***
- О, Ник! Ты к отцу? – Окликает его Карен, когда он быстро проходит через столовую, но он только улыбается и отмахивается. У него сегодня куча дел, чтобы ни о чём не думать. - Брайан, – как констатация факта. Они сталкиваются у лифта и, подойдя ближе, Ник тщетно пытается прочитать что-то на этом отвратительно невозмутимом лице. - Ник. - Ты… - он делает неясный пасс рукой, - ничего не хочешь мне сказать? Дуги бровей изумленно и насмешливо ползут вверх, но даже это не портит выражения совершенного спокойствия на его лице. Брайан невозможно, непозволительно спокоен. Стоит, опустив руки в карманы брюк, и выжидающе смотрит в глаза. - Нет, ничего, - он невозмутимо пожимает плечами. - Хорошо, - и готовность провалиться сквозь землю начинает казаться привычной. - Как мои дела? В этот момент, о благодарение, в кармане пиджака звонит спасительный мобильный. - Приходи в офис завтра днём, - и Ник быстро отходит в сторону, слушая голос Лизы, который никогда ещё не казался столь приятным.***
Зачем было звать его, если нечего сказать? Впрочем, можно в очередной раз начать говорить уже сказанное. - Если бы ты сам поговорил с ней, вы могли бы придти к общему соглашению без суда. - Не читай мне лекций, - Брайан взмахивает рукой и отворачивается, – ей плевать на сына, мы все знаем, что она хочет только денег. Я предлагал ей миллион, два, три, что ещё? Предложить ей пять, десять? - Она его мать, Брайан, - Ник, сцепив руки замком, наклоняется вперед. – Она любит его и хочет ему счастья. Так же, как и ты. Она… - Ты ни черта не знаешь, Ник! – Брайан резко встает на ноги и жжет его глазами, - ты ни черта не знаешь. Твоя работа – решать наши проблемы, но, кажется, мы зря платим тебе такие деньги! - Слишком материалистично для служителя Господа. - Ты – обо мне – ничего – не знаешь, - Брайан, отчеканив каждое слово, направляется к двери, и в этот момент мозг Ника отключается – будто нажали на рычаг. Он догоняет его в два шага и, толкнув, с силой впечатывает в дверь, прижимая своим телом. Протянув руку, поворачивает замок, запирая замок. Брайан упирается ладонями в полированное дерево и молчит. И Ник опять не понимает, что происходит, но это последнее, о чем он думает. Прижимаясь лбом к его затылку, он горячо дышит Брайану в шею, сжимая пальцами ткань брюк на его бедрах. Логика? Рамки? Ник поворачивает голову и целует его в шею, скользит по коже влажными приоткрытыми губами. Рука нервно перемещается на пряжу ремня, крутит её и срывает, не сумев расстегнуть. Ногти Брайана безуспешно царапают гладкий дуб, дыхание рваное, учащенное, вдохами без выдохов. Ник вытягивает ремень и отбрасывает его в сторону, запуская одну руку под рубашку, а второй поглаживая Брайана сквозь брюки, до боли сжимая пальцы. Тот шипит – зло, с яростью – сквозь плотно сомкнутые зубы. Дернув с его шеи белый воротничок, Ник оттягивает разворот рубашки и кусает оголенную кожу, когда Брайан исступленно откидывает голову ему на плечо. - Ты подонок, Ник, - выдыхает тот, ломая губы, когда рука Ника скользит за край его брюк и сильные пальцы властно смыкаются на отвердевшем члене. Возбуждение скручивает жгутом, до боли, до жжения, и это полностью отключает разум. Ник хочет его. Он просто хочет его. Он сжимает и ослабляет пальцы, поступательно двигая рукой – делает то, что понравилось бы ему самому, и чувствует, что всё делает правильно. Брайан, стиснув зубы, прижимается лбом к двери и бессильно сжимает кулаки. Ника бьет такой жар, какого ещё никогда не было. Он ускоряет движения, яростно вжимая в себя Брайана, и опускается с ним на колени, когда у того подкашиваются ноги и он соскальзывает на пол. Другой рукой, расстегнув брюки, Ник повторяет движения, теряя голову от громкого, сбитого дыхания Брайана, от тела, которое так ему отзывается. Сейчас, сейчас… В передней хлопает дверь. Дейзи вернулась с обеда. - Тихо, - шепчет он Брайану на ухо, когда шаги, отбивая каблуками дробный стук, приближаются к двери. Кто-то дёргает с той стороны ручку. - Ник, - взволнованный голос, - всё в порядке? - Всё хорошо, Дейзи, - хрипло, на выдохе. Шаги удаляются. - Хо-ро-шо?.. – Брайан поворачивает голову, и в эту же секунду Ник кончает, посмотрев в эти потемневшие зеленые глаза с длинными дрожащими ресницами. Вслед за ним, после последнего резкого рывка, кончает Брайан. - С чего тебе пришло в голову меня трахнуть, Ник? – Слышится насмешливо-язвительное, почти привычным голосом. Ник, пытаясь отдышаться, прижимаясь лицом к его плечу, молчит.***
Так никогда не было раньше – ни с одной из его женщин. Но, кажется, это нельзя сравнивать? Ник смотрит в потолок и, качая головой, улыбается. Он идиот. Он полнейший идиот. Однажды, поддавшись затмению рассудка, он подумал, что теперь будет диктовать условия, но упустил одно – что диктовать условия фамильная черта Дарлингов. Он даже не заметил, как уступил это Брайану. «Приходи» - мимолётно и безразлично бросал тот, и Ник покорно приходил, хотя отлично знал, что вовсе не следует этого делать. - Так как моё дело? – Брайан выходит из ванной, проходит через комнату и останавливается у зеркала, поправляя колоратку. - Судья к тебе благосклонна, - Ник приподнимается на постели и смотрит на его отражение. – Я думаю, всё закончится успешно. - Мне оставят Брайана? - Двойная опека – в лучшем случае, - благоразумно напоминает Ник. Руки Брайана замирают. Он бросает в зеркало долгий холодный взгляд. - Ничего больше нельзя сделать? – Он поворачивается и медленно подходит к постели. - Давать взятку ты уже пытался. Вспомни, чем это кончилось. – Ник следит глазами за Брайаном, опускающимся на кровать рядом с ним. Он садится, опираясь рукой на его бедро, а Ник чувствует, что ещё немного – и он, черт побери, побежит к судье с миллионом долларов в зубах по собственному желанию. Брайан наклоняется, накрывает губами его рот и после, пока Ник пытается придти в себя – никогда не привыкнуть – ровно произносит: - Я должен выиграть. Ник думает, что был прав, когда считал себя последним идиотом. Кто ещё мог поддаться на самую дешевую из провокаций? Впрочем, уже поздно. - Я сделаю всё, что смогу, го ничего не обещаю. Брайан улыбается, потому что прекрасно понимает: это всё – уже обещание. Отступать теперь некуда.июль 2008-го.