настоящая

Когда Холт вернулся с войны домой, окончательно не сломаться, ему помогало лишь напоминание о том, что у него есть двое прекрасных детей, за улыбки и счастье которых он должен бороться. Помимо старой фотографии, на которой супружеская пара Фэрриеров была так счастлива, именно Милли и Джо стали той самой дорогой сердцу единственной частичкой, что осталась в память о любимой супруге. Мысли о жене заставляли сердце щемить, разрываться на части. Его милая всегда знала, как поступить, как найти подход к детям, одним лишь словом могла приободрить и поверить в то, что впереди ждёт светлое будущее. Холт знал, что для его детей выдался непростой год и старался, как мог для того, чтобы внести в их жизнь яркие цвета, вернуть былое счастье. Конечно, дрессировать слонов для мужчины было в новинку. Но все-таки такая работа была лучше, чем простое безделье. Да и сидеть сложа руки, циркач не привык. Работа отвлекала от суровой реальности, помогала потихоньку смириться с неизбежным осознанием того, что он не увидит родного лица жены и её улыбки. Занятия с необычным слоненком хотя бы на время помогали отпустить боль от утраты половины сердца. Фэрриер надеялся, что со временем и Милли все-таки согласится выступать на арене, несмотря на то, что его девочка грезила стать известной ученой, второй Марией Кюри. — Чаще общайся с детьми, — произнёс Макс, когда маленький слонёнок взлетел. Именно в этот самый момент, Холт осознал, что ему, возможно, стоит пересмотреть свои взгляды и снова поверить в чудо. А ещё поверить в своих Милли и Джо. И извиниться перед ними за то, что не воспринял всерьёз их слова. А потом в его жизни появилась Колетт Марчент — Королева Небес из цирка Dreamland. Такую было трудно не заметить, выходя из машины вместе с Вандемером, она уже произвела впечатление очень уверенной в своих силах женщины. Холт не знал, что с ним произошло в ту самую секунду, когда их взгляды встретились. Однако, он стоял, как завороженный, любуясь неземной красотой незнакомки. Но все восхищение испарилось в тот самый миг, когда Марчент пренебрежительно взглянула на малыша Дамбо, да и на самого Холта. Этот взгляд говорил о явном превосходстве. Конечно же, как ещё светская дама, известная артистка может смотреть на однорукого простого циркача, в старой потертой одежде. Она же привыкла к роскоши. И не к таким условиям. Когда Колетт подал руку Вандемер, Холт мысленно подумал: «Дорогая кукла». Во время первой репетиции с малышом Дамбо Марчент держалась так же уверенно, как и всегда, но когда она взглянула на его детей, что-то во взгляде её пронзительных глаз изменилось: появилась какая-то неведомая ранее тоска и грусть. Словно Королеве Небес, утонувшей в роскоши, не хватает чего-то... В тот самый момент, Фэрриер впервые задумался о том, что Колетт несчастлива в своей золотой клетке. И глубоко одинока. Колетт действительно не понимала, зачем Вандемер нанял всех этих людей. Артистка прекрасно понимала сущность шоумена. Узнав об убытке, он тут же выгонит половину труппы Макса Медичи, а может быть и всех сразу, ведь ему нужен лишь летающий слонёнок — золотая жила, которая принесёт ему миллионы. Новая сенсация, в которой нуждался Dreamland, наконец-то найдена. Глядя на слоненка впервые, Колетт не сразу поверила в его способности. Что, собственно, в нем такого особенного? Разве что, уши. Подумаешь. Отведя взгляд от слона, женщина на секунду пересеклась с карими глазами дрессировщика этой восходящей звезды. Она невольно усмехнулась. И это известнейший в прошлом наездник? Потрепанная старая одежонка и небритая щетина, небрежно болтающийся пустой рукав — калека. Это под его началом она должна будет покорять небеса с малышом Дамбо? Отчего-то Колетт почувствовала явное чувство собственного превосходства над этим простым, недавно вернувшимся с войны, мужчиной. Как же она ошибалась. Полет Дамбо заставил вернуться в детство, в тот мир, где каждый верит во все самое светлое. Верит в красивую сказку со счастливым концом. Видя, как Холт с любовью смотрит на своих детей, да и наблюдая за тем, как он ласково обращался со слоненком, женщина впервые осознала, что однорукий циркач стоит гораздо выше Вандемера и её самой. Мужчина не утратил этой душевной красоты, несмотря на жизненные невзгоды. Да, ей самой не повезло в жизни. Не повезло стать послушной марионеткой в руках ненасытного шоумена. Но она может стать лучше. Должна. Именно глядя на семью Холта, Колетт захотелось стать настоящей. Наконец-то снять изысканную маску и перестать играть роль королевы Вандемера. Не увидев сетки, сердце Колетт забилось чаще из-за неизвестности, что подступала все ближе и ближе, окружала со всех сторон. Ей стало страшно, женщина так сильно нуждалась в поддержке. А Вандемер лишь кивал, оставаясь совершенно спокойным. Конечно, он ведь сидит в зрительном зале и ему плевать на неё. Одного взгляда шоумена было достаточно для того, чтобы понять: «Шоу должно продолжаться». Она уже приготовилась смириться с неизбежным — упасть и сломаться окончательно. Но тут свершилось чудо, появился Холт —он единственный выбежал на арену — и кинул спасательный канат. Колетт не знала, чтобы с ней стало, если бы не скорое вмешательство Фэрриера. Холт просто не мог допустить этого. Она же разобьется! О чем шоумен только думает? Явно не о своей Королеве Небес, которая вот-вот соскользнет с платформы. Не