Мы не закончили...

— Хансон? Хансон! Нет.. нет.. НЕТ! - Ким резко сел, вытянув вперёд обе руки, и вскрикнул. — Еуль, чего ты опять орешь? - промычал сонно Читви. Парень медленно поднялся, кутаясь в одеяла, и взглянул на дрожащего соседа. Последний посмотрел на друга глазами, полными звериного ужаса, и лишь открыл рот, не в силах сказать даже слово. Читви зевнул и, подойдя к кровати Сону, пихнул брата Аро в бок. Тот, и без того разбуженный криками сверху, уселся и освободил местечко для Безликого короля. БанРю продолжал делать вид, что спит, а Сухо сцепил руки на спинке кровати и свесился вниз, ближе к Птицепесу и остальным. — Еуль, объясни, что с тобой такое! - настаивал Читви. - Уже шестую ночь ты не даёшь нам спать! — Боюсь, скоро БанРю перестанет тебя терпеть, и закончится это плохо! - подключился Сухо. Сосед снизу что-то пробурчал, но в разговор не вступал. — Это связано с Хансоном? - продолжал Читви. Сону клевал носом, и с каждой секундой его больше клонило в сторону короля. — Простите, мои дорогие друзья, - хрипя и затыкаясь в каждом слове, прошептал Еуль. - Это просто.. Плохой сон. — Ты хотел сказать «сны»? - поправил Читви. Голова Птицепеса со стуком упала на плечо парня. Хансона заставили вернуться в свою комнату. С тех пор прошла неделя. Самая худшая неделя со времён заселения комнат. Еуля невозможно было узнать по ночам. Он будто сходил с ума во время просмотра очередных сновидений. По утрам он выглядел жутко - опухшие от слез глаза, измученная улыбка, которая в темноте искажалась в оскал ужаса. Хансону было приказано ничего не говорить. Но Ким постоянно чувствовал на себе его внимательный взгляд. Этот малыш чуял страх Еуля. А Еуль ничего не мог поделать. И вот уже шестая ночь кошмаров.. — Мне снится, - начал наконец Еуль, останавливаясь и с шумом вдыхая воздух. - Что Хансон.. Бежит. Бежит спасти кого-то. Я не вижу, кого, не вижу, где мы. Но я прекрасно различаю в темноте силуэт. Это Смерть. Она тянется к малышу своими когтистыми руками и.. Я ничего не могу сделать! Послышались всхлипы. Ким закрыл лицо ладонями и заплакал. Сухо опустил голову, Читви сидел тихо, Сону заснул против своего желания, БанРю не издавал ни звука. — Я.. Я не хочу, чтобы он знал о моих кошмарах. Но это все выглядит настолько реально, будто это знак! Кто-то показывает мне бу.. будущее! — Так! - прогремел голос БанРю. От неожиданности все подпрыгнули. — Хорош ныть, Еуль! Хватит верить в эту чепуху! Ким поднял на парня полные страха глаза и порывисто всхлипнул. По щекам градом текли слезы. БанРю выдержал его взгляд и сел. — Не стану копаться в ваших отношениях с Хансоном, но вы явно очень, - он подчеркнул последнее слово странной ухмылкой, - очень близки. Ты настолько привязался к Соку, что уже и спать без него нормально не можешь. Тебя и раньше терзали кошмары, но ты терпел их и спокойно переносил каждую ночь. Но сны о Хансоне не выходят у тебя из головы. Не стоит ли просто не думать об этом, как и раньше? Повисло молчание, слышались лишь шумные вздохи Кима. — БанРю, я давно не слышал столь тупых предложений, - не удержался Сухо. — Я, черт тебя дери, пытаюсь хоть как-то помочь нашему покою!! - взорвался сосед. — Не думаю, что от этого много толку, - протянул Читви. — А я-то думал, ты эту тираду не зря произнесешь, а ты.. эх! — Я не так уж много сказал, Сухо! — А вообще, он прав, - Читви, не обращая внимания на воюющих друзей, поднялся и посмотрел на Кима. Сону бесшумно приземлился на подушку. - Не слишком ли ты об этом печёшься, Еуль? — Что?.. — Тебе стоит просто поменьше думать об этом.. Другой причины я назвать не могу. «Предсказания» не выходят у тебя из головы, и ты каждую ночь видишь этот сон! — Я старался не думать об этом, - горько произнёс парень. - Но стоит мне увидеть малыша, так сразу же вспоминаю эту картину, и.. Читви не мог смотреть на эти слезы. Он отвернулся и прошёл к своей кровати. Они ничем не могли помочь. Единственное, что было в их силах - оставаться рядом и ждать.. — Еуль! - Хансон подбежал, радостно махая рукой, и улыбнулся своей чудной, ангельской улыбкой. Ничто не запятнает, не осквернит его чистоту, даже Еуль. Последний молча схватил Сока за руку и притянул к себе на лавку. Положив свою голову ему на плечо, он облегченно