***
Несколько дней спустя… В ночном слегка прохладном воздухе улавливался запах костра. Талосу нравилось здесь — в уютном домике посреди природы, где атмосфера мира царила во всём. Единственное, что значительно портило её — это ноющая боль, оставленная на память выстрелом Йон-Рогга. Не хотелось ни в чьих глазах видеть жалость, тем более придумывать её себе и вечно лежать в горизонтальном положении. Скрулл медленно поднялся, давя в груди рык, обращенный, прежде всего, к собственной слабости, и вышел из комнаты так тихо, чтобы не разбудить Сорен. Жена не отходила от него ни на шаг после долгой, вынужденной разлуки. Меняла повязку, уговаривала поесть, хотя у генерала уже давно вошло в привычку довольствоваться тем, что ничего нет. Талос тихо ворчал, не желая быть людям в тягость, но его, должно быть, впервые живая с хитринкой улыбка показывала, насколько сильно он всем благодарен. Скруллы не могли налюбоваться друг на друга, и, кажется, Талос стал понимать, почему друзья с планеты Земля так завороженно любуются ими. Видимо, здесь такие чувства считаются редкостью. Оказавшись на улице, он увидел Кэрол, сидящую возле небольшого огня. Её бессонница была тоже вполне обоснованной, ведь больнее боли физической — только душевная. Раньше всеми своими, откуда-то появившимися, сомнениями и странными вопросами о собственной жизни она делилась только с Высшим разумом, обличие которого тоже требовал ответов. Сейчас — она в одиноком молчании смотрела на самодельный огонь и, должно быть, искала ответы в нём. Память рисовала в голове новые обрывки прошлого. Некоторые из них пытались стать одним целым, другие — распадались, и лишь одно воспоминание являло собой однозначное целое — предательство Йон-Рогга. Одно время «Верс» гордилась, принимая за зависть насмешливые взгляды сослуживцев, ведь из всех бойцов Крии Йон-Рогг выбрал именно её. Тренировал, обучал, унижал, в надежде сделать ещё сильнее, заботился, и так искренне был встревожен, когда потерял после стычки со скруллами. Да, она помнит, что это Высший разум приказал ему «сделать из девочки воина», но многого данный факт не меняет. «Ты лгал мне!» — звенело в ушах снова и снова, а перед глазами стояло безразличное лицо. Крии не придают значения эмоциям. По крайней мере, чужим. Понял ли он вообще её обвинение? И с какой, кстати, радости она должна быть ему благодарна? Если бы не он, ей не пришлось бы насильно выкладывать Талосу всё, что спрятано в мозгу. Не пришлось бы морально обнажаться, показывая себя неудачницей. Метать молнии во всё, что попадется, отвергая саму себя. Руки снова заискрились, и Кэрол шумно выдохнула в стремлении удержать злость. Интересно, а знала бы она Талоса, если бы не Йон-Рогг? Если бы вообще шесть лет назад никуда не полетела? К примеру, сломала руку или ногу по собственной глупости. Из-за вспыльчивого характера поссорилась с начальством и решила, что будет лучше просто забыться в баре. Да просто поймала бы температуру и мирно спала в постели, выпав из реальности. Тогда бы всё было иначе, но тоже неправильно. Гибель Венди Лоусон навсегда осталась бы тайной, как и её проект. Они с Марией терзались бы всю жизнь этой потерей и никогда не узнали бы, что существуют Крии, Скруллы… Талос. В первую встречу она почему-то почувствовала, что он её не убьёт, по крайней мере, сразу. «Давай, я тебе свой секрет, а ты мне — свой, а?» — с этими словами его презирающее лицо растворилось в фиолетовом свечении, и Кэрол на секунду подумала, что он может что-то знать о ней. Что-то личное. Ей и самой это интересно, но ничего не было тогда сильнее желания доказать — она находится на своём месте. «Верс» — не игрушка в чужих руках, не слабачка, а лучшая из Крии. — Смешно, — с улыбкой обронила Кэрол, заметив скрулла боковым зрением. — На Земле это называется «заниматься самокопанием». — Получается? — Талос слегка поморщился, устраиваясь