Мелочь

      На улице было пасмурно. День шел к вечеру. Я неспешным шагом брел по пустынной аллее, погрузившись в глубокие скверные думы.       Денег не хватало, а работа в офисе на «Эдмунд-стрит, 26», в страховой компании, чье название все время вылетало у меня из головы, не приносила радости или удовольствия, только постоянный дискомфорт, особенно со стороны коллег и босса.       Аманда, моя девушка, говорила мне, чтобы я бросил все это и ушел куда-нибудь еще или хотя бы… заимел яйца. В чем-то, может она и права. Порой я удивляюсь тому, что она меня не бросила, а ведь на это есть веские причины.       Я до сих пор помню наш с ней разговор. То, как она кричала, угрожала разорвать наши отношения… Эта сцена до сих пор мелькает в моей голове, словно вьетнамский флешбек у бывшего морпеха. Кадр за кадром, перемешавшись с моими всхлипами: «Ну, еще чуть-чуть… Обещаю… Все изменится! Клянусь!..»       Эти моменты скачут в голове, смешиваются с реальностью. Издевки, недовольство, давление со всех сторон. Это было невыносимо, но мне нужна работа. Деньги всегда нужны, даже гроши, чтобы не утонуть в этом черном омуте.       В какой-то момент в груди ни на шутку защемило. Я остановился, чтобы перевести дыхание, а также чтобы не заплакать. Мне казалось, что я провалился во тьму, фонари затухли, а переулок, возле которого мне пришлось остановиться, на мгновение померк.       Боль в груди не утихала, как и подступающие на глаза слезы, но все это тут же позабылось, как только я услышал протяжное звонкой мяуканье откуда-то из полутьмы, прямо из переулка.       Я поднял голову и увидел, как на одном из мусорных баков сидела черная кошка. Черная на столько, что во всей этой полутьме ее с трудом можно было разглядеть, и если бы не ее яркие зеленые глаза, что светились как два маленьких фонарика, то я бы эту кроху и не заметил.       Неожиданно рядом проехал кабриолет черного цвета. Неплохая машина. Жаль, что одновременно меня еще обдало грязью из лужи, но не страшно. Когда я вновь решил посмотреть на тот бак с мусором, то кошки там уже не было. Видимо сбежала, когда я отвлекся на авто. Ну, что поделать, а так хотелось погладить…       Кстати, ее неплохо было бы зарисовать. Люблю кошек. Помню, еще в детстве, у меня был кот по имени Руфус. Забавный такой кошак. Умный, смышлёный, только кончил печально. Его на большой скорости сбила машина. Я отчетливо помню это, то как колесо фольксвагена раздробило ему череп, как арбуз. Череп треснул, а из тела, словно из тюбика с зубной пастой, выдавили все внутренности Руфуса. И в добавок, все это кровавое месиво было размазано по асфальту, а его кошачий глаз еще несколько дней валялся в центре дороги, глядя в сторону моего дома. Смотрел и вопрошал: «Почему ты меня не спас?». А я лишь мог тихо плакать в своей комнате, ощущая этот давящий взгляд моего покойного кота. Да уж… И водителя так не поймали и подвели к ответственности. Он просто скрылся. Видать это был кто-то из местных подростков, кому на днюху подарили машину, а может кто-то из приезжих. Городок у нас маленький, но туристов хватает, точнее они просто проезжают мимо, чтобы добраться до столицы.       Но все это было неважно. Я лишь надеюсь, что у этой киски все будет хорошо. Тяжко осознавать сколько их умирает из года в год. Ладно, лучше пока выкинуть эти мысли из головы, а то еще больше себя нагружу. Но нарисовать ее все же стоит.       Да, я в некотором роде художник. Точнее, как художник… Я рисую то что вижу. Вижу в своей голове, словно видения. Делаю наброски, скетчи, и иногда пытаюсь нарисовать что-то действительно дельное. Правда, это все равно дальше моих тетрадей и альбомов не выходит, а порой просто забывается где-нибудь впотьмах моего разума, а после и вовсе улетучивается в никуда.       Интересно, а есть ли смысл рисовать? Это обычное хобби, но мне оно нравится. И даже приносит какое-никакое счастье, особенно после тяжелого рабочего дня. Обычно, когда прихожу домой, поздно вечером, я не бросаю все и не иду смотреть телевизор и не выпиваю там пиво, как это обычно делают некоторые. Нет. Я иду в свою комнату, сажусь за стол, достаю из сумки или шкафчика тетрадку и рисую. Просто рисую.       