Идеальный демон

      В студии, где давно царит давящая тишина, нарушаемая лишь шумом льющихся чернил и хрипением Искателей, иногда раздавались медленные шаги и хриплое прерывистое дыхание Чернильного Демона. Он медленно обходил давно опустевшие, запущенные коридоры, заглядывая в дверные проемы заброшенных кабинетов, где когда-то работали живые люди. Так тихо, одиноко.       Тоска… Везде одинаковая разруха, запущение. Все погрязло в чернилах, утонуло, разрушилось.       Так какой смысл?       Бенди брёл по художественному департаменту, волоча за собой искалеченную ногу, что замедляла его движение, и отчего походка казалась нелепой и кособокой.       Он редко заходил на первый этаж. Иногда появлялся здесь, чтобы проверить состояние Чернильной Машины, но в остальном это место не требовало внимания. Тут все было как вчера, позавчера и бесконечное множество дней назад: те же самые заброшенные, покореженные столы, за которыми раньше усердно трудились художники, те же полуразрушенные стены, в щелях которых монотонно, тоскливо гудит ветер, до боли знакомые трубы и бесконечные чернила. Казалось, что здесь ничего не менялось, лишь давно затихшая чернильная машина скрипела, болталась на цепях мертвым грузом. Однако причину своего сегодняшнего визита он объяснить не мог. Может ему надоело назойливое, пресловутое пение Ангела или, он хотел отдохнуть от «старых песен», что постоянно уныло выл пророк. Да, скорее всего так и есть.       Он просто бесцельно шарахался по однотипным коридорам, оставляя за собой чернильный след, пока его внимание не привлёк плакат с надписью «Маленький дорогуша-дьявол». На бумажном прямоугольнике, под черными кляксами был изображен Бенди — главная звезда этого шоу, главный его бриллиант. На его по-детски наивном личике играла беззаботная радость. Даже улыбка, кажется, на лице Чернильного Демона стала шире и начала больше походить на грустную усмешку.       Какой позор для танцующего демона! Почему Бенди на экране с лёгкостью танцует и прыгает, в то время как живой, настоящий Бенди едва ходит? Демон с досадой рыкнул, злясь то ли на себя, то ли… тоже на себя. Неужели он завидует неживой, нарисованной фигурке? Может и так. Почему этот малыш радуется жизни, хотя у настоящего Чернильного Демона нет никаких поводов для радости?       Может быть, на экране он и был «маленьким дорогушей-дьяволом», но сейчас он истекающий чернилами монстр, от которого бегут все, кто только может. Неужели у Танцующего Бенди действительно не было в жизни никаких трудностей, кроме споров с Борисом, в то время как Чернильный едва сохраняет рассудок от всего того, что с ним происходит?       Даже когда он появился, никто ему не радовался. Люди, которые увидели его первыми, были напуганы, а на их лицах застыл ужас и отвращение. —Что это за монстр?! — кричал кто-то, когда из потоков чернил, что бесконечным водопадом лились из машины, показалась тощая, искаженная фигура с залитым лицом. Вечная улыбка была больше похожа на кровожадный оскал и слегка, едва заметно подрагивала с каждым вдохом и выдохом. Из спины острые, как лезвие ножа, торчали звенья позвоночника. Кисти рук были нелепо непропорционально разных размеров: правая была меньше стандартной человеческой руки, зато другая была скорее похожа за воздушный шар, к которому прикрепили четыре цилиндра.       Кто он? Что он делает? Для чего он был создан? Эти и множество других вопрос вечным оглушительным роем гудели в голове, порождая давящую боль. Кто он… Кто он… Что он? Казалось, что ответ очевиден: он Чернильный Демон, могущественное существо, которого боится всё и вся. Могущественное, но несовершенное. С самого начала существования, с первых моментов ему вдалбливали одну незыблемую истину: он дефект, ошибка, о которой старались всеми способами умолчать.       