Двадцать четвертый раз

Двадцать четыре семьи. Двадцать три побега. И никогда прежде — желание вернуться обратно. Что же изменилось? Почему сейчас все наоборот, почему больше не хочется сбегать? Настоящая семья? Нет, он знает их не лучше чем остальных опекунов. Хорошие условия для жизни? Билли смеётся. Разве для него это когда-то было важно? Но ноги сами идут по направлению этого дома. В душе что-то странное, будто невидимая леска, которая в последние несколько недель только и делает, что закручивается, стянулась еще крепче. Билли смотрит вниз и видит два золотых ботинка на быстро шагающих ногах. Длинных, мускулистых, в красных штанах. Совсем не его. Да, он — Шазам, Шазам — он. Но сколько бы раз Бэтсон не смотрелся в зеркало в этом обличии, увидеть себя в отражении он так и не может. Странно это, непривычно. А вот Фредди нравится. Билли улыбается: «Конечно, он же гик». И невозможно представить, что Фриман ощутил, когда получил свои способности, когда стал частью «Шазам семьи». Их семьи. Билли быстро поднимается по лестнице, чуть-ли не летит, и заходит в комнату. Она небольшая, но все равно, почему-то, уютная. В воздухе пахнет чем-то… Ну, чем-то… Чем-то, что очень трудно описать, но чем-то очень приятным и отчего-то кажущимся родным. В глаза бросается почти не тронутая часть комнаты самого Бэтсона. Билли в голову неожиданно приходит мысль, что хоть и прошла уже не первая неделя, но в комнате Фре… В своей ком… В их комнате он почти и не проводил время. А вот половина Фримена заставлена всем чем только можно. В основном, вещами, связанными с супергероями. И это почему-то даже умиляет. Мальчик, который любил комиксы, теперь сам герой этого «комикса». Сам Фредди сидит за столом и что-то пишет или рисует. Билли не видит, но он и не пытается вникнуть. В глаза, почему-то бросаются темные волосы «брата». Хорошо уложенные, кажущиеся такими мягкими. И почему он только постоянно носит эту полосатую шапку? Забавный все же. В душе что-то тянет и это не дает покоя. — Билли? — Фредди поворачивается на звук двери. — А? — подросток резко вскидывает голову. — Да? Да, я. — Всё хорошо? Ты почему в виде Шазама? — А, да так… Хотел деньжат для новых наушников поднять. — Серьезно? Ты опять? — Фредди хмурится, и в душе где-то просыпается совесть. — Прости. Билли отворачивается, чтобы положить деньги на стол, краем глаза следя за собеседником. Он видит как брови Фредди чуть расслабляются, но не меняют свою позицию. Губы тоже поджаты. Теперь они почти незаметны. И Билли неожиданно задается вопросом: " А насколько они на самом деле пышные?», а потом чувствует как леска начинает дрожать. — Мы договаривались, что ты больше не будешь так делать. Ты же супергерой, а не клоун, Билли! — Прости. Обещаю, что это последний раз. Бэтсон не уверен, что Фредди ему верит и это почему-то обидно. Он не врет. И если он сказал, что это последний раз, то значит так оно и есть. И Билли хочет, что бы брюнет верил ему, всегда верил и никогда в нем не сомневался. — Я не вру, Фред. Правда. Фриман тихо вздыхает и встает напротив. Его лицо перестало хмуриться и Билли это несомненно нравится. — Ты уже говорил это, — кажется, что карие глаза смотрят прямо в душу. Темные, с крапинками светло-коричневого и голубого. Маленькими, как звездочки на небе, но все же хорошо различимыми при такой дистанции. И Билли задумывается, почему он не замечал их раньше. — На это раз все по-настоящему. Все честно. Я клянусь. Фредди молчит, кажется о чем-то размышляя. И Билли ловит себя на мысли, что хочет, чтобы он размышлял дольше. Потому, что оказывается, что нос у Фредди довольно прямой, и волосы кажутся еще мягче, и кожа такая сладкая, а ресницы такие длинные… — Но если ты еще раз меня обманешь… — Фриман поднимает указательный палец в угрожающем жесте и немного хмурится. — Давай запечатлим клятву, — Бэтсон говорит это быстро, интуитивно, сам не зная, что имеет в виду. Но леска больно режется и Билли сосредоточен лишь на ней. — Что? — Я имею… Ну, знаешь, на мизинчиках там? — Серьезно? И это мне говорит тридцатилетний мужик? — Ой! Черт! — Будто что-то бьет по голове и Билли вспоминает в каком он виде. Боже, как это все нелепо выглядит. — Шазам. Они прикрывают глаза из-за резкого света, а в следующую минуту опять смотрят друг на друга. Теперь наравне. Теперь друг напротив друга. Теперь еще ближе. И крапинки в глазах теперь видны еще заметней. — Ну, — Билли тихо выдыхает. -Ты прав. Раз я взрослый, то и закреплять обещания нужно не на мизинцах. Он не знает, что делает. Но ему кажется это верным. Может и нет, может это все глупый подростковый максимализм, но это, собственно, и не важно. Он просовывает правую руку в волосы Фредди. Да, он прав, очевидно прав, волосы мягкие, очень мягкие. Как и губы. Билли не знает насколько они пухлые, но это больше его и не интересует. Больше нет. Он облизывает пересохшие губы, задевая языком и губы Фримана, от чего поцелуй становится более интимным и мягким. Он целует его губы, водит по ним своими, и кажется, что это все что ему было нужно. Кажется, что это ответ на все вопросы. Он чувствует как ему отвечают, как поцелуй стал уверенней, сильней, более скользким. И Билли думает, что у него есть и способность не дышать. Он смотрит в небесные глаза на расстоянии пяти сантиметров, когда вновь вдыхает воздух, и понимает почему он каждый раз возвращается. Леска рвется.