Цветы на твоей коже

Touch me, yeah, I want you to touch me there. Make me feel like I am breathing. Feel like I am human. The Neighbourhood - A Little Death.

      Несколько дней пролетели незаметно. Мы исполняли, по возможности, все наши планы, воспоминания пополнялись, а на карте становилось всё меньше памяти от того количества фотографий, что мы сделали. Периодически я отправлял что-то Кириллу, особенно те места, что он сам хотел увидеть когда-либо. Марсель не отставал, написывая мне хотя бы пару раз в день, от чего я всё чаще начал называть его мамочкой и курочкой-наседкой, за что боялся получить при возвращении лещей.       Признание Владислава в тот день выбило почву из-под ног надолго, а он словно зная, как это на меня действует, стал повторять это всё чаще, по видимому, совсем не заботясь о том, что я ему на это ничем не отвечал, или же мастерски делая вид, что его это не задевает. А я всё больше падал в эту мешанину чувств, переставая различать, где мои, а где моей мишени.       Мишени.       Чёрт бы всё подрал.       Иногда я забывал, кем он являлся для меня и позволял себе просто наслаждаться его улыбкой и голосом, что-то весело щебечущим об очередном посещённом месте. Таковых было много. Первый день мы провели полностью на Монмартре, вечером посетив-таки кабаре, от шоу которого были оба в восторге. Следующие дни провели в Лувре и исследовании музеев, всяких интересных мест, что только находил Влад в интернете.       Вот и сейчас мы возвращались через парк поздно вечером, после очередной долгой прогулки. Дул лёгкий прохладный ветерок, на тёмном небе уже начали угадываться звёзды. Я приподнял голову, стараясь рассмотреть их и слегка улыбнулся, вспоминая, как ребята когда-то учили меня их различать. Почувствовав взгляд на себе, я обернулся к Владу, вопросительно взглянув на него, на что он только улыбнулся, также повернувшись к небу. - Я всегда любил такие прогулки, тишина, ночь и звёзды, - всё же подал он голос спустя пару минут. - В детстве меня не могли затащить домой из двора, я всё рассматривал созвездия, мне даже телескоп купили, после некоторых закатанных мной маленьких истерик. Всё твердил, что полечу на Луну, когда вырасту. - Полетел? - на мою улыбку, Влад усмехнулся. - Луной деньги не заработаешь и я пошёл в адвокаты. Мне нравится моя работа, защищать людей, но иногда я по-прежнему выбираюсь на крышу со своим старым телескопом и играю. - В тебе много романтики. Я вот совсем не романтичный. - Потому что ты создан получать её, а не дарить. Глядя на тебя, я чувствую, что хочу защищать и оберегать тебя, дарить подарки и возить смотреть на закат. - То есть я смазливый мальчик, которому надо дарить цветочки? - я скривился от собственных слов, он же засмеялся, от чего я надулся ещё больше. - Нет, просто ты закрытый человек и тебе нужно тепло. - Закрытый? - И невероятно скрытный. Но я тебя открою, - это прозвучало настолько двусмысленно с его интонацией, что стало неловко. - Много времени потребуется. - У нас есть целая вечность здесь. - Всего несколько дней, - возразил я. - Поверь, иногда это целая вечность.       Даже в столь позднее время в парке было много людей, как городских, так и приезжих туристов, вроде нас. Проходя мимо колеса обозрения, я не выдержал, и утянул за руку туда Влада. Ночной Париж предстал перед нами во всей красе, пронизанный яркими нитями огней. Сделав фото, я отправил его Марселю. - Такое странное имя у этого парня, - Влад кивнул на экран моего телефона. - Родители не без фантазии, - и предугадывая следующий вопрос, поспешил объяснить. - Близкий друг, познакомились как-то, когда я решил его пофотографировать. Хотел всего фото сделать, а подцепил будущего друга. Фиг отцепишь.       