Спектакль душ

/flashback / 28 сентября 2005 года. Огромные, развешанные по просторному помещению, плакаты привлекают внимание, а красочные афиши так и манят своими заголовками. Проворные глаза парнишки бегают от колонны к колонне, не успевая читать аннотации к пьесам. — Являясь заслуженным полководцем, Отелло, в чине наместника, направлен на остров Кипр, дабы отразить нападение турецкого флота. На остров же приезжает и его молодая жена Дездемона, что влюбилась в мавра, как в храброго воина, побывавшего в сотнях переделок, истории о которых она слушала с замиранием сердца. Дездемона с радостью готова разделить с мужем условия военного положения. Кажется, что нет такой силы, способной омрачить любовь прекрасной венецианки и чернокожего генерала. Но хорунжий Отелло, Яго, на этот счёт имеет свои соображения, — гласит очередная вывеска. Любопытный взгляд плавно перемещается вниз, натыкаясь на странную картинку, смисл которой юной особе не понять. Мальчишка упорно всматривается в изображение грозного мужчины, что больше похож ему на чудовище из самой страшной сказки. — Джебом, нам пора! — ласковый голос звучит где-то рядом, призывая повернуться. Но, кажется, парнишка слишком глубоко задумался о смысле изображения и просто не способен сейчас реагировать на что-то ещё. — Эй, ты слышишь меня? — уже давно не молодая женщина подходит со стороны гардероба в безуспешной попытке обратить на себя внимание, — Юноша, мне долго ещё вас ждать? — голос становится грубее, а тон настырнее. — Этот мужчина выглядит очень грозно и страшно. — единственное, что вырывается в ответ у Джебома. Женщина следует взгляду своего внука, также внимательно всматриваясь в разноцветный рисунок на одной из колонн. — Да, ты прав. Он очень зол на эту девушку. Она причинила ему много боли и страданий. — Несмотря на всё это, он не вправе так поступать с ней. Он чудовище, что отбирает чью-то жизнь. И всегда им останется… Речь одинадцатилетного мальчика звучит громко, уверенно, словно он уже прожил не одну жизнь и точно может уверить в своей правоте. Он смотрит на плакат пристально, задумчиво, пытается рассмотреть всё до единой мелочи, не упустив ничего важного. — Возможно ты и прав. Но это всё равно решать не нам. Давай поторопимся, спектакль уже начинается. /end of flashback / Утро этого же дня… POV Джебом Серый потолок комнаты уже настолько изучен, что, кажется, я могу с закрытыми глазами повторить место нахождения абсолютно каждого пятна или развода. Глаза уже сильно болят от непрерывного вглядывания куда-то вверх. Всё тело ломит ноющими спазмами от длительнного лежания. Эта боль безперерывная. Страшная. Живая. Я буквально чувствую, как она движется по организму, сначала удушающе сдавливая, медленно лишая кислорода, она крепко охватывает шею своими холодными руками и ждёт. Ждёт, когда мышцы неестественно окаменеют, когда голова будет подниматься выше уровня тела в попытках ухватить частицы необходимого воздуха, когда я начну задыхатся… Затем, вдоволь натешившись видом разбухших на шее вен и молящих отпустить глаз, боль даёт небольшую передышку, переносясь сосудами в другую точку, а потом, не дав полностью восстановить силы, начинает всё сначала. Замкнутый круг. Всё это медленно сводит с ума. Как же хочется сейчас закричать. Громко. Так, чтобы все услышали силу страданий, испытываемых мною не одну безсонную ночь. Хочется в эту же секунду подняться на ноги и начать крушить всё вокруг, разбрасывать вещи, которых в квартире и так немного; бить кулаками в стены до красных пятен и разодраных костяшек. Но вместо этого я лишь лежу. Лежу на скомканой от попыток уснуть ночью простыне, что отдаёт лёгкой прохладой и свежестью. Раскинув широко ноги и руки, удобно разместив голову на подушке, пытаюсь переключить внимание на что-то кроме потолка. Лицо не выражает никаких эмоций, словно способности их выражать и не наблюдалось вовсе. Сплошная апатия… Я