напротив. Кэрол пожала плечами. То, что она чувствовала сейчас из-за внутренних терзаний, ей определённо не нравилось. — Как ты себя чувствуешь? — в голосе звучало искреннее желание помочь, но Талос предпочёл отшутиться. Они какое-то время молчали, глядя на пламя костра. У них есть множество общих тем для молчания, и для разговора тоже. В голову лезли и лезли воспоминания. Разбитая и выкачанная память стремительно восстанавливалась, то и дело натыкаясь на противоречия и вопросы. Кэрол не предполагала, что это так больно. На неё с любовью смотрели те, кто был когда-то так же дорог ей, но теперь Кэрол не была уверена, что правильно реагирует на проявления к себе чувств. Осталось ли в ней хоть что-нибудь прежнее от Кэрол Дэнверс? «Будь проклят Йон-Рогг», — прошипела одна из мыслей. Презрительная жалость — единственное, чего он достоин. Иные воспоминания пестрели контрастом: взлёты, падения, влечение, ненависть. Большинство людей на «картинках» она не помнила, а всё менее туманное старалась сохранить и наполнить значением каждую деталь. Одной из таких стало самое обычное пятно от кетчупа на кожаной куртке. Дэнверс посмотрела на Талоса. Признаться, она всегда была рада его видеть. Была счастлива вовремя признать ошибку насчёт расы скруллов и боялась однажды стать ненужной… ему. Тому, кто сейчас рядом делит с ней одно пламя. В очередном воспоминании мелькнул молодой человек. От числа других малознакомых лиц он отличался энергетикой. Его ухаживания, если это действительно ухаживания, ограничивались встречами за горячительным в баре, но почему-то это казалось Кэрол весёлым. Странно, что Кэрол может вспомнить о нём только это. Скорее, она была для него «своим пареньком», с которым можно провести время за лёгким разговором. Он частенько говорил, что таких, как Кэрол, тысячи, а она почему-то не обижалась. Ему тоже нравились самолёты, правда всегда, когда о них заходил разговор, паренёк поражался, как её ещё не выгнали и по какому «блату» позволяют идти на крутые виражи. Кэрол смеялась, всё обращая в шутку, и с вызовом посматривала на него — такого самодовольного, напыщенного, ироничного. Влекло ли её к нему? Это быстро проходит, когда не находишь уважения. Такие встречи могли длиться часами, целыми вечерами. Одним из них он, кажется, всё-таки узрел в ней девушку и предложил… кхм… Кэрол поморщилась. Кажется, получив отказ, парень больше не появлялся. Мерзко. Правда, чувство влюблённости само по себе приятно. Настолько прекрасно, что по телу разлилось тепло, хотя воспоминание отнюдь не радужное. Дуновение ветра убрало белые пряди волос с лица и раззадорило языки костра. Талос лежал на спине, подложив под голову здоровую руку и согнув ногу в колене. Взгляд его устремился в небо, на которое набежали небольшие облака. Они обступили с нескольких сторон большую луну и засияли в холодном блеске её лучей. Где-то там — миры, о которых большинство здесь не имеет понятия. Где-то там много световых лет назад взорвалась планета Скруллос. Где-то там, на планете Хала, навсегда изменилась жизнь Кэрол Дэнверс. Моника говорила, что с родными Кэрол не ладила. Может быть, поэтому ей вдруг так сильно захотелось ощутить настоящую мужскую поддержку. Она встала с земли и осторожно прилегла рядом с Талосом, уткнувшись в больное плечо, стараясь не замечать удивления. Когда он пошевелил рукой, Кэрол пожалела о своём глупом порыве, но скрулл лишь аккуратно приобнял её. — Всё нормально? — Лучше не бывает. Почему-то рядом с ним Кэрол было особенно тепло, хотя температуры особо не влияют ни на скруллов, ни на Крии, чья кровь текла в ней. Это было иное тепло. Оно неожиданно разгорелось в пожар ещё тогда, когда Кэрол решила, что Талос не выживет. В тот день, потеряв много крови, он пришёл в себя только к глубокой ночи, вынудив всех в доме не на шутку переживать. — Я очень плохой человек. Если человек, — вдруг