Помню, что однажды мне далось как-то нарисовать небольшой комикс. Он понравился Аманде. Это была небольшая история, про парня, живущего в доме с призраками. И это не была какая-то там страшилка, напротив, он сдружился с духами, оказался с ними на одной волне, так сказать. Это было забавно. Жаль, что потом я выкинул эту тетрадку. Просто потому, что это было глупо. Вряд ли я смогу так чего-то добиться. Особенно какими-то там рисунками. Нынче не это интересно людям. Да и вообще, что им интересно?       Сколько раз я видел все эти плакаты, вывески в кинотеатрах, на них вечно красовались яркие и броские образы. Глядя на это мне становилось не по себе от одного факта, что мне не достичь подобного. Я уже много лет рисую, сколько себя помню, а ничего из этого не вышло. Будто мне приходится долбиться головой о неприступную стену.       Так мне казалось, пока однажды, я не встретил его…       Знаете, это как судьба или случай. И хоть в тот вечер случилось много всего, но именно эта встреча изменила все.       По пути домой я решил заглянуть в кафе «Woops» - это небольшое заведение с огромной вывеской над крышей, на ней еще большими светящимися буквами было написано то самое слово Woops. Правда, изредка буква W на ней мигала и получалось обычное oops. Зайдя внутрь, я услышал знакомый звон колокольчика над головой. Внутри было безлюдно, почти. Недалеко от входа сидел какой-то парень в вельветовом пиджаке черного цвета и попивал коктейль, попутно читая газету, а в самом углу, вдали ото всех на диванчике устроился какой-то бомж в старой изодранной армейской куртке и кепке с флагом Америки.       Конечно, я старался особо на них не смотреть. И не вдаваясь в подробности, я скажу, что заказал себе один бургер и кока-колу, после чего сразу же направился к месту недалеко от главного входа, у самого окна, так что от того же типа в пиджаке меня отделяла лишь дверь. И мне не хотелось особо задерживаться здесь, тем более, что уже и так вечерело.       Я достал из своей наплечной сумки небольшой альбом и карандаш. Все-таки у меня появилось немного свободного времени, так что можно немного и порисовать. Однако для начала стоит все же перекусить…       Но только я уже хотел взяться за свой ужин, как ко мне тут же подошел тот тип в вельветовом пиджаке. Это было немного неожиданно:       – Разрешите? – Спросил он.       На вид парень выглядел очень деликатно и ухожено, а черно-белые цвета на его одежде придавали ему какую-то странную двойственность, да даже его лицо, бледное как у трупа, отлично вписывалось во все эти необычные прелести. И еще черно-белый галстук в клеточку в придачу.       Знаете, мне этот тип чем-то напомнил арлекина или Пьеро из театра. Только без слезинки на щеке, зато с выразительно тонкой улыбкой. На столько тонкой, что кажется, будто бы у него вообще нет губ. Ко всему прочему можно добавить его острые, практически угловатый черты лица и неестественная худоба по всему телу. Видимо бургера ему будет мало, чтобы восполнить все свои запасы.       Конечно, я разрешил ему сесть рядом, хоть особой радости мне это не придавало. Не люблю сидеть с кем-то, да к тому же с чего вдруг какому-то там типу захотелось подсесть к обычному клерку? Поинтересоваться за жизнь? Вряд ли. Хотя кто знает, может и так.       На первый взгляд парень казался обыкновенным, кроме, конечно, его одежды и внешнего вида. По началу разговор у нас не ладился, я чаще помалкивал и что-то рисовал, уходя в свои мысли, пока же Арлекин (так его буду звать) говорил о чем-то своем. Я не слушал, но видимо это было что-то интересное. Однако часть из его слов я все же смог уловить…       Что-то там про жизнь, вселенную, космические полеты, и как корабли человечества в будущем будут бороздить бескрайние просторы космоса. Еще он упомянул кошек, точнее свою ненависть к ним. Ему явно не нравились кошачьи любых мастей, от маленьких, до больших. Интересно с чего вдруг? Может аллергия? Или его в детстве кот поцарапал? Но только он закончил говорить про кошек, как тут же перескочил на тему о том бездомном, что дремал позади меня в самом дальнем угле помещения.       