Его называли «неудачным экспериментом», запирая где-то в глубинах студии. А ведь когда он только оказался в этом мире, ему так хотелось, чтобы его увидели создатели. Может быть, хотя бы они не будут к нему так жестоки и поймут, что он всё тот же маленький дорогуша дьявол, которого они рисовали, и который так был любим публикой. Но стоило ему увидеть перекошенное от разочарования и отвращение лицо Джоуи, как он осознал, что даже Создатели не будут ему рады. Потому что он вышел не таким как хотелось. Потому что вместо милого маленького чертёнка перед людьми явился истекающий чернилами монстр. Они шарахались от него при его первом появлении, и также даже не начинали к нему привыкать позже. Все предпочитали прятаться или хотя бы отводили глаза, когда Бенди выбирался из одного из кабинетов, в котором его запирали, и бродил по коридорам. Он лишь хотел найти кого-то, кто поймёт, что он безобиден, что он всё тот же дьяволёнок, которого создавали в этой студии. Но ни один человек так и не смог его понять. А когда он однажды подслушал, как Джоуи ругается с создателем Чернильной Машины из-за того, что «эта штука вышла неправильной», Демон всё понял. — Идиот, он должен был быть милым и очаровательным танцующим демоненком Бенди. Он должен был быть идеальным, а не вот этим птичьим улыбающимся пометом!       Что же такое произошло, что он получился таким неправильным? Разве это было его ошибкой? Ведь если бы появился не он, а маленький очаровательный чертёнок, никто не стал бы его бояться и ненавидеть. Никто бы не пострадал, студия бы не превратилась в чернильный ад. Joey Drew Studio ждал бы успех и слава. Но вышел он — уродливое чудище. Демон неловко поднял руку, а затем прикоснулся своей ладонью к ладошке нарисованного Бенди. — Идеал, — прорычал он, проводя толстым пальцем вдоль широкой, лучезарной улыбки. Идеальное лицо, идеальное маленькое, кругленькое тельце, идеальные белые перчатки и черные, блестящие ботинки. В этом образе было все то, чего никогда не имел чернильный демон.       Но стоило только задержать руку на одном месте, как плакат сразу стал покрываться чернилами. Испугавшись, Бенди резко отдёрнул руку. Почему он портит всё, к чему прикасается? Дьявол посмотрел на испорченный плакат, на залитую фигурку мультяшного демоненка, хрипло вздохнул и подошёл к другому плакату с изображением маленького чертёнка в балетной пачке. Танцующий Демонёнок на зарисовках и кинолентах терпеть не мог эту пачку, а вот Чернильный Демон готов был даже её надеть, лишь бы стать более правильным.       Почему же Бенди получился таким?! Он ведь не виноват! Почему тогда все так его боялись и гнали от себя, а в лучшем случае просто молча уходили, оставляя того в полном одиночестве?!       Чернильный Демон прорычал что-то нечленораздельное и отошёл от плакатов, которые внезапно пробудил в нём эти не самые приятные, больные воспоминания.       Он продвигался дальше.       Плакаты, картонные вырезки — всё здесь было связано с ним, но, тем не менее, его здесь не любили. Это было крайне несправедливо и обидно. Если бы не произошла какая-то ошибка, если бы он появился правильными, сейчас всё было бы по-другому!       От этих горьких мыслей его отвлёк слабый, щелкающий шум, доносящийся из-за угла. Дьявол почувствовал необъяснимое волнение и попытался ускорить шаг.       Проектор, от которого этот шум и исходил, проецировал на голую, грязную от чернил стену один из мультфильмов. Чертёнок на экране радостно смеялся и танцевал. Танцующий Демон, ну конечно. Бенди, который одним своим видом заставлял людей улыбаться.       Несмотря на то, что от этого изображения становилось очень горько, Бенди никак не мог заставить себя отвести взгляд от нарисованного дьяволёнка. Это был он же, просто другой. Правильный. Такой Бенди, которого все любили бы.       