Следующие полчаса мы осматривали разные прилавки с сувенирами и вкусными штучками, пока не наткнулись на тир. Именно там мой взгляд привлекла одна игрушка. - Зачем тебе этот плюшевый тюлень? - Владислав с сомнением поглядывал на "оружие" и я сразу понял почему. - Не волнуйся, стрелять буду я.       Молоденький продавец с интересом разглядывал нашу парочку, пока я заправлял пистолет маленькими шариками. Многое бы отдал, чтобы ощутить сейчас в руках настоящий, но выбор не велик.       Отойдя на пару метров от них, явно дальше положенного, и сняв очки, я принял стойку, вытянув руку вперед. Острая дальнозоркость не давала четко рассмотреть лицо Влада, но я чувствовал, что он не отрывал взгляда от меня. Зато мишени я видел чётко. Первый выстрел попал точно в цель, затем последовал второй, третий. Каждый выстрел был точным, я снова и снова стрелял, с лёгкостью, чувствуя себя на своём месте. Впервые за эти дни я так сильно ощутил необходимость в оружии. Как и необходимость показать Владу на что я способен. Это полностью противоречило тому, что твердил мне Кирилл об осторожности, но сейчас мне было наплевать.       Огромный плюшевый тюлень теперь был моим. Самый дорогой приз в этом месте. Я с улыбкой чеширского кота, сжимал его в руках, смотря на Волкова, что только что подошёл с двумя рожками мороженого. - Это было, - он задумчиво кусал губу, глядя прямо на меня, слегка рассеянным взглядом. - Да? - я медленно лизнул клубничный шарик мороженого, не сводя хитрого взгляда с него. Он тяжело сглотнул, проследив за моим действием. Ещё одна победа. - Очень сексуально. - Так я с оружием смотрюсь сексуально? - усмехнулся, слизывая стекающую капельку с рожка. - Ты просто дьявол...       Я засмеялся и отвернулся от него, решив больше его не мучить, и услышал вздох облегчения. Бедный парень.       Проход каждой закрытой от чужих глаз улочки сопровождался поцелуями, от нежных до страстных, от ласковых прикосновений губ до укусов, жаждущих крови. Напряжение между нами можно было прощупать руками, выдержка таяла. Мы оба понимали, что ещё немного и сорвемся в эту бездну, из желанных прикосновений и оголённых чувств. И оба этого боялись. Что будет дальше? Кто из нас первый подаст руку, чтобы помочь подняться после? И кто первый её оттолкнет?       Желание брать и желание отдаться, желание принадлежать, весь, без остатка. Так, чтобы кожа к коже, кровь к крови и одно дыхание. С каждой ночью всё сложнее нам было заснуть так непозволительно близко друг к другу и оба скрывали причину под усталостью. Но настоящая - притяжение. Когда не оторваться от губ, когда всё, чего хочешь - это он. Только он.       Глубоко вдохнул горячий пар, подставляя лицо каплям воды. Душ не успокаивал, совсем наоборот. Хотелось позвать того, кто находился за дверью. Сразу в голове картина того, как он всего полчаса назад вышел отсюда, как капли воды стекали по крепким плечам и груди, как все их хотелось собрать отнюдь не руками. Так больше продолжаться не могло.       Выйдя из кабины, я потянулся к небольшой сумке, выуживая оттуда маленький тюбик. От мысли о том, что я собрался делать и как на это отреагирует парень, жар волной прошёл по низу живота. Выдавив немного смазки на пальцы и растерев, откинул руку назад, медленно, постепенно начиная растягивать. Частые, глубокие вздохи срывались с губ. Слишком давно ничего не было, не хотелось бы дать по роже парню от боли. Неприятные ощущения немного притупились и вскоре стало гораздо легче. Я представлял, как здорово было бы чувствовать так тонкие, длинные, музыкальные пальцы Влада и тихо заскулил. Я знал, что он ждал лишь моего шага, он не хотел торопить и вот этот шаг сделан.       После достаточной подготовки, я всё выключил и убрал, повязав полотенце на бёдра. Посмотрел в зеркало, прослеживая взглядом покрытое шрамами тело. Не верилось, что ему это нужно. Но я это видел. И надеялся увидеть сейчас. - Ты что-то долго, mon amour, уже всё принесли и...       