***
В следующий день они вообще почти не виделись. Майк весь день не выходил из комнаты, а если это и происходило, то Крис всеми силами старался избегать его. У каждого были свои обиды, но почему-то дети никак ни хотели выяснять отношения. Их устраивало просто игнорировать друг друга, так они не могли наговорить гадостей. В общем, за весь день они так и не смогли примириться. Встретиться им удалось только за ужином, хотя и произошло это из-за того, что за столом собралась вся семья. Чтобы не смотреть друг на друга, дети даже не стали садиться рядом. Между ними сидела сестренка Элизабет. Девочка постоянно качалась из стороны в сторону, как будто не могла усидеть на месте. Розовый бантик в золотистых волосах Элизабет покачивался в такт её движениям. — Сядь ровно, Бетти, — говорит мама, поглядывая на дочь. Крис сидит молча, стараясь не смотреть в сторону Майка. Сначала он следил взглядом за мамой, которая не спешила садиться за стол. Она хлопотала на кухне, то и дело спрашивая, не нужно ли кому-нибудь добавки. Мальчик смотрел на нее недолго, ведь это быстро наскучило. Крис опустил глаза в тарелку и начал ковыряться в ней вилкой. Есть почему-то не хотелось. Любопытство взяло свое, и он мельком взглянул на брата. Вид у того был довольно равнодушный. Крис снова вспомнил недавнюю обиду. Он то уж точно не допустит, чтобы это прошло просто так. У него есть план. — Папочка, а правда, что трогать чужие вещи нехорошо? — неожиданно спросил Крис, не поднимая глаз. — А почему ты спрашиваешь, малыш? — ласково произносит отец, глядя на сына. Крис так и знал, что он так скажет. Сейчас или никогда. — Я недавно видел, как Майк копался в карманах твоей куртки. Он достал из неё несколько сигарет… Эти слова Крис произнёс так легко, словно в этом не было ничего плохого. Рассказывать такие вещи совсем не сложно, не то что просить прощения. Только жаль, что последствий от них бывает больше. Майк вздрогнул. Казалось, все были ошарашены, даже Бетти изумленно взглянула на брата. Отец не успел даже рот открыть, чтобы что-то сказать, как мама моментально отреагировала. Она быстро подошла к столу, хлопнула по нему ладонями. Даже не глядя на нее, можно было понять, в каком она бешенстве. — Что это значит, Майк? — почти что выкрикнула мама, сверху-вниз глядя на подростка. Тот не отвечает. Он даже не слушает, что говорит мама. В этот момент в его душе закипела такая обида, что подросток сразу осмелел. — Ты совсем ребенок! — продолжает кричать мать, во все глаза глядя на сына. — Я уже давно не ребенок! — выкрикнул Майк, встав из-за стола. Теперь он смотрит на маму сверху-вниз, ведь хоть немного, но выше её. Она удивилась и на секунду замолчала. — Почему ты веришь ему, а не мне? — резко говорит Майк, прищурив глаза. Мать не нашла, что ответить, поэтому несколько секунд комкала пальцами скатерть на столе. Майк, ничего не говоря, развернулся и пошёл в свою комнату. Он даже не удостоил Криса взгляда. Пусть знает, что он выше этого. Опомнившись мама громко сказала, чтобы все слышали, что разговор ещё не закончен. Подросток даже ухом не повел. Конечно, ему было страшно выслушивать то, что она могла бы сказать в его адрес, поэтому он решил, что лучше уйти во избежание скандала. Майк быстро зашёл в свою комнату и бросился на кровать. Парень накрылся одеялом и прижался головой к подушке, стараясь не слушать, что происходит на кухне. Он не угадал: его уход только усилил начавшуюся ссору. Сначала мать говорила, что он совсем отбился от рук, никого не слушает, ему должно быть стыдно… В общем, все в таком духе. Майк пытался закрыть уши, чтобы не слышать ругань. В следующий момент подросток сильно удивился: отец защищал его. Майк тут же оторвал руки от головы и стал слушать. Отец сказал, что тот стал взрослее и может сам решать свою судьбу. Конечно, это было ошибкой, и ему не стоило так говорить. Майк отчетливо услышал слова матери: — Ты его защищаешь, потому что сам такой же! Отличный пример для подражания! «Зачем Крис это сказал?» — мысленно спрашивал Майк, не понимая, как вообще такое могло произойти. Он действительно стащил их. Ему стало очень стыдно за это. Конечно, он знал, что так делать нехорошо, но верил в свою удачу. Что мать не доверяет ему, Майк сказал специально, чтобы ей тоже стало стыдно. Лучшая защита — нападение, ведь так? Крики возобновились с удвоенной силой. С этот момент