раздумывая ни секунды, мужчина побежал вперёд и кинул канат. Спасена. Холт смотрел на неё, затем на слоненка и, отдышавшись, заметил, что сердце, которое казалось больше никогда не забьется так быстро, трепетало, подобно крыльям колибри в груди. Увидев Джо, мирно спящего на руках у Колетт, Холт вдруг вспомнил о своей супруге и что-то такое же родное и притягательное увидел в глазах Марчент. Сейчас она была настоящей. Не надменной стервой, стоящей рядом с Вандемером во время разговора с журналистами, а именно такой, какой была во время выступлений. Когда под куполом выполняла сложнейшие номера, покоряя воздух. Она жила этим, а сейчас была самой простой женщиной на свете, которой так отчаянно хочется этого семейного тепла и уютна. Об этих желаниях не трудно было догадаться, особенно, когда Колетт так нежно поглаживала по голове спящего Джо. Да и сами её слова: «Верь в них» помогли самому Холту. Она поддержала его. Фэрриер не сомневался в том, что Колетт захочет спасти маленького слоненка и его маму. Женщина активно принимала участие в разработке плана на скорую руку и открыто рассказывала о секретах Dreamland. И, когда Холт увидел её, парящую на Дамбо со счастливой улыбкой на устах, циркач понял — Королева Небес наконец-то разрушила свои оковы и обрела свободу, к которой так сильно тянулась все эти годы, что провела, подобно дорогому экспонату на полке хозяина. Колетт не могла заглушить рваные быстрые стуки сердца. Оно колотилось так, словно её разрывало на части. А, собственно, так все и было. Не увидев Холта и детей, отчаяние охватило душу воздушной гимнастки. Ведь она знала, на какие ужасные гнусности способен Вандемер в гневе. Но она в них верила. Верила в успех. Когда Колетт увидела детей целыми и невредимыми, страх почти отступил. Но где же Холт? Где? Милли и Джо заверили женщину, что с их папой все в порядке, и он прибудет с минуты на минуту. В тот самый момент, когда Колетт увидела Холта, скачущего на коне, как настоящего капитана, командующего ротой солдат, что-то расцвело в её сердце. Затрепетало. Она быстренько смахнула слезинки кончиками пальцев. И снова чуть не прослезилась, когда дети так тепло открыли ей дверь в мир своих объятий. И Дамбо, маленькое чудо, что обвил своим крохотным хоботком её изящную ножку, вызывал самый радостный за всю её жизнь смех. Глядя на то, как Колетт обнимала его детей, голову Холта посетили своеобразные мысли. «Никто не сможет заменить им родную маму, но она может полюбить их, как своих». Сердце подсказывало, что Колетт уже полюбила. Цирк семьи Медичи открыл для Колетт новый мир, что раскрасил её серую жизнь в самые красочные цвета. Сама атмосфера, царящая у Макса, была такой тёплой и любящей, что напоминала о том далёком прошлом Королевы Небес, в котором она была по-настоящему счастлива. Все участники труппы приняли её с распростертыми объятьями. После того, как Колетт помогла им в спасательной операции, все прониклись к женщине глубоким уважением. Были дружелюбны и помогали стать своей в их доме. Да и сами тренировки стали, подобно глотку свежего воздуха, душа Колетт радовалась по-настоящему во время полётов под куполом, а новые номера приносили сплошное удовольствие. И не важно, что гонорары её были скромнее, чем у Вандемер. Ведь счастье не в деньгах. Перед тем, как решится действовать, Холт поговорил с детьми. Милли и Джо были рады, что их отец, возможно, обретет счастье и вздохнет полной грудью после всех пережитых испытаний, поэтому поддержали его выбор. Колетт им нравилась. Холт начал с малого: рассказывал женщине о себе, своём прошлом. Марчент в ответ тоже открывала ему свою душу. Потом Фэрриер искренне стал помогать воздушной гимнастике с номерами, лично следил за подстраховкой во время выступлений. Дарил букеты полевых цветов, что вызвали самую яркую на свете улыбку на устах Колетт. И как же трепетало его сердце, когда Колетт согласилась поставить с ним совместный номер. Конечно, теперь женщина не играла роль дорогой фарфоровой статуэтки, но Холт все-таки опасался, что она откажется. Зря сомнения посещали его душу: Колетт лишь тепло улыбнулась и поцеловала его в щеку, доверяясь его очередному авантюрному плану. И все у них получилось. Сидя рядом с ним на лошади и обнимая мускулистую спину, Колетт чувствовалось то самое чувство защищенности. Холт её никогда не обидит. Будет всегда рядом. А, увидев в толпе улыбки Милли и Джо, женщина почувствовала неведомое ранее чувство — она наконец-то обрела семью. Настоящую. Крепкую. Любящую. Фэрриер любезно помог Марчент спуститься с коня. Пальцы женщины слегка сжали плечи мужчины и она, любуясь искренним светом, что излучали его бездонные кофейные глаза, улыбнулась и медленно приблизилась к его губам, однако Холт, хитро улыбнувшись, опередил её. Поцеловал так нежно, глубоко и трепетно, что у Колетт перехватывало дыхание. Все затихло и казалось, что нет никого в этом мире — только они двое. Холт обвил её руками за талию и, склонившись к уху, заправив непослушную прядь волос за него, прошептал: — Ты счастлива, милая? — Женщина пальцами ласково провела по его скуле. — Да, — прошептала Коллет, лучисто улыбнувшись, повернувшись, она заметила, что к ним бегут Милли и Джо. Обнявшись и смотря в лазурное чистое небо, они стояли вчетвером. И Колетт действительно чувствовала себя по-настоящему счастливой и настоящей. Все благодаря им. Её семье.