Сумасшествие.       Она запускает свои пальцы в его волосы, вдыхает родной аромат, прижимается к его телу. Это не сон, это ведь точно не сон? И когда, минут через десять ей всё же удаётся в это поверить. Она отстраняется от него.       — А что случилось с остальными?       — Я здесь не так долго, как ты думаешь. Успел узнать совсем не много, вот, например, об Абраксасе. Не вздумай смеяться, хорошо? — он старается сделать абсолютно серьезный взгляд. — Он назвал сына в мою честь. Том Люциус Малфой. А тот, передал свое имя сыну, Драко Том Малфой.       Гермиона не может сдержать смешки, закрывая рот ладонью, а потом все же срывается на настоящий смех.       — Это совсем не смешно, ты только представь, как тяжело он пережил нашу с тобой смерть!       — Представь, как его отец пережил маггловское имя! — теперь они хохочут вместе. Раньше бы Том обиделся на такое замечание, но сейчас это и правда кажется смешным.       — А сын Алектуса назвал дочь в твою честь. — становясь серьезным сообщает Риддл.       — У Алектуса есть внучка?       — Да, его сын женился на Беллатрикс Блэк, дочери Друэллы…       — Я знаю, так и было в моем будущем, просто ты может помнишь, какой она была…       — Она с семьей приглашена сегодня на праздник, посмотрим.       — Ты хочешь сказать…       — Что они все общаются. Я подсмотрел списки приглашенных, там все дети наших друзей. Кажется, после нашей смерти, Рон не терял времени зря и смог помочь найти им общий язык.       Гермиона прижимается к Тому. Теперь-то всё было хорошо?       — Том, Миа! Гости начинают приходить, поможете встретить? — кричит Флер, открыв дверь, они нехотя поднимаются, идя к дому. — Я приготовила тебе платье, примеришь?       Гермиона кивает, на пару секунд прячется в комнате и выходит в легком белом платье с крупными цветами. А потом проходят через коридор к парадному входу и Грейнджер замирает.       На неё смотрит копия Флимонта, а рядом с ним стоит рыжая женщина с зелеными глазами Гарри. Грейнджер закрывает рот рукой, а из глаз снова начинают бежать слезы. Джеймс и Лили Поттер.       — Вот это у тебя реакция! Кажется, меня мародеры из роддома менее эмоционально встречали! — усмехается женщина. — Ну же, Гермиона, мы всего лишь вернулись из месячного отпуска в Азии!       — Всем привет! — рядом с родителями Гарри появляется Сириус вместе с блондинкой, которую Гермиона видела разве что только на одной из фотографий ордена Феникса. — Мама нас немного задержала, зато мы с пирогом.       — Твоя мама жива? — он не успевает ответить, потому что на улицу выходит Гарри, и, пару раз громко втянув воздух, бросается на шею к родителям, начиная рыдать вслед за Гермионой.       — Да что с вами сегодня такое? — удивляется Джеймс. — Сын, ты меня задушишь, кто тогда научит твоих детей играть в квиддич на человеческой позиции?       — Не понимаю, чем тебе не нравится позиция ловца. Это точно лучше, чем быть охотником. — ухмыляется Люциус, появившийся вместе с семьей рядом с четой Поттеров.       — Не могу не пошутить, жизнь которой из них тебя интересует? — усмехается Блэк, продолжая разговор с Гермионой заходя в дом. — Они, кстати, опять передавали вам с Томом привет. Ужасно злятся, что вы ни разу не зашли к ним на чай. Странные правда, как будто вы знакомы!       — А где они?       — Как обычно, площадь Гриммо, 12, ты же не собираешься прямо сейчас… Дементор вас поцелуй!

***

      Вальбурга совсем не выглядит, как на своем портрете, который запомнила Гермиона. Она вполне живая и веселая, а морщинки сложились так, как будто они вызваны частыми улыбками, а не старостью.       Она стоит какое-то время хлопая глазами, а потом заключает подругу в объятия.       — Я так на тебя злилась! Мы единственные, кто всё ещё живы и живут в Лондоне, а вы не заходите! — хоть голос и отличается о того, что был пятьдесят лет назад, он такой же бодрый и ничуть не ворчливый.       — Мы только сегодня здесь оказались… — начинает Том, протягивая руку для приветствия.       — Значит Джо дал нам неверную дату, давайте скорее в дом. Так удивительно, вы как будто и не изменились! — появляется из-за спины Вальбурги Джин.       Дом Блэков не выглядит, как склеп. Он не был уютнее, чем сейчас даже когда здесь наводила порядок миссис Уизли. На стенах фотографии маленьких Сириуса и Регулуса. Смеющиеся портреты Ориона, Лукреции, Друэллы и Сигнуса. И общая фотография с выпускного.       — Чай? — уточняет очевидное Уильямс, разливая горячий напиток по кружкам.       — Если ещё и по рецепту Ланы! — усмехается в ответ Гермиона, садясь на диван рядом с Риддлом.       — Как это вышло? — уточняет Том.       — Что именно? — поднимает бровь Вальбурга.       — Вы вместе. Как это вышло? — он явно шокирован, и не может собрать из своих знаний о них общую картину.       — Я вышла за Ориона и мы прожили вместе лет пятнадцать… может чуть больше. Он сначала был так счастлив, а потом… Я ведь не девочка из его фантазий и постепенно мы пришли к тому, что оба это признали. Брак превратился в дружбу, но мы неплохо играли на публику и даже двух сыновей родили. Роду нужно продолжение. А потом родители умерли. — она опускает глаза на свои руки. — Я не переживала это тяжело и молюсь, чтобы у моих детей были другие эмоции, когда я умру. Это сделало нас свободными. Теперь мы могли сами распоряжаться своей жизнью и мой непреложный обет спал. Орион сам предложил развестись, а потом уехал к сестре, возвращаясь только ради мальчиков и семейного бизнеса.       — А почему ты не оказалась в Азкабане? — Риддл переводит взгляд на Джин.       — Я должна извиниться… — она вздыхает. — Я не хотела убивать по-настоящему. Но это я доложила ему о том, что ты вывел из строя Диану и действительно получила приказ отомстить за нее, но отказалась. Мне казалось, что мы действуем правильно, защищаем друг друга, строим лучший мир, но, когда всё это случилось, стало понятно, что мы с Дианой заблуждались. Я действовала под Империо в тот день и смогла это доказать в суде. На нормальную работу, конечно, после такого меня взять отказались, но Малфой помог, он вообще очень многим помогал после случившегося прийти в себя, как будто чувствовал ответственность за людей вместо тебя.       — А как он сам? — Том подается всем корпусом вперед, спрашивая про своего друга.       — Он… возможно, он переживал больше всех остальных. Для него ты был самым близким человеком, Том. И он выплеснул всё это на сына. А ещё его поддерживали Джордан с Ланой, он был первым, кому они рассказали правду о случившемся.       — А Лана родила? — продолжает допрос Гермиона.       — Да, очаровательного мальчишку. — с улыбкой вспоминает Вальбурга. — Он должен быть сегодня на празднике с дочкой. Ты не представляешь, какой мы праздник устроили всем курсом тогда! Наши родители были в ужасе. Чистокровная волшебница с полукровкой! А мы все радуемся, не обращая внимания на кровь. Они поженились летом после выпускного, тайно, в церкви кроме родителей, были я, Септимус, Юфимия и Абраксас. Джо надел ей на палец кольцо, которое она вытащила из озера на Остару. Три колечка, соединенные в одно — она, он и малыш.       — Так мило, что меня сейчас вырвет. — тянет Риддл. — И никто из вас не собирался противостоять порядкам Министерства и сражаться за наше общее дело?       — Эдд хотел. И Долохов и Нотт. Они долго не могли успокоиться. Надо сказать, что их усилиями был создан фонд по поддержке детей с магическим даром из мира магглов, они больше не растут в приютах, как ты, если с их родителями что-то случается, и узнают о магии раньше. Нотт потом с этим проектом переехал в Америку, а Долохов в Россию. А ещё они всячески вставляли палки в колеса Министерству и устаревшим порядкам. И, думаю, обрели там семью, отдавая себя целиком заботе о детях.       — Мило. — бросает Риддл, хмурясь.       — А Лу? — в другой ситуации Гермиона толкнула бы Тома в бок, чтобы тот вел себя нормально, но сейчас ей страшно лишний раз к нему прикоснуться.       — Лукреция не вышла за Пруэтта, мы с Орионом помогли ей сбежать. Она открыла ресторан на берегу моря и пишет книги о любви. А потом брат к ней присоединился и они открыли отель, назвав его в честь матери. Я слышала, она в итоге вышла замуж за итальянца, но уже ближе к старости. Так и не родила, а у Ориона на свет появилась девочка от второй жены, её тоже зовут в честь их мамы, — с каждым новым словом, Том становится всё мрачнее.       — Судя по тому, как вы оба мнетесь, вас ещё кое-кто интересует. — улыбается Джин. — Алектус был очень плох, после твоей смерти, но Диана смогла его вытащить, не сразу, конечно, она и сама тяжело переживала твою смерть. Но потом… она всегда хотела занять твоё место, и надо сказать сделала это неплохо. Их дом стал местом встречи для нас всех. К концу жизни они были больше похожи друг на друга, чем ты с ним. И они умерли счастливыми.       — Ну, и Друэлла с Сигнусом остались вместе, не всегда родители ошибаются с браками. Через пару лет совместной жизни она признала, что любовь существует и она на неё тоже имеет право, как и все остальные. И перестала скрывать свою влюблённость в мужа.       Вальбурга поднимается со своего места, подходит к портрету матери и проводит пальцем по раме. Рисунок обездвижен.       — Но, пока родители были живы, тут все носили маски, ровно как в школе. А потом мы выдохнули разом, когда последних не стало, кажется это был отец Розье. Поэтому мы приложили все силы, чтобы у наших детей такого не было. Когда вы с ними со всеми познакомитесь, вы поймете, что мы исправили ошибки родителей. Абсолютно все. Наши дети свободны и счастливы. Всё было не зря, мы справились.       Они ещё около часа сидят, обсуждая прошлое, а потом Том и Гермиона, обещая зайти ещё, выходят за порог, чтобы аппарировать обратно в Ракушку на праздник в честь Мари-Виктуар.       — С тобой всё в порядке? — Гермиона сжимает руку Тома.       — Нет. Я думал, что веду их в лучший мир, а привел в ад, и когда меня не стало, они справились. Им стало лучше. Кажется, я действительно зло, и не заслуживаю второй шанс.       Грейнджер поворачивается к нему лицом, не спеша втягивать их в аппарацию.       — Именно ты привел их к лучшей жизни, согласившись поменяться местами с Роном. Благодаря вам двоим они построили свое счастье. Теперь наша очередь. Ты ведь со мной?       Он выдавливает улыбку, прижимая её к себе. И Гермиона готова поклясться, что в этот момент он пустил слезу. Слишком долгим был этот день для Тома Риддла. День, вместивший в себя их ссору, встречу с Грин-де-Вальдом, встречу с Роном, получение воспоминаний о пятидесяти годах жизни, смерть и встречу с Гермионой.       Но теперь всё точно было хорошо.