don't pretend

наверное, утро бывает добрым, но у кого-нибудь другого, думает чанбин, устало переставляя ноги и борясь с желанием вернуться домой. вагон метро еще не заполнен достаточным количеством людей - хотя бы радует перспектива не быть придавленным к стеклу открывающихся дверей. но кому какое дело, когда все куда-то торопятся: кто работать, кто прожигать жизнь - пусть даже с самого утра. с ледяным спокойствием распутав наушники, чанбин садится на ближайшее свободное место и, найдя нужный плейлист, прибавляет громкость. не успев прийти в себя подобающим образом, со оказывается окружен морем глаз, рук и, иной раз, неуместных комментариев. он, как истиный джентельмен, уступает девушке место и на свой страх и риск устраивается ближе к выходу, прислонившись к стенке. и почти съезжает на пол, когда вагон внезапно дергает, а бездушный механический голос заверяет, что беспокоится не о чем, всего лишь сбой. мдам, с самого утра, думает со, и снова включает песню, поставленную на паузу. время как назло не летит, а ползет. и чанбин рад был бы опоздать в универ и вообще потом забить. но его грезы исчезают также внезапно, как трогается состав; со вздыхает глубоко и убирает телефон, переключая внимание на своих соседей по несчастью. спустя пару минут вагон останавливается, объявляют остановку. чанбину дышится будто легче, когда пространство, заполненное до этого разнокалиберными персонажами, пустеет. через три остановки ему выходить, но лучше бы со уехал в другую страну на этом же метро за те же деньги. перед тем, как закрываются двери, в вагон залетает парень. у него взмокшая челка, прилипшая ко лбу, и большая поклажа. по-другому чанбин не решается это назвать. похоже, что это..эм...штука, которую используют для переноски картин. не лучшее место для такой штуки, размышляет со и пытается протиснуться так, чтобы край этой штуковины не упирался ему в бедро, ибо на следующей остановке в полку едующих на метро прибывает. каким-то чудом со убирает наушники в рюкзак, не покалечившись, и возвращается к не менее интересному занятию - наблюдает. сначала просто оглядывает рядом стоящих, а затем его взгляд случайно падает на чужие руки, оказавшиеся не к месту близкими к его паху, так как сосед по несчастью держит свою картину за ребро, сдавливая до белых пальцев, и пытаясь не проебаться, очевидно. чанбин слегка приподнимает уголки губ, когда этот паренек с картиной, чуть не роняет ее, пытаясь удержаться массой тела на месте. со ниже и стоит к тому же к стенке, а этот парень с отросшими вихрами на затылке, совсем не в состоянии управлять собственным телом: наверное, вообще привычки нет ездить в метро. - оу, извини, - проговаривает он, когда заезжает чанбину в бедро. со поднимает взгляд, так как незнакомец оказывается выше него на голову, и молча кивает, пожимая плечами, мол, бывает. парень тушуется и становится ближе к выходу, к со вполоборота. чанбин натуральным образом скучает: обводит уставшим взглядом окружающих и вздыхает, затем поднимает взгляд на стоящего рядом паренька и подвисает. на его губах. которые этот парень покусывает, скорее, даже жует. чанбин вскидывает брови, удивляясь, и бросает мимолетный взгляд на чужие глаза. и в итоге виснет на чужих пушистых ресницах. и, кажется, это могло бы продолжаться бесконечно, и чанбин был бы этому даже рад, однако осознание того, что он все-таки может опоздать подбирается к нему так же внезапно, как резкое удивление паренька, который пялится на со, в свою очередь, дергаясь от удивления. чанбин, чьи глаза бегают, как оголтелые, в попытке вернуть мозг в прежнее состояние, тоже дергается от неожиданности и, крепче хватая рюкзак, зачем-то бросает извини своему высокому соседу и несется на остановку. только в автобусе со понимает, что он опоздает, потому что проебался, хотя проебываться не планировал в ближайшие года два - универ все-таки ебучий. но со проебался с этого паренька в метро, которого он, очевидно, никогда больше не увидит. жаль, думает чанбин и заходит в универ. \\ на истории и культуре со натуральным образом скучает, клюя носом и склонив голову, но достаточно резко просыпается, а вернее сказать, - громко, когда профессор, случайно задевает учебник, попятившись назад, и роняет его. со отправляют за дверь. ну и хрен с ним, все равно не хотел приходить в это всратое место. темноволосый плетется на улицу, игнорируя слова профессора, и, сняв рюкзак, достает наушники. кажется, весна наступает: будто цветами пахнет, что ли, или вишней какой-нибудь. но чанбин никак не вяжется с такой атмосферой: у него аура, как у темного жнеца, и лук соответствующий. странно. вроде, людей не пугает. или они скрывают, что боятся его? ну, лол. как-то не особо все красочно. со медленно шагает к выходу, листает уже надоевший плейлист, и поправляет рюкзак. но почему у него ощущение, что он не один? чанбин разворачивается, и в него закономерно кто-то врезается. - ну, серьезно.., - начинает было темноволосый и затыкается на половине мысли, хлопая ресницами, - о! ты же...ты же тот- - ой, извини, пожалуйста, я неспециально: просто ты был в наушниках, а я боялся, что испугаю тебя, а вообще просто хотел спросить...но ты не думай, что я тебя преследую, просто так получилось.. а вообще, я пропустил остановку, а потом так неудобно получилось, - паренек чешет затылок и глаза отводит. - а, кстати, я - хван хёнджин, перевелся сюда с неделю назад. ...парень-который-из-метро, заканчивает чанбин мысленно и также в мыслях предается бесконечному охуеванию - пиздец, это же он. блять, хьюстон, у нас проблемы вселенского масштаба в виде разбушевавшегося чанбинова пульса. жаль - всплывает так неуместно. спокойно, чанбин, настраивает себя со и дает себе ментальную пощечину. несколько ментальных пощечин. - что за тиэмай, - бурчит со, окидывая хёнджина нездоровым взглядом и пиздец как стараясь сделать вид, будто хван а-ля чего-то-доебался-вдруг, делает лицо непроницаемым и выдает - а, ясн, чего хотел, хван хёнджин? - чанбин убирает наушники, готовясь вновь выслушать тираду нужной-ненужной информации (че бы и да, чусэё; можно еще номер телефона и чанбинову фамилию), и замечает, что картины с парнем нет. - а...