дети, скорее всего, разбежались, чтобы не слушать этого. Майк услышал, как Бетти заплакала. Казалось, родители уже не помнили, из-за чего поругались. Мать своими словами затрагивала многое: проблемы, совместную жизнь, работу отца… Майк слышал, как хлопнула дверь. Он прислушался. Послышался рев двигателя. Отец опять уезжает. Казалось, разногласия были в их семье всегда. А может это Майк причина разногласий? Парень сел, обвив руками колени и положив на них голову. Он задумался. Ему было и стыдно, и неловко, и обидно в одно и то же время. Еще никогда он не испытывал такой ненависти к себе. Конечно, все знают, что у подростков бывают очень сильные переживания. Часто это влияет на самооценку и на их жизнь в целом. Но в тот вечер произошёл просто из ряда вон выходящий случай. Майк разочаровал своих родителей. Больше всего на свете он боялся, что они из-за этих поступков перестанут любить его. Майк прислушался и, поняв, что все давно разошлись, вздохнул. Он уже несколько раз прокрутил в голове то, что произошло, и каждый раз вздрагивал и сжимал руки в кулаки. Майк пытался успокоиться, вспоминал веселые моменты своей жизни, но от этого ему стало только хуже. Почти каждое воспоминание омрачалось нескончаемым нытьем его младшего брата. «Почему Крис сказал?» Майк обдумывает все возможные причины. Подростка особенно удивило то, что Крис каким-то образом заметил это. Но как? Он что следил за Майком? Зачем было тогда говорить? Эти вопросы мучали подростка, но ответ был один. Крис хотел этого. Он хотел, чтобы старшему брату досталось. Майк уставился в стену, не мигая. Конечно, они никогда не были близки, но это же не повод, чтобы сдавать брата. По крайней мере, Майк не понимал, как так может быть. Что-то все-таки не давало покоя. Почему Крис себя так ведет, но родители все равно его любят? Почему ненавидят Майка? Подросток снова сжал кулаки. Крису никогда не достанется, если он не вмешается. Майк тут же отогнал от себя эту мысль. «Это не его вина, а моя». Так же неожиданно парень вспомнил случай с просмотром ужастиков. Он снова напрягся всем телом. «Специально ведь закричал. Ненавижу». Майк вспоминал, как Крис рассказывал отцу о его проступке. Он говорил это так легко и непринужденно, словно рассказывал про котят или про бабочек. Для него все было так просто и ясно. Мальчик ведь знал, что ему ничего не будет. «Всегда они его жалеют, — думает Майк, щуря глаза. — Ненавижу». Дальше он вспоминает о страхах Криса. Всем было непонятно, почему мальчик постоянно скулил и хныкал при виде аниматроников. Майк всегда думал, что это какая-то странная фобия или что-то в этом роде. Вряд ли состояние Криса в такие моменты можно было назвать нормальным, несомненно, поведение мальчика было странным. «Натравить бы на тебя этих аниматроников, нытик несчастный». В голове Майка появилась идея, подобно вспышке. Он придумал отличный план. В этот раз Майк не отказался от идеи, ведь по его мнению напугать ребенка было бы весело. За такое ему не достанется от родителей. Месть будет сладкой.***
— Что это ты делаешь? — любопытствует Крис, глядя как его брат возится с цветным картоном и клеем. Майк не отвечает. Он молча продолжает мастерить что-то, не замечая брата. «Как он вообще посмел войти в мою комнату?» Майк, на самом деле, отлично расслышал вопрос, просто не хотел отвечать. В его памяти была еще свежа недавняя обида, и в этот раз его намерения были намного серьезнее, чем просто игнорировать. Но не все сразу. Пускай малявка сначала позлится. Крису это не понравилось, ему хотелось узнать, что происходит, и почему Майк вдруг заинтересовался всякими поделками, а ему об этом ничего не сказал. Для Криса это было, по крайней мере, странно. С другой стороны, он и сам хотел в этом поучаствовать. — Покажи! — приказным тоном произнёс мальчик так серьезно, насколько это было возможно. — Отстань, — резко ответил Майк, даже не глядя на брата. Крису уже это надоело, поэтому он решил идти по своему излюбленному пути решения проблем. — Мама недавно сказала, что ты совсем скатился по некоторым предметам! Так что хватит тебе заниматься всякой ерундой! — противным детским голосом произнёс Крис, немного отходя в сторону. — Заткнись. Ответ был настолько неожиданным и резким, что мальчик слегка опешил. Но он тут же взял себя в руки и сказал довольно громко: — Вот я расскажу маме, как ты со мной разговариваешь, и