Onnodige zorgen

Этот матч прошёл не так, как они ожидали. Конечно, все знали, что Германия сильная команда — они, как-никак, чемпионы мира, но никто и не думал, что уже в первом тайме они будут проигрывать с таким счетом. В перерыве, получив взбучку от тренера, который орал на протяжении десяти минут, не переставая ни на секунду, голландцы стали преисполненными энтузиазмом. Им удалось кое-как отыграть эти два злосчастные мяча, все, казалось бы, шло к ничьей, но на девяностой минуте они пропустили, облажавшись ещё больше. Френки со злостью бросил рубашку в сумку, смяв её, как попало, и закинул туда остальные вещи, что неаккуратно лежали в шкафчике. Раздевалка была пуста, лишь из коридора доносились голоса рабочих, не желавших уходить домой пораньше. Де Йонг запустил ладонь в волосы, поправил чёлку и обессиленно упал на скамейку, вытягивая все еще чуть подрагивающие ноги вперед. Опустив голову на ладони, он глянул на соседний шкафчик, где все ещё лежали вещи его друга. Устало улыбнувшись, он поднялся и принялся собирать одежду Маттейса, который даже не удосужился сделать этого с самого начала. В отличие от своих, он складывал их аккуратно, пытаясь сделать все максимально красиво. Но потом, устав от тщетных попыток, быстро скинул оставшиеся вещи в сумку, застегнув и закинув ее обратно в шкафчик. Без Маттейса он никуда уйти не мог. Френки глянул на часы и, поняв, что уже прошло немало времени, направился искать своего сбежавшего друга. Он понятия не имел, где его искать, но было уже поздно и нужно было ехать домой. Завернув за очередной угол и оказавшись около такого знакомого коридора на стадион, Френки направился к выходу на трассу, где они часто проводили время. Увидев де Лигта, он тихонько подошёл к нему, положив одну руку на плечо и уткнувшись острым подбородком в другое, обхватывая для устойчивости и просто из-за того, что это казалось слишком правильным, второй рукой талию парня. Тот громко выдохнул, но сопротивляться не стал, а наоборот, накрыл своей ладонью его и тихо прошептал: — Мы же сегодня облажались? — Ну, скорее да, чем нет, — де Йонг усмехнулся, услышав такой же грустный смешок в ответ. Маттейс немного сгорбился, а Френки мог только посильнее прижаться к нему, утыкаясь холодным носом в изгиб шеи. — Ты только не расстраивайся сильно, хорошо? — пробубнил он, щекоча дыханием и посылая толпы мурашек по коже, и запустил руку в волосы, аккуратно перебирая пальцами прядки, а позже зарываясь и чуть сжимая их на затылке. Маттейс, полностью расслабившись, ласково посмотрел на него, несильно повернувшись, чтобы Френки было удобно. — Не буду. — Де Лигт резко развернулся, схватил его за руки и притянул к себе. Френки улыбнулся и с готовностью вернулся в теплые объятия, чувствуя необычайно сильный прилив нежности. — Когда мы уезжаем? — спросил, утыкаясь носом в его волосы, Маттейс, который был немного выше де Йонга, о чем нередко напоминал ему, смеясь, и обнимая с радостной улыбкой на губах. Возможно, был бы на его месте любой другой человек, он бы уже давно прекратил эти попытки его подколоть. Но, это же Маттейс. Его Маттейс, улыбка которого за последнее время стала только роднее и дороже. — Ну, если бы мне не пришлось тебя искать по коридорам, то мы бы уехали намного раньше, — укоризненно проворчал он, поднимая брови в ожидании ответа. Де Лигт только коварно улыбнулся, и, схватив его за руку, потащил в сторону раздевалок: — Ладно, только не ворчи, в следующий раз мы обязательно поедем к тебе, раз тебе так невтерпеж, — нагло хихикая, ответил он, не забыв при этом подмигнуть. — Маттейс де Лигт! — выпалил Френки, смеясь во весь голос, периодически посматривая на довольное лицо друга. — Какой же ты… — Да-да, я все знаю, можешь не утруждаться. Маттейс, не скрывая довольной улыбки, смотрел на него, крепче сжимая чужую руку в своей. Де Йонг лишь закатил глаза и потащил его за сумкой, чтобы отправиться домой и, наконец, нормально отдохнуть. Хотя, Маттейс никогда не обещал ему лёгкой жизни.