Все залеплено штукатуркой, Замазано свежей краской, Проведено много мелких работ. Как вернуться в другую жизнь, Которая кажется сказкой, Когда всюду прошел ремонт?
Flёur Ремонт
«Зачем мне жить, если я так хочу уснуть и не проснуться», – Первое, что он увидел, открыв воспаленные глаза – старый деревянный стол и кучку плакатов. Прохладный воздух спиралью спускался вниз, щекоча разгоряченное лицо. Юноша шевельнулся на кровати и понял, что еще жив – хотя бы потому, что все тело ныло и ломало. Жив. Это радовало. Он сел на кровати, обхватил голову руками. Тошнота подкатывала к горлу, как морской прилив. Болела голова. Желудок скрутило так, что казалось – там, внутри, костер из сухих поленьев. Но все эти ужасы затмевала до отвращения четкая картина сновидения – квартира со свисающими обоями, телевизор, транслирующий пустой белый эфир, и... Она. Пустой взгляд сфокусирован на полосах, медленно ползущих вниз по экрану. «Зачем мне жить?..» Соул вздрагивает, чувствуя, как в легкие проникает холодный воздух. За окном белесая дымка и едва угадывается рассвет. В этом городе всегда был туман. Сколько он себя помнил. Это было во сне. Это было в его квартире. – Совсем не круто, – простонал человек. Голос был отравлен желчью. Теперь он в полную силу ощутил, насколько разбит, и обессиленно упал обратно на постель. Рано вставать, если он не хочет околеть на месте. В конце концов, ему некуда спешить. Бесконечное серый потолок завораживал. Маренго – черный с серым отливом. Бесконечные полосы паутин тянутся из одного угла в другой. У него нет никакого желания их убирать. А зачем? Кому это надо?.. Кому вообще все это надо?! Юноша смотрит в потолок, изучая лопасти вентилятора. Пальцы впиваются в край одеяла, как в глотку. Мягкая кожа, теплая. Он представлял себе своего кузена, представлял, как рука, волшебным образом может трансформироваться в косу. – Все, как ты и хотела, – говорит в пустоту, делая глубокий вдох. Он приехал в этот город только ради нее. Хм, нет. Пожалуй, нет. Он приехал в этот город еще и ради себя. «Люди такие эгоисты», – фраза Веса всплыла в голове, а тишина комнаты отдавалась эхом монотонных часов. Тик-так, тик-так. Стрелка медленно переходила на пять. Почему она себя так вела? Нет, почему стала такой?.. Со слов того же Штейна, это был защитный механизм, отрицающий существование внешних факторов. Частный случай вытеснения: «Я» отвергает существование ситуаций, несущих тревогу, или же компенсаторно заменяет их на воображаемые. Она лгала самой себе, и эта ложь была приятной. Итер провел правой рукой по волосам; жаль она не была такой… Точнее была, но уже не тем человеком, ибо мыслить здраво у нее не получалось. Его глаза затуманились. Он и сам не заметил, как уснул. И в кои-то веки ему ничего не снилось. Город снаружи даже утром не выделялся живописностью. Скупые серые тона, голые ветки деревьев, тянутся к невидимому солнцу. Когда Соул пришел в себя, было уже не утро и даже не день. Тени на рабочем столе лежали так, как обычно бывало часа в три-четыре пополудни. Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше. Он встал с кровати, натянул джинсы, брошенные на спинку стула, потом принялся за футболку. Ткань смялась и кое-где потемнела. Надо бы постирать да погладить, рассеянно подумал парень, отлично зная, что не сделает этого ни сегодня, ни завтра. У него хватало проблем, и грязная футболка была последним делом, о котором стоило беспокоиться. Он посмотрел на мобильный. В последний раз, когда вчера вечером он проверял его, аппарат не работал. Сейчас же на экране светлой полоской высветилось несколько сообщений от Блек Стара. «Бро, я нашел карту! Скоро мы можем отправиться туда!», – снова он о своем городе-призраке. Или как его там? А, впрочем, не важно. Сообщение от Мьельнер было вторым, но слов было меньше: «Мне очень жаль. Она начала источать цвет.» Все коротко и ясно. Что ж, он этого и ожидал. Штейн говорил о подобном, но одно дело сидеть в коридоре, уткнувшись лбом в собственные ладони и совершенно другое узнать