Почему-то стало больно смотреть. Дело было не в том, что изображение мелькало, от чего рябило в глазах, нет. Просто демону стало тоскливо на это смотреть. Почему-то он чувствовал вину перед этой мультяшкой. Внутри что-то сжалось, к горлу подступил неприятный горький ком. Хотелось завыть от этого гадкого ощущения. А ещё сильно хотелось спать.       Чернильный монстр тихо вздохнул, передергивая плечами в попытке согнать сонливость. Но сон, навалившись плотной завесой, плотно окутал его. Отяжелевшие от резкой усталости руки безвольно повисли вдоль тела. Казалось, что мир медленно рассеивается и уплывает из-под него куда-то в пустоту. Худощавые ноги подкашивались под весом скелетообразного тела, голова поникла, и с неё вниз закапали вязкие капли чернил. Сделав пару шагов, демон подошёл к стене, на которой проецировался маленький дорогуша-дьявол, и, развернувшись шипастой спиной к стене, с тихим рычанием сполз вниз. Обхватив тонкими руками ноги, он уткнулся залитым чернилами лбом в колени. Чернила ярко блестели в прямоугольнике света, в котором то и дело мелькало на весь экран лицо Бенди, падая на искривленную голову демона. Ему ничего не хотелось: ни думать о том, что происходит вокруг, ни слышать окружавшие его звуки (от воя ветра и скрипа прогнивших половиц и проектора становилось тоскливо, от говора обитателей студии становилось противно), ни видеть танцующего демоненка, что, казалось, наблюдал за всем в студии. Ему хотелось только спать, уснуть, погрузившись в тихую, приятную темноту, где не было ничего. Чернильный демон расслабил тело и, прислонившись к своей мультяшной, более совершенной версии, с тихим шипением задремал. —Это я! — раздался звонкий, детский голосок, что моментально разрушил плотную тишину. И в следующую секунду кто-то вскочил на чернильного, обнимая тонкую шею мягкими, широкими ладонями. Это было так резко и так неожиданно! Демон встрепенулся и поднял голову. На его коленях, между костлявых рук сидел Бенди. Пара больших блестящих глаз, в которых сияли резвые искорки печальной радости, были устремлены прямо в залитое чернилами лицо. В широкой, белоснежной улыбке читалось некое сожаление и жалость, будто немое «прости», но в тоже время она была лёгкой и ненавязчивой, искренней. — Наконец-то я нашел тебя! — воскликнула мультяшка, прижимаясь плотнее. Он тихо, почти беззвучно хихикнул, прикасаясь щекой к щеке демона. Тот даже мог слышать мерное сердцебиение демоненка и то, как он ласково мурчал, словно маленький котенок, что хочет на ручки.       Чернильный был в замешательстве. Он не знал, как правильно надо отвечать на подобные жесты и действия, ведь ему никогда не приходилось чувствовать что-то подобное. Добрые и теплые чувства были незнакомы и чужды ему. Но при этом внутри трепетал и рвался наружу ласковый огонек, разливая по телу приятное тепло.       Странное ощущение, когда тебя кто-то обнимает. Даже ни кто-то, а тот самый идеальный образ, коим должен был по планам стать ты сам. Он будто смотрелся в искаженное зеркало, где отражение показывало всё то, чем хотел быть он, и чего у него никогда не будет. Ему было обидно, но в тоже время демон был тронут до глубины души. Ведь Бенди был искренне рад их встрече. Но почему? Разве он не видит, как сильно испорчен его милый, наивный, детский образ?       От дорогуши-дьявола у него остались лишь грубые, искаженные черты. Но, кажется, маленький демон не обращал на это внимания. Он с неподдельным восторгом смотрел на неправильного себя. Не жестокая ли это насмешка? Не может же Бенди действительно восторгаться монстром, так отдалённо похожим на него. — Ты выглядишь таким расстроенным, — отстранившись, сообщил дьяволёнок. Улыбка на его лице погасла, теперь выражение его милой мордашки было встревоженным. — Может быть, я могу как-нибудь помочь?       