Дальнейшие слова оборвались, когда он повернулся ко мне. Взгляд серых глаз медленно скользил по обнажённой коже, останавливаясь на скрытых полотенцем бёдрах. Я медленно подошёл к нему, усаживаясь на колени, но был сразу же притянут ближе, гораздо ближе. Губы Влада прижались к шее, за поцелуем последовал укус, затем снова и снова. Он будто ставил метки, что я принадлежу ему.       Поцелуи и неразборчивый шёпот между ними, ничего не значащие сейчас слова, никому не нужные. Только бы не останавливался, только бы целовал ещё, как сейчас. Ещё и ещё.       Руки прижимали разгорячённые тела друг к другу, жадно исследовали кончиками пальцев каждый сантиметр тела. Хотелось запомнить. Каждую выступающую косточку или мышцу, каждую родинку на коже, каждый шрам. Запомнить и никогда не стирать из памяти.       Губами ниже и ниже, по чувствительным ключицам, крепкому прессу, спускаясь к самому разгорячённому, желающему касаний месту. Не смотря на то, что я уже делал ему это когда-то, всё словно было впервые. Терпкость вкуса и тяжесть на языке. Его тихие стоны, когда я принялся принимать ещё глубже, обхватывая губами сильнее. Двигаясь всё быстрее, пока не услышу заветный стон, пока не почувствую крепкую хватку на волосах, что заставит с сожалением оторваться и встретиться взглядом. С глазами, внутри которых расплавленное жаром серебро, внутри которых страсть, что сжигала дотла нас обоих.       И уже не остановиться.       Его руки дрожали, когда он укладывал меня на живот, заставляя прогнуться, открыться. Несмотря на дикое желание и то что это далеко не впервые у меня, было неловко и смущающе, когда он смотрел так на меня, видел каждую часть, когда чувствительные пальцы касались всего, что так жаждало их. Ещё один поцелуй, пока руки спускаются всё ниже, оглаживая бёдра, вынуждая выгнуться сильнее. - Пожалуйста...       Тихий шёпот, который контролировать уже не выходит, но эта просьба была услышана. Одна рука Влада сомкнулась на моём члене, пальцы другой же проникли внутрь. Удивлённый и довольный выдох на ухо, лёгкий укус и убыстряющиеся движения. Приглушённый стон потонул в поцелуе. Мне было мало, я хотел его. Всего. Только бы почувствовать каждой клеточкой тела. Его. Лишь его. Так глубоко, как только возможно. Я хотел его. Так, как никогда раньше никого не хотел. И было страшно, страшно до ужаса, от мысли, что он может прекратить всё это прямо сейчас. Пожалуйста, ну же.       Услышал ли он мои мысли или я произнёс их вслух, но руки с моего тела исчезли. Всего на мгновение, пока я не почувствовал их на своих бёдрах, с усилием сжатых, до синяков. Ещё одна метка.       А затем все мысли исчезли из моей головы и остался только он.       Резкий, глубокий толчок, что заставил вскрикнуть. Сжатая в кулаки простынь и прокушенная губа, чтобы не умолять. Только продолжай. Дай мне почувствовать то, что чувствуешь ты. Ближе, сильнее, глубже.       Каждое движение отзывалось жаром внизу живота, тело дрожало и требовало его. Снова, ещё. Казалось глупым, что мы так долго отказывались друг от друга, боялись принадлежать. Теперь это казалось правильным. Быть его, отдаваться ему. Ни один человек раньше не вызывал у меня такого. Всё дело было в нём. В том неясном, но сильном чувстве, что теплело в груди раньше, а сейчас горело пламенем в сердце, этом глупом органе, что загнанно билось сейчас для него одного. - Je t`aime, - тихо, на грани слышимости на ухо и новая волна дрожи от таких простых слов. - Je t`aime. Ты мой, Марк. Только мой.       Мой голос не слушался, я не мог и не знал что ответить, но понимал одно - он прав. Теперь это так. И дело не в сексе. А в том, что чувствуешь. Это клеймо, эта цепь на шее и нити на запястьях, что тянутся, переплетаются, к нему.       Я так отчаянно боялся и так невыносимо хотел этого. Его, мою мишень, чтобы был лишь моим. Сейчас, завтра и всегда.       