Очевидно

— Серьезно, уже почти четыре часа утра. Мне пора, — сказал я, отстраняясь, готовый встать, как я пытался уже раз 50 ранее.  — Еще оди-и-и-н, — пробормотала ты, снова притягивая меня за воротник. Прощай, поцелуй № 51 на сегодня.  Но я не собирался жаловаться.  Это была чертова долгая неделя, когда у нас не было свободного времени, и тайна, которая все еще окружала нас и наши отношения, не облегчая ситуацию.  Таким образом, мы воспользовались шансом, как только Мэдс сказала тебе, что её не будет сегодня вечером. И теперь это было 4 часа утра, и я должен был вернуться в свою общую квартиру с Кей Джеем, как четыре часа назад.  Но я не мог ничего с этим поделать.  Я очень соскучился по тебе.  Хотя мы видели друг друга на съемочной площадке каждый день, все было иначе.  Это были только мы двое и, черт побери, неважно, сколько времени я был с тобой, мне всегда было мало.  Ты снова отпустила мои губы, и я не смог сдержать вздох, который вырвался у меня изо рта.  Боже, я просто хотел заползти обратно в кровать к тебе и остаться там навсегда.  Твои пальцы все еще болтались в моих волосах, и ты бормотала:  — Просто останься тут.  — Только если ты объяснишь Мэдс завтра, как я внезапно оказался в вашей квартире. И в твоей комнате.  Ты выдохнула немного и подняли руки в воздух.  Черт возьми, разве ты когда-нибудь не восхитителен?  — Увидимся через несколько часов. Пока, — я прошептал и еще раз поцеловал твои губы, желая подняться и идти к двери твоей комнаты.  — Пока, — ты обиженно бормотала в темноту, — напиши мне, когда вернешься домой.  Я кивнул, моя рука уже была на дверной ручке, а затем понял, что ты, вероятно, не могла видеть меня сейчас в тени комнаты, которая освещалась только лампой на твоей тумбочке.  — Хорошо, — прошептал я.  Тогда, просто потому что это было чертовски правильно и вовремя, когда я наконец-то смог сказать тебе эти слова: — Я люблю тебя.  — Я тоже тебя люблю, — мягко ответила ты  Ухмыляясь, как идиот, я вышел из твоей комнаты, медленно закрывая дверь, потому что я понял, что если её быстро закрывать, то раздастся писк.  Я прошел через узенький коридор, интуитивно волоча свои ноги, вовсе не думая о том куда я иду. Так выходило уже много раз к настоящему времени, в конце концов. Полностью погруженный в мои мысли, я не заметил, что шума было больше, чем от моих шагов в коридоре.  Другая пара ног на цыпочках шла назад из ванной, и, конечно, я врезался прямо в нее.  Она издала визг, я увидел, как рыжие волосы вспыхнули в темноте, услышал глухой удар, и Мэдс прошептала: — Что за хрень?!  Свет зажегся, она поднялась на ноги. Ее глаза расширились, когда она увидела меня.  — Коул?  — Хм… нет?  «Прекрасно, Коул», — подумал я про себя. «Ты буквально только что произнес словесный эквивалент ребенка, закрывающего глаза руками, когда он хочет быть невидимым.  Удивительно.»  — Что, черт возьми, ты здесь делаешь? —  Мэдс положила руки на бедра и посмотрела на меня с подозрением.  Я услышал, как твоя дверь открылась позади меня и обернулся.  Твое  лицо покраснело, и ты казалась нерешительной: сказать что-то или промолчать. Глаза Мэдс забегали взад-вперёд, перемещаясь с твоего красного лица на мои — всё ещё немного взъерошенные — волосы, и она поняла:  — Оу… — произнесла она, затем на ее лице появилась дерзкая улыбка, и она чуть не подпрыгнула к тебе, обхватив рукой твое плечо.  — Я так и знала! — завизжала она.  Мы обменялись взглядами, один из которых явно отражал: «Мы действительно так чертовски очевидны?»  (Да-да, мы были, и мы все еще.)  — Мэдс, ты могла бы… — начал я.  — Не беспокойся, я могила, — ухмыльнулась она.