о, я просто заблудился: то ли корпус перепутал, то ли аудиторию, - хёнджин подходит ближе и показывает листок - слегка помятый, но с аккуратным почерком. - поможешь? пожалуйста? со немного пятится, зыркает со скоростью гепарда, но бумажку берет, замечая море колец на чужих пальцах: просто целая шкатулка, не иначе. - ну, давай, посмотрим, - чанбин вздыхает и подносит листок ближе: зрение не ахти. - а, так тебе нужно в седьмой корпус? это, короче, за главным зданием, то есть за третьим корпусом, если обогнуть его с левой стороны, потом тебе нужно пройти прямо почти до четвёртого корпуса и повернуть направо, понял? мдам, по выражению лица хвана понятно, что ни черта ему непонятно. - окей, пошли, - чанбин хватает хёнджина за запястье и тащит за собой: со стороны выглядит, конечно, комично, потому что со ниже; правда, во всем черном и в красных кедах в противовес хёнджину, одетому в светлые джинсы и легкую белую рубашку - ну, да ладно. вообще, все незнакомцы берут других незнакомцев за запястья. особенно в корее. особенно хван хёнджинов. хван тушуется, но послушно плетется за чанбином, едва не запинаясь о каждый неуместно лежащий камень. - кстати - со чанбин, - бросает темноволосый через плечо. - о, приятно познакомится, - лепечет хван. хёнджин вообще-то сейчас, если честно, аут оф кэрэкте, ибо никогда, просто НИКОГДА в жизни не заводил с кем-то разговор первым, правда, сейчас он думает не об этом: вспоминает все те взгляды, что со бросал на его лицо, глаза и даже губы, закономерно смущается и отгоняет ненужные мысли подальше. только успевает словить себя на том, что недоумевает, почему это в метро чанбин на него пялился, а сейчас ведет себя как ни в чем не бывало? а чанбин...а со чанбин, блять, проебался. в очередной раз. \\ /неделькой спустя, после удачного поиска седьмого корпуса и разборок с некоторыми охреневшими выпускниками, которым хван утер нос на дэнс-баттле, а они, падлы, решили устроить новенькому встречу за углом; спасибо вовремя подоспевшему чанбину, который нахуярил пидорам по самое чтобы нахуй на километр не приближались - приду и вытрахаю всю дурь профессорской указкой/ - слушай, а ты меня не боишься? хван давится кимчи и, прокашлявшись, поднимает взгляд: - я? почему? в столовой сегодня не так шумно и говорить проще, но хван все равно громкий. - чего кричишь-то так? - со лолирует с такого ну-тип-милого удивления и продолжает - говорят, у меня аура темная, взгляд тяжелый, и вообще я как не от мира сего. (а еще пизжу людей, которые доебались до моих донсэнов. до моего, блять, хван хёнджина). - да нет, ничего такого - обычный человек, если ты о предрассудках насчет темных жнецов. глаза у тебя добрые. (людей тут спасаешь от всяких пиздаболов). со сначала тянет не улыбку, но затем: - то есть я все равно похож на того, кто забирает людские души? поверить не могу, - чанбин прыскает и отворачивается. - вообще-то я твой хён, проявки хоть чуточку уважения. (вообще-то я тебя, считай, спас; ну ниче, отработаешь). хван лыбится и делится порцией карри (тип какая-никакая благодарность, да). \\ с этого дня слишком быстро проносится еще пять, а затем еще семь; и кажется, что чанбин и хёнджин всегда тусовались вместе, а не познакомились полмесяца назад. они даже не просто едят в столовой или в кампусе, а ходят на занятия друг друга, если, конечно, случай позволяет. собственно, чанбин может каждый раз спокойно пускать слюни на младшего, пока хван практикуется перед зеркалом или выступает; в то время, как хёнджин - лишь тыкать старшего линейкой, сидя с ним на его же парах. ну, потому что, оказывается, и надоедливый профессор кан по истории и культуре не против постороннего студента, который таким способом "мотивирует" со. спустя еще пару недель каким-то чудом дело доходит до совместного похода в клуб. - - чё я там забыл вообще, м? - вопрошает чанбин, роясь в своем маленьком гардеробе в поиске подходящих вещей: из всего черного и максимально минималистического выбрать, знаете ли, нереально. - ну, хёёён, не будь букой, пошлиииии, - у хёнджина сданный экз и свежий прокол в хряще - ему вообще прописано сходить поотрываться и накидаться. - нас разве пустят вообще? - если тебе нечего надеть, то топай ко мне, а со входом вообще траблов не будет: у меня там друг работает. - кароч, жди, - старшему остается глубоко вздохнуть, напялить потертую кожанку, кеды и все-таки не вспомнить, что телефон скоро сдохнет от недостатка заряда. если с луком хёнджин разбирается быстро, одалживая старшему любимую рубашку, фышкая мужицкими такими духами, которые для хвана слишком резкие (а выбрасывать жалко, конечно) и забирая кожанку старшего, ибо тут ваще она не катит, то в клубе младшего разносит и весь его ор о надвигающемся веселье заканчивается за столиком на каком-то левом диване, но зато на знакомом плече, конечно. - окей, тогда давайте ко мне, - у хвана, слава есусу, крутые друзья-диджеи, которые пускают других друзей, пьяных по самое чанбиново ебнврот, к себе переночевать, чтобы эти самые друзья не отхватили от родителей, наврав им, что пойдут переночевать к друзьям - как бэ, по факту, это и происходит сейчас. - да отцепись ты уже! - со просто не выдерживает, ибо оказывается, что хёнджин дофига тактильный до степени "приставучий", а это вообще не вписывалось в планы чанбина. - хёёёён, - зовет младший, сползая с дивана, на который его длинные конечности старательно пытались устроить поудобнее. - да тут хён, успокойся уже и не беси, - спосити со чанбина от этого перепившего ребенка. - как хорошо...кхг...что ты здесь, - младший хватает за руку и крепко сжимает чужие, слегка вспотевшие пальцы. - да-да, ток руку отпусти, а то счас отвалится, - ох, и навалилось же это безобразие на голову старшего, а ведь он и идти-то не хотел. ну да ладно: хотя бы младший при нем. - говорил же, что никакой ты не дарк-концепт: слишком заботливый, - у хвана даже получается не просто булькать, а целое предложение со смыслом составить. - я ваще тебя уважаю. - ага, еще скажи, что любишь, - острит со, укрывая хвана пледом, так заботливо врученным бан чаном, спасшем хёнджина от ощутимого родительского пинка под зад. - люблю, - отзывается младший. - очень люблю своего хёна, - добавляет хван, придавая голосу серьезный тон. хёнджин и за руку тянет, и сам подняться пытается. - не неси чепуху, ты пьян, - чанбин руку не отнимает, потому что бесполезно, а младшему большего не надо. - а ты меня, а ты меня? - у хвана совершенно неожиданно находятся силы притянуть своего хёна вплотную и заставить того сесть на край дивана. - ой, младший, ацтань, я в печали, - чанбин театрально отворачивается и вздыхает - прям драма квин, не иначе. - скажи-скажи, - не перестает хван, ерзая на месте и делая непреднамеренное эгьё. у чанбина терпение не просто заканчивается, иссякает нахуй. - давай-ка уложим тебя спать, окей? - толкает младшего в грудь и уже начинает психовать (не потому, что дарк-концепт, а потому, что хван-хёнджин-почему-пьешь-ты-а-страдаю-я). - не хочу, - младший сопротивляется сперва, но в итоге вообще выкидывает фокус похлеще. чанбину приходится перечислить все маты, которые приходят в голову, когда хёнджин резко притягивает его лицо к себе и целует, пока со от неожиданности хлопает глазами. - ты...блять...охуел...что ли, - успевает проговаривать чанбин в паузах между поцелуями и в диких попытках сжать собственных губы. а хёнджин...да ему побоку: он сжимает чужой затылок и кусает старшего за нижнюю губу, а затем целует в уголок. чанбин мысленно фыркает от ощущения алкоголя на языке и на контрасте забывает, что как бы его целуют без его согласия всякие пьяные хван хёнджины. - ййййааааа! - только и успевает среагировать со, когда младший тянет на себя и крепко обнимает. - чтоб...