Арлекин рассказал, что этого мужика с жуткой щетиной зовут Фил Денброу – бывший морпех, служил в Афганистане и даже участвовал в какой-то там операции. Видимо секретной, так как большего Арлекин мне ничего не поведал о нем, вновь вернувшись каким-то своим историям и байкам о жизни, смерти и котиках, а еще о собаках.       Кстати, пока Арлекин продолжал что-то там рассказывать, я успел набросать в альбоме его образ. Да, вышло немного угловато и гротескно, но знаете, что? Я так вижу, к тому же рисунок внешне почти не отличишь от оригинала. Забавно, будто смотришь на эти каракули на бумаги, а после подымаешь взор и видишь тоже самое перед собой. Кажется, я постепенно схожу с ума…       – Вы отлично рисуете, – отметил Арлекин, глядя на мой рисунок. – Не думали заняться творчеством?       – А? Да нет… Вряд ли.       – Уверены? У вас талант.       – Талант талантом, да только кому такое будет интересно? Вы ведь представляете сколько подобных мне можно еще найти?..       – О, знаю. Леонардо Да Винчи также думал.       – Что? Да Винчи?       – Ну, да. Тот еще нытик, скажу я тебе. Вечно плакался в начале своей карьеры. То да се, пока я его не пнул.       – Чего? Слушайте вы под кайфом что ли?       – Нет. – Пожал плечами Арлекин. – А так похоже?       – Да и еще как!       Мой собеседник на мгновение замолк, будто бы переваривая сказанное мной.       – Да ладно? Ну, если я под кайфом, то и вы тоже.       – В смысле?       – Оглядитесь, - он кивнул куда-то в сторону.       Я обернулся. Честно, мне не ясно как именно выглядит наркоманский приход, но увиденное шокировало. Все, включая бомжа и хозяина кафе были нарисованы карандашом. Столы, стойка, стулья, даже лампы и свет, все состояло из черных карандашных контуров. Все, кроме нашего с Арлекином места и нас с ним.       – Что за черт?! – Воскликнул я, судорожным взглядом глядя по сторонам и боясь встать с места.       – Это твой разум, Майкл. – Ответил мне Арлекин.       – Мой разум?! Стоп! Откуда вы знаете мое имя?!       – Ты мне сам сказал.       – В смысле?       – Ты разве не помнишь? – Он постучал пальцем по рисунку в моем альбоме. – Вы смертные такие странные ребята. Вслух боитесь сказать, но ваши маленькие умы кричат громче ваших истошных испуганных криков.       – Вы… Вы прочли мои мысли?       – Ну, типа того. Частично. И если точнее, я о тебе знал еще задолго до нашей с тобой встречи. Только имя не мог запомнить. Маленькое шибко, невзрачное, прямо как ты. – Арлекин указал на меня. Его тонкий худощавый палец казался еще длиннее, чем было до этого. Белые и черные цвета на нем смешались, переплелись в какой-то невообразимо жуткий хаотичный узор, а пиджак и вовсе будто слился в единое целое с его костлявым и щуплым туловищем.       – Боже, да что ты такое?! – Воскликнул я. Мой голос дрожал, а в штанах ощущалось легкое тепло.       – Разве не ясно? Ведь ты только что это озвучил. – Улыбнулся Арлекин во всю ширь своего рта. Но это не была зловещая улыбка, скорее наоборот.       – То есть… Т-т-ты, бог?       – Угу, - кивнул он, – один из трех. – Он показал мне три длинных пальца.       – А кто остальные? – Спросил я.       – А остальные… Ну, одного ты уже видел, насчет третьего не знаю. Хотя они с первым редко ходят порознь. Так что может быть ты еще успеешь все наверстать! Хе-хе-хе! – Засмеялся Арлекин, раскрыв огромную пасть и вывалив наружу длиннющий склизкий язык, который был подобен розоватой – цвета залежалой плоти – пиявке, что извивалась и скользила меж его острых кривых зубов в такт несмолкаемому хихиканью.       Я пытался понять к чему это он клонит, но мой мозг будто бы завис и отказывался переваривать какую-либо информацию, пущенную из уст так называемого бога.       – Ладно, – вдруг выдал Арлекин, тыкнув меня в нос своим скрюченным пальцем, - хватит говорить лишнего. Давай перейдем сразу к делу.       – К-к-какому делу?       – Да ничего такого особого. Обычное предложение, от которого ты вряд ли сможешь отказаться, - его улыбка стала еще шире, растянувшись на всю ширину лица-тире-морды.       