Воссоединение и прощение

Наша суть — неизменна, наше представление о себе — переменчиво.

      Что такое история? Повествование о чём-либо? Случившееся и давно прошедшее? Истории во всех своих проявлениях стали частью нашего мира. У каждого своя история – непреложная аксиома.       Но Хизер чаще и чаще толковала это по-другому, вспоминая изречение «Вся жизнь – театр, и все мы в нём – актёры».       С того самого дня, когда ЭрДжей надел предложенную «Призраком» броню, когда остался там, на обнаруженной базе в Миссури, она часто ощущала себя героиней фильма драматического жанра или игры, в которой выпала плохая концовка.       И до того дня жизнь не казалась ей пределом мечтаний, а теперь, когда рядом больше не было того, кто был ей так дорог, жизнь и вовсе как будто обесценилась. Хизер перестала считать дни, тянувшиеся однообразно и серо.       Не особо ей помогало даже общество самих «Призраков». Хотя это сама Хизер в силу настроения была похожа на тень, бродящую по коридорам башни Трискелион. Порой она казалась Хизер такой огромной, что последняя боялась попросту заблудиться.       Хоть как-то забыться получалось только во сне. Иногда память всё же освежала самые тёплые и дорогие сердцу воспоминания…       Однако все истории имеют ещё одно свойство: всякая история заканчивается, а конец одной истории часто являет начало другой. Как и то, что всё может измениться в мгновение ока.       И это случилось.       Когда Ракета разбудил её ни свет, ни заря, лишь три слова оказали на Хизер самый сильный эффект, какими бы банальными они не казались со стороны: «Твой друг жив».       Вместе со старшим енотом она ускоренным шагом двигалась в глубь диагностического крыла. За всё время пребывания в башне Хизер сюда не пускали, но сейчас опоссумиха была готова опередить Ракету, который должен был привести её в нужную комнату.       - На свой страх и риск взял наш «Джет» и вылетел за ним, когда позвонили из Миссури. – на ходу объяснял Ракета, стараясь казаться спокойным. Но он всё равно выглядел беспокойнее обычного. – Когда на том конце линии сказали, что нашли чуть живого енота в костюме, словно из Star Wars, я сразу понял, что это он.       - А как ЭрДжей вообще смог выжить? Ты сам говорил, что взрыв выжег всё, мы все видели ту вспышку… – голос же Хизер сильно дрожал, лапки были холодными и часто плохо слушались команд головы, от чего опоссумиха несколько раз едва не оступилась.       - Меня не так просто удивить, эрмана*, но я тоже неслабо так подофигел. – в ответ Ракета попытался отшутиться и как-то иронично улыбнуться. – Его спасла моя броня. Взрыв сильно повредил нано-узлы, так что его всё же обожгло в нескольких местах, но всё же костюм принял на себя часть силы взрыва, а когда броня восстановилась, ему не дал сыграть в ящик прототип системы ухода за носителем.       Хизер, взглянув на него, поморщилась, ибо даже такая терминология и обилие информации сильно сбивали столку, поэтому пришлось упростить:       - Костюм сам привел его в чувство и немного подлатал.       - Спасибо… – едва не прослезившись, выдохнула Хизер, развернувшись и попытавшись обнять Ракету, чем, по правде говоря, смогла его смутить.       - Ну-ну, не нужно, сестрёнка. Силы лучше для него прибереги. – угомонил её техник.       Комната, к которой он привёл Хизер, немногим отличалась от всех остальных, абсолютно неприметная, такая же, как остальные. Но Хизер перед самым входом немного замешкалась, словно лапы приросли к полу или тело сковало смесью боязни и напряжения…       - Теперь-то уже можно не волноваться. А вы – сможете выговориться. – попытался подбодрить Ракета, открывая дверь комнаты (вернее, палаты).       Вот только Хизер, неуверенно просеменив вперёд, снова остановилась, уцепившись за его слова. Сердце снова сжало то противное, щемящее чувство. Ведь получалось…       - В каком смысле «теперь»? А раньше было хуже? – испуганно пролепетала опоссумиха.       - Да, было. – ответ старшего енота был лаконичным и спокойным. – Когда его нашли, он на лапах едва стоял. Дня три его латали, пока окончательно в себя не пришёл. – выговорившись, Ракета выдохнул. – Мы не сразу тебе сказали, не хотели давать повод для беспокойства. Ты и так ходила как тот эльф из фильма – то ли жива, то ли на том свете. Да и Джи говорила, что другу твоему покой нужен. А так, говорит, ест и пьёт, всё хорошо.       Хизер опустила взгляд, пытаясь упорядочить только что услышанное. Ответом было лишь тихое: «Хорошо…», после – шаг за порог…       Установившуюся тишину нарушало лишь мерное пиликанье кардиомонитора, а полумрак разбавлял свет рассветного солнца.       