Из горла Демона вырвался рык, похожий на хриплый смех. Чем этот маленький демонёнок может помочь? Может ли он что-то изменить? Освободить кого-то? А может сделать так, чтобы его, Чернильного Демона, никогда и не было, а на его месте был дорогуша-дьявол? Вряд ли он мог как-то помочь.       Бенди понуро опустил головку. Ему совсем не нравилось, что дьявол ответил на его слова только грустной усмешкой. Но что он может сделать для этого Демона, который гораздо сильнее, храбрее и лучше него? Него, мультяшки, который не умел ни ходить сквозь стены, ни управлять чернилами, который боялся, иной раз, даже собственной тени. Он только и умел, что танцевать и заставлять людей улыбаться. Сейчас ему совсем не хотелось, чтобы Чернильный Демон грустил. Не зная, что предпринять, малыш просто широко улыбнулся и взял Бенди за руку. Он надеялся, что это хоть как-то поможет. Раньше помогало.       Чернильный Демон всё ещё был в замешательстве. Он не мог понять, нравится ли ему происходящее. Мультяшка был таким искренним, таким добрым и ласковым. Он был первым, кого не ужаснул Дьявол, кто не бежал от него. Но это же и пугало. Бенди никогда с подобным не сталкивался и не знал, чего стоит ждать дальше. — Не расстраивайся, всё хорошо, — продолжал маленький Дьявол. — Всё наладится, правда.       Что могло наладиться? Будто кто-то мог отмотать время назад и исправить чудовищную ошибку, допущенную по какой-то нелепой случайности. Если бы не искреннее волнение в голосе демонёнка, Бенди принял бы это за насмешку. Неужели этот малыш и вправду верит, что всё ещё может быть хорошо? Это было так странно. Никто в этом проклятом месте уже ни на что не надеялся. Дорогуша-дьявол был как лучик надежды, за который Чернильному Демону очень хотелось ухватиться. Но он не мог. Он уже давно всё понял. Его существование — один сплошной кошмар, наполненный болью и страданиями. Он давно понял, что любой, кого он встретит, побежит прочь, потому что никто не разглядит в мерзком истекающем чернилами чудовище дьяволёнка из мультфильмов. Танцующий Демон был другим, он почему-то совсем не боялся, наоборот, жался к ужасному подобию себя. Это было так необычно и так приятно, что Чернильный Демон внезапно для себя стал тихо рычать, что больше походило на мурчание. Маленький Бенди засмеялся и снова крепко обнял Дьявола. — Ты такой хороший, — сказал он.       Хороший? Бенди недоумённо наклонил голову. Первый раз ему говорили подобное. Он не привык это слышать, он знал, что это не так. Поэтому он лишь покачал головой, прекращая издавать своеобразное «мурчание», и отстранил от себя чертёнка. Словно хотел сказать: «Нет, ты ошибаешься. Я совсем не хороший». И это было правдой. Будь он лучше, никто бы не боялся его и не ненавидел. Но дьяволёнок решил продолжить. — Правда-правда, — горячо заверил он, хватая Бенди за плечо. — Ты настоящий демон. Над тобой никто не смеётся, как надо мной. Никто не говорит тебе, что ты не похож на демона. У тебя даже есть свой культ! А я… я демон просто потому, что меня так назвали. Никто меня всерьёз не воспринимает, — его мордочка приняла обиженное выражение, а сам он сложил руки на груди и надулся.       Чернильный Демон же этого не понимал. Он предпочёл бы слышать смех и слова о том, что не демон, чем унылые молитвы Потерянных, разносящиеся по студии, и крики ужаса. Малыш даже не понимает, о чём он говорит. Если бы он знал, что Бенди чувствует, он бы даже подумать не посмел бы о таком. Что ж, Дьявол поменялся бы с ним местами. Ему, в свою очередь, очень хотелось узнать, каково это, когда тебя любят.       