Мне сейчас стало немного интересно, а каковы были шансы на то, что мне так повезет? И я сейчас не про загадочное предложение от Демона-Арлекина, как может показаться на первый взгляд. Я говорю про то, как мне удалось встретиться с ним? То есть, часто ли люди встречаются с каким-то там богами, демонами, духами, хотя последние еще под вопросом, и я наслышан о разных медиумах, которым удавалось входить в контакт с нечто подобным, но что же касается простых граждан? Это же как должны выпасть карты, чтобы так повести. Хотя, есть у меня один вариант, почему все так произошло. Мне что-то подсыпали! Точно, этот парень явно мне что-то подсыпал и сейчас у меня жесткий приход. А когда именно он подсыпал мне и куда? В еду? В напиток? Может, когда я отвлекся на что-то?       – Хватит забивать свою голову всякими глупыми мыслями, кретин! – Вдруг воскликнул Арлекин. – Я тебе о классном предложении говорю, а ты думаешь о том куда я тебе дурь подсыпал, серьезно? Вы смертные пиздец какие узколобые, честное слово!       – Так значит это…       – Нет, не глюк.       – Тогда зачем?       – Зачем я выбрал тебя?       – Да, – замялся я, пытаясь вновь перетереть все варианты в голове, и подобрать рациональное объяснение случившемуся.       – Ну, на то было много разных причин. Твоя жизнь, к примеру. Клянусь собой, на столько жалкого существа как ты не сыскать!       – А вот это обидно…       – Ой, а кому не обидно? И ты, наверно, спросишь, почему так и зачем я не выбрал кого-то еще, ведь таких как ты пруд пруди, разве нет? Ну, а я тебе отвечу. Потому что так получилось. Раз в год и евнух стрельнет. Вот сегодня оказался твой день и мой взор упал на тебя. Радуйся!       Он мне не давал и слова сказать, на всякую мою мысль он тут же давал ответ, вот прямо как сейчас. Я боялся подумать лишнего, вдруг он попробует это использовать против меня. Правда, что ему мешала до этого покопаться в моих мозгах? Возможно, ему уже все давно известно обо мне, и он знает про меня абсолютно все!       – Так… э-э-э… что за предложение? – Мне уже некуда было ретироваться, тем более, что и выбора у меня особо нет.       – Ну, наконец-то! – Возопил от радости Арлекин, вздыбив к небу свои длинные руки. – Я уже и не надеялся, что ты это скажешь.       – А разве не…       – На все есть воля Великого Случая, не перебивай! – Ответил он, не дав сказать мне и слова. – Мне не все дано знать, даже то, когда ты вякнешь, моя маленькая куколка. Так, с чего бы начать? Ага! Как ты относишься ко второму шансу?       – Второй шанс? – Повторил я. Это звучало заманчиво, если то, о чем я подумал.       – Да, так и есть, мой мальчик. Второй шанс на новую жизнь. Об этом мечтает каждый, согласись, а? Сделать то, о чем ты мог только мечтать. Скинуть оковы повседневности, разорвать путы скуки, окинуть взглядом всю округу и пойти туда куда захочется, и никто тебе не указ! Это же замечательно!       – Да… – В моей голове начали мелькать все эти мысли, предложения, словно Арлекин уже окунул свои кривые пальцы в мой мозг и начал энергично смешивать все что там было. Меня переполняла какая-то своя неконтролируемая радость от происходящего, будто я и впрямь был под дозой экстази. И по словам этой жуткой смеси клоуна и наркотического трипа, все мои мечты, о которых я даже не подозревал, смогут реализоваться в жизнь, нужно только сказать заветное слово…       – Да, ты правильно мыслишь…, и я могу дать тебе это. – Заклокотал Арлекин, хитро скалясь. – Только скажи… Скажи это слово и все, о чем ты мечтал станет твоим.       – Все, о чем я мечтаю? – Эти слова скользнули по моему мозгу, словно нож по кромке масла, оставив яркий след. И в ту же секунду, где-то на фоне зазвучало знакомое мяуканье. Из тени кривой рисовки начали доносится звуки чьих-то острых коготков, что царапали стены, буквально пытаясь прорваться внутрь. Арлекин занервничал. Он тоже это слышал, я увидел это в его взволнованных горящих черно-белым огоньком глазах.       – Давай! Думай быстрее! – Воскликнул Арлекин. От змия искусителя будто бы и след простыл. Теперь передо мной был зловещий адский демон, что сверлил меня взглядом, дожидаясь моего окончательного решения.       