задумчиво обронила Кэрол. — Почему? — лаконичный вопрос требовал такого же ответа, но Кэрол его не знала. Талос смотрел на неё с интересом, изучающе, будто пытаясь без всякой аппаратуры прочитать суть вопроса в её сознании. Только вот, кажется, даже Крии вряд ли бы разобрались теперь во всей этой мозговой каше. Должно быть, расслабляться — лишнее. В борьбе была хоть какая-то отдушина. А теперь, когда эмоции нахлынули с новой силой, хотелось, если не разбить что-нибудь, то хорошенько прочистить свои голосовые связки. «Будем вскрывать», — вспомнилось ей. Было бы там чего вскрывать. Дэнверс почему-то ощущает дружбу со скруллами хрупкой. Воображение рисует пугающую тень. Кэрол чувствует, что Талос смотрит на неё из темноты. Острые длинные уши, сильные плечи, плащ, полы которого слегка касаются каблуков кожаных сапог. Генерал смотрит с той ненавистью, с которой убьёт, если она ошибётся. Если она разочарует… Опасность. Опасность всегда манила Кэрол. — Ты даже теперь не доверяешь мне? — будто прочитав её мысли, спросил Талос, но Кэрол снова промолчала. Она не могла ему не верить и боялась поверить одновременно, всё ещё находясь в запутанном клубке собственных эмоций и воспоминаний. Разрушить его не представлялось возможным. По крайней мере, это будет не просто. Сложнее, чем отправить Йон-Рогга восвояси. — Когда ты копался в моей голове, ты что-нибудь чувствовал? — спросила Кэрол мягко, рискнув впервые на столь откровенный разговор. — Нетерпение. И ты знаешь причину. — Больше ничего? — уже решительнее спросила Кэрол, но скоро осеклась. — Талос, — лицо сделалось серьёзным, — я верю тебе, просто… — Тебе неловко, — понимающе произнёс генерал. — Я не смеялся над твоими падениями. Меня скорее удивило то, в чьих рядах ты служишь, почему носишь униформу Крии. Их с самого детства учат только войне, у них нет времени на другое веселье. Потом я увидел доктора Лоусон. — Ты давно её знал? Обидно, что я почти ничего о ней не помню, — в голосе слышалась досада. — Большинство того, что ты помнила, стёрто, но это не значит, что Лоусон делилась с тобой всем. Она до последнего вздоха скрывала свою личность, но уверяю, людей она видела хорошо и если доверила тебе сесть за штурвал в тот день, то ты точно не можешь быть плохим человеком. — Но она погибла… — Ты поступила храбро, Кэрол, — твёрдо сказал Талос. — Она тоже была храброй. И умной. Она боролась против нас, но когда увидела, что бой неправедный пришла к нам одна. Без оружия. Мои бойцы хотели разорвать её, едва заметив. Прошедший бой унёс стольких, что я мог лишь поражаться тому, сколько нужно иметь наглости, чтобы искать встречи со мной? Глаза Талоса блеснули не то болью, не то злостью, и Кэрол начала жалеть, что завела этот разговор, но продолжила слушать. — Она не видела меня, но, должно быть, чувствовала, как я наблюдаю. Крии назвалась доктором Лоусон и сказала, что у неё есть то, что нужно мне. Так началось наше сотрудничество. Она спрятала мою семью, а бойцы остались для отвлечения Крии. Венди сказала, что больше не хочет быть с ними. Не знаю, почему, но я поверил, — скрулл легко улыбнулся и оглядел Кэрол. — Как теперь тебе. — Здесь верят, что когда человек умирает, он зажигает свою звезду на небе. И, когда тебе трудно, ты можешь посмотреть на небо и найти совет. Как ты думаешь, это правда? — Кэрол посмотрела вверх. Поначалу Талос принял заданный вопрос за риторический. — Точно не скажу. Но если бы Йон-Рогг целился точнее и попал бы в меня чуть ниже и левее, то я бы не оставил свою семью и… там, — Талос внимательно посмотрел в сторону луны. — Я живу ради них и для них. — А я не знаю, для кого живу, — подала голос Кэрол. — Вернее, — она минуту помолчала, что-то высматривая в глубоких глазах скрулла, — у меня нет ни с кем такой связи. Йон Рогг, — она вздохнула, — казалось, он заботится обо мне. — Они столько топили нас во