не знаю сколько времени уже нахожусь в этом положении. Три часа? Четыре? Или же больше? Сейчас это не кажется чем-то важным. Хотя, откровенно говоря, сейчас вообще ничего не кажется важным. Просто в один момент ты доходишь до той самой крайней точки невозврата. Никто не знает что за ней, что будет дальше и есть ли надежда возвратится когда-то обратно. Чтобы больше никогда не совершать таких глупых ошибок, чтобы больше никогда не найти заброшенную дорогу в никуда. Солнце не показывалось уже как четыре дня и, кажется, сегодня исключений ждать тоже не стоит. Тёмные тучи, заполняющие всё пространство над головой — вот кто станет вашим сегодняшним попутчиком. Эти величественные лохматые создания, что так свободно разгуливают небесами, будут верно сопровождать вас по пути на работу, преданно ждать под стенами офиса весь день, а затем ласкаво встречать вечером своими громовыми раскатами. Електронные часы показывают пол восьмого утра, но веры им становится всё меньше. В комнате, несмотря на конец марта, до сих пор стоит полумрак, рассеивающий своей пеленой очертания всех предметов, прячущихся в глубинах этого помещения. Лёгкая темнота приятно окутывает тело и сознание. Она успокаивает громко кричащие мысли в голове, давая мне передышку. Становится так хорошо, что невольно задумываешься о том, что тебе и не нужно никого солнца, не нужно его обжигающих кожу лучей, оставляющих после себя следы. Лучше, чтобы всегда было вот так спокойно. Я готов тонуть в неизвестности и давиться кромешной тьмой. Готов жить без капли света и возможности чётко видеть мир вокруг. Лишь бы это чувство умиротворения больше никогда не покидало клетки моего организма, только бы не чувствовать больше эту душевную мясорубку внутри. Звук нового уведомления на телефоне заставляет меня подняться с мягкой кровати. Но задача оказывается не такой уж и простой для вымотанного тела. Я снова сажусь на тёплую ткань одеяла, пытаясь прогнать откуда-то появившееся головокружение. Немного собравшись, я повторяю попытку, что на этот раз удаётся куда лучше. Путь к комоду и собственно оставленному на нём телефону в пару метров сейчас кажется самым сложным испытанием из всех, что доводилось когда-либо проходить. Движения даются с большим трудом, словно я иду над пропастью. Ноги подкашиваются, а руки не могут найти нужную опору. Многие говорят, что первые шаги всегда преодолеть тяжелее всего, но стоит сделать их и зразу становится легче, свободней. Чепуха всё это. Ну или же я просто исключение, самое жалкое из всех, настолько, что даже не может нормально пересечь комнату. Ещё мгновение и запоздалый прилив сил всё же находит мышцы моего тела. Передвигаться и вправду становится менее сложно. Ступни находят поверхность пола быстрее и увереннее. Но легче всё никак не становится. Ни когда я беру телефон, ни когда подхожу к окну возле комода. Вряд ли когда уже будет так хорошо, как прежде. " 11:00. Набережная. 3. 2. 7. " Смс как всегда короткое и точное. Никаких тебе "Привет Джебом, ну как дела" или же "рад буду увидеться с тобой". В этом весь Джексон. Он по-другому не умеет. Впрочем и не нужно. Лишние слова лишь портят общую картину, уносят за собой остальную важную информацию, что просто теряется на их фоне. Здесь же нет ничего второстепенного, мешающего понять и запомнить главное. Лишь одно слово и пару цифр, за которыми прячутся несколько предложений. Меня всегда поражала эта способность Джексона помещать весь смысл информации в пару слов, тем самым забирая возможность понять написанное им у ненужных глаз. Печатать что-то в ответ не имеет никакого смысла, поэтому я просто откладываю гаджет на подоконник. На улице, несмотря на мрачную погоду, уже вовсю снуют люди. Они торопятся, бегут куда-то за своими мыслями и планами, совсем не замечая друг друга. Городская жизнь очень похожа на огромный муравейник. Каждый в нём знает своё место, занимает определённую