Терзания

Пеппер Поттс была невестой, главным директором, личным помощником, другом. Кем, в общем, только не была. Пеппер Поттс была любима. Вот только иногда Тони сомневался: заслужил ли он такое счастье в лице идеальной, прекрасной Пеппер? Порой бывали такие моменты, когда он думал о их отношениях, как об односторонних. Может, она с ним просто потому, что привыкла? Потому что это всегда было частью её жизни? Потому что рядом больше никого у Старка не было? Может, потому что жалела его? Эти мысли старательно откидывалась куда подальше. Мисс Поттс, пожалуй, не была похожа ни на одну из его бывших пассий. Пеппер была рядом, заботилась, поддерживала. И ей было плевать, что говорили остальные. Она видела, слышала, понимала больше других. Больше Роуди или Хэппи. Старк мог даже сказать, что она знала его лучше, чем он сам, что, конечно, было не совсем так. Но это не столь важно. Сначала Тони искренне считал, что вести себя с ней так, как с остальными девушками, будет правильным решение, потом думал совершенно наоборот, а затем вообще запутался в этих мыслях. Он всегда открывался Пеппер, но Поттс никогда не открывалась ему. Они говорили об отношениях, о любви. Он знал, что она ценит, когда он не убегает от разговоров, когда это действительно важно. Но открываться ему она не спешила. И ему это дало понять, что Пеппер не считает, что принадлежит ему. Тони Старк не был жутким собственником... Хотя нет, был. Но ему хотелось уважать её выбор. Он правда пытался. Но её желание быть рядом с ним ему неимоверно льстило. Тони чувствовал себя невероятно паршиво, когда она страдала из-за его выходок. Первое время он не придавал этому значения, ведь это напоминало прошлое, когда она делала всё, чтобы его позорные снимки не попали в газеты, журналы, сети. Он много раз думал, почему героем стал он, а не Пеппер, ведь она гораздо лучше, правильнее него. Но после экстремиса он окончательно понял, во что втянул её. Но Пеппер не была его, чтобы послушать и уйти, она сама решала, видя, что любое из решений Тони его не устроит, она снимала с его плеч хотя бы часть груза вины. И он был ей за это бесконечно благодарен. Тони считал её единственной семьёй. Ему, конечно, нравилось быть героем, он не хотел другого, но... Иногда безумно хотелось жить как раньше, когда Пеппер была всегда рядом, Джарвис будил их по утрам, а на Землю никто не нападал, да и никаких героев и в помине нет. Он определённо мог бы назвать это счастьем. Но раньше он этого не ценил, пропускал счастливые моменты, мчался на миссии. Он почти ни о чём не жалеет. Пеппер бесконечно понимающая. Она понимала, когда он опаздывал, она понимала, когда он срывался, она понимала без слов то, что ему было сложно сказать вслух. Она никогда ни в чём его не попрекала. Ведь Тони сам с этим отлично справлялся. Он не раз думал, что отнял у неё неимоверно много. Она никогда не жаловалась, но... Что он дал ей? Она наверняка хочет семьи, нормальной жизни, семейных ужинов на Рождество, а не взрывов, костюмов и бесконечного запаха машинного масла, который неизменно преследовал его. Тони купил кольцо вскоре после их первого нормального свидания, но сделать предложение просто не смог. Это сделало бы его неимоверно счастливым, но сделало бы это её счастливой? Нужно ли ей связывать свою жизнь с таким как он? Эгоист внутри вопил: "Конечно! Без Пеппер плохо! Лучше неё никого нет! Действуй!". А остатки холодного разума молили подождать. И он разрывался. Каждый раз что-то мешало, прерывало, и он был отчаянно благодарен, что может отсрочить выбор решения. Единственным вариантом было вообще не думать, что и произошло, когда он встал на одно колено под прицелом камер. После он понял, что этим поступком просто отнял у Пеппер право выбора, ведь его ответственный директор никогда не разочарует общество, журналистов, Старка. Что бы она не думала, она вынуждена была сказать "да". Она не выглядела расстроенной, она выглядела счастливой, что позволило засунуть эти мысли поглубже. В тот день он, наверное, первый раз сам настоял на откровенном разговоре, чтобы развеять всяческие сомнения. Мягкая, снисходительная улыбка Пеппер лечила от всех душевных ран и терзающих мыслей. Каждый раз, когда доброта Пеппер превосходила всяческие границы, внутренний голос услужливо подсказывал... Она не твоя, она с тобой. И это делало счастливым.