лжи, Кэрол, — с презрением произнес Талос. — Справедливости ради, я бы попытался найти хоть какое-нибудь обоснование этой лжи, но никто из моих собратьев не стал бы стрелять по детям. Если бы ты видела ту бойню, — Талос встал и отошел подальше от пламени костра. Теперь Кэрол наблюдала только его спину. — Если бы мы встретились раньше… Повисла тяжёлая пауза. Скрулл чувствовал, как Кэрол не сводит с него глаз, на которые вот-вот навернутся слёзы. Она понимала его, но не так, как следовало бы. А, в прочем, и хорошо, что на её долю не выпало лицезреть того, чего случилось увидеть Талосу. «Левее и пониже», — повторил его голос в голове. Нет, такого бы она не желала. — Ты увидела бы другого меня, — вдруг прервал молчание скрулл, оборачиваясь. — Ты бы посчитала, что я играл с тобой, когда брал в плен. Возможно, я действительно играл, — он хитро подмигнул, словно стремясь разрядить установившуюся атмосферу. Кэрол подхватила эту попытку. Она приблизилась, и во взгляде её прочиталось что-то детское, похожее на те вспышки сознания, которые просматривал Талос с экрана. Вдали шумела гроза. Небо предвещало скорый дождь, и звёзды начинали прятаться за тёмными тучами, но это только манило Кэрол остаться здесь, на мирной земле с тем, кто стал ей так близок. Голову нужно было срочно наполнить новыми воспоминаниями, которые не будут столь грубы и пусты. — Я вчера смотрела, как танцуют люди. Моника пытается привить мне новые интересы. Говорит, я слишком хмурая. Можно покажу? Не дождавшись ответа, Кэрол положила одну руку мужчине на плечо, а вторую вложила в правую ладонь. Поначалу ей было смешно, ведь так абсурдно выглядит учить танцевать инопланетное существо, если сама не вполне разбираешься, что и как. Она обращала в шутку собственные ошибки и, сосредоточившись на себе, не сразу заметила отсутствие самой распространённой — Талос ни разу не наступил ей на ногу. Более того, явно ощутила в движениях скрулла большую уверенность, чем в своих. Создалось впечатление, будто он сперва подыгрывал её неумению, а теперь откровенно издевается, заставляя чувствовать себя «топориком». Талос слегка опустил партнёршу, придерживая спину. Кэрол сразу сообразила, что «лежит» у него на раненой руке, но тот даже не поморщился, возвращая её в вертикальное положение. — Ты умеешь? — Я был не только в Гаване, — прищурился он, а в интонации слышалась неизменная гордость. — Правда, тогда я танцевал с девушкой в лёгком платьице. И выглядел несколько моложе во всех смыслах. Его металлический голос разбудил в Кэрол улыбку. Обычная внешность скрулла её полностью устраивала. Так было честнее, чем смотреть в глаза очередной маске. Талос двигался дерзко и вместе с тем изящно, и, кажется, Кэрол вспомнила ещё пару элементов, которые видела на мониторе Моники Рамбо. На Земле это называется «Аргентинское танго». Тело охватила дрожь. Стремительная, бесконечная. Чужая кровь в ней то закипала, то холодела. Каждое касание было похоже на разряд тока, и «Верс» ничего не могла с этим поделать. Словно собственное тело переставало ей принадлежать. Сердце почти не слышало голоса разума. Флеркен, побери… Ей нравилось, когда Талос её касался. И это были те эмоции, которых не хватало. Нет, они как раз не были стёрты Высшим разумом. Их просто не было. Теперь Кэрол танцевала по наитию, периодически улыбаясь. Кажется, кто-то когда-то говорил, что выражение её лица напоминает морду гиены. О, рискнул бы этот кто-то сказать так при Талосе. Ей было легко с ним. Она впервые могла быть искренней, от неё впервые не увиливали и не лгали. Объятия скрулла, казалось, легко задушили бы её. Возможно, Талос сделал бы это даже неосознанно, такой беспомощной она себя с ним ощущала, напрочь забыв о способностях. Впрочем, этого Кэрол и желала добиться — стать на минутку обыкновенной, как в прошлом, меняя лишь единственное — она хотела быть рядом с тем, кто