Тайна ловца слов

      Лука никогда не поворачивается спиной к одноклубникам, никогда не снимает майку при людях, стараясь в целом как можно меньше демонстрировать свою спину. И Серхио это, мягко говоря, интересует.       Он элементарно подкарауливает Модрича в пустой раздевалке спустя где-то час после тренировки. И уж лучше бы он этого не делал, ведь теперь он невольно посвящен в чужую тайну: у Луки на спине крылья. Красивые, белые с отливом серого, сложенные хитрым образом так, чтоб никто и заподозрить не мог. Рамос решает тихо уйти, ведь по-другому нельзя, по-другому он потеряет и так хрупкое доверие Луки. Только вот проваливается, он пытается выйти ровно в тот момент, когда Модрич оборачивается. Повисает гнетущая тишина. — Серхио, ты… — у Луки слов нет, вся его тайна мигом рассеялась, и он пытается хоть что-то сделать, чтобы собрать ее крупицы. — Я ничего не видел, — сам подсказывает выход Рамос, надеясь на то, что Лука его примет, не испугается. — Ты видел. Ты все видел, — Модрич с обреченным стоном опускается на пол, руками закрывает лицо. Испанцу его даже жалко становится, он подходит, руки на чужие плечи кладет, пытаясь успокоить. Лука, словно в бреду, продолжает шептать, — боже, ты ведь всем расскажешь, они узнают, что же тогда? — Лука, Лукита, прошу, поверь мне, — Рамосу его доверие, хрустальная дружба так важна, он к своей груди Модрича прижимает, пропуская момент, когда эти шикарные крылья раскрываются. И ему таких усилий стоит смотреть именно в глаза хорвата, не обращая внимание на красоту за спиной. Но это того стоит. — Я… верю тебе, Серхио, сейчас верю, — Лука сам обнимает испанца, закрывая его крыльями от всего мира. И в этих объятиях — доверие, самое важное и драгоценное. — Я сохраню твою тайну, обещаю, — говорит Рамос, купол из крыльев замечая.       Он Модрича к себе сильнее прижимает, носом в макушку золотистую уткнувшись. Ему всегда было интересно, что скрывалось под футболкой хорвата. Серхио думал: татуировки, шрамирование, царапины после бурной ночи, но точно не пара ангельских крыльев. Рамос на красоту эту заглядывается, коснуться хочет, но сдерживает что-то. Мадридцы выходят из раздевалки вместе. Модрич молчит, по сторонам смотря, старается показать всем своим видом, что он не переживает из-за случившегося в раздевалке, "признания", а испанца лишь 2 вопроса мучают: как Лукита крылья свои получил и что было бы, если кто-то другой увидел? — Лука, — Серхио голову поворачивает к рядом идущему Модричу. — Да? — хорват глаза поднимает, смотрит на капитана, проникая в душу. — А ты их используешь вообще? — Рамос взгляд на спину Луки переводит. — Очень редко, — Модрич себя руками обнимает, глаза в сторону отводя. — А покажешь? — испанцу сейчас все интересно, абсолютно все, а Лукита его понимает, не каждый день увидишь парня с крыльями. — Ладно, — выдыхает тот, — Нужна пустая местность, знаешь, где такая есть? — Заброшенная смотровая площадка, это пригород, — вспоминает Рамос. — Подойдет, — кивает Модрич.       Этот миловидный хорват — зависимость Серхио, как наркотиков доза, алкоголь. Об этом знали многие мадридцы, поэтому особо не лезли к Луке. Модрича называли ангелом, так как и по характеру схож, и по внешности, но этим в команде не злоупотребляли, зная про зависимость капитана, и получать по первое число желания ни у кого не возникало. Рамос хорватского ангела к машине своей ведет, представляя дальнейшие события. Как это все будет? А вдруг Лука упадет? Если упадет, то испанец поймает его и они упадут вместе. Одновременно и жутко интересно, и очень страшно. Серхио автомобиль свой видит и Модричу одной рукой показывает, а второй как бы невзначай поясницы касается, подталкивая. Казалось бы, простое касание, но от этого простого касания Рамос буквально с ума сходил. — Помнишь, — испанец улыбнулся, вспоминая их недавний разговор, в машину садясь, — Я обещал показать тебе, где лучше всего в Мадриде видны звезды? — Рамос, ты серьезно? — Лука изгибает изящно бровь. — Скоро увидишь, запрыгивай, — хорват в машину садится, а Серхио заводит автомобиль, трогаясь с места.       Выехав со стоянки тренировочной базы, Рамос едет по знакомой дороге и выезжает на пустынное шоссе, включая музыку. The chain. Идеальный вариант для сложившейся ситуации, ведь Серхио прикован к Модричу цепями невидимыми. На каждую тренировку испанец шел лишь с надеждой увидеть Модрича, как тот, сидя на газоне, тихо хихикает, когда Марсело расскажет что-нибудь смешное, как спокойно разговаривает с Гаретом, когда тот пытается подкатить, заставить Луку смущаться, но нет, хорват мило улыбается и спокойно отшивает Бейла. Валлийца прозвали в команде маньяком, так как тот всегда следовал за Модричем, как и в плане клуба, так и на тренировках, и все время, которое они проводили за пределами тренировочной базы и стадиона. Это напрягало Рамоса, и поэтому было много серьезных разговоров, один раз до драки дошло.       Сейчас «доза» испанца сидит на соседнем сиденье и внимательно разглядывает новый район Мадрида, дома, манящие своей стариной, маленькие садики на задних дворах. Рамос переживает не по-детски. Да, даже самые смелые могут поджать хвост. Они повернули на какую-то заброшенную дорогу, но, благо, асфальт был в приличном состоянии. Деревья, сплетя ветви, образовали арку, сквозь которую не пробивались даже самые яркие лучи луны. Серхио припарковал автомобиль на площадке, про которую знали только 10-15 человек со всего Мадрида, в числе которых был Серхио. — Приехали, — он заглушил мотор и выключил фары.       Мадрид заиграл новыми яркими, обжигающими сетчатку, огнями. Такая красота. Но красота Луки не сравнится даже с такими пейзажами. Она убийственна, сводящая с ума, манящая. — Боже, как тут красиво… — выйдя из машины, внимательно разглядывая огоньки, Модрич закрыл рот руками, а под толстовкой появились два бугорка. —Лука, — закашлялся Серхио.       Не ответив, Модрич снимает толстовку, в футболке оставаясь. Лука выдыхает спокойно, на шаг от одноклубника отойдя, и раскрывает крылья, расправляет их в реальную величину. У Рамоса слов нет, настолько красиво, нежно. Хорват в глаза чужие смотрит, улыбаясь мягко, а потом с помощью сильного взмаха крыльями взлетает, на крышу автомобиля садясь осторожно. — Полетаем? — Модрич улыбается и руку протягивает другу. Впервые за несколько лет он по-настоящему улыбается. На душе легко и спокойно, благодать. — Почему бы и нет, — Серхио футболку снимает, оголяя рельефное тело, и свои крылья расправляет, — Ты не один, Лука.       Крылья Рамоса серые, нет, перламутровые. Они отсвечивают каждый огонек шумного города. Если смотреть издали, то кажется, что перья из свинца, словно лезвия сделанные самым лучшим кузнецом мира. — Но...как? — взгляд Модрича метается то на свои крылья, то на Серхио.       Испанец поворачивается и складывает крылья. Они превращаются в 2 пера с ловца снов — татуировки Серхио.       Маскировка — редкий дар, помогающий адаптироваться в обществе, ведь не надо особо много усилий тратить на то, чтоб спрятать крылья. Этот дар можно получить спустя, как минимум, год тренировок, но кому-то везет больше и он рождается с ним. — Ну так что, полетаем? — Рамос взмах крыльями делает и подлетает к шокированному Луке. — Д-да, — головой тряхнув, хорват в себя приходит и тоже поднимается в воздух.       Им все равно, если их заметят, узнают. Они впервые могут перестать бояться и быть собою.       Сантьяго Бернабеу, стадион Атлетико Мадрид, маленькие и узенькие улочки и широкие набережные, парки, поля для гольфа. Все это встречало их огнями, ночными огнями Мадрида, такого свободного и любимого многими города. Серхио Луку догоняет, руки на талию нагло кладет. — Тебе не холодно? — Серхио тихо спросил возлюбленного, взмах крыльями сделав, дабы на воздухе держаться. — Немного, — Модрич немного замялся. — Тогда пора обратно, — он хорвата на руки берет, от чего тот лишь смущенно взгляд отводит и руки на шее капитана сцепляет, а Рамос на землю спускается.       Испанец отдает Луке свою толстовку, а сам берет новую из багажника, и, закрыв его, Серхио тихо наблюдает за сидящем на крыше дорогого авто Модричем. Рамос в машине делает музыку погроме и сам заберется на крышу.       Лука смотрел на ночной город, как завороженный, а в этих завороженных глазах отражались огоньки, нет, это были огни, полыхающие костры интереса. Неожиданно, Модрич ложится на спину, прикрывая глаза рукой. Рамос резко навис над хорватом, припал к его нежным и покусанным губам впервые. Волна эмоций проходит по телу испанца, когда тонкие, вечно-холодные пальцы Луки коснулись щек Серхио. — Серхи, — шепчет Модрич прямо в пухлые губы Рамоса, поглаживая того по щеке, так ласково и нежно Рамоса можно называть только Луке и никому больше — Я… — Тише, — Серхио провел рукой от талии до бедра хорвата, - Я тоже тебя люблю, — глядя в полузакрытые глаза Модрича, Рамос слегка сжимает бедро Луки и снова припадает к желанным губам.