Демон поднял голову и осмотрел комнату. Потом жестом обвёл её, призывая танцующего дьяволёнка осмотреться. Много же ему хотелось сказать, но из горла, как он ни пытался, вырывались только хрипы и рыки. Но Бенди понял его и без слов. — Я знаю, это место сначала может показаться неприятным, — пробормотал чертёнок. — Но, может, можно что-нибудь сделать? Тут даже сейчас может быть хорошо. Просто нужно постараться немного. Ты правда сможешь всё исправить, — он грустно улыбнулся. — Всё-таки из тебя демон лучше, чем из меня.       Дьявол знал, что это безнадёжно, что бесполезно, что давно пора перестать вообще на что-то надеялся. Но то, как поддерживал его Бенди, трогало до глубины души. Его словам хотелось верить. Может быть, Танцующий Дьяволёнок в чём-то и прав? — Не слушай тех, кому ты не нравишься, — уверенно заявил Бенди. — Ничего они не понимают. Ты замечательный. Ой…       В следующий момент он оказался в неуклюжих объятиях Чернильного Демона. Малыш радостно пискнул и обнял Дьявола в ответ. — Вот видишь.       Они сидели рядом, крепко держа друг друга, словно боясь потерять. Два демона, что были друг для друга примерами для подражания. Чернильный Демон прижимал к себе маленькое тельце своего нового друга и не хотел его отпускать. Этот малыш так поддержал его, показал ему, что такое быть любимым кем-то. И Бенди очень хотел ответить взаимностью. Он закрыл глаза, не видимые за слоем чернил на лице, наслаждаясь тем, что происходит. Он знал, что нашёл того, кого хотел найти всю свою жизнь.       А когда он открыл глаза, рядом уже никого не было.       Демон тоскливо обвел взглядом пространство вокруг. Ничего не изменилось, всё было как прежде: те же ряды разваливающихся, ветхих стульев, та же лужа чернил под треснувшей, проржавевшей трубой, из которой ритмично падали крупные капли, что разбивались об пол, те же прогнившие доски, что закрывали собой дыры в стенах, тот же проектор, что без передышки проецировал одни и те же картины на стену, у которой пристроился, поджав под себя ноги, чернильный демон. Все было как раньше, никого рядом не было, лишь резкая тень позади Бенди колыхалась в ярком, мерцающем свете. Никого…       Так это было всего лишь наваждение? Сон? Он заснул прямо на полу напротив проектора? Тогда Демон бы предпочел не просыпаться вовсе, а остаться с этой милой мультяшкой, пускай эта была всего лишь яркая и живая иллюзия. Это маленькое, по-детски наивное совершенство так твердо стояло на том, что он идеален, что он прекрасен… что он хоть кем-то искренне любим. Может, он и правда не настолько уродлив, каким его всегда видели? Ведь, да, и у него есть некие положительные моменты, несмотря на его дефектность.       Эти приятные, щекочущие под ребрами чувства, эти теплые объятия, эта светлая, лучезарная улыбка, этот звонкий голосок и тихое, ласковое мурлыканье… Демон совершенно не хотел забывать. Мало того, он хотел, чтобы Бенди был реальным, и он снова сидел на его коленях между рук, прижимаясь к щеке, но картины сна постепенно начали растворяться, теряя краски и очертания.       Иронично, что теперь создание желает того же, что и Творцы когда-то. Но, в отличии от них, ему не нужна была слава или богатство. Его не интересовал коммерческий успех или преимущества над конкурентами. Ему было все равно на это. Он хотел лишь друга.       Так, может, попытаться снова? Запустить чернильную машину, провести ритуал? Благо на студии было предостаточно чернил, а механизм ещё мог работать.       Демон, вдохновленный своей нехитроумной идеей, довольно зарычал и, опираясь широкой ладонью об стену, встал и направился к выходу из мини кинотеатра, в сторону зала с пьедесталами, на которых должны лежать «подношения богам», как говорил странный парень из очередного аудиодневника. Он ещё не знал, как это сделать и что для этого нужно. Он не знал как заставить машину работать и в какой последовательности нужно расположить предметы для ритуала. Ему это ещё предстоит выяснить. Это может оказаться очень трудной задачей. Но, какая разница, когда ты сам идеальный демон?