Одиннадцать Алис

Долгие минуты ожиданий. Очередь небольшая, но даже она выматывала. Такая же тягомотина может ожидать любого другого человека в забегаловке ради куска пиццы. Что может греть сердце человека сильнее нежели воспоминания, полученные им в самый худший или самый лучший день его жизни? Ответом тому была Память, что растворилась в обстановке Страны Чудес, когда для того пришло время. Карл никогда не интересовался такими тонкостями, когда решил применить свой план, воплотить свою мечту — победить бунтовщиков на Марсе, но даже он задался вопросом, что за чудаковатые замки были на рекламных брошюрах. Стирание памяти — само по себе предприятие опасное, но как быть с тем, что Кохааген велел лично разобраться с этим, в том числе и найти компанию, занимающуюся подделкой воспоминаний. Первое, на что Карл обратил внимание — это «Правило Одиннадцати Алис», что сразу пробудило его спящее воображение. Все же после смены направляться в компанию воспоминаний было не самым лучшим решением, глаза практически слипались. Он читал, почти не вникая в суть. Ученым XXIII века трудно было признавать, что некоторые предыдущие открытия уходили в небытие, становясь все более непригодными для повседневного использования. Внедрение, выброс, промышленный шпионаж ушли в прошлое, оставив после себя несколько неписаных правил и легенд. Замки Яло и Алисы пришли в негодность, оставив после себя лишь милую улыбку. Взамен этому пришла сфера развлечений. Вместо выпытывания секретов — туристический бизнес. Технология как нельзя лучше прижилась именно в этой сфере. Оказалось, исследования Лидделл далеко перешагнули за свое время, но использовалась теперь их вторая часть. Первая затрагивала концепции сна и пробуждения, вторая касалась именно воспоминаний. В брошюре было написано, что в один из дней хождения по снам, Алиса наткнулась на одиннадцать своих двойников, каждый из которых отличался по характеру и внешнему виду. Каждый знал путь только к одной стороне Страны Чудес и не отличался разговорчивостью. Каждую из ночей Алиса могла следовать только за одним из них. Те вели ее ложными тропами и не всегда находили символы, что та оставляла себе с предыдущих погружений в сон. Алиса долгое время плутала, словно в чужих снах, не понимая, на что натыкается в тот или иной момент. Двойники же подавали голос только в тот момент, когда Алиса заходила на его территорию. На первый взгляд бескрайняя страна Чудес разделялась на шесть секторов: Владения Шляпника, Владения Червонной Королевы, Озеро Слез, Шахматное Королевство, Волшебный лес и Междумирье, где она повстречала Яло. Таким образом, у каждого сектора — свой сторож, со своим голосом и характером. Как писала сама Лидделл: «Причины такого разделения мне были не ясны поначалу. Мы с Олей долгое время пытались собрать всех двойников к одному разбитому зеркалу, у которого, как мы посчитали, они и появились, но попытки были тщетны». Хаузер, читая это, пару раз сморгнул. Словно солнце выжигало глаза, настолько ему хотелось спать в данные минуты. Шесть секторов, а Алис Одиннадцать. Ему не совсем было понятно такое соотношение, вникая дальше в суть этого исследования, он словно почувствовал толчок. В голове будто бы что-то зашевелилось, нечто знакомое, но настолько отдаленное, как те редкие вечера с Мелиной, что он мог себе позволить. «На самом деле каждый из моих двойников — это сторож той или иной значимой для меня фигуры. Например, того же Шляпника, что имел невероятнейшее сходство с сестрой Прис Уитлесс. Или Белый Кролик, который отражал мистера Рэдклиффа. Или Кукольник — мистер Бамби». Хаузер перебирал листы бумаги, все больше убеждаясь в том, что неспроста обычных людей предупреждали об опасности подобного туризма. Все начиналось с сумасшедших, и продолжается ими же. Он внимательно рассматривал картинки, где были причудливые изображения воображаемых друзей Алисы и Яло и не совсем понимал, каким образом они связаны с воспоминаниями. Улыбка против воли растягивала его губы. Словно дедушка промышленного шпионажа, мистер Кобб, он задумывал внедрение, правда, с искусственным выбросом. Словно Алиса Лидделл собирался подделать свои воспоминания, сделав их ложными. Без тотема и ПАСИВ. — Дуглас Куэйд? Вас вызывают, — встав из-за стола, проговорила женщина, называя то самое имя, что будет в будущем превращено в пепел или в обычный ночной кошмар. Брошюра тут же была отложена в сторону, но, направляясь в приемную, тому в память врезалась фраза в конце статьи: «Человека определяют не его воспоминания, а его поступки».