вздохнул и обнял своё лекарство от боли. — Еуль, ты снова не выспался? - мордашку Кима, не смотря на протесты, схватили и притянули к глазам ангела цепкие руки. Хансон долго рассматривал лицо любимого, хмурясь и кусая распухшую от бесчисленных поцелуев губу. - Что с тобой происходит? Горячие руки. Горячий взгляд. Так хочется заснуть в этих тёплых объятиях снова.. Скоро дойдёт до того, что Ким будет спать днём на коленях младшего! Они были в беседке, одни, далеко от остальных хваранов. Тишина и покой, тишина и Хансон, Хансон.. — Эй! Я тебя спрашиваю! - возмущённо воскликнул Сок, когда Еуль потянулся за поцелуем. Ким не обратил внимания и прильнул к горячим губам, забывая на мгновенье о тяжелых сновидениях. Хансон запротестовал, но вскоре сдался и незаметно придвинулся к парню. Ким легко подхватил его, и Сок оказался на коленях хена. Такой поворот сильно удивил младшего. Он шумно вздохнул и упустил момент, чтобы воспротивиться, когда старший углубил поцелуй. Проведя языком по хансонову небу, Еуль почувствовал, как парень дрожит, и усмехнулся. Руки полезли под одежду, поцелуй из легкого превратился в ужасно близкий и пошлый, дикие желания раздеться прямо здесь полезли в голову. Сначала Хансону было страшно, но потом он привык к ситуации, в итоге ему даже понравилось на коленях старшего. Они уже давно не были так близко друг к другу, и сейчас он хотел лишь вечности этого момента.. Когда широкий пояс приземлился на пол, а рубашка потянулась вверх, Хансон очнулся. — Э-эй, что ты делаешь, хен?! Нас увидят! — А ты только об этом волнуешься? - усмехнулся Ким. Он говорил, и их губы соприкасались при каждом слове. Мурашки. — Нет, ещё ведь.. Да.. только это.. - Сок опустил голову, зажмурившись. Ким вздохнул. — Совсем скоро ты у меня не сможешь отговориться! - заявил он. Хансон слез с Еуля и наклонился за поясом. Старший наблюдал за своим чудом, отбивая пальцами по дереву скамьи затертый мотив. Когда Сок сел, парень улёгся, положив свою голову к нему на колени, и улыбнулся, взглянув на ангела снизу вверх. — И мы снова не закончили.. — Мы и не начинали! - вспыхнул Сок. — Малыш, ты не представляешь, как я хочу начать!.. Но то, что ты рядом, даёт мне в тысячу раз больше счастья! — Я люблю тебя, хен, - уже так просто, так легко, но честно и открыто признался юноша. — И я тебя люблю.. Не покидай меня!.. — Почему ты мне не рассказываешь, что с тобой?! О, только не плачь! Я не хотел причинять тебе боль.. Но.. Это я.. Ладонь горела. Хансон дотронулся до красной щеки и взглянул на Кима полными непонимания и боли глазами. Как же так? Что такое?.. — Уходи.. Все вокруг было укрыто темной пеленой, голова раскалывалась от кошмарной ночи, люди рядом просто.. бесили. Но малыш не мог злить его! Однако.. Как-то мог. Нет. Это из-за него он не спит! Это он виноват!.. Что за ужасные мысли! Сок не может быть виновен.. Но сейчас ему не до младшего.. — Что? Еуль, я не понимаю! Объясни, почему ты злишься, я пойму! Он пришёл в его комнату утром, когда остальные ушли, оставив страдавшего отдыхать. Без спросу взобрался на кровать и одарил своим теплом.. Он не хотел тепла. Еуля раздражала действительность, ведь она не спасала его от снов. И даже Хансон... — Я сказал тебе, уходи! Он просто хотел побыть один! Но этот мальчишка разрушил его покой.. Хансон вытирал слезы и обиженно смотрел на хена. Он все знал и пришёл помочь. Быть отвергнутым оказалось невыносимо больно. — Я.. Я знаю, что тебе снятся кошмары! - выпалил хваран, не отрывая взгляда от любовника. - Я знаю, что тебе плохо! Т-тебе нужна поддержка, и я с-собир-рался п-п-п.. Заикался Хансон редко, обычно это было тогда, когда юноше делали больно. Его тоже накрывала злость, столь не шедшая его натуре. Сжав кулаки, он снова посмотрел в глаза Еуля, но не увидел в них теплоты. Ким разрывался между чувствами. Он хотел извиниться перед младшим, чувствовал свою неправоту, но какая-то гордость не давала ему сказать простые слова. Еуль не хотел видеть Сока, не хотел с ним говорить, не хотел... — Б-больше.. Не подходи ко мне! - не дождавшись ответа, проговорил Хансон. Ким отвернулся. Сок не понимал, из-за чего хен разозлился. Щека болела, жгучие слезы оставляли на коже мокрые полосы. Парень развернулся и вышел из комнаты. Ким остался