ступень в этой иерархии и играет какую-то роль. Важно ли то, что ты делаешь или же не имеет никакого смысла — это не существенно. Ты всё равно остаёшся частью этой большой системы, ты просыпаешься каждое утро, торопясь, проходишь улицами вместе с остальной массой таких же частей одного цельного пазла, как и ты. Ты живёшь по правилам этих каменных джунглей. Стрелка часов уже плавно подбирается к цифре 8. До назначенной встречи остаётся ещё три часа, а если учесть затраченное на дорогу время, то полтора. Я всё ещё сижу на холодном подоконнике и наблюдаю за прохожими по ту сторону окна. Прохлада, живущая в кирпичных стенах, приятно скользит по телу, намереваясь полностью захватить его в свои объятия. Становится холодно, кожа покрывается бегущими мурашками, пальцы начинают неметь. Но я не встаю. Мне сейчас так хорошо, так спокойно. Устав наблюдать за передвижениями серой массы, я перевожу взгляд с окна и направляю его обратно в комнату. Кактус, одиноко стоящий в углу подоконника — первое, что попадается на глаза. Кажется, ему тоже здесь нравится. Он, также как и я, прячется от палящего солнца, пытаясь забиться в самый дальний угол, чтобы никого не видеть и не слышать, чтобы подольше остаться в своём одиноком мире, где есть только ты и терзающие голову мысли. Босые ноги быстрым движением приземляются на деревянный пол. Сквозь тишину, окутывающую пространство комнаты, слышатся тихие шаги. Я, дойдя до кровати, накрываю её одеялом, создавая хоть какую-то видимость порядка. Наспех снимаю свою любимую растянутую футболку и направляюсь в ванную. Капли не очень горячей воды медленно стекают рельефами тела. Пар, исходящий от разогретой кожи, заполняет всё пространство небольшой коаморки, переделанной под санузел. Он распространяется очень быстро, незаметно, оселяясь в самых дальних углах и расползаясь по самым мелким щелям. Звуки от встречи струй с металическим поддоном слишком больно бьют по ушным раковинам, заставляют сильно ёжиться при каждом новом падении капель. Аромат дешёвого геля уже вовсю вбивается в ноздри, стоит только сделать пару движений вдоль тела. Думать ни о чём не хочется, чувствовать что-либо кроме будоражащих эпителий капель тоже. Водная прохлада испаряется, сменяясь на тёплые прикосновения махры полотенца. Уже одевшись, я возвращаюсь в комнату. Телефон, ключи, бумажник и наушники — все нужные вещи за долю секунды оказываются в рюкзаке. Я ещё раз обвожу периметр стен взглядом, в раздумьях о том не забыл ли я что-то. Давно не новые кеды уже красуются на ногах. Я выхожу… * * * POV автор 11:27 Сеул, остров Ёыйдо, набережная. Сеул сам по себе располагает к прогулкам, здесь найдётся место для каждого. Шумные, переполненные народом улицы центра отлично подойдут для любителей клубных посиделок и шопинга; студентские кварталы станут интересными не только для учащихся, но и для тех, кто любит музыку и танцы; набережная же — великолепное место для спокойного отдыха и уединения с природой. Остров Ёыйдо, на котором находится набережная — деловой центр города с высотной застройкой, но тем не менее очень зелёный. Кроме небоскрёбов на нём расположено и несколько парков. Здесь часто собираются компании для различных дружеских или семейных пикников, встреч; располагаются прямо на траве в парке и с удовольствием наблюдают за красивейшим закатом. Но сегодня тут пусто. Неутомимый дождик разогнал всех по домам без единой надежды на возвращение в этот райский уголок. Ветер настойчиво не хочет оставлять всё ещё голые деревья в покое, не переставая раскачивать их со стороны в сторону. Серые тучи полностью затянули небо и, кажется, уже и вовсе не собираются его когда-то покидать. На небольшой улице, соединяющей парк с началом жилого района, никого нет. Почти никого… С виду высокий молодой парень неспешно, словно совсем не боясь опасного столпотворения облаков над головой, прогуливается местными окрестностями. Даже