Любимая Лиза

Это был прекрасный в своей простоте воскресный вечер, такой, когда все заботы и тревоги отступают перед общим умиротворением. Такой вечер, когда даже два солнца не спешат уходить на заслуженный покой, задерживая свой бег вокруг Демиана. И на маленьком лугу, где сейчас весело и беззаботно толпились гуси, щипая зеленую травку, лежала юная девушка. Она была красива, и красота ее заключалась не в тоннах штукатурки на лице, а в том, чем ее одарила природа. Миловидное, по-детски округлое личико с ярким румянцем на щеках было украшено маленьким, вздернутым кверху носиком, с маленькой родинкой на его кончике, слева. Непослушная грива рыжих, словно первобытный огонь, волос подчеркивалась большими, выразительными глазами цвета малахита и нежно-розовыми губками, которые сейчас расплылись в блаженной улыбке, обнажая два ряда ровных и белых, чистых, словно первый снег, зубов. Силдаэра, а именно так звали девушку, глядела на небо, розовое, от заката, с небольшими разводами рыжего и красного цветов на этом голубом холсте, и думала о том, что ее ожидает в будущем. А перспективы были очень даже хорошие – свадьба с любимым, да и очень богатым, человеком, которая назначена на завтра, будущие детишки, которых она решила назвать...Она еще не знала, как назовет своих детей, но точно знала, что они будут. Для нее эта мысль стала аксиомой, почти свершившимся фактом. Но невдалеке, скрывшись в ковре разнотравья, за девушкой наблюдал, словно дикий зверь, молодой юноша. Он был также красив, как и эта девушка, но вот глаза...Они не выражали ничего, кроме нескончаемой похоти и грязного, плотского желания, направленного на Силдаэру, а в его руках покоился ржавый серп, весь зеленый от скошенной им травы. "Сегодня...Сегодня я получу то, что по праву рождения принадлежало мне...Сегодня я сорву твой цветок, Силдаэра, и ты навсегда станешь моей...Никто и никогда не разлучит нас. А если ты будешь против – быть посему, мы будем вместе в другом мире, этот серп – залог нашего будущего...Будущего, в котором мы будем вместе, любовь моя." Юноша встал с земли и, сжав руки в кулаки, ногтями пропарывая нежную, белую кожу на руках, никогда ранее не знавших тяжелого труда и мозолей, которые обычные люди получали в награду за свой труд, направился в сторону лежащей девы, едва-едва переступая ногами по земле, и совсем не от страха, нет. И не из-за совести и ее жестоких пыток, совсем нет. Это было обычное перевозбуждение, кровь бурным потоком лилась к паху, который уже болезненно ныл при каждом движении, поэтому его шаги были медленны. Но неотвратимы, как время или смерть. А Силдаэра тем временем лежала на траве в легкой полудреме. Она лежала и лежала, теряя контроль над своим телом, но упорно оставалась на грани, разделяющей мир реальный и мир грёз, где каждый может быть тем, кем ему угодно, тем, кем он пожелает, хоть самим Раумом. Она умело балансировала на этой тонкой, едва ощущаемой нити, видя и слыша все, что происходит вокруг нее. "Как странно...Гуси разбегаются в стороны, как будто начался пожар...Но это же глупости, здесь нет ни единого источника огня, чтобы его вызвать...Может быть, им слишком холодно? Но ведь и ветра нет...Нужно встать и посмотреть, что напугало бедных птиц. Но травка такая теплая и мягкая, так нежно ласкает мое тело...Она как руки моего любимого Якоба..." А гуси разбегались в стороны, потому что по земле шел чужак. Чужак, которому неведомы сострадание и милосердие, у которого нет совести и морали, нет ничего, что отличает человека от зверя. Он шел к их хозяйке, а в его руке покоился серп, ржавый и страшный. Вот расстояние между ними стремительно сокращается, остаются жалкие метры...Пять метров...три...два... –Приветствую тебя, моя милая леди Силдаэра! Как же долго я ждал этой встречи, - молвил чужак, вжав своим коленом юную девушку в землю, прижав к ее тонкой шейке острый серп, готовый лишить жизни, направляемый твердой рукой. –Моя милая, юная, красивая и манящая Сил...Как же долго я ждал подходящего момента, чтобы поговорить с тобой...Овладеть тобой...стать с тобой единым целым! Но Силдаэра не слушала этого безумца. Все ее внимание было приковано к острой, бритвенно-острой, несмотря на общее состояние стали, кромке лезвия серпа, которая сейчас была прислонена к ее шее. Она не боялась смерти, нет, глупо бояться того, что рано или поздно, но неизбежно настигнет тебя, не обращая внимания на всю магическую силу, какой ты владеешь, не взирая на мощь физического тела. Перед смертью все равны. Были, есть и будут равны. Но отрывки из сбивчивых речей незнакомца дали ей понять, что этот...Зверь. Не человек – зверь, сотворит с ней нечто, намного более ужасное, чем просто отход в чертоги Темной Леди. Это животное сейчас заберет ее невинность, а после убьет. Выбросит, как сломанную куклу, уничтожит, развеяв ее пепел по ветру. Не такой судьбы она желала себе и своему любимому, но увы...Она уже чувствовала, как ее целостность нарушена, как что-то инородное вторглось в ее тело, делая ее грязной и порочной. Не могла этого вынести Силдаэра, не могла ни в коем случае выдержать подобного надругательства над собой, не смогла бы жить с поруганной честью. Не могла бы жить после подобного надругательства. И ведь прекратить это можно было очень легко и просто – всего лишь двинуться вперед, податься на лезвие серпа, вспороть горло и покончить с этим. Но она не могла. Тело не слушало ее команд, как будто отключившись, словно находясь в другом плане реальности, где-то далеко от настоящей Силдаэры. "Как же все глупо...Глупо и в то же время вполне логично. Я была неосмотрительна, невнимательна... Я была наивна, полагая, что судьба будет милосердна ко мне. Люди по всему миру страдают, выживая, так почему же я должна была стать исключением? И вот, настал миг расплаты с судьбой...Сейчас мое тело насилует маньяк, а я...а что я? А я, похоже...Мертва. Да, вон там, под моей головой растекается лужа крови. А он даже не замечает этого. Не видит, что его возлюбленная мертва. Глупый, глупый мальчишка. Но все в этом мире имеет цену, и мое счастье было оплачено равносильным несчастьем." А горе-насильник не обращал внимания на то, что его жертва уже мертва, что ее труп просто лежит на земле в луже собственной крови, не сопротивляясь его движениям, даже не дыша. Он просто владел ее телом, пользовался им, как игрушкой, не думая ни о чем другом. –Выходи за меня, Сил, выходи за меня! Будь со мной вечно, всю нашу жизнь! Выходи за меня! Но Силдаэра не могла ему ответить. Мертвые никогда не говорят с живыми.