ЧТОБ ТЕБЯ, БЛЯТЬ, - орет старший, больше даже себе, чем хвану. ему даже хочется театрально ладонь к губам приложить, но он вовремя стопорится и, выбравшись из хвановых объятий, ищет глазами выход. - как пялиться, так это пожалуйста, а как поцеловать - ты жопка, - выдает хван, морща нос. чанбин сразу и не находит нужных слов: он как бэ пялился, но дело было относительно давно, да и не уверен он, что чувствует то, что чувствует - алло, прошло меньше двух месяцев всего со знакомства, как-то не хочется форсировать события. и вообще - даже думать об этом, признавать и признаваться. - да я- - да, ты. я же сказал даже, что люблю тебя. пиздец. нет, блять, ПИЗДЕЦ ЧЁ. у со фаталити и пьяный младший, которого потянуло на исповедь, море мыслей в голове и столько же оправданий, плюс легкая неуверенность, слегка задетая гордость и просто адское желание провалиться сквозь землю. - да, блять, ты издеваешься, что ли? я же спецом спросил, а в итоге вышла эта непонятная хуйня, да и вообще - ты пьян, джинни. поговорим потом, - ну, типа, надо же что-то сказать, как-то прокомментировать этот дохуя неловкий момент, который на трезвую голову воспринимается как полный пиздец; блять, будто на месте преступления застукали. - нет, давай сейчас. и ваще. у меня такое чувство, что это я тут выгляжу как темный жнец, и ты меня хейтишь. подойди хотя бы, чтобы я посмотрел в глаза твои бесстыжие, - прям целые предложения со всеми претензиями. ну бля, алкоголь и не такое творит, у всех градус разный прост. чанбин, поколебавшись и по пути обругав младшего за очередное неуважение к нему, как хёну, все-таки подходит к дивану. ну, где-то на расстояние вытянутой руки. - а теперь посмотрим, кто тут пьян и какого хрена происходит, - хван тянет со за руку, заставляя присесть, а сам, чуть не грохнувшись, садится, поджав под себя ноги. - итак. - итак? - у чанбина даже ладошки потеют от такого внимательного, хотя и полупьяного взгляда. и какого хрена младший такой небрежно красивый сейчас: с растрепанными волосами, поплывшим макияжем и неожиданной серьезностью. - я же сказал - поговорим потом. - твое потом может затянуться, как пересдача экза по истории и культуре - сейчас. так вот, - хёнджин пьяно вскидывает волосы в попытках поправить и вещает дальше. - я хотя бы немного у тебя филсы какие-нибудь вызываю? - эм..что? ты счас шутишь, да? может, потом все-таки, на трезвую голову? блять, со, беги. тебя застают в расплох пьяные хван хёнджины, предварительно поцеловав по-взрослому. где тут шутки вообще. - ну ты тугой, я же грю...гов...го-во-рю: сейчас все порешаем, а то я потом не смогу настроиться. - хван смотрит выжидающе и подсаживается даже. - ну, тебя и несет, чеснслово, - чанбин все еще хён, а младший охреневает и давит, и со пытается как-то продемонстрировать доминирующее положение: принимает более расслабленную позу, откидываясь на спинку дивану - еще бы эффект какой был. - ну дак и? чувствуешь что-нибудь? - хёнджин берет лицо старшего в ладони, поглаживает большими пальцами, лыбится. - ммм? - йа-йа, - со отнимает чужие ладони от своих for squishing only щек, но получается как-то неловко и немного резко. - завязывай давай, окей? - у старшего сердце делает сальто, и ладони потеют еще сильнее, но хван снова лезет с рукамм своими холоднючими, скользит до чужой шеи, и старший просто взрывается - ты охренел, что ли? налакался, как не в себя, а теперь 1) - ставишь меня перед ебаным выбором, 2) - заставляешь чуть ли не изливать душу да еще и 3) - пытаешь! - в конце концов, че за нахуй, младший, объяснись! (хотя нет, продолжай) - а так? - и хёнджин практически вскакивает с места. у чанбина мимокрокодилом он собирается меня опять... бляяяя. а хёнджина подначивало давно: случая не было, атмосферы подходящей (и сейчас не комильфо, по чесноку так если), да и промиллей в крови не хватало, как пинка под зад. со дергается от неожиданности, ощутив на затылке ладонь и язык на коже. даже охнуть не успевает, когда хван ведет влажную дорожку от бьющейся венки к ключице, оттягивая ворот рубашки. и это, черт подери, заставляет кровь прилить не к мозгу. со распахивает глаза, цепляясь за чужие плечи, в голове - чё, блять, происходит? и в горле - пустыня. ущипните, кто-нибудь, со чанбина, у которого мысли танцуют ламбаду, разум вообще помахал белым платочком, а кожа под чужим языком горит адским пламенем. ох, если бы хвана сейчас остановить. но лучше не надо. хёнджин целует ненавязчиво у яремной впадины, устраивая ладони поудобнее, и ищет глазами чужие, но не находит: со цепенеет и изучает потолок, дышит урывками, кожа горит, стыднопиздец. хван целует в щеку и утыкается в нее носом, оглаживает шею, ключницы, поправляет свою же рубашку, садится ближе и вдруг заливается смехом. чанбин недоумевает и дергается, сталкиваясь с чужим взглядом: - я..эм..ты... - заикаться и булькать уже входит в привычку, похоже; а все твое влияние, хван хёнджин. - че ты ржешь? - ты такой не дарк, все-таки, прям плюшевый. если тебя тыкнуть, ты скажешь что-то типа "я тебя люблю"? - не дождешься. и ты, походу, трезвеешь, - бурчит со и отворачивается. - может быть - и пофиг. хёнджин поворачивает чанбинову голову и убирает отросшую челку, молчит, тепло улыбается, больше даже глазами, чем губами; и сам весь такой расслабленный. - хён, слушай.. - о, неужели твои манеры? - язвит со, но чужим прикосновениям не сопротивляется. если бы и захотел - не смог бы. - ну, хён, прекрати уже. слушай, - младший набирает больше воздуха в легкие, медленно выдыхает, собираясь с мыслями. - я же не давлю прям в буквальном смысле: ну, чтобы ты сказал, любишь ли ты там меня (хотя вот само слово люблю - дурацкое, какое-то плоское, что ли; ну да ладно), просто скажи, ты что-нибудь чувствуешь? - что я не железный, чтоб тебя. со устало вздыхает, сам подсаживается, приближает лицо, заглядывая в глаза и заставляя младшего практически втянуть голову в шею, и прыскает: - смущаешься? - пффф, ни капельки, - хван в привычной манере, конечно. только бы не дергался, как будто обжегся, от чужих прикосновений к щеке. - знаешь, это странно. мы знаем друг друга слишком мало, что такое вытворять. - а мы ничего и не творили, хён, я просто спросил тебя, - хёнджин, кажется, совсем трезвеет. чанбину так колется сейчас под этим взглядом, так хочется, что по всему телу проходит волна мурашек. и похрен - со прикасается к чужим губам - спустя пару мгновений целует с жаром, скользя языком по нижней губе, кусает верхнюю, тянет за воротник - потом разберется с последствиями, надеясь, что младший не будет потом сожалеть. или вообще не будет помнить: алкоголь все ещё в воздухе и на чужом языке. но, блять, со все-таки хочется, чтобы хёнджин помнил, именно его, чанбина, прикосновения, вкус губ, дыхание. чтобы как в красивенькой лавстори с хэппи-эндом где-нибудь далеко отсюда. и все бы ничего, если бы ладони младшего не блуждали у со под рубашкой, которая в итоге хваном и была же расстегнута. чанбин вообще рад был бы сбежать на другой конец света от хёнджина, лишь бы не корить себя за то, что будет потом вести себя, как идиот, шкериться от младшего по углам и может даже лгать и под предлогом сливаться. потому что..