невооружённым глазом видно, что этот юноша очень красив. И если бы не его поношенные джинсы и мешковатое худи, то совсем не трудно было бы перепутать этого человека с каким-то известным айдолом. Правильные черты лица, тёмного оттенка волосы и широкие плечи с чётко выделяющимися ключицами. Ну разве не мечта каждой девчонки? И этого не скрыть за торчащим козырьком кепки, грубой тканью одежды и даже этим отрешённым выражением лица. Джебом неспеша минует квартал за кварталом, всё дальше отходя от территории парка. Его взгляд бегает по всем сторонам и явно что-то ищет. Первый поворот. Второй. Локации сменяют друг друга слишком резко, почти не давая возможности сориентироваться. Там, где раньше располагались опрятно подстриженые деревья и лавочки, стало конкретно меньше места. Всё пространство вокруг сейчас занимают однотипные серые многоэтажки. Нахождение здесь в принципе не может вызвать какие-либо позитивные эмоции у нормального человека, а с такой погодой тем более. Джебом не исключение. Ему неприятно идти по этой грязной улице; неприятно наблюдать за иногда появляющимися людьми, что мирно сидят на мокром недоасфальте; ему просто отвратительно от едкого запаха, который наполняет это место. Третий квартал, второй поворот, седьмой дом — так гласит послание, скрытое в утреннем смс. Место всегда отличается друг от друга, не меняется лишь поочередность номеров, обозначающих определённые координаты. Неизмененным остаётся ещё и состав встречи: собственно Им Джебом и его друг, или же лучше выразиться партнёр, — Джексон Ван, который кстати уже давно ждёт первого. Парень нееприметно стоит, оперевшись об угол очередного здания. Голова немного опущена набок, пряди волос непослушно выбиваются из-под капюшона кофты, а рука застыла около лица с уже еле тлеющей сигаретой. Одет он также неброско, вся одежда не отличается особым разнообразием цветовой палитры. Возникает ощущение, что этот человек хочет слиться с серыми стенами строения, хочет спрятаться ото всех и раствориться в этих каменных джунглях. — Я здесь, — подходит к заждавшемуся Вану Джебом. — Я вижу, — с долей явного раздражения отвечает тот. — Вот это список товара и место его доставки. Забрать нужно будет завтра. Я не смогу, так что оставляю это на тебя. Окурок летит вниз и тут же растоптывается ногой. Запах сигаретного дыма молниеносно расползается повсюду, неприятно обжигая дыхательные пути своим горьким ароматом. Джексон разворачивается и начинает движение в противоположном направлении, кажется, не желая оставаться здесь ещё ни на секунду дольше. — Эй, погоди. У тебя всё в порядке? Парень нехотя поворачивает голову к Нему и лишь как-то слишком грустно улыбается. — А у тебя? — ответный вопрос не заставляет себя долго ждать. Ответа ждать не стоит — это понимают оба парня, поэтому просто молча всматриваются друг другу в глаза. Джебому очень быстро надоедает этот немой диалог и он отворачивает взгляд куда подальше. Джексон, увидев такой своеобразный жест, усмехается и, словно призрак, исчезает в глубинах бетонных построек… * * * POV Джебом Настроения куда-то идти и что-то делать нет абсолютно. Хочется просто спрятаться в своей маленькой квартирке на окраине города и больше никогда оттуда не выходить, не видеть этих фальшиво улыбающихся тебе лиц и не давить улыбку в ответ, ни с кем не разговаривать и ни о чём не думать. К моему сожалению, это вряд ли когда-то будет возможным, особенно в нашем современном мире. Погода на улице всё ещё ужасная. Тяжесть и серость громовых облаков никуда не делись, а наоборот — только увеличились в геометрической прогрессии, создавая всё новые и новые нагромождения туч. Небо просто разрывается от количества заполняющих его тёмных оттенков. Кажется, что сейчас начнётся какой-то Армагеддон или же природное бедствие, прямо как в сюжете одного из многих фантастических фильмов. Я стою за прилавком старого музыкального магазина, что на