об этом сейчас. Итер уже представлял подобный исход. Сложно сказать, был он к этому готов или нет. Солнечные лучи, как и прежде, проникали внутрь через открытое окно. Пылинки кружили в воздухе. И снова вакуум, веющий безмолвием и холодом. Будто остро отточенное лезвие ножа перерезало тонкую нить. Мобильный в ладони налился тяжестью олова. Соул с привычным безразличием засунул его в карман и поплелся в ванную. Повернув кран и подставив ладонь под мощную струю, он с остервенением плеснул ее на лицо. Холод мгновенно прояснил разум, оттеснив полупрозрачную вуаль сна. Вода весело журчала. Он не спеша вымыл лицо, руки. Закончив умываться, он стоял, уставившись на свое отражение – следил, как капли воды стекают с носа на подбородок. С зеркала на него смотрел человек с пепельным цветом волос и усталым лицом. Да, бывали времена, когда он выглядел и хуже, но все-таки... Итеру не понравилось то, что он увидел. Что-то болезненно безнадежное сквозило в картине. Юноша смотрел не мигая, не смея вдохнуть. Сердце замерло на одну долгую секунду... и разочарованно вернулось в прежний ритм. Ничего не изменилось. Эту же картину он увидел в то проклятое утро. «Тебе не следует контактировать с ней, Соул. Она больше не та, что раньше. Если она начнет источать цвет, то…» Да, он знал. Он все это прекрасно знал. Безумные люди всегда источают цвет. Это последняя стадия. Краски, которые стоят целое состояние, выходят... Нет, не так. Они появляются на руках и ногах. Итер взъерошил волосы. Как же сильно болит голова. В верхнем шкафчике, над раковиной, таблеток не оказалось. Лишь пустая упаковка. – Совсем не круто, – закрыв его, Соул направился на кухню с мечтой разбить несколько яиц и соорудить омлет – классический холостяцкий завтрак. Не то чтобы ему сильно хотелось набить брюхо, но обстоятельна выбили его из колеи, и нужно было вернуться в нормальный ритм жизни. Привычный завтрак сослужил бы тому хорошую службу. Но яйцам суждено было в то утро остаться целыми. По пути он отвлекся на ту самую коробку с кучкой хлама, которую принес его друг – Блек Стар. Снова эти старые газеты. Буквально все люди, живущие в этом городе, помешались на том месте. Что особенного в забытом богом уголке – никто не знал, кроме любителей мистики на форумах. Боль пульсировала в висках. Он посмотрел в окно, но на улице никого не было. Только дождь. Дождь, смывающий грани прошлого и будущего. Ты можешь бежать от своего прошлого, но все равно будешь идти по кругу и, наконец, упадешь в ту же дыру, из которой так долго пытался выползти. Это так хреново, осознавать собственное бессилие. Сделав кофе и соорудив кое-какой бутерброд, Соул недовольный плюхнулся на стул. Мир вокруг все еще казался каким-то ненастоящим, далеким и это выводило из себя. Он глотнул бодрящего кофе и откусил солидный кусок бутерброда, но ничего не помогало – по-прежнему безумно хотелось спать. Итер облокотился на спинку стула и закрыл глаза. Посидел так минуту-другую и вновь открыл. Пожалуй, он и сегодня и завтра никуда не пойдет. Не пошел бы, но… Пойдет. Нужно развеяться. Уйти. Не думать об этом. Бежать. Убегать ведь так привычно, но не круто. Крутые парни не убегают. «При сложившихся обстоятельствах тебе нельзя контактировать с ней, да и ты сам знаешь почему.» Как бы хотелось забыть, но это бесполезно. Сделав еще глоток, он потянулся за телефоном. Проверить почту стоило, но не было совершенно никакого желания покидать собственный дом ради очередной статьи с пафосным заголовком. Все итак говорили только об одном месте. Город, которого нет – заезженное клише с кучкой фейковых историй. Нет, Итер не отрицал, что это место может быть, но ему было плевать на все, что с ним связанно. Во всяком случае, люди же приносят оттуда цвет. Бред да и только. «Просто посмотри», – Смерть889. Так подписал своего друга Соул, хотя тот еще полчаса умолял на остановиться на трех восьмерках. Но это было не так важно. С приевшимся безразличием, Соул нажал на ссылку. Попал на какой-то сайт с видео. Впрочем, подобных сайтов, посвященных