remember.

– послушай, мы сидим в этом сыром противном здании и пялим в бинокли уже два с половиной часа. ты вообще время видела? – говорит цзыюй, и в её голосе отчётливо проскакивают нотки злости. – видела, но ты же знаешь, что я волнуюсь за неё. – так если ты волнуешься, то почему бы просто не предложить ей помощь специалистов, например, психиатра? это лучше, чем каждый день сидеть в этом здании и сталкерить окно напротив, чжихё. целых три года ведь прошло. цзыюй говорит монотонно, спокойно. будто бы это всё – в порядке вещей. или же она просто старается не показывать своих истинных эмоций. – ты думаешь, что я этого не делала? ничего не помогает, на всех сеансах у психологов она просто молчала, а псих. больница – совсем не тот вариант. со мной говорить об этом она тоже не хочет. – говорит чжихё и сползает вниз по стене, попутно бросая бинокль на землю. – мне тошно от того, что я никак не могу помочь. – просто пошли домой. с ней правда ничего не случится, поверь мне. в противном случае, всю вину беру на себя. – цзыюй присаживается рядом с чжихё, и протягивает ей руку. – тебе нужно отдохнуть.                                            *** чонён прекрасно знает, что за ней наблюдают. и ей всё равно. она делает всё это для успокоения души. она не вредит никому.                                            *** – господи, чеён, куда ты опять меня привела? – возмущённо спрашивает чонён, пока младшая уже минуты три пытается открыть этот тупой замок. – не бубни мне под руку, сейчас всё увидишь. – наконец-то я открыла эту дребедень. – выдыхает чеён и стирает со лба маленькую каплю пота. чонён покрывается мурашками, когда они заходят в это здание. ей немного не по себе. здесь очень много комнат. и они все пустые, только парочка вещей остались в одной. – где ты вообще достала эти ключи? – дахён дала, сказала что ей они не нужны. чеён как обычно идёт впереди, попутно пробегая взглядом по каждой комнате. когда чонён слышит радостное "о!", она понимает, что видимо чеён пришла к своей поставленной цели. так и есть. в этой комнате, помимо какого-то рандомного хлама, стоял ещё обшарпанный диван и тумбочка, на которой стояла целая стопка старых пластинок и патефон к ним. – слушай, не хило. я бы даже сказала, заебумба. – разглядывая пластинки, говорит чеён. – чего ты так на этот диван смотришь? ну, временем его помотало. я дам тебе куртку, постели, если хочешь. и чеён не врёт, она действительно даёт ей свою куртку. которая, к слову, пропиталась запахом клубничных сигарет. пока чонён сидит на этом страшном диване, почему-то бегая взглядом по потолку стенам, чеён всё ещё крутится у этого старого патифона. – нашла! смотри какая клёвая! «неугомонный ребёнок», думает чонён. младшая всё-таки включает эту пластинку. вальс. чеён подзывает к себе, мол, пошли танцевать, а старшей лишний раз лень поднять свою драгоценную пятую точку. и тогда сон берёт дело в свои в свои руки. просто, без каких-либо объяснений, берёт руки старшей и поднимает её. всё так просто. – ты же понимаешь, что я ни разу не умею. – так че там уметь то, смотри. – вот твоя рука, – младшая берёт руку чонён и, – а вот моя. – и соединяет со своей. – а дальше обычной лодочкой и пошла поехала. чонён пробило на смех. это молчание слишком неловкое. в воздухе явно повисло напряжение. они танцуют уже по третьему кругу и никто не хочет останавливаться. а может быть, просто не хочет нарушать эту идиллию. возможно, чеён уже устала танцевать на носочках, потому что чонён для неё довольно высокая, но она ей об этом не скажет. она продолжает танцевать. это всё так интимно. буквально их новый уровень (так хотелось бы чеён), но они не заведут разговор об этом. просто продолжат танцевать под эту пластинку, которая нарушает всю тишину. в голове у обеих целая путаница, каждая думает о своём. возможно, об одном и том же. но они так не узнают об этом.                                          *** с того момента прошёл целый месяц и чеён всё ещё надеялась, что что-то изменится, но. ничего не меняется. они с дахён сидят в самом углу этого бассейна на открытом воздухе, наблюдая, как чонён в очередной раз флиртует с каким-то мудаком. они тут чисто для "моральной поддержки". – чеён, сколько ещё ты будешь это терпеть? – в очередной раз спрашивает дахён. – пока она сама этого не поймёт. – спокойно отвечает сон. – просто скажи ей то, что ты чувствуешь. я не думаю, что она тебя осудит. – говорит дахён, попутно делая затяжку. ким давным давно всё знала и всячески старалась направлять её на лучший исход событий. но чеён боится. – я не могу, дахён. она видит во мне только лучшую подругу, ты сама всё прекрасно видишь и знаешь. – кстати, одолжи огня, я свою зажигалку где-то посеяла. дахён для чеён ничего не жалко, поэтому она говорит, чтобы младшая в концы забрала эту зажигалку себе. чеён всё ещё пристально наблюдает за чонён. а в пачке её любимых клубничных сигарет всего осталось всего две штуки. вероятно, это остатки её терпения.                                         *** чеён не составило труда найти номер этого мудака, поэтому она написала о том, что хочет познакомиться и назначила место встречи, на что ей сразу же прилетел положительный ответ. « тварь ».                                            *** чеён готова. готова к своей победе. они встречаются вечером в людном месте, а потом чеён говорит, что хочет знакомство в немного нестандартном формате и завязывает ему глаза. на это действие он лишь ухмыляется. чеён противно. ублюдок.                                            *** они наконец доехали до места икс. всё идёт как по плану. у чеён в сумке заряженный пистолет и она знает что делает. этот пак джинён такой надоедливый. несколько раз спросил куда она его ведёт. она стреляет метко, видимо уроки отца в детстве не прошли даром. и наконец снимает с него повязку, ведь она ему теперь точно не нужна. – надеюсь ты сгоришь в аду, чёртов пак джинён. чонён узнает, тут без вариантов. но чеён не хочет терять свою "лучшую подругу". поэтому между чонён и жизнью, она выбирает потерять свою жизнь. больше ничего. чеён устала.                                            *** чонён уже третий час подряд кружится в танце. не с чеён. со скелетом, который оказался в старом шкафу одной из комнат. у каждого свои скелеты в шкафу. только у чонён он есть в прямом смысле. пластинка больше не играет, потому что эта мелодия навсегда отпечаталась в её голове. ю прокручивает в голове тот самый день и понимает, что она всё-таки должна была нарушить тишину. чеён нет в живых уже три года. но эта мелодия всегда с ней. чонён продолжает танцевать вальс.