уважает и ценит её. Всё равно, что он — не человек, всё равно, что и в ней самой чужая кровь. Кровь ли? Очередной яд, оставленный Йон-Роггом. Очередная ложь, от которой не избавишься. Цепкие пальцы ощущались под броней, хотя скрулл всего лишь гладил «Верс» по спине. С ним она забывала всё, хоть не всегда успевала гасить в голове вспышки того, о чём вспоминать теперь оскорбительно. Наверное, отсутствие лишних эмоций — качество и полезное, жить так намного проще, просто как-то… картонно и бессмысленно? Кэрол внезапно нашла ещё одну причину того, почему Крии её сторонились и мерили презрительно-насмешливыми взглядами. «Верс» всего лишь «обработали». Стерли память, максимально облегчив существование, в то время как остальные закаляли себя, боролись, воспитывали в себе силу духа. Она же — лишь пустышка, которая теперь стремилась заново наполнить себя эмоциями, смысл которых будет понимать. Чувствами, за которые стоит сражаться. В очередной раз вынырнув из самокопания, Кэрол почувствовала в теле Талоса ещё большее напряжение. Танец давно перерос в нечто большее, чем просто танец. Нечто более чувственное и горячее, подёрнутое языками пламени костра. В какой-то миг он крепко прижал её к одному из раскидистых деревьев, цепко обхватив руками талию. Возможно, он просто хотел так привести Кэрол в чувства, но та лишь притянула скрулла к себе ближе. По сбивчивому дыханию чувствовалось, что ей больно. Ей казалось, что во всём теле ломаются кости, но вместе с новыми ощущениями неволи приходило и блаженство. Когда-то с похожим обожанием она смотрела Йон-Рогга… Она практически видела его и сейчас перед собой, поэтому замотала головой и прижалась к скруллу еще сильнее. «Ты лгал мне!», — вновь звучал собственный голос. «Ты лгал мне!», — в этом обвинении каждое слово выделялось жирным шрифтом. Кэрол заглянула в лицо Талоса — нет, он не смотрел на неё с иронией. Его глаза излучали мудрость и интерес. — Зачем ты это делаешь, Кэрол? — шёпотом спросил Талос, наклонившись к уху Кэрол. Его голос был плавным, бархатным и острым, он дышал нежностью и одновременно укором. И, чего греха таить, пробирал её до нутра. Она не знала, что делает. В глазах предательски защипало, но Кэрол прижалась крепче. Она до сих пор ощущала себя безэмоциональной машиной, чьим-то оружием и не осознавала, что желание расплакаться — это тоже проявление эмоций. Казалось, Талос понимал её без слов, и на вопрос отвечать не нужно. Кэрол видела, как они часто общались с Сорен одними взглядами, полуулыбками, жестами, журчащими нотами голосов. Нет, она не хотела причинить Сорен боль, не хотела быть виноватой перед скруллами за собственное… криианское самолюбие. Что она хотела испытать сейчас больше всего? Настоящую заботу, чувство слабости, за которое не стыдно… любовь? Кэрол боялась поверить в то, что её не предадут вновь, но была уверена, что теперь никому не позволит этого сделать. Её не покидала мысль, что Талоса она использует в своих целях, но, ощущая себя в его сильных руках, абсолютно не желала вырываться. Скрулл поддавался, баюкал её в объятиях, гладил по мягким волосам, а она обдавала его спину своими горячими, но не обжигающими ладонями. Взглянув в глаза, Кэрол зачарованно наблюдала, как на сине-фиолетовой радужке переливается огонь. Внимательный взор Талоса был одновременно нежным и колючим, опасным и одновременно прекрасным в своей загадке. — Ты провоцируешь меня, Дэнверс? — Кэрол вдруг оказалась на земле, и наблюдала теперь генерала над стоящим над собой. Признаться, было приятно осознавать, что он не швырнул её вниз со всей силы, как делал Йон-Рогг. «Давай, я тебе свой секрет, а ты мне — свой», — вспомнилось вновь. Талос опустился рядом и провел тыльной стороной ладони по щеке Кэрол. — Прости, — виноватым голосом произнесла она. — Я просто… Улыбка Талоса не позволила закончить. Скрулл смотрел так, будто