городу-призраку, было много. Много было и искателей приключений на пятую точку, в числе которых был и Блек Стар, но в его находки входили лишь скромные вырезки из газет, а не артефакты, связанные с цветом. Парень сделал глоток и поставил кружку на стол, нахмурился. Что-то болезненно безнадежное скользило в открывшийся картине, но... Ему было наплевать. Видео может продолжаться дольше пятнадцати минут или, наоборот, кончиться слишком быстро. Но что-то произошло. Черный экран без конца проваливался в густой туман. Еще он слышал чьи-то голоса, прерывающиеся треском помех. Жуткое ощущение. – Скорее! Пошевеливайтесь, тащите его в машину, пока сюда не сбежалось полгорода! – Стараемся, как можем, шеф. – Хотя, погодите-ка... Дайте взглянуть. Молчание. Он услышал жужжание замка-молнии. – Вот дерьмо... Да это же!.. Напоминает… Итер ждал продолжения. Что напоминает? Что?! – ... напоминает... Но когда рокот моторов нарушился воем полицейской сирены, улыбка сползла с его губ. Сирена замолчала, как пристыженная, разбив вдребезги остатки сна. – Боже, что за... Две машины – полицейская и карета скорой помощи, – припарковались у метро. Поперек входа была протянута ярко-желтая лента. Двое в форме уныло топтались у машин и изредка делали нетерпеливые жесты руками, отгоняя чересчур любопытных прохожих. – Нет... – Женщина нервно стояла в стороне, проводя по лицу окровавленными пальцами. – Мы их не видели. Они просто появились из ниоткуда. Она обхватила руками голову. Мужчина, видимо ее спутник и, возможно, супруг, быстро оказался рядом. Он что-то говорил, пытался объяснить и полиции и ей. Оттянув ленту, из толпы появились два человека. Они несли нечто, завернутое в черный полиэтиленовый пакет. Из «скорой» выпрыгнул водитель и услужливо распахнул заднюю дверцу фургона. С видной натугой санитары впихнули пакет в машину и полезли следом. Через минуту карета завелась и плавно вырулила на улицу. Сирены молчали, мигалка не работала. Спустя минуту машина исчезла за поворотом. «Игра окончена», – подумал Соул, неторопливо закрыв вкладку. Рисунок или же эмблему на форме трупов – легко узнать. Дерево, ветвями обхватившее солнце – это символ организации, которая набирает добровольцев, подходящих под определенную категорию людей. Это те самые смельчаки, которых отправляют в одно и тоже место. В пустыню, где якобы находится тот самый город-призрак. На самом деле никакого города там нет и не было. Только старый трамвай, утонувший в песках, кучка обветшалых зданий и скамеек. Больше ничего. Откуда Соул все это знал? Он бывал там, пару раз прогулялся вдоль рельсов и вернулся обратно. «И зачем ты мне это прислал?» – Сообщения Кид обычно проверял сразу и отвечал мгновенно, но в этот раз он медлил. Итер нервно выдохнул и перевел взгляд на окно. Дождь уже закончился. Скоро появится солнце. Мир в микроволновке продолжит волочить свое жалкое существование. Город его детства. Сонное такое поселение, которое ничему не удивлялось и вечно находилось в блаженной полудреме. И так от рассвета до заката – машины лениво ползли по улицам, люди не менее лениво ходили из дома на работу и обратно. Если туристы и удивляются трупам, то местных этим уже не удивишь. Добровольцы, искатели цвета, спасители мира – можно придумать множество шикарных слов, чтобы описать этих безумцев, идущих на смерть. Да, никто не отрицал, что они шли в пустыню и из пустыни обычно и возвращались, но не всегда в полном составе и не всегда целые. Так, по кусочкам. Обычно их находили за городом, но не в городе. А теперь, туристы наткнулись на два тела. И это та группа, которая пропала несколько месяцев назад. Максимум семь или восемь. Номер внизу эмблемы четко говорил к какому отряду относится человек, а тут нашли два тела прям на дороге. Конечно, Соул знал о городе, но не спешил все связывать с мистикой. Это как-то тупо – обвинять во всем духов. Всему есть рациональное объяснение. Вибрация телефона оповестила о входящем сообщение. Парень разблокировал мобильный и зашел на почту. «Это не фейк.»