тогда… Он не успел договорить, как в него на всей скорости полетела книжка или учебник, в общем, то, что первое попалось Майку под руку. Крис успел ловко увернуться. Он мигом добежал до двери и, выходя, показал язык. — Вот получишь ты у меня… — прошипел Майк, глядя ему вслед. Он снова поворачивается к своей незаконченной работе. Эту вещь подросток считал истинным произведением искусства. Хотя бы потому, что в своей жизни почти ничего не мастерил, а как только попробовал, понял, что у него неплохо получается. Майк долго рассматривал сделанную им маску, которая пока что имела довольно милый вид. Вот почему работа была незаконченной. Майк хотел, чтобы эта маска стала по-настоящему страшной или хотя бы пугающей. Это было очень важно. — Посмотрим, братец, как тебе это понравится…***
В этом году Крис не был рад своему дню рождения. Ему и так надоели все эти бесконечные прятки… Каждый раз, даже зная, где примерно может прятаться брат, он пугался, когда тот выпрыгивал из своего укрытия. Все из-за одной единственной детали. Страшной маски. Видно было, что Майк долго трудился над ней. Морда лисы вышла довольно правдоподобно и вместе с тем пугающе. Криса пугали острые белые клыки, которые торчали изо рта лисы, и необычная конструкция самой маски. Она казалась какой-то поломанной, напоминала Крису то, чего он боялся больше всего… …аниматроников. Каждый день, ложась спать, мальчик плотно прикрывал за собой дверь. Несмотря на это, он не чувствовал себя в безопасности. Ему казалось, что он слышал шаги, скрипы пола, видел мелькающие тени… С появлением этой маски все страхи Криса стали как будто реальными. Теперь он всегда боялся. Крису было страшно находиться даже в собственной комнате. Монстр мог поджидать его под кроватью. С самого утра взрослые были заняты и не могли следить за детьми, ведь у них были хлопоты по подготовке дня рождения. Это было на руку Майку, но для Криса это было наказанием. И вот теперь он бежит от собственного брата. Это не просто какая-то игра. Крис бежал, иногда вытирая ладонями соленые слезы на лице. Он плакал. Мальчик не знал, с чем это было связано. Может он плакал от страха или от обиды. Но ему некогда было об этом думать, слезы, казалось, выкатывались из глаз сами. Он боялся многого, но никогда не мог даже предположить, что будет бояться собственного брата. Ему не верилось, что все это происходит в реальности. Нет. Это какой-то страшный сон. Крис быстро выбежал из здания, радуясь, что наконец-то он на свободе. Мальчик хотел убежать как можно дальше от этой злополучной пиццерии. Только чтобы не видеть всего этого. Он не хотел больше бояться и плакать, его глаза уже были красными от слез, из плаксивого маленького ротика вырывались сдавленные всхлипы. Больше всего сейчас Крис хотел оказаться в объятьях мамочки, он хотел прижаться к ней, спастись от всех страхов, которые его преследовали. Тогда бы он рассказал ей все. Крис, хныкая, рассказал бы маме, как плохо себя ведет Майк. По мнению мальчика, старший брат не имел никакого права так издеваться над ним. Вот бы убежать отсюда и прижаться к маме. Она бы точно пожалела бы своего малыша. Оказалось, Майк был не один. На входе все это время стояли двое подростков, которые поджидали мальчика. Крис не успел убежать от них. Его схватили. Кто были эти ребята, Крис не знал. Единственное, что он видел, это маски. У одного была маска медведя, у другого кролика… Крис запаниковал. В его голове ожили картинки из его худших кошмаров. Он закричал, пытаясь вырваться из цепких лап этих «монстров». Все безуспешно. Внезапно на Криса упала тень. Он понял, что кто-то стоял над ним. Мальчик поднял голову и увидел уже привычную ему маску лисы. За ней он не мог разглядеть лицо брата, только по торчащим каштановым волосам и голубым глазам, можно было понять, что это Майк. Также Крис не мог увидеть выражение его лица, но почему-то он думал, что тот улыбается. Должно быть эта улыбка вовсе не похожа на что-то доброе и искреннее, что мальчик привык видеть у других людей. Это была усмешка. Крис настолько боится, что ни о чём не думает. Он почему-то уже не плачет, последние слезинки не выкатились из глаз, они осели на мокрых ресницах. Подростки потащили его внутрь, туда, куда мальчик ни хотел ни за что возвращаться. Там были настоящие аниматроники, его ожившие кошмары. Он закричал очень громко: — Нет!!! Отпустите!!! Они