Хизер сейчас снова переполняли чувства и разношёрстные ощущения с мыслями. Аккуратность, даже стерильность помещения от чего-то казались жутковатыми. Ещё опоссумиху который раз в жизни удручил её маленький рост – Ракета подсадил её на стоящую у кушетки тумбочку, чтобы она смогла наконец увидеть его…       Половина правого плеча младшего енота была скрыта марлевой повязкой, от которой чувствовался какой-то слабый медицинский запах, на ухе и виске виднелись «пятна» огрубевшей от ожогов кожи. К лапе ЭрДжея, приложившего ко лбу… холодную банку «Крем-соды» была подведена какая-то тонкая прозрачная трубка.       Заметив присутствие Хиз, ЭрДжей повернулся к ней, но стоило их взглядам встериться, оба сразу же потеряли дар речи. Странное чувство, когда бросает то в холод, то в жар, на языке вертятся слова, которые хочешь сказать, но что-то не дает произнести и звука. А в висках отдаётся частый стук сердца.       Но первым нарушил тишину всё-таки ЭрДжей:       - Хиз… Свет мой… – его мало волновало, сколь сентиментально или ванильно могли прозвучать эти слова, однако он тут же был перебит.       - ЭрДжей, чёртов безумец! – обрушилась на него с тирадой Хизер, перепрыгнув с тумбочки на кушетку к «подранку». – Вот чем, чем ты, идиот, думал, когда ринулся туда, в один ствол против небольшой армии?!       Младшему еноту даже стало неуютно. Голова хоть и не болела, но уже долго неприятно «гудела». Тем не менее, он положил ещё не открытую банку в сторону. Куда уж тут, когда подруга по жизни снова решила показать, что внешность обманчива.       - Ну что ж такое… – буркнул младший енот. – Только пришла и уже наезды. Нет, чтобы порадоваться, что я жив.       - Без обид, эрмано*, но тут мои полномочия всё, окончены. – добавил стоящий в дверях Ракета, наигранно разведя лапами. Очевидно, сразу просёк, что тут стоит вспомнить урок капитана и проявить скромность. – На программу защиты, думаю, не рассчитывай.       - Вот-вот. – подхватила Хизер. – Тебе бы всё равно никто не помог! – она ткнула ЭрДжея в плечо.       - Хорошо-хорошо… – скривившись (тычок пришёлся в правое плечо, на котором ещё не до конца зажил ожог), пробормотал тот. – Дай только конторе завершить латать меня, а потом уже рисуй на мне мишень.       Хизер, казалось, на какой-то момент смягчилась. Но она лишь ещё раз окинула потрёпанного друга взглядом от головы до задних лап. Ниже пояса тело было скрыто покрывалом, а само тело – сшитым в срочном порядке больничный халат, наиболее открытыми оставались плечи. Но и так было заметно, что и часть шеи тоже была скрыта повязкой и обработана мазью – судя по запаху.       - Боюсь представить, в каком состоянии тебя нашли. – вымолвила Хизер.       - Ещё немного, и стал бы неотразим в каждой луже. – сострил Ракета.       - Пхе… Куда лучше, что цело главное. – пытался парировать ЭрДжей.       Если бы взглядом можно было убить, Хизер как минимум оставила ЭрДжею ещё один ожог. Она переглянулась с Ракетой, мол, он ещё и шутить вздумал, и покачала головой.       - Поговори ещё у меня, выпендрёжник. – пригрозила опоссумиха. – Наглость если не выжгло, так я выбью, вместе с такой похабенью.       Ракета от такого словесного выпада даже присвистнул тихонько. «А малая жжёт напалмом, красотка! Думал, что только я да Уайт можем так “душевно” отжигать» – про себя подумал он.       На какое-то время снова установилась тишина. Однако у ЭрДжея нашлось, чем «покрыть» такой выпад. Он же ЭрДжей, таков был его подход по жизни, даже если по нему нельзя было такого сказать.       - Милая, я не «это» главное подразумевал. – откинувшись на большой подушке, протянул енот. – А сердце. – он положил лапу на грудь и задумчиво улыбнулся. – Сперва словил от Амура стрелу в сердце, а если бы тот француз не дал мне пластину брони, ещё бы отхватил от какого-то мужика пулю.       Хизер даже немного опешила. Чтобы этот идущий по жизни легко, следующий правилу про минимум ограничений парень расхотел пустить в ход что-то «особое» из его «фирменных» шуточек, а наоборот, прибег к благоразумию? «Эх, ЭрДжей, вот как ты так умудряешься? – уже не вслух, думала Хизер, не замечая, как вокруг глаз стало тепло, то есть слёзы подступили. – Такое отколоть умудрился, а теперь ведь не хочется на тебя злиться…».       Окончательно она смягчилась, когда ЭрДжей снова повернулся к ней, мягко улыбнулся и медленно протянул ей лапу. Простой жест, но от него у Хизер словно сработал невидимый переключатель. Эмоции взяли вверх, и она подскочила к еноту, крепко его обняв.       Ракета словно понял, что он тут, скорее всего, будет лишним. Главное, что он привёл Хизер к её другу, а что-то сверх того от него пока не просили, так что старший енот, показывая жест «ОК», медленно вышел за дверь.       ЭрДжей и Хизер остались одни, и эмоциональная опоссумиха полностью отдалась своим чувствам. Шерсть енота на ощупь словно стала чуть грубее, но сердце стало биться ровнее от столь знакомого ощущения, сквозь примесь из запахов гари и медицинских мазей угадывался запах этой шерстки.       - Хизер, прости меня… – ЭрДжей говорил медленно, из-за противного «гудения» в голове мысли как будто путались. – Каюсь, я не должен был устраивать тебе такие… уммф… американские горки, но для эмоций.       - Эх, Джеймс… – прошептала Хизер, почти всхлипнув. – Сказала бы, как стало страшно, когда я увидела тот взрыв, да сложно… Я ведь боялась, что потеряла тебя…       - Эй, это же я. – попытался унять её енот, смахнув скатившуюся по щеке слезинку. – Я же сказал, что выкручусь. – но затем он вздохнул, снова заговорив медленно. – Ведь это я потащил тебя туда. Думал, ребята профи, всё будет нормально, не так уж опасно. А получилось… Раз сам втянул, должен был сам огребать…       - Глупец… Но… всё же мой глупец…       Постоянное эмоциональное напряжение за последние дни сильно сказалось на Хизер, почти не сдерживавшей эмоций. Она устроилась у ЭрДжея под боком, прижавшись к нему и положив голову на плечо. Между пиликаньем кардиомонитора было слышно, как она тихонько всхлипывает.       - Тише, родная…       - Пожалуйста, не надо больше ничего доказывать и придумывать, Джеймс… – попросила Хизер.       - Всё, что попросишь, Хиз. – ответил ЭрДжей, поцеловав её за ушком. – Но… эти ребята в чём-то правы. Жизнь обретает какой-то смысл, если в ней есть цель. А для меня смысл – это ты. Я это понял ещё тогда, когда ты сказала, что будешь моим спутником по жизни.       - Это ведь ты меня тогда не оставил. Не согласись ты остаться со мной, я бы совсем пропала…       - Эй, сейчас не тот момент. Оба уже натерпелись. Сейчас момент для другого.       - М?       В этот момент что-то тихо щёлкнуло, будто нажали на какую-то кнопку, после чего послышалось сначала шипение помех как из старого радио, а потом… по комнате поплыла музыка… Хизер поняла, откуда она, лишь подняв голову – в другой лапе ЭрДжей держал свой старый плеер! Тот самый, что они умыкнули когда-то и с которым до сих пор не расставались. Хитрец, видимо, как-то выудил её из своей сумки до того, как Ракета её убрал, или наоборот принес ему, так что теперь ЭрДжей прятал его под подушкой.       - Даже не буду спрашивать, как ты его спрятал. – закатила глаза Хизер.       - Не боись, не в стремном местечке. – усмехнулся ЭрДжей, добавив: – Та пятнистая кошка сказала, что ещё неделю буду травить тухлые шутки.       А из плеера поплыли слова:       I'm bidin' my time       ‘Cause that's the kind of gal I'm       While other folks grow dizzy       …       - Ты решил выбрать самую ванильную песню** или просто случайный подбор сработал? – театрально вздохнула Хизер. Она помнила эту песню, медленную, душевную, явно из давно ушедших десятилетий.       - А что, красивая же песня. – удивившись, ответил ЭрДжей. – Помогает успокоиться, настраивает на светлое. Хотя, у меня же есть ты…       - Портишь момент… – наклонив голову, снова «пригрозила» опоссумиха.       - Всё-всё, молчу.       …       I keep busy       Bidin' my time       Next year, next year       Somethin's bound to happen       This year, this year       I'll just keep on nappin'       And bidin' my time       ‘Cause that's the kind of gal I'm       There's no regrettin'       When I'm settin'       Bidin' my time       Bidin' my time       Bidin' my time       Теперь точно казалось, что комнату вместе с музыкой наполнило спокойствие, настрой окончательно сменился на тёплый и душевный. Хизер с ЭрДжеем наслаждались: и музыкой, и компанией друг друга, от чего души наполняло столь необходимое и приятное тепло.       - Вот сейчас мысль в голову пришла явно ванильная. – гладя подругу по голове и продолжая улыбаться, что Хизер была рядом, хмыкнул енот. – Если бы тело так не болело, я бы… пригласил бы тебя на танец.       - Романтик… – прошептала Хиз. – Но я напомню. Просто будь тем же ЭрДжеем, без которого мне нет жизни, и больше не делай глупостей, как мы договорились.       А музыка играла дальше:       Beginnin' on a Monday       Right through Sunday       Bidin' my time       Give me, give me       Glass that's full of tinkle       Let me, let me       Dream like Rip Van Winkle       He bided his time       And like that Winkle guy I'm       Chasin' 'way flies       How the day flies       Bidin' my time       Bidin' my time       Bidin' my time       Bidin' my time…       Солнце уже показалось из-за горизонта, который пылал оттенками багрового и оранжевого, золотил облака и стены комнаты. В самой комнате стояла гармония, нарушаемая лишь пиликаньем кардиомонитора и музыкой.       ЭрДжей и Хизер лежали на кушетке и наблюдали за волшебным по своей красоте маревом восхода. Енот накрыл своей лапкой лапку своей милой и чувствительной подруги, которую, как он думал, теперь никогда не отпустит.