То одно

Джек, пытаясь перевести дыхание, приваливается к стене и тяжело дышит, с шалой улыбкой следя за Доктором, мелькающим перед глазами, опускающим рычаги и отвечающим ему той же безумно-шальной улыбкой. - Итак, капитан, всего одно путешествие, но какое, не правда ли? - О да, - выдыхает Джек, а губы сами против воли растягиваются в улыбке неконтролируемого счастья. Своя команда там, на Земле, Торчвуд, работа – всё это давало ему ощущение настоящей жизни, той, которая может прерваться в любую секунду, и плевать, что потом, как обнаженной кожей по битому стеклу, он вытащит себя обратно, потому что однажды ни в чем не виноватой несчастной девочке пришло в голову пропустить через себя время и пространство. Здесь, рядом с Доктором, ему снова кажется, что он каждую минуту вынужден выживать – не шутя, а реально. Это будоражит кровь и пугает – потому что ничто не пугает уже слишком долго. Что может испугать человека, две тысячи лет умиравшего от удушья под землей? Только бесконечность. Просто есть места, где ты ощущаешь её слишком сильно – а, значит, не ощущаешь вообще. Как любое место рядом с Доктором. - Возвращаю тебя к твоей команде? Да, нет? Нет, да? – Заложенные в карманы руки и невинно-ждущий взгляд. О, Джек любит этот обман – ничего-не-знающий-заранее-Доктор. – Я взял тебя только в одно путешествие. Ты сам так решил. Джек смотрит на него пристально, прищурив глаза, из-под ресниц, а улыбка с губ уже давно стекла. - Что если я захочу остаться? Доктор усмехается, отворачивая лицо, и для Джека это почти поощрение, заставляющее бросить: - Ты мне должен. - Что? - Ты мне должен, - повторяет он, не отводя взгляда. За то, что знал, куда отправляешь меня – и тебе нужно было только время. За то, что знал: это единственный выход – и всё равно выбрал его. За то, что сначала убил – и не оправдывает, что не своей рукой. За то, что дал воскресить. За то, что не подумал, чем это обернется. За то, что никогда не думаешь о последствиях. За то, что никогда не оборачиваешься. За то, что никогда не вспоминаешь тех, кого оставил – потому что слишком занят. За то, что они вспоминают тебя. За то, что ты дал право надеяться. За то, что ты отнял надежду. За то, что я ждал тебя. - Будут умирать миры, Доктор, - медленно, растягивая слова, начинает он, - будут умирать миры, черные дыры - поглощать галактики, новые солнца – рождаться и гаснуть, планеты – появляться из пыли и сгорать, расы – расцветать и уничтожаться, и всё это на моих глазах, прямо передо мной. Вечно. - Мне жаль, Джек. Мне очень жаль, но я ничего не могу сделать. В ответ Джек улыбается этому соболезнующему выражению лица, ему хочется сделать что-то страшное, неправильное, умереть – если можно было бы умереть – или убить, если бы он мог. - Знаю. И раньше, чем он понимает, что щеки становятся мокрыми, Доктор оказывается рядом, прижимая его голову к своему плечу, I’m sorry, I’m so sorry, Jack, шепот стучит в висках, отдаваясь звоном где-то в затылке, а он давно ни о чём не думает. Только о том, что это правильно – плакать или смеяться, когда хочешь, целовать кого хочешь, любить кого хочешь, быть с тем, с кем хочешь, даже если он не знает, каково примитивное человеческое «любить». - Но есть одно, - голос проникает на самую глубину сознания, - что я могу для тебя сделать, - и Доктор кладёт руку ему на затылок, приподнимает его голову и целует в губы. Джек чувствует в нём эту первую попытку переселить, заставить себя прикоснуться к тому, кто вызывает отторжение неправильностью самого факта своего существования. Я – нарушение главного закона Вселенной. Но пусть из жалости. Уже это – слишком много. А потому он, выдохнув, опускает плечи и расслабляется. - То одно, что ты можешь для меня сделать, - улыбается Джек, качая головой. - Мне не сложно, - вкрадчиво, заглядывая в глаза. Любовь – эмоция, которой нет в списке чувств тайм-лорда. Он знает сострадание, жалость, гнев, ярость, интерес – о, особенно интерес – но не то, что люди зовут любовью. И всё же он чувствует, как исходит от Джека вибрирующая волна счастья, и думает, что это может заменить тому одиночество вечной жизни. В конце концов, он, Доктор, должен ему, а тайм-лорд знает, как отдавать долги. Рывком срывая с плеч Джека шинель, он тянет его вниз, на пол ТАРДИС. Ему ведь совсем не сложно.

август 2008-го.