Этот взгляд, этот образ. Арлекину явно не нравилось то, с какой интенсивностью начали рваться грани реальности вокруг нас. Коготки невидимых маленьких лапок царапали, рвали пространство. Они пытаются пробиться внутрь. Но зачем?       – Сейчас или никогда! – Вновь воскликнул Арлекин. – Что ты выберешь? Славу и богатство или же жалкое недо-существование в тени своих нереализованных амбиций. Выбирай, но помни, уже от тебя будет зависеть твое будущее. И если ты сломаешься, иль свернешь не туда, все, к чему ты так долго стремился, рухнет! Я даю лишь возможность, а дальше тебе решать, как распорядиться этим…       И последние слова, словно камень преткновения, вонзились в мой мозг. Сердце сжалось, а мир вокруг замер в ожидании моего решения, что не заставило себя долго ждать. И жуткий образ Арлекина, со зловещей улыбкой, беззвучной тенью растворился в воздухе, услышав мои мысли. В этот момент я и не ожидал, что мой мозг примет за меня такое сложное решение. И, возможно, ответом тому была эта улыбка Адского Арлекина, что еще долгое время будет сниться мне в кошмарах. Я необдуманно продал свою душу? Но кому? И продал ли…       Окружавший меня рисованный мир начал обретать краски и знакомые очертания реальности. Мое тело и разум вернулись назад. И я все еще сидел на том же самом месте в кафе, под тускло-белым светом люминесцентных ламп над головой и с недоеденным бутербродом перед собой и недопитой кока-колой в руках. Альбом с изображенным на нем Арлекином лежал там же, где и был до этого. Правда, на нем появились новые детали, которых я не помню – следы чьих-то когтей, нарисованные, у самых краев рисунка, будто оставленные маленькими невидимыми котятами.       «И помни, тебе решать, как распорядиться с данным тебе вторым шансом» – Промелькнуло на миг в моем мозгу. Это был не сон и не глюк, а может и был. Но если и так, то я даже не знаю всех условий устного договора. Бесплатный сыр может быть только в мышеловке, пускай он и очень вкусный.       Но эти мысли мигом улетучились, как только в кафе зашел новый посетитель. И это был не Арлекин, а какой-то парень, постриженный под хипстера, модный и в очках. Ему не дашь и двадцати пяти или тридцати. Он прошел к стойке и заказал себе колу, а после что-то начал вбивать себе в телефон. Видимо переписывался с кем-то по SMS.       И когда парень, взяв свою колу, направился к своему столику мимо меня, он тут же заприметил мой рисунок Арлекина, что лежал у меня на столе. Конечно, это могло бы быть немного странно, но, как оказалось, это и был второй шанс. Этим парнем оказался знаменитый в своих кругах автор комиксов Рик Эдмунс. Он поинтересовался моим талантом художника и после чего мне предложили работу в студии «Plague Bringer Studio».       Так началась моя карьера художника, а в дальнейшем и аниматора. Я становился знаменитым, важным. Меня нанимали работать над различными проектами, в том числе в самых крупных студиях, но мое место всегда было в «Plague Bringer». Моему счастью не было предела, и Аманда также подхватила мою радость, узнав про мою удачу. И решив не останавливаться, мы с ней переехали прочь из того задрипанного городишки и перебрались в большой город, купили квартиру на двадцатом этаже и начали все с начала.       Я продолжал работать, рисовал рисунок за рисунком, концепт за концептом, от чего моя комната напоминала логово средневекового летописца, нежели художника – вся заваленная исписанной бумагой, толстыми альбомами… И на то были причины. Ведь я не был фанатом цифровых технологий и рисовал все вручную, но в определенные моменты приходилось браться и за компьютер. Бумага хороша, но мы живем в век технологий. И сейчас лучший способ отправить свои труды через Интернет, чем часами ждать рисунок через факс или днями по почте. Пару секунд и все, и ты снова можешь спокойно работать над новым рисунком.       