знает каждый её грешок, начиная с самого детства. Впрочем, он действительно знает. — Если продолжать в том же духе, то можно почувствовать на себе, как сильно я ненавижу Крии, — произнёс скрулл, хитро прищурившись и сперва некрепко вжимая Кэрол в землю, упёршись той же ладонью в живот. Кэрол рассмеялась. Ему нравилось, когда она смеялась. Так она выглядела живой, а не хмурой, вечно недовольной куклой. Теперь её не покидала мысль, что в ней идет неравная борьба двух личностей, и вторая — это будто бы Высший разум, что-то тёмное, способное превратить человека в зверя, если пожелает. — Прости, — как-то сиротливо выдавила она снова. Скрулл смотрел на неё как на нашкодившего ребенка, которому готов простить всё. Талос молча медленно поднялся, подавая Кэрол руку, и смерил по-доброму насмешливым взглядом, который слегка потемнел. Нет, он не укорял её. Кэрол хотелось так думать. А, тем временем, природа затихла, предсказывая сильный дождь. Погасив то, что осталось от самодельного костра, оба пошли к дому, хотя, признаться, побыть наедине с этим природным явлением тоже, безусловно, хотелось. — Талос, — вдруг окликнула Кэрол без надежды, что скрулл оглянется. — Да? — Я прошу тебя стать доктором Лоусон. — Для чего тебе это, Кэрол? — тепло спросил скрулл, обратив внимание на внезапно возникшую молнию. — Попрощаться. Талос ещё некоторое время не сводил с неё глаз, и скоро черты начали приобретать знакомые формы и цвет. Теперь перед Кэрол стояла сама доктор Венди Лоусон и мягко улыбалась. Наверное, это скруллы и называют талантом перевоплощения. Высший разум был слишком картонен, внутри него находился вакуум. Талос же стремился более точно передать нужный образ — и внутренне, и внешне. Да. Вот такой Кэрол знала Лоусон, такой любила, уважала, такую не могла забыть и не забудет. Кэрол подошла ближе и прижалась лбом к её лбу, как делают скруллы… Их накрыло дождём, но это было не важно. Открыв глаза, Кэрол вновь увидела прежнего Талоса. Он понимал. Он не укорял её.***
Талос заглянул в детскую и улыбкой отметил тот факт, что девочки устроились на одной кровати, забыв убрать большой альбом с фотографиями. В другой комнате крепко спала Сорен, наверное, впервые за все это время. Она еще боялась верить, что семья в безопасности и находится в кругу друзей, но запахи свежей листвы и тишина, поддернутая грозой, благоприятно действовали даже на неё. Талос разделся и так же бесшумно лёг рядом, осторожно укрыв обнажённое плечо жены одеялом. Нет, он не сердился на Кэрол. Её порыв был ему ясен. Она ведь прекрасно понимала, что Сорен он предать не сможет и заметил, как она стала уважать его ещё больше за это. Скрулл забыл о ноющей боли в плече, которая постепенно начинала захлёстывать с новой силой. Всё-таки это было интересно… и приятно. Танец расслабил, призывая сознание отключиться хотя бы на эти несколько часов до рассвета. Во сне он видел Кэрол. Свою Путеводную Комету.***
— Если продолжать в том же духе, то можно почувствовать на себе, как сильно я ненавижу Крии, — произнёс скрулл, хитро прищурившись и сперва некрепко вжимая Кэрол в землю, упёршись ладонью в живот. В следующий миг он накрыл её губы поцелуем, но ощущения почему-то совсем не воспринимались как человеческие. Из всех тех, что возникали в памяти Кэрол, эти напоминали соединение ледовой и огненной лавин. Тяжесть тела, битва эмоций, икры в сознании, мешающие реальность со сном и стремящиеся вырваться наружу. Его цепкие, крепкие руки, исследующие каждый сантиметр Кэрол. — Это останется здесь, — прошептал он ей в самое ухо, отстраняясь. — Безусловно, — выдохнула Кэрол, боясь открыть глаза и… …резко проснулась. Румянец обжигал её щёки. Вокруг никого, но придирчивый взгляд в каждом предмете и углу принялся искать Талоса. Его нет. Это лишь сон. Дерзкий. Самый лучший в её жизни. Нащупав одеяло и укрывшись с головой, Кэрол упала на подушку.