данный момент является моим рабочим местом. Эту должность я занимаю уже почти полгода, с того времени, как мне пришлось приостановить учёбу в университете. Какой-то крайней необходимости здесь работать у меня особо и нет, но и уходить я не горю желанием. Наверное, это и есть привязаность. Не знаю как, но стены здания стали почти что родными, здешняя творческая атмосфера не просто приятной, а радушной. Сюда хочется возвращаться хотя бы для того, чтобы понаблюдать за иногда заглядывающими посетителями. Каждый из них представляет собой что-то особенное, не заурядное, имеет собственную историю и цель прихода в этот небольшой магазинчик на конце улицы самого обычного района Сеула. Слышатся первые раскаты грома и завывание ветра за окном. Капли начинают нещадно вбиваться в стеклянную поверхность окна, немного размывая пейзаж улицы. Люди, оказавшиеся в плену у непогоды, быстро перемещаются в поисках хоть какого-то укрытия. И всё же почему все они так не любят дождь? Что же их так пугает в каплях воды, летящих с неба? Возможно, люди боятся намокнуть, испортить дорогую одежду или обувь, возможно, боятся заболеть и провести неделю в постели. Возможно. Но, мне кажется, что они просто страшатся быть осуждёнными, ловить на себе неодобряющие взгляды других, выделяться. На широком, до недавнего времени шумном, тротуаре никого не осталось, все разбежались и спрятались, напуганные маленькими каплями воды. Нет. Не все… Какая-то девушка стоит неподалёку от магазина и... Улыбается? Да точно, она улыбается. Так ярко, солнечно, словно и нет никакого дождя, словно не раскаты грома с молниями сейчас атакуют небо, а птицы милозвучно щебечут где-то на высоте. Ей, кажется, совсем всё равно на косые непонимающие взгляды, что как огромные псы бросаются на её мокрое тело. Её абсолютно не волнует то, что одежда уже давно намокла и сейчас, наверное, неприятно липнет к коже. Она просто стоит там на улице и наслаждается дождём… Гроза проходит так же быстро, как и начиналась. Тучи на время расходятся, давая людям возможность выбраться из своих временных убежищ и всё-таки продолжить путь. Приятная обволакивающая свежесть после ливня врывается в душное помещение через приоткрытое окно, даря такую желанную прохладу. Странная девушка всё никак не уходит. Её завороженные глаза бегают по стеклянной ветрине и застывают. У меня появляется сильная тяга выйти за пределы этих стен и стать рядом с ней, так же ощутить бегущие мурашки от непрерывного потока воды, узнать что её так заинтересовало, и почему она не идёт домой. Взгляд всё никак не отрывается от красиво падающих на плечи волос и печальных глаз цвета бушующего океана. Желание покинуть владения магазина становится лишь сильнее. Я быстрым шагом подрываюсь с нагретого места и, забыв даже надеть верхнюю одежду, выбегаю на улицу. — Вам чем-то помочь? — пронзает тишину мой басистый голос. Незнакомка всё ещё продолжает молчать, кажется, и не замечая меня вовсе. Становится по-настоящему неловко. Зачем я вышел сюда? Зачем подошёл? Что должен говорить дальше? — Вы интересуетесь музыкой? — задаю уже второй вопрос, пытаясь не замечать расстеряности и отрешённости со стороны девушки. — Музыка — это не момент, это состояние души. Её фраза вырывается слишком внезапно и, кажется, оглушает нас обоих. Я будто оглушённый стою, не понимая как на это реагировать. Она вновь поворачивает голову к стеклянной витрине, за которой красуется старый инструмент. — Простите, что отвлекла вас от дел, — добавляет она на последок, прежде чем уйти прочь. Всё происходит слишком сумбурно, быстро и странно. Я в растерянности возвращаюсь назад в магазин и подхожу к тому самому старинному роялю, который так привлёк внимание юной особы. На одной стороне выполненного в крыловидной форме корпуса красуется позолоченная надпись, ранее произнесённая девушкой. Мне почему-то становится очень тепло и радостно на душе, я улыбаюсь...