кто знает. но - типа хочется, чтобы всё было, чтобы в филсы, чтобы взаимно и до гроба, но, типа, немного боязно, местами стыдно и от смущения никак не избавиться; кажется, уже где-то на периферии маячит табличка а-ля не пожалей потом. - стой-стой-стой, - чанбин хватает хёнджина за запястья и в глаза заглядывает многозначительно. - я не могу так. - да я тебя умоляю, бан чан все равно в клубе счас - толпу заводит, - хван отклоняется и садится ближе. - в чем дело? - я не могу так с тобой. - потому что что-то все-таки есть? - теперь уже младший смотрит внимательно и кажется трезвым, как стеклышко. - эмм...я...мммм, как бы это сказать, - начинает со, отпуская чужие руки. - так же ведь не бывает резко и взаимно. - а ты попробуй, хён. от попыток еще никто не умирал, а если не попытаешься, будешь жалеть потом, я же тебя знаю, - и пофиг, что всего ничего, и пофиг, что просто столкнулись и вообще все пофиг, когда рядом со чанбин. - такое чувство, будто ты меня уговариваешь. тип, ну знаешь, как давай попробуем, а там видно будет. нет, я так не могу. и тебе это не нужно. хван откидывается на спинку дивана и головой съезжает чанбину на плечо. - хён, если бы сомневался, как ты, то не поцеловал бы. даже будь я сто раз пьяный, - младший вздыхает грузно, но, если честно, лучше бы сфейспалмил - и то легче стало бы. - за меня не волнуйся. а со своими чувствами разобраться не проблема - тебе же хочется? - я тебе уже сказал, что не железный, - отзывается со. - да я не в этом смысле! ну ты, блэт, извращеееееенец, - хёнджину только дай пололировать, всякие со чанбины со стыда сгорят. - задай себе правильный вопрос, и уже заранее будешь знать ответ. и лучше бы со не поворачивал голову в сторону младшего и не сталкивался бы с ним взглядом, а еще лучше - не ходил в этот гребаный клуб, не учился в этом универе и не ездил на метро. чанбин даже не успевает отследить собственные мотивы - да и какие мотивы, мысли и вообще всё - только прикосновения, чужое дыхание на собственных губах и какое-то охеренное ощущение счастья в солнечном сплетении. \ где-то в процессе хёнджин окончательно стаскивает собственную же рубашку со старшего, закидывая ее за спинку дивана, смелеет, жмется, целует в шею, вдыхает свой же парфюм, на периферии отмечая, что и его, и рубашку потом завернет, как подарочек, а лучше даже себя. у чанбина просто коллапс, спектр новых ощущений, который уже давит на ширинку нехило, ни одной адекватной мысли (да и нахуй) и непреодолимое желание пальцы младшему откусить, чтобы он перестал терзать чанбиновы соски, грудь, бока и шею - ебаныйвротсилникаких. чанбину ударяет в голову хочу потрогать, и он скользит ладонями с плеч хвана прямиком до бедер, сжимает с внутренней стороны, ловя достаточно чувственный и наверняка случайно пророненный вздох. младший же смелеет окончательно и седлает со, обнимает за шею, целует глубже, засасывает нижнюю губу, проводит языком по небу, давит на возбуждение и останавливаться, похоже, вообще не в его планах. - стой-стой-стой, - чанбин резко разрывает поцелуй, упираясь кончиками пальцев, которые уже синяки должны были оставить на внутренней стороне бедер. - блять...просто дай мне пять сек. - отдышаться? - лыбится младший, позволяя глазам превратиться в щелочки, а родинке под левым мило подняться. - принять вот это все, - со в глаза вдруг заглядывает, будто ищет охуенную поддержку и намеки на то, что его фамилия все-таки неплоха для того, чтобы еще носил кто-то еще. - лол, чанбин-щи, странно, если вы еще не, я как-то ощущаю, что все идет так, как идет, - младший нарочито медленно придвигается к чанбину, чтобы вплотную, по ширинке, практически вдавливая старшего в диван массой своего тела, тянется к его лицу, затем берет чужую ладонь со своей груди и заводит за спину. чанбину нужна неотложка. - либо ты сейчас же прекратишь, либо...- старший дергается, чуть ли не провоцируя падение, успевает схватить младшего за талию и крепко прижать. - либо что? - младший лыбится и бесит одновременно, потому что- - либо я кончу прямо здесь и сейчас, либо разложу тебя прямо здесь, блять, - у чанбина непроизвольно совершенно закусывается губа и мгновенно краснеют уши. - ммммм, вот как, - ну типа констатация факта, да только вполголоса и на ухо старшему, который мажет по щеке и целует-целует-целует эти гребаные сладкие пухлые губы, на которые он так пялился тогда, оставляет след на чужих ресницах, шлет нахуй собственное возбуждение и подминает младшего под себя так резко, что тот бьется головой о подлокотник несчастного дивана. - расслабься. - ща что-то будет, - торжественно вещает младший и хихикает (ну, бииииич, какая серьезность и хван хёнджин - либо светящийся милотой и излучающий тепло джинни, либо ходячий щик энд сэкщи мистер хван хёнджин, сээээр). - блять, младший, не порть настрой, - чанбин вздыхает, находит сбоку подушку, подкладывает под хёнджинову голову, пытается найти вторую, но шлет нахуй и это намерение, когда хван цокает и обвивает конечностями чанбинову талию. - это, типа, забота такая? - прыскает младший. - может, ты меня уже поцелуешь, ммм? у хвана глаза блестят - какие же они, блять, красивые - на скулах румянец, и губы припухли. чанбин было тянется за желанным поцелуем, но стопорится и, беря чужое лицо в ладони, смотрит-смотрит-смотрит. хёнджин улыбается, вдруг обнимает за шею, тянет на себя, скользит по коже на чужих боках, заглядывая в глаза. - ты такой красивый, - шепчет со, улыбаясь, молчит еще пару мгновений, предаваясь каким-то своим размышлениям, хмурится-щурится и выдает - знаешь, а я просто сразу понял, что ты... со запинается, когда младший накрывает его ладони своими, но собирается с мыслями, наконец: - я понял, что проебался тогда: что ты такой эфемерно-красивый, такой нежный, что ли, что тебя нужно защищать, любить, заботиться о тебе; что мы никогда не увидимся больше, что я идиот вообще - вкрашился в тебя так неожиданно.. - ну да, а потом мы встретились, и ты понял, что это судьба? - хван целует в щеку, в другую, лезет куда-то под кожу, которая никак не перестает гореть и покрываться мурашками. - нет, - старший, наконец, целует в уголок губ. - что я проебался. со целует мягко, но практически сразу раскрывает хёнджиновы губы, сталкиваясь с чужим языком. и так жарко, мокро, пальцы в волосах. чанбин - в хёнджине, хёнджин - в чанбине. и все так, как нужно. \ младший бедрами подается, жмется в чанбина, разрывая поцелуй и переходя мелкими на шею, сжимает плечи, одобрительно стонет, когда со кусает хёнджинову мочку и тянет за серьгу. невозможный. - стой, есть предложение, - проговаривает хван, отрываясь (отдираясь). младший поднимается и чанбину приходится сесть, чтобы уместиться на небольшом диване. - предложение? - у со голова идет кругом от ощущений, губы припухли, уши горят, у самого состояние-не состояние; из шлевков вытащен ремень и расстегнута ширинка - какое, блять, предложение. - именно, - младший встает, стягивая, наконец, надоедливую рубашку, поправляет волосы и выдает - я буду сверху, если, конечно, не раздавишься подо мной, - хихикает, садясь рядом со старшим, чмокает в губы, кладет ладонь на влажную шею, лыбится, блять, в который раз. - есть идея получше, - чанбин встает и тянет младшего за собой. - мы идем в душ, джинни, а дальше - разберемся. - намылишь мне спинку? - хёнджин снова за свое: плетется за старшим, театрально приложив пальцы к губам. - намылю. и спинку тоже, - хмыкает со и притягивает для, наверно, сотового поцелуя. \ если вы думаете, что затем последовало томное раздевание друг друга будучи под "чуйствами", то вы просто не знаете со чанбина, который стянул с младшего скинни быстрее, чем сейчас стучит его сердце, пока хёнджин выцеловывает ему шею, прижав к ледянющей плитке возле зеркала. у старшего горит где ни попадя; на губах, внутри - гребаный хван хёнджин, который дохрена уверенный только на теории, а голышом чуть ли не съеживается, когда выходит из душевой. - только не говори мне, что после всего, что тут творилось, ты вдруг застеснялся, - прыскает со, приоткрывая стеклянную дверцу, и чешет подбородок следом, измазывая его пеной. - если мы оба голые, еще не значит, что я на тебя наброшусь. бровь хвана даже как-то рефлекторно вскидывается, а глаза окидывают старшего, стоящего под струями воды с закрытыми глазами - ебаный сатин, этот гребаный профиль: - хм! а может я хочу, чтобы ты на меня набросился, - хван даже перестает изучать свою шею в зеркале. младший, похоже, это твой эпик фэйл. чанбин, недолго думая, вылазит из-под душа, в два шага настигает охреневшего в конец хвана и, развернув лицом к гребаному зеркалу (которое, к слову, огромное, метра два, не будем уточнять, для каких целей чану такая махина), наваливается со спины. - хён?..- голос вдруг хрипит, а фантазия...нууу...в голу...кхм..галактических далях. - ммммм? что-то не так? чанбин целует левую лопатку, поглаживая чужие сексуальные бока, ведет языком по позвоночнику и ставит засос на пояснице. хёнджин издает нечто среднее между стоном и выдохом. ноги слабеют, сердце долбит в равнодушную холодную поверхность зеркала, в животе - тугой узел, голова вдруг тяжелеет. - если я скажу, что хочу тебя прямо здесь и сейчас...? - со останавливается на полуслове и ведет ладонями по чужим рукам. - делай со мной все, что хочешь. - если.../касается/ я.../жмется/...возьму тебя.../дышит горячо у затылка/...прямо здесь и сейчас. хёнджин млеет, пытаясь одновременно сообразить, когда они успели дойти до таких непристойностей, ведь старший даже поговорить отказывался. чанбин, будто чувствуя, что младший гоняет ненужные мысли, ведет кончиками пальцев по чужой талии, разгоняя мурашек до самой макушки, оставляет след от языка-зубов где-то под лопаткой и, сука, давит-давит-давит. младшему тяжело дышать, он хочет развернуться, увидеть пелену в глазах напротив, притянуть для поцелуя..пустить в ход язык, оставить влажную дорожку на груди, возле пупка, опуститься на колени ииииии... все мысли одновременно теряются в потоке ощущений, когда со, мать его, чанбин, жмется возбуждением, трется обо все, до чего дотянется, и хёнджин чувствует спиной, поясницей и ягодицами, как старший горит, блять, везде. \ если младшего спросить, как они вышли из ванной, он не вспомнит, потому что отчетливо его мозг начал соображать только тогда, когда старший укусил его сосок. откинувшись на злосчастный подлокотник, хван морщится от боли, не попав на подушку, но, чёрт, если сейчас очень хорошо, похрен на эту болючесть, возьми меня уже, блять, со чанбин. - надо было все-таки отыскать еще одну подушку, - констатирует со, нависая сверху и опаляя частым дыханием чужие пухлые губы. - не дыши на меня так, - жалуется хван, ерзая под старшим и, касаясь, сука, того, чего не надо. - почему? - легко смеется старший, опускаясь носом на хёнджинову щеку и выводя только ему известные замысловатые узоры. - потому что у меня пальцы от такого на ногах поджимаются, - хван лыбится и чмокает со в нос. - больше ничего не поджимается? - старший ведет языком по линии челюсти, и чувствует, что его прет: он на грани того, чтобы просто вставить и наяривать до синих яиц, но - может, сжимается? и явно что-то другое. - прекращай болтать и верни свой язык на место. со хмыкает и целует - томно, не торопясь, затем всасывает верхнюю губу и ведет кончиками пальцев по чужому животу, минуя костяшки и переходя на внутреннюю сторону бедра - теперь там точно есть его следы-синячки. просто со чанбин не смог устоять: меток на шее, груди, под лопаткой и на пояснице ему стало мало. \ они могли бы целоваться бесконечно долго: пока чан не придет и не охренеет от увиденного, пока родители не потеряют и не начнут звонить, пока из универа не отчислят за пропуски, пока тот самый гребаный вагон метро, где они встретились, не сойдет с рельсов, пока не наступит конец света, в конце концов, только- - не хочешь мне ответить? - спрашивает со между быстрыми поцелуями и манипуляциями с хёнджиновой шеей. - я разве не отвечаю? (а кто вообще всё начал, со чанбин?) - хван разводит ноги шире, целует смачнее, проходясь языком по нижней губе старшего, обхватывает шею и выдыхает куда-то в сторону. - я хочу услышать /ведет влажной ладонью по животу/...всего.../касается паха/... одну фразу, - чанбин засасывает кожу на шее, почти возле уха и давится воздухом, когда младший издает тихий стон. - ты пытаешься сделать так, чтобы я совсем не соображал, - хёнджин вновь выдыхает и ищет чужие глаза-омуты, - или допытываешь меня с признанием? - и то, и другое, - отвечает чанбин после того, как проходится ладонью по хёнджинову возбуждению и обхватывает пальцами у основания, наблюдает, как младший хмурит брови, прикрыв глаза, и лыбится, когда хван поддается навстречу и сильнее жмется к подтянутому телу старшего. - хочешь услышать...ммммое признание прямо сейчас? - хёнджину бы совсем с ума не сойти от чужих пальцев на собственном члене, которые движутся ритмично и возбуждают еще больше (воздухаблять). младший, не сдержавшись, скользит пальцами по чанбиновым бокам, задержавшись возле паха, оттягивает момент, сомневается, но затем матерится и касается. хвану, как бэ, в новинку все происходящее (забавы со страпоном не считаются), и он долго изучает эмоции на лице старшего, прикрывшего глаза, двигая рукой и подстраиваясь под ритм, заданный со. у него сердце заходится в который раз, челка прилипла ко лбу, а старший, сука, мычит утробно-одобрительно, и кусает возле ключицы, зализывая следом. - я все еще жду, - выдыхает со в щеку младшего, целует мокро, мажет до уха, смыкая зубы на мочке. хван мямлит не сейчас же, хватаясь за чанбинов бок крепче, чтобы следы остались, да. старший ускоряется, мучает, облизывает хёнджинову щеку, ведет по шее влажную дорожку до груди, целует возле левого соска - издевается от души, как говорится. - вставляй, - произносит хёнджин, заставляя со резко прервать сие приятное занятие. - (што блять?!) хван прыскает, замедляет движения, проходясь большим пальцем по головке, закидывает ногу на старшего, жмется животом. пиздец, ни стыда ни совести. - замолчи и возьми меня уже, - хван съезжает с подлокотника под недоумевающим взглядом со и мстительно кусает возле соска. а чанбину только будто и надо было приглашения: он хватает младшего под коленками и тянет ближе, сжимает затылок, целуя напоследок, и проходится членом по колечку мышц, чтобы растянуть удовольствие. хёнджин дышит, приоткрыв покрасневшие губы, закидывает влажную ладонь со на спину и, приподнявшись затем, кусает ухо. чанбина натурально ведет; так, что мозг отключается, и он толкается без предупреждения, только потом осознавая, что хорошо бы растянуть младшего, ибо больно видеть мечущегося под ним хёнджина, утверждающего, что все норм, можно и так, без подготовки. - прости, - со утыкается хёнджину в висок и тяжело дышит, виновато опуская взгляд на собственный член, вошедший в младшего лишь на головку. - не стоит, - лепечет хван в ухо и лыбится. - я тебя хочу, - шепчет, обхватывая шею и прижимаясь, хотя куда еще ближе. чанбин, как старший, а, значит, мыслящий более здраво (особенно в такой ситуации - так вообще), не позволяет младшему облизать чанбиновы пальцы, а медленно выходит, целует в плечо и теряется в ванной. - ты чего так долго? - спрашивает хван, роясь в телефоне - в голом виде, на диване, который в полном бардаке - потому что ему вдруг приспичило узнать, что ему предстоит пережить в погоне за удовольствием, и тут, конечно, гугл в помощь. - я уже весь горю, - произносит хёнджин драматично. - я вижу, - со отмечает хёнджиново возбуждение, которое чуть ли не пупка достает, и, устраиваясь рядом на коленях, закидывает ногу младшего себе на талию. - только не молчи. если больно. \ смазка оказывается с обезболивающим эффектом, и дело идет быстрее, вернее, сил никаких: чувство, что член скоро отвалится, и мысль о том, что все это останется в памяти, даже момент, когда со разрывал упаковку с презиком зубами, выбрасывается из головы, когда пальцы сменяются, а хёнджин раскрывает губы, ловя воздух. а дальше - хорошо. пусть даже на каких-то тринадцать минут, восемь из которых со осторожничает и покрывает поцелуями хёнджиновы лицо, шею и грудь. младший стонет через раз, кривит лицо и никак не открывает глаз - то ли стыдно, то ли уж очень хорошо. - всё...нормально? - чанбин все еще волнуется, хотя сам ох на какой грани кончить прямо в хвана. - агрх, - отвечает младший и скользит по чужим ягодицам. со поддается вперед, меняет угол, разворачивая хвана, играется со скоростью, давя на бедро. - мммм, - слышит старший после нескольких четких движений по члену младшего и особо интенсивных толчков, обнаруживая собственный живот в сперме вкупе с тяжело дышащим хёнджином, в которого со продолжает вбиваться уже агрессивнее, сжимая его талию и не позволяя прикоснуться к себе. - мне сейчас очень хорошо, - произносит хёнджин до того, как ощутить укус в шею и утробный рык на ухо. со валится на хвана, дышит так, будто пробежал марафон, а младший берет его лицо в ладони и смотрит уже как-то по-другому, совсем тепло, по-родному. - ты мне очень нравишься, - говорит, и чанбин сам целует жарко, скользя языком в горячий рот и сцеловывая затем глупую улыбку. \ после повторного посещения душа и взаимной дрочки у гребаного большого зеркала, когда хвану сносит крышу и он буквально раздавливает старшего по зеркальной поверхности, диван, наконец, раскладывается, находится одежда, которая складывается дотошным старшим. под пледом оказывается оч жарко, но вдвоем так хорошо, что похрен, а особенно после поцелуев в шею и между лопатками. \\ утром чанбина начинается не с лицезрения милой моськи младшего и его исцелованных губ (а также прилагающейся голой тушки), а осознания, что со один на диване, а рядом холодно и пусто; только запах готовящейся еды заставляет встать и направиться на кухню в надежде хотя бы там обнаружить хвана. чанбину вообще-то плевать, в каком виде появляться, хоть в чем мать родила, но он все-таки в гостях, поэтому можно и в простынь завернуться (а джинсы нафиг узкие и вообще в пизду их). - оу, утречка~ как спалось? - на кухне пахнет то ли оладьями, то ли блинчиками, а за плитой обнаруживается не кто иной, как хозяин квартиры. - привет, хён. спалось не важно, - мямлит со, усаживаясь на ближайший стул. - не против, что я так? - спешит добавить чанбин, продемонстрировав свою "одежду". - да норм. я не против, хехе. - уже за это со благодарен бану. да и вообще: - прости, что вчера так получилось с хён..джином, - как-то имя после прошлой ночи странно смакуется теперь на языке. - да ладно, - все-таки оладьи, ну что за милота. - у мистера хвана бывало и похлеще. - да? - со даж голос повышает, повернувшись к чану и уставившись на его затылок с дохрена вьющимися волосами. - именно, - отвечает старший, развернувшись, - бывало, что джинсы его терялись, либо сам младший обнаруживался в другом клубе. - перед со вдруг появляется тарелка с оладьями и парой-тройкой долек фруктов и горкой ягод. - угощайся. - спасибо, хён. - со, достав одну руку из простыни, принимается уплетать за милу душу. - вот оно значит как. интереееесно. - ну еще чаще хёнджина обнаруживал я. возле своей квартиры. поэтому даже неудивительно, что он здесь. со только сейчас уставившись на чана, понимает, что этот дылда, с которым ночью было очень хорошо, а сейчас немного стыдно, сука, здесь. чанбин закономерно давится чаем и оладьей одновременно. - стоп, здесь?! - в ванной вроде был, сказал, что не хочет тебя будить пока, мол, сладко спишь, пуская слюни на подушку. - бан так спокойно об этом говорит, будто со и хван как само-собой разумеющееся. и даже засосы на шее и в проглядывающем участке чанбиновой груди его не смущают. - ясн. что-то бесит. со думал, что его кинули. - слушай, а хёнджин много о тебе рассказывал, - спустя пару минут проговаривает чан, будто издалека так начинает и скоро на чанбина обрушится шквал подробностей и маленькая история любви одной дылды к его маленькому хёну. - даааа? - что этот мелкий наплёл, хоспаде. - да, - воодушевленно отвечает бан, слизывая с губы потекший с оладьи джем. - например, тот случай, когда- (пам-пам-пам) - всем утречка, - разлетается по маленькой кухне набатом. - чего не позвали? - ты сам пришел, - чан отпивает кофе, и его глаза совершенно непроизвольно падают на чужую шею. которая помечена чанбином. которая в целом искусство, но с чанбиновым узором - шедевр. чанбин вдруг вжимается в себя и понимает, что хочет сбежать через окно с 6 этажа. так неловко. но что вы знаете о неловкости, если не знакомы с хван хёнджином. пока со пытается не подавиться остатками оладьев, младший берет его за подбородок и мягко целует в губы. - мммм, это что, клубника? - смакует долго, будто помаду распределяя по губам. - а нет, стоп. и пробует снова чужие губы, только уже целуя чуть дольше и оставляя мокрый след на уголке. - нет. черника. точно! бан прыскает и лыбится, как чеширский кот, а со чанбин не знает, куда девать смущение и в итоге поглядывает на окно. еще в таком виде сидит, когда младший весь, блять, такой расслабленный и домашний. - вы поэтому, ребята, не важно спали? - совершенно обыденно спрашивает чан, отставляя чашку. - я спал замечательно, - отзывается хван, садясь рядом с чанбином, который тут же закашливается. - хей, осторожнее. хван хлопает старшего ладонью по спине и лыбится. - всё-всё, я в норме, - со даже руку выставляет, пока хван вообще-то охреневает и ведет своей ладонью по чанбиновой спине, вызывая мурашки. - да ты чего, чанбин-а, - бан вновь лыбится по-отечески. ведет себя вообще так понимающе, что от этого плохо становится. - все же свои, - отзывает хван. - хён, я уберу посуду, ты опаздываешь. - о! да, - бан смотрит на настенные часы и охает. - похоже на то. ключи знаешь куда девать. - знаю-знаю. кстати, хён, спасибо за вчера. я как обычно. - да, ты как обычно, - ухмыляется чан. - чанбина теперь успокой, а то мне с ваших пятнистых шей никакого удивления, а вот младший, похоже, готов в окно выйти. чанбин дергается и подрывается: - да, спасибо, хён, за всё.., - со хочет встать, но оказывается пригвозденный севшим ему на колени хёнджином. - и извини. - да не за что. и все нормально, - почти кричит бан на выходе, быстро ретировавшись из собственного жилья. со выдыхает, когда слышит хлопок двери. как же, блять, неловко. - смущаешься? - младший с самого утра кокетлив. еще нос чанбинов теребонькает. какого хера так софтово с утра пораньше. - да нет, с чего бы, - со напрягается, не знает, куда руки девать. взгляд хёнджина игривый вообще выдержать нереально. блять, хван хёнджин, что ж ты творишь. - ну и океюшки, - младший чмокает старшего в лоб и поднимается с его колен, чтобы протопать к раковине: все-таки посуду надо прибрать, раз жилье доверено. \ - слушай, - проговаривает со, вернувшись из душа (а это добрых минут двадцать, пять из которых - водные процедуры, а остальные - чтобы настроиться). - все нормально? хёнджин заканчивает приводить в порядок посуду, угроханную баном - ну, потому что второпях бывает каждая вторая оладья комом - и решает прибраться в гостиной, ибо диван выглядит так, будто на нем произошел бунт, а не спали. - смотря..о чем речь? - следует ответ. - эм...ну, как бы, - начинает со, приводя в беспорядок влажные после душа волосы. - вообще. вообще всё. как твои ощущения после...эм..ночи, как вообще дальше, как вот это всё, как чани-хён на всё это смотрит, - слова вырываются непрекращающимся потоком, лицо краснеет и даже шея, а хёнджин стоит спиной. - что ты чувствуешь?.. - заканчивает со тише. - хмммм.., - выдает хван многозначительно и последним штрихом кладет сложенный плед на полюбившийся диван. со молчит и опускает взгляд. сердце колотится бешено: а вдруг оно всё неправильно? а вдруг нужно было вовремя остановиться, как он и говорил? а вдруг хёнджин просто был пьян, а утром уже не мог поступить как-то иначе, чтобы не ранить чужие чувства, еще и целоваться полез? а вдруг он зря говорил все те слова? а вдруг все не так, как чанбин чувствует и представляет? авдругавдругавдруг? - я норм. как бы серьезно норм. возможно, было как-то неловко или немного некомфортно утром, когда я пытался отцепить твои руки от своей талии.. - хёнджин, хихикнув, подходит к со и касается его руки. - а вот ты бледный, хён. - я..эм.., - у со странное ощущение: гребаное осознание того, что он растерял всю свою уверенность еще вчера и вся его аура, которая дофига темной была еще пару дней назад, тоже куда-то улетучилась, потому что хван хёнджин - и баста. - хэй, - хёнджин берет чанбиново лицо в свои ладони и улыбается уголками губ, находя чужие глаза. - у нас всё хорошо. - у нас всё хорошо? - вторит старший и практически роняет полотенце, которое до этого покоилось на его надплечье. - не думай лишнего. у нас есть мы, - и хёнджин целует мягко. и вообще много первых шагов делает, потому что со чанбин. потому что сердечко не выдерживает. потому что со старшим вдруг очень хорошо. и не потому, что хвану нравится эта мысль а хёну я нравлюсь, младший ведь первый поцеловал. вообще сделал первым шаг, ибо быть пьяным - не оправдание. да и вернемся к их самому первому разговору: хвану нужно памятник поставить. просто они два долбоеба, которые ни черта не смыслят в отношениях, поддались чувствам, но все ведь идет так, как нужно. а на остальное плевать. \ хван проводит языком по чанбиновым губам, и со только следом понимает, что они стоят вплотную друг к другу, а его ладони гуляют по чужой спине: под пальцами чувствуется мягкая кожа, собственная горит, и хочется избавиться от одежды. хёнджина много, и в то же время так мало, что хочется под кожу. он прижимается к чужой шее, дышит часто, ведет губами влажную дорожку от яремной впадины до нижней челюсти, затем целует мокро; так, что коленки у старшего подкашиваются. - мы же сейчас не..? - у чанбина неловкость, из-за которой стыдно. потому что хван хёнджин такой, сука, напористый, что пиздецтушите. - ты не, а я.., - хван опускается на колени. - а хвана не ебет. - не-не-не, - чанбин поднимает младшего. - подожди. у хёнджина в глазах читается это ты счас серьезно, блять? и моська ехидная такая. - если у тебя не встает, значит, я сам тебя возьму, - проговаривает, хихикнув, и тащит к убранному дивану. со даж осознать не успевает всё происходящее, пока хван не оказывается между его ног и не пытается справиться с неподдающейся ширинкой. но когда она оказывается растегнутой, старший жестко паникует и хватает хвана за лицо обеими ладонями: - я..эм..ты же не...господибожечтосказать чёрт, - выдает со. а хёнджин освобождается от чужих ладоней и делает очень хорошо руками, губами и ртом. и чанбин уже позже в ванной обнаруживает засосы на внутренней стороне бедра и вспоминает хёнджинов горячий язык на нежной коже и на собственном члене. при одной мысли просто всё концентрируется узлом внизу живота. - ты чего такой красный, хён? - произносит хёнджин, вернувшись в ванную после того, как в очередной раз привел в порядок ухераченный диван, ну и довел старшего до оргазма. и, сука, посмотрите-ка, какой спокойный. - я? я ничего, - со плещет холодной водой на лицо и медленно выдыхает, чтобы пульс не выдать, грохочущий в висках. хван надевает стыренную у чана футболку, в которой утопает, и плетется к старшему. - слушай, ты чего такой стесняшка? - лыбится младший, подходя со спины и ловя чужой взгляд в зеркале. - просто...ты, - проговаривает старший и замолкает. даже будто не дышит совсем. хёнджин вдруг скользит теплыми, такими уже родными, ладонями по чанбиновым бокам и обвивает руками талию, прижимаясь к спине. - ты такой маленький, хён, - вдыхает запах такого же стыренного у бана шампуня и опускается носом на шею, целует ниже затылка, и прижимается щекой к волосам старшего. - мне нравится. чанбин было мысленно сопротивляется - ты кого маленьким назвал, длинноногая шпана? - но затем успокаивается и, развернувшись, тянется за поцелуем. \ каким-то чудом эти двое выбираются из своего "гнёздышка", спеша по домам, но, по-видимому, не желая расставаться, а тем более - расцеплять пальцы, когда младшему нужно на автобус сесть. и со приходится затолкать хёнджина силой. хван еще долго пялится в окно и глупо лыбится, пока чанбин, наконец, осознает, что у него на вчера и сегодня было много рилэйшншип голс. и еще нужно как-то рубашку чужую вернуть. \\ остаток выходных проносится слишком быстро, и чанбин даже не успевает осознать, что нужно ехать в универ, а значит: можно столкнуться в метро или в самом универе, или в столовой, или младший припрется на его занятия - а сегодня гребаная история и культура, как назло, первой парой - или где-нибудь на этой планете, ведь неловко же все равно, потому что в голове сразу отдельными картинками (достаточно красочными, конечно же) события двух последних дней, где старшему плохорошо. потому что замечательный хван хёнджин оказывается не по возрасту умелым, и у чанбина в голове даже мимокрокодилом проскальзывает я подарил цветок своей девственности хван хёнджину и какого хуя он такой опытный? за мыслями старший не замечает, как оказывается в вагоне метро, набитым до отказа, будто все население южной кореи решило проехаться сегодня до работы именно таким путем. со даже как-то выдыхает облегченно от такого количества людей: зато проедет спокойненько. но какой там: удача, конечно, не на стороне старшего. через пару остановок чанбин замечает знакомую растрепанную макушку и опускает голову ниже, потому что он сразу знал, что будет шкериться, а тут, как бэ, ситуация позволяет. чанбину-таки колется, хочется глянуть, где там хёнджин, и со долго себя настраивает, чтобы чуток голову поднять. но в момент, когда он решает это сделать, объявляют остановку, и до дела не доходит: слишком много тел потоком практически сбивают его с ног. выбравшись из давки, он припадает к спасительной стенке практически у дверей, чтобы улизнуть быстрее и дальше шкериться, натянув капюшон (будто младший, блять, в таком виде не признает своего хёна, лол). а хван хёнджину труда не составило бы отыскать старшего, да нервички шалят, ибо за выходные нужно было исправить ту замечательно удобную в переноске картину, а хвану было максимально побоку до степени я ебал нахуй это всё, когда старший рядом и, наконец, сознался в своих филсах, и теперь мозг отказывается адекватно реагировать на окружающую обстановку. но тут, как грится, роль сыграла ситуевина. когда народ на следующей остановке убывает, со подкидывает, а младший даж не думает: если столкнулись взглядами - пиши пропало. хвану хватает буквально меньше пяти секунд, чтобы подобраться к со с искривленным недоумением лицом, но прежде, чем он произносит хотя бы один слог, чанбин успевает шикнуть, чтобы не начались разборки в стиле я - драма-квин, и ща будет сцена, готовь свою задницу. младший затихает и пристраивается рядом, устало пробегая глазами по оставшимся собратьям по несчастью, а старший...глубоко вздыхает и, недолго думая, скользит пальцами по чужому бедру. - хён, я.. - ты. тшшш, - старшему вдруг хочется улыбнуться, но чтобы не выглядеть как идиот, со лишь поправляет рюкзак. и хёнджину тепло. особенно когда их пальцы буквально на пару-тройку минут касаются друг друга, а глаза находят чужие. и младший, не удержавшись, лыбится все-таки, припадая боком к стене, чтобы к старшему вполоборота, чтобы продолжить издеваться над чанбиновыми пальцами и искать для них применение согласно ситуации - под собственной худи. даже несмотря на такие маленькие происшествия, маленький хён и его долбанутый-блять-мы-же-на-людях донсэн, успешно добираются до универа. и хотя потом случаются неловкости по типу: - хён, растяни меня. - чт...что? - растянуться, говорю, помоги. - и милые такие хёнджиновы гиглы, пока раскрасневшийся старший плетется через весь зал для практики к хвану. но зато когда чанбину хочется, он делает: целует, валит на свою кровать, потому что хёнджин как-то ночует у него (даж слишком часто, кстати), жмется, вылизывает шею, ставит метки, где пожелает и берет так, чтобы обоим было крышесносно. а хёнджин лишь краснеет, когда чан интересуется, как там у них продвигаются отношения, ржет и хлопает по плечу, потому что всегда знал, что эти два придурка будут, наконец, вместе. чанбин знакомит младшего со своими пизданутыми друзьями, хотя самый пизданутый, пожалуй, джисон, у которого за-спиной-пропеллер-блять-или-че. кажется, что хану хёнджин как-то не заходит, но ситуевин много бывает в жизни, а спасти чужую задницу, примчавшись в гости к джисону в ночи, словно супергерой, ибо у младшего нога застряла между ванной и полом, - эт хван хёнджин, эт теперь общая тайна на века. у хёнджина из близких друзей только минхо, который с джисоном почему-то общий язык находит быстрее, чем хван с чанбином. ли минхо, он вообще без тормозов, потому что нельзя в первые секунды знакомства заявлять хёнджину, что его вторая половинка - такой снэээээк. ну зато уджин, с которым хван знакомится на занятиях по рисованию, воспринимает чанбина более адекватно и даже темы общие находит, за что хёнджин немножечко да ревнует. но эт так, напускное. в любом случае, компашка собирается взрывная. да и парочки формируются вдруг тоже с убийственной аурой. и спустя каких-то полгода ничего не меняется, даже через год: те же филсы, разве что в стопицот раз сильнее; те же маленький хён и длинноногая дылда, невозвращенные друг другу шмотки и совместные пары-репетиции. и даже когда они, наконец, решают выползти в ночной клуб (но, дай корейский есус, на этот раз без приключений) и чан поглядывает смешливо, прячась за миниатюрного джисона, который занят минхо, уджин лыбится весь вечер, хван со старшим уже не смущаются так, как раньше, хотя все же с глупыми улыбками прячут недавно купленные капл-рингс под столом. ну и пусть, зато прежде, чем поцеловать младшего на пороге собственной комнаты, ибо сегодня без приключений на хёнджинову задницу (хотя кто знает): - давай так всегда? - проговаривает чанбин вполголоса, беря хёнджина за руку. спокойно. - обещаю, - произносит младший, переплетая пальцы. и тепло.