как будто ничего не слышали. Все так же несли его, крепко держа за руки и за ноги, чтобы не вырвался. В главном зале, в который его тащили, играли дети, и этот шум заглушал крики Криса. Их было практически не отличить в этом хоре детских голосов. Помогать мальчику тоже никто не собирался. Другие дети, увидев подростков в масках, подумали, что это какая-то игра. Для Криса это не игра. Все, что он чувствовал было, как в худшем его кошмаре. Он зажмуривался, то и дело ожидая, что в него вцепятся металлические когти, а клыки могут разорвать его на куски. Но ничего этого не происходило. Его просто несли четверо подростков, правда ощущения от этого были не самые лучшие. Вдруг Крис замер даже не в силах кричать. Перед ним во весь рост стоял огромный золотистый аниматроник. Фредбер… В руке он держал микрофон, должно быть, чтобы исполнять песню. Но Крис не слышал ее слов. Он в ужасе застыл перед своим главным кошмаром. — Посмотрите! Он понравился Фредберу! — весело произносит Майк. В глазах его загорелся какой-то лихорадочный блеск. Подростки засмеялись. — Может Фредбер хочет поцеловать тебя? — каким-то не своим голосом спрашивает Майк. В его тоне Крис уловил незнакомые нотки. — Нееет! — закричал мальчик, видя, что они несут его к аниматронику. В тот момент, когда Крис кричал, Майк не чувствовал к нему ничего. В тот момент понятия «братская любовь» для него будто не существовало. Вместо любви и привязанности был только холод. Внутри все как будто похолодело, Майк чувствовал, что ему не повинуются руки, да и с мимикой лица тоже было что-то не так. Губы то и дело пытались предательски искривиться в ухмылке. Подросток даже не мог понять, что он чувствовал в этот момент. Сердце колотилось, как бешеное. Ему было как-то необычайно хорошо. Слыша плач младшего брата, Майк испытывал удовольствие. Это можно было сравнить с тем чувством, когда побеждаешь в какой-то очень важной игре. Подросток чувствовал власть, будто он все может. Другие, скорее всего, этого не понимали. Они хотели лишь повеселиться. «Тебе не уйти от наказания». Крис не успел опомниться, как его закинули прямо в пасть Фредбера. Последнее, что увидел мальчик, это металлические зубы аниматроника и различные механизмы, скорее всего, чтобы петь. Слезы в тот же миг хлынули из глаз мальчика. Его тело как будто парализовало. Он не смел пошевелиться, только кричал и плакал. Истошные вопли привлекли внимание многих детей. Они смотрели на происходящее с интересом, ничего не понимая. Никто не знал, что может случиться. Крис плакал и плакал. Ему казалось, что он в этой ловушке уже целую вечность, а на самом деле прошло всего несколько секунд. Слезы текли рекой, заливали лицо мальчика. Они даже попали на механизмы, что были в пасти аниматроника. Вдруг внутри что-то щелкнуло. Крис успел только различить этот щелчок, который был слышен несмотря на крики мальчика. Казалось, в этот момент время остановилось. В следующий миг его пронзила неимоверная боль. Но он уже не мог плакать. Мальчик в последний раз издал страшный крик, и его тело обмякло. Кровь заливала сцену. Она медленно текла изо рта аниматроника, где в неестественном положении застыл мальчик. В главном зале началась паника. Маленькие дети кричали, плакали, убегая из этого страшного места. Подростки тоже поддались общей панике и сбежали, побросав маски. Только один остался. Маска лисы медленно упала на окровавленный пол, а парень, казалось, стоял без движения. Только грудная клетка вздымалась и опускалась, показывая, что тот дышит. Майк был в ступоре. Он стоял, глядя на сцену и не понимая, что произошло. Сердце стало биться еще быстрей, дыхание было быстрым и рваным. «Что я наделал?!» Подросток пытался унять дрожь в теле, но не получалось. Теперь ему никогда не заслужить любовь. Он ее не достоин. Майк думал о том, что прощения за это он тоже никогда не получит. «Я ненавижу себя…» Подросток молча стоит и смотрит на сцену, чувствуя, как слеза прочертила соленую дорожку на щеке. Он пока не знал, что его поступок станет фатальным для его судьбы и для судьбы его семьи. Он не знал, что в будущем потратит всю свою жизнь до последнего вздоха на исправление своей ошибки. Он всю жизнь будет винить себя во всем, что произойдёт в их семье. Он просто стоял возле сцены и думал, глядя на следы растекшейся крови, как отреагирует его мама. — Ты монстр, — скажет она.