один, как и желал. — Почему я.. - Еуль смотрел на красную ладонь, медленно съезжая по стене вниз. Он просто лёг с ним рядом. Ангел просто пришёл навестить своего больного. А он разозлился. Всю ночь он наблюдал за ним во сне, кричал, молил о конце, смотрел на его смерть, и было тошно глядеть на малыша вновь. Так тяжело. И совсем не тепло. И Еуль отпихнул ангела от себя, как прохожий пинает бездомную собаку. Поступил очень жестоко с тем, кого отчаянно пытался спасти ночью. — Я схожу с ума, - прошептал Ким. На лице играла измученная, жалкая улыбка, за которой скрывались мучения и кричащая совесть. Не прав. Идиот. Дурак.. — Где Хансон? — Сок? Он же.. — Вроде он был в классной, просил бумагу и кисти! — А, он что-то говорил о письме, видимо, пошёл писать доклад деду! — Тише, говори с уважением! Еуль не слушал. Он направился в комнату, где занимались хвараны. Его ничто не заботило, только младший. Они не разговаривали несколько дней, Хансон избегал парня как мог. Ким собирался попросить прощения. — Теперь ты не убежишь, - повторял Еуль, как молитву, подходя ближе к заветным дверям. — Сону, Сону! — Да что ты.. Опять. Он опять с ним? Ревность жгучей плёткой хлестнула Еуля по лицу. Он понял, что ему не место за дверьми впереди. Сделав шаг назад, он подумал и прислушался. — Хансон, ты поговорил с Еулем? - спросил Птицепес. — Он не хочет со мной говорить, - тихо ответил Сок. О, милый мальчик, я умираю без твоей улыбки, как я хочу вновь быть с тобой! Моя чертова рука перечеркнула столь сильные чувства! — Кажется, он страдает, - робко заметил Сону. Послышался шумный вздох. — Я тоже.. Ладно, мне пора! До встречи, Сону!! — Эй, задушишь ведь, иди уже! А я поищу своего ученика.. — Мой брат ведь самый лучший? — Да, да.. Еуль поспешил уйти, чтобы не видеть эту парочку вместе. В душе все перевернулось. Парень уже не знал, нужно ли идти к Хансону сейчас, сможет ли он.. извиниться. Что за глупая робость и страх? С любовью всегда так? Ничего. Ещё целый день впереди! Он просто успокоится и придёт к нему! Немного подождать, и все.. — Что с ним?! Кровь на ладонях. Лицо белое, улыбка неестественная, неживая.. Тепло.. Где его тепло и свет? — Хансон! Сону отвернулся и молча посмотрел на Читви. Винхва спустился к ученикам и неохотно, без того зная ответ, наклонился и дотронулся до холодной кожи шеи. Лицо главы оставалось каменным. Еуль упал на колени, как падает марионетка, когда ей срезают нитки. Он поднял дрожащую руку и, всхлипывая, провёл пальцами по ледяному лицу. — Почему ты молчишь? - прошептал Ким. Сок не шевельнулся. Еуль закричал: — Не молчи! Вокруг все померкло, исчезло в волнах тьмы, точно во сне. Смерть была везде, воздух был пропитан гостью всех его кошмаров. Еуль сжал хрупкое плечо, надеясь на ответ, желая ответа. — Малыш.. Кто-то пытался поднять его, увести, но Ким не дался. Он сидел рядом с Хансоном, ожидая, что тот откроет глаза, стряхнет с себя весь этот могильный холод и улыбнётся тепло, живо, так мило и любяще! Еуль старался не смотреть на чёрную кровь, не замечал бледность, которая отвечала на все его мольбы ясно и четко - малыш больше не заговорит. — П.. - Еуль снова всхлипнул, медленно, но цепко его захватывала правда. - Прости меня!.. Люди вокруг не издавали ни звука. — Прости м-меня! Я.. Я идиот! Я совершил ужасную вещь, и.. Прости меня!! Очередная попытка оттащить парня от тела не удалась. — Мы ведь.. Мы ведь не закончили! Мы.. Больше не мы. *** — А мы всегда будем вместе? — Конечно! Еуль усмехнулся. Хансон шёл рядом, подняв лицо к лучам заходящего солнца, и блаженно щурился. — А что подумают люди вокруг? — Наплевать на них! — Серьезно? Правда? — Да, малыш! Ты действительно такой малыш! — Я не ребёнок! - Сок посмотрел на Еуля, сложив руки на груди, и улыбнулся, не в силах хмуриться. — Еуль! — Как приятно слышать от тебя моё имя без всякого «хена»! — А почему люди должны страдать? Ким остановился, Сок тоже. — Потому что, - Еуль задумался, - не все может быть хорошо. Судьба не способна одаривать теплом всех и всегда! Но мне повезло - у меня личное солнце! — А мы не будем страдать? - Хансон подошёл ближе и взглянул в темные глаза Еуля. Последний обнял младшего и прошептал: — Нет, мы будем очень счастливы.. Любое солнце когда-то... Умирает.