Движения стали медленными, размеренными и поцелуи больше не обжигали. Нежно касались беззащитной шеи, покрытой следами похоти и разгорячённой любви. Я был уверен, что теперь там алели синяки, как и на моих бёдрах, боках, везде, где были руки Влада. Я весь был им отмечен. - Пожалуйста, Влад, - ощущения были приятными, но их не хватало, я хотел чувствовать его сильнее, до сорванного голоса и стыда после. - Скажи мне это. Признай, что ты мой, - укус в чувствительную мочку и новый резкий толчок, что сбил дыхание напрочь. - Скажи, - попытка двинуть бёдрами была сорвана несильным ударом по бедру и последующим за ним вскриком. - Скажи. - Я твой, только твой...       А дальше я больше не мог говорить. Сильная рука Влада сжалась на моём горле, перекрывая дыхание, толчки внутри снова стали яростными. Я вцепился в его ладонь, но не желая содрать с себя, а лишь вынуждая сжать её сильнее. Удовольствие на грани боли, наслаждение на грани смерти. Только не останавливайся. Ещё немного, ещё чуть-чуть.       Рука периодически расслаблялась, давая сделать судорожный, желанных лёгкими вдох, но затем снова крепко сжималась, обостряя ощущения. Вынуждая запрокинуть голову для новых поцелуев в губы, щёки. Вторая рука парня нашла мою и переплела пальцами, так ласково, создавая контраст между страстью и любовью, самой настоящей и крепкой, что я чувствовал от него даже сейчас.       Ещё ближе. Хочу ещё ближе. Сплавиться, сплестись. Чтобы вовсе не знать, где он, а где я.       Только мой.       Оргазм прошиб дрожью во всём теле, сжимая его внутри, ощущая острее, как никогда, от накатившего удовольствия я был совсем без сил и рухнул бы, если бы не крепкие руки, что прижимали меня к горячему телу. Пара мгновений и Влад последовал за мной с низким рыком и укусом в многострадальную шею. Я тихо застонал, чувствуя, как между бёдрами стекала сперма. Сознание не желало возвращаться, хотелось только не двигаться и быть в этих руках, что так бережно меня прижимали к себе.       Дыхание понемногу восстанавливалась и пришло осознание того, что только что случилось. Я отдался ему, позволил подобраться к себе настолько близко, насколько не позволял никому. Только за руку на шее можно было бы пристрелить. Но я хотел снова. Я хотел, чтобы это повторялось, хотел снова быть его. Быть всегда его, позволять делать всё, чего он захочет. Это пугало, это возбуждало, причиняло почти физическую боль. Я проиграл ему. Я проиграл своё сердце. - Марк? Марк, ты злишься на меня? - обеспокоенный голос парня вывел меня из неутешительных мыслей. - Прости, я сорвался. Я не хотел сделать больно. Прости меня. - Хей, всё в порядке, - я улыбнулся, повернувшись к нему. - Всё хорошо. На самом деле, это было невероятно. Знал бы, сделал это раньше, - не смотря на мои слова, я уверен, что раньше было бы не так. Только сейчас я понимал причину. - Хотя думаю, что всё правильно. Это должно было случиться здесь, в Париже. - Ты точно не злишься? - лёгкие поцелуи по всему лицу, я тихо засмеялся. - Я никогда такого не чувствовал. И я не вру. У меня ведь и не было ничего подобного раньше.       Мягкие касания пальцев по бедру, по заметному следу, затем губ, вызвавших новую дрожь. - Не было? - всё новые лёгкие касания, я прикрыл глаза. Это определённо было приятно. - У меня никогда не было отношений, только одноразовый... эм, одноразовая встреча. А это совсем иное. Поверь, есть огромная разница между желанием брать и желанием отдаваться. И принадлежать.       В тёплых объятиях Владислава было так уютно и спокойно, я разлёгся на нём, как счастливый кот, слушая тихий стук сердца. В его груди теплилась жизнь, которую я так хотел держать в своих руках и не отпускать. Ни за что и никогда. - Давай отдыхать, маленький, ты уже засыпаешь, - нежное касание губ к моим, таким чувствительным после всего. - Je t`aime, - самые важные слова и тихий ответ, что был понятен лишь мне. - Sono tuo.