Да, это были чудные времена. Годы моего триумфа. Аманда и я были счастливы. Я счастлив… Мы вышли из тягучей повседневности нашего маленького мирка, вырвались и освободились, оказавшись на воле в объятиях наших желаний, мечты… рвущейся реальности…       Я и забыл кто мне это дал. Эту свободу. И это не был Рик, не была его студия или его люди. Это был черно-белый демон в обличье уродливого Арлекина. Его смеющаяся рожа отпечаталась в моем сознании и после была заточена под грудой мыслей, но сейчас она вырвалась наружу, оскалив свою ужасную пасть в демонической улыбке.       К чему бы это?       Мой мозг разрывался, уходил в дебри темных мыслей. Это происходило по ночам, за час до сна или в моменты, когда я ни с того ни с сего вставал и бродил по комнате, уползая к себе в кабинет. Я пытался понять к чему это все…       Мой разум и восприятие действительности будто с ума посходили! Это продолжалось неделю или две и в конце я приходил в себя. Старался иногда рисовать. И вроде бы все хорошо – эти странные приступы давали мне вдохновение. Безумное. Оно меняло мировосприятие и проходило череду различных трансформаций и метаморфоз. Это было весело, придавало ажиотажа моим работам. Я видел в них что-то живое. Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО оживали! В моей голове...       Я это, конечно, скрывал, чтобы не показаться безумцем в глазах друзей и девушки, но так хочется рассказать об этом. Но здравый смысл взял свое и закрыл пробоины, что сформировались в моем сознании путем загадочных и безумных стечений обстоятельств. Но перекрыв их, я начал затухать. Мое воображение и творческий запал крошились, рассыпались в моих руках. Я ощутил медленное, но уверенное падение вниз. За подъемом пошел спад.       И этот подъем, что длился несколько лет, привел меня на самую вершину, откуда мне и суждено спустится с истошным криком вниз, словно прокатившись на американских горках, где рельсы оканчивались бесконечным провалом. Но когда я осознал это, было уже поздно. Я узрел край своих возможностей, за которым бушевал закат моей карьеры. Он был так близок, так ярок.       И глядя на него, я продолжал рисовать. Творил, создавал. Придумывал и вновь, и вновь… забрасывал. Забрасывал свои труды, свои рисунки, наработки. Моя душа чувствовала, как я возвращался в начальную точку, к самому нулю и за его границы, а тело ощущала эту зыбкую вязкую субстанцию, от которой я так пытался убежать, но словно паразит, оно не отцеплялось, вонзив свои острые зубы в мою плоть. Прошлое не отпускало меня. Оно хотело забрать меня назад, к тому дню, когда я был ничтожным клерком в каком-то грязном городке. Оно тянуло туда. Желала вернуть все назад. Я кричал глубоко внутри себя. Вопил от боли. Нервы лопались, словно волдыри, пуская едкий яд в мое сознание. Эта кислота растворяла мои желания и амбиции, превращая их в зеленую булькающую желчь где-то на дне черного чугунного котелка.       Рисунки становились все хуже, а качественных можно было сосчитать по пальцам правой руки. Я ушел в себя, пытался понять в чем дело. Какое-то время думал пойти к психологу, но нет, тогда точно придется принимать какие-то препараты, а я не хотел зависеть от них, словно наркоман от иглы и в ожидании новой сладко-горькой дозы. Мне было больно. Страшно. Хотелось забиться куда-нибудь, в темный угол.       Шли дни, недели, месяцы. Мое самочувствие становилось все тяжелее, я запирался в своем кабинете, пытался рисовать, поймать вдохновение или искорку, чтобы можно было ее разжечь в печи внутри меня. Но эти попытки становились в один ряд с пытками. Я уже не пробовал рисовать из желания чего-то добиться. Мой внутренний мертвый дух хотел рисовать, чтобы было.       Равнодушие ко всему окутало меня. Я был холоден ко всем и ко всему что меня окружало. И среди всех была Аманда. Она смотрела на меня и не видела того запала, что был во мне когда-то.       В начале моих мук она поддерживала меня. Думала, что это поможет мне вернуться в реальный мир. Она хотела, чтобы мы вновь были вместе. Но я был слеп и глух, чем и поплатился.       Аманда не хотела больше жить со мной, потому бросила и ушла к другому. В тот день я осознал свою ошибку, но было поздно. Теперь моя милая Аманда с другим. Ее улыбка больше не осветит мой путь, не придаст мне уверенности. И всему виной был я и моя отчужденность, мой эгоизм. Я ушел в себя, пытался поймать это проклятое вдохновение, вновь вернуться к идеалу. Но все было тщетно.       В моей голове мельтешат мысли, скачут словно ржущие гиены над телом израненной газели, которую ранил лев и бросил на произвол судьбы. Этим львом был он – Арлекин! Он дал мне эту возможность творить, и в конце ее отобрал. Медленно, болезненно, словно нож, вонзенный в мою грудь. Демон вытаскивал его все то время, пока я страдал. И теперь его рожа смеется надо мной, показывает мне кадры того что случилось. Тычет мне в лицо сцены, где Аманду дрючит какой-то мужик. Я слышу ее довольные стоны, вижу, как трепещет ее грудь при каждом толчке, а ее лицо переполняло удовольствие от процесса. Крики и возгласы Аманды щебечут в моей голове, царапают мой разум, а я не могу ничего сделать!       Я бросил рисунки, бросил работу. Перестал отвечать на звонки друзей, всех кого я знал. Мне пришлось закрыться от них и от себя. Реальность и вымысел перестали быть порознь, они смешались в моей голове. Днями и ночами я плакал, страдал от того, что со мной сделал этот Арлекин.       Но где-то внутри себя, я ловил себя на мысли, что возможно не он виноват во всем этом. Может в этом исключительно моя вина? Я перестал чувствовать свои рисунки, забыл, как ощущать их, рисовать с чувством удовольствия.       Я и не заметил, как творчество стало тем от чего я пытался сбежать. Оно стало той работой в страховом агентстве. Мне пришлось отказаться от счастья, ради денег и успеха. Вот что имел в виду Арлекин. Не он виноват, а я!       Я сломал эту машину, разрушил свое счастье и привел себя к этому краю. Аманда прости меня… Мне не удалось добиться того, чего мы так долго желали. У нас не было счастья и никогда не будет.       Край был передо мной и там внизу зияла пустота. Нужно сделать лишь шаг в бездну. И стоя на крыше, я думал об этом. Прокручивал свою жизнь. Представлял себе, как все могло сложиться иначе. Видел нашу с Амандой жизнь, которой больше не будет, наших детей, дом, семью, и счастье. Этого не было и не будет. Никогда не будет.       Рядом промелькнула тень. Я отвел взгляд от края крыши и посмотрел в сторону. На вентиляционной трубе сидела белая кошка с огромными зелеными глазами. Она смотрела на меня пристальным взором, словно вопрошая меня «Что я делаю?». Но я не хотел ей отвечать. Кошки не разговаривают, как и не разговаривают покойники.       Я не помню, как упал, и что последовало далее. Боль была мгновенной, едва ощутимой. И за время падения я о многом успел подумать и додумать то, как все могло пойти иначе. Моя жизнь, возможно, и имела смысл. И может быть я мог все исправить и продолжить все с чистого листа, но мне не хватило смелости. Я ушел из этого мира, поддавшись трусости.       Ушел, чтобы не вернуться.       Люди кричали, звонили в полицию и скорую помощь. Пытались понять в чем дело, а мое тело продолжало спокойно лежать, размазавшись по асфальту красной кляксой. Я упал со 115 этажа.       Почему я это помню?       Потому что я был там. Стоял возле своего трупа, среди толпы народу в виде духа или эха, и наблюдал как врачи увозят останки моего тела, складывая в черный мешок все то, что удалось соскоблить с тротуара.       Еще какое-то время, в новостях будут крутить весть о моей смерти, о том каким я был, что после себя оставил. Мои труды станут бесценными, но мне было все равно.       Единственное бесценное сокровище, что я утратил, была Аманда. Я о ней мало думал, все время забывал. Уходил в себя, и сейчас, я еле различимый дух, стою на месте своей смерти. Люди разошлись. Им было не до этого. У них своя жизнь, свои проблемы.       Я еще какое-то время пробыл там, лицезря как продолжается жизнь, которую я отпустил. И ближе к вечеру, я наконец-то смог упокоиться с миром. Меня нет и не было. Я растворюсь в бездне. Перестану видеть этот мир. Будет лишь тьма, теплая и необъятная. Она окутает меня с головой, обнимет и прижмет к себе, заберет в свою утробу. Мое сознание мертво, я мертв…       И лишь едва различимый шепчущий голос во мгле ответит мне вслед, напевно возвеличив мое место в этой Вселенной:       – Ты мелочь… - Скажет он мне и будет прав.