В тебе - моя частичка

POV Bill - Что-что-чтооо он сделал?! - Вилл аж побагровел от злости, как только я выложил ему всю правду о Трюмпере. - Да-да, именно! И еще за задницу меня лапал... пффф! - недовольно фыркнул я. - Невоспитанный нахал, грубиян, невежа и хам! - Он просто озабоченный мудак, - пожал плечами Вилл, как всегда, не скупившийся на выражения. - Знаешь что? Дай-ка мне номер этого Трюмпера, он у тебя наверняка есть в списке класса. Уж я ему устрою сладкую жизнь. - Ви... может, лучше не надо? - осторожно спросил я, но брат стоял на своем. - А ты что, хочешь, чтобы он тебе проходу не давал? Давай-ка сюда телефон. Я его проучу, - Ви прижал меня к себе, - за любимого братика, - нежно коснулся губами моего виска. А у меня снова, точь-в-точь как в ночь прошлой субботы, защекотало в животе при такой соблазнительной близости моего невероятно красивого и сексуального братика... POV Tom Все-таки, жизнь - клевая штука. Даже если она порой, как говорится, бьет ключом и по голове. Вы угадали - я неисправимый оптимист, не унывающий даже в безвыходных ситуациях! Например, сегодня, когда меня в очередной раз отшил Билл Каулитц, я и не подумал падать духом. Наоборот, я решил вернуть свою первоначальную тактику наступления и брать эту неприступную крепость штурмом. Это с виду вроде бы маленькое, худенькое и неприметное создание, похожее на воробьеныша своими вечно растрепанными черными волосами, с самого первого взгляда почему-то разбудило неподдельный интерес к себе. Я знал, что Билла особо не любили в классе, часто шпыняли и обзывали девчонкой из-за его кукольного личика и плаксивости - но все-таки решил подкатить к нему в своей типичной манере плейбоя. На большой перемене я подошел к Биллу, по привычке играя колечком в губе - так я всегда делал, когда хотел кого-нибудь закадрить, - и, прямо глядя в глаза, спросил: - Твои родители, наверное, воры? - П... почему ты так считаешь? - растерянно спросил воробьеныш, уставившись на меня испуганными темными глазенками. - Ну, они ведь украли с неба звезды, чтобы сотворить такие прекрасные глазки... - я продолжал наступление, хищно облизываясь. И тут до него дошло, наконец, что мне от него надо. Пятясь назад, малыш лишь сердито пробормотал что-то вроде: - Иди давай отсюда... Не трожь меня, не трожь... Конечно, я был жутко разочарован. Чтобы какой-то мелкий так обломал самого Томаса Трюмпера? Того, которому еще ни одна девчонка не отказала? Ну, знаешь ли!.. Поэтому я быстро сменил тактику, из штурма перейдя в нападение. Глядя удаляющемуся мальчишке в спину, я ляпнул: - Мда, со спины ты больше похож на девку. А вот спереди можно было и получше. Плоскодонки не в моем вкусе. Разумеется, Билл страшно разозлился, обсыпал меня ругательствами - для его возраста, кстати, весьма невинными, ибо от своих бывших пассий я слышал куда более неприятные слова, чем «идиот», «кретин» или «придурок». Но это лишь больше раззадорило мой азарт. С тех пор я не упускал ни одного случая, чтобы подразнить Каулитца. Называл его девочкой и нюней, отпускал сальные шуточки в его сторону, ставил подножки, делал всяческие мелкие пакости - а однажды на уроке математики специально подсказал ему неправильный ответ. Но делал я это не со зла, как-то даже по-детски, хоть и страшно бесил его одним своим присутствием. Когда меня пригласили играть в школьную группу, я не без удивления обнаружил за ударной установкой Густава Шефера - соседа по парте Билла. Этот факт стал моим дополнительным стимулом окончательно вступить в группу - как же я мог упустить возможность еще немножко помозолить глаза Каулитцу? И Билл приходил, пусть и реже, на репетиции, то и дело кидая в мою сторону недовольные взгляды - а я ликовал. Ведь хоть как-то у меня получалось завоевывать внимание этой худющей недотроги. Но к своей чести должен сказать, что никогда не переступал черту дозволенного моралью, например, ни разу не посмел зацепить Билла по поводу его болезни. О ней я узнал совершенно случайно, в раздевалке после футбола. - Эй, Том! Ты же вроде с Каулитцем в одном классе учишься? - спросил Маттиас, главный нападающий нашей команды. - Ну, да... - Ну и «повезло тебе», - Мэтт показал пальцами кавычки, - этот Каулитц же - дебил отсталый, да еще и диабетик. У него вот тут, на животе, знаешь какой шрамище? - он отмерил руками примерно полметра. - Ну и что ты лезешь? - пожал я плечами, меня сильно задели слова Мэтта, но я не подавал виду. - Чего смеяться над больными людьми? - Да брось, Трюмпер, - отмахнулся тот, - Каулитца у нас никто не любит. Он мелкий, тощий, как скелет, да еще и на девчонку похож. Только Шефер еще с ним цацкается, а так... Ну, есть Каулитц, нет его - какая разница? А вот его братика я бы трахнул, - вдруг мечтательно протянул Мэтт, - такой сладкой детки я еще никогда не видел! И он оказался прав. Однажды после уроков я незаметно проследил за Биллом - к нему подошло очаровательное создание непонятного пола, лицом и фигурой очень похожее на него, но только накрашенное, с другой прической и выше на целую голову. - Ого! Ну и семейка, - подумал я тогда, - один другого краше! - Я наивно подумал тогда, что, раз с Биллом мне все равно ничего не светит, то я мог бы закадрить его братца. Но Гео, с которым я успел сдружиться во время моей карьеры в группе, быстро спустил меня с небес на землю. Оказалось, что Вилл (а именно так звали второго Каулитца - мда, ну и фантазия у их родителей!) - еще бОльшая недотрога, чем его брат. Некоторым избранным, правда, повезло полапать его в туалете или в клубах, завсегдатаем которых он являлся. Но простым смертным Вилл обычно давал от ворот поворот, и делал это весьма грубо. А я и не подкатывал к нему не разу, ибо мои мысли более чем полностью были заняты его младшим братиком. - ...Ниииккииииии! Я дооооома! - заорал я во всю ивановскую, швырнув портфель в угол и оглушительно хлопнув входной дверью. Да, это моя излюбленная привычка - вваливаться в дом аки снаряд, и тем самым злить брата, соседей и вообще всю округу, особенно - фрау Нойманн из квартиры напротив. Бедная старушка уже заикаться начала от моих вечных грохотов, конского ржания и громыхающей из моей комнаты музыки. Да и сам Ник, собственно, не в восторге был от моих вечно разбросанных по всему дому носков и бандан, немытой посуды в раковине, кип накиданных вещей, денно и нощно орущего из каждого утюга гангста-рэпа... Брат то и дело грозился отправить меня назад, к родителям, если я немедленно не возьмусь за ум и не перестану свинячить в его квартире. Но его угрозы уже давно перестали на меня действовать - и он сам прекрасно знал это, хе-хе. Но в те редкие минуты, когда жалкие зачатки моей совести иногда начинали бередить мою душонку, мне становилось жаль брата. Никки нелегко приходилось со свалившейся на его бедную голову обузой в моем лице. Он с самого детства был очень аккуратным во всем и ценил порядок. Когда я въехал в его квартиру, кругом царила идеальная чистота, каждая вещичка находилась строго на своем месте, никаких тебе завалов или авгиевых конюшен. (Не то, что у меня!) Посуда убрана в мойку, грязное белье аккуратной стопочкой лежало в корзине, а чистое - так же идеально разложено в шкафах. Кругом ни пылинки, все сверкает и блистает чистотой. (Как в больнице, подумал было я.) Теперь же в моей комнате было не пройти из-за накиданных на полу вещей, свои тарелки и чашки я из-за родившейся впереди меня лени-матушки не ставил в машинку, а попросту оставлял пылиться на столе, пока Ник, матерясь себе под нос, все-таки не убирал за мной. Несмотря на все это, брат очень любил меня, и за показной строгостью лишь скрывал свое беспокойство обо мне, как бы я не натворил глупостей. Подобно урагану, я ворвался в гостиную, попутно сбивая с ног все возможные предметы, попадавшиеся на моем пути - и тут же налетел лбом на Ника. - Ааай! - вскричал брат, шлепаясь всем своим весом на пол. - Блять, Том, ты совсем очумел, что ли? Зашибешь же насмерть! - проворчал Ник и потер ушибленную коленку. - Ох, Никки, ну ладно тебе дуться! - беспечно отмахнулся я. - Неужели так не рад видеть своего единственного брата? - Рад, рад, куда ж я денусь, - пробубнил Ник куда-то себе в бороду. - Ты хоть надолго сегодня-то, ветрогон? - Нее, к ужину не жди, - я мотнул головой, - думаю, пойду к Гео. Пивка попьем, в приставку поиграем - а потом, наверное, в бар, телочек клеить. - Эх, ты! - брат отвесил мне дружеский подзатыльник, - все-то у тебя одно на уме! Пивко, телочки... Ты хоть уроки собирался сделать? Гляди, Томас: еще раз на второй год останешься - я тебя на своем горбу тащить не стану больше, так и знай! Бе-бе-бе, передразнил я и скорчил рожу за спиной Ника. Вот что он вечно такой серьезный? Неужели ему в моем возрасте тупо не хотелось жить для себя, развлекаться и кадрить девочек? Ан нет, братишка у меня в свои двадцать пять скучнее восьмидесятилетнего старика. Только одно у него занятие - работа, работа и еще раз работа! Нет чтобы пойти развеяться, посидеть с друзьями в баре, познакомиться с клевой девчонкой - нет, живет бобылем и протирает штаны перед своим рабочим компьютером! И это при том, что Ник совсем еще не старый и даже весьма недурен внешне. ...Я уже хотел было написать Гео насчет сегодняшней встречи, как вдруг меня прервал мой собственный мобильный, разразившийся трелью в тишине гостиной. Хмм, незнакомый номер?.. Я тут же скорчил серьезную физиономию, какую обычно делал Ник во время деловых разговоров, и не менее серьезным голосом снял трубку: - Томас Трюмпер у аппарата! - Привет, красавчик, - раздалось на другом конце провода. Мягкий, нежный голосок с легкой хрипотцой, до боли знакомый - и невероятно сексуальный. - Эмм... привет... то есть здрасьте... С кем имею честь? - нашелся я. Прелестный голос лишь кокетливо хихикнул - и продолжал: - Ну же, Трюмпи, напряги извилины. Не узнаешь свою тайную мечту? - Я прислушался - и меня осенило... - К... Каулитц? Неужели ты?! - я буквально ошалел. Неужели у Билла Каулитца, моего одноклассника, больше похожего на мышонка своей робостью, запуганностью и маленьким ростом, вдруг может быть такой сексуальный голос? Хотя... после того, что он вытворял со своим братцем в клубе, я и не в такое поверю... - Сто очков в пользу Трюмпера, - промурлыкал голосок с легким придыханием. - Я чего звоню-то? Томми, дорогой мой, как ты относишься к тому, чтобы... ммм... прогуляться сегодня вечером? Скажем, часов эдак в шесть? - Кто... я... ммм... эээ... - у меня будто бы слова в горле застряли. Билл Каулитц, к которому я приставал весь учебный год, и который за эти выходные словно переродился из серой мышки в очаровательного красавчика, предлагает свидание... мне???!!! - Значит, договорились, - я буквально кожей почувствовал торжествующую улыбку Каулитца, - сегодня в шесть часов, у черного входа нашей школы. Я буду ждать, - последнюю фразу он произнес таким чувственным шепотом, что я буквально выпал из реальности без особой надежды на возвращение. В трубке послышались короткие гудки отбоя. Немного отмерев от собственного ступора, я где стоял - там и упал... попой на кровать, вернее, на единственные свободные пару сантиметров на ее поверхности. Билл Каулитц позвонил мне?! Билл Каулитц разговаривал со мной??!! Билл Каулитц пригласил меня на свидание???!!! О-хре-неть, товарищи дорогие